О волшебных свойствах магнита в мире было известно давно. В Древнем Китае его называли «камнем материнской любви». Точнее говоря, это был магнитный железняк, являвшийся как бы «матерью» железа (из него выплавляли железо), преисполненный к нему материнской любви, которая и порождает таинственную силу притяжения. В древних книгах эпохи Борющихся царств (III век до н. э.) магнитный железняк упоминается как сырье для выплавки железа.
Узнав о свойстве магнитного железняка притягивать железо, китайцы открыли поляризацию этого минерала и использовали это свойство для определения стран света.
Так, в Китае, когда он только еще вступал в железный век, появился компас. Здесь его называли «сынань», то есть «указывающий на юг».
В труде известного китайского философа III века до н. э. Хань Фэй-цзы говорится: «Императоры древности создали «сынань» для определения направлений».
По дошедшим до нас его описаниям этот компас имел вид ложки из магнита. Ее выпуклая часть устанавливалась на отполированной пластине так, что черепок не касался пластины, а висел над ней. Это позволяло ложке свободно вращаться вокруг оси своего выпуклого донышка. Пластина была деревянной или медной с нанесенными на нее для указания стран света обозначениями циклических зодиакальных знаков, соответствующих делениям (градусам) компаса. Черепок магнитной ложки играл роль магнитной стрелки. Но почему компас имел форму ложки? Ответ дает старинная легенда. Компас был создан в глубокой древности богиней ветров Фын-хоу, избравшей для него форму созвездия Большой Медведицы, которую в Китае называют «Небесным Ковшом».
Известны были китайцам и лечебные свойства магнита. Вслед за ними индусы, арабы, евреи использовали его как лекарство, в качестве амулетов и как средство сохранения молодости, ускорения родов и успокоения нервов.
Магнит являлся обязательным атрибутом в изысканиях алхимиков, кабалистов и адептов черной магии. Жрецы черной магии и кабалистики объясняли «волшебные» свойства магнита единством и борьбой противоположностей. Они, например, говорили о жизни и смерти, боге и дьяволе, мужчине и женщине, праве и долге, тепле и холоде как о южном и северном полюсах магнита. Все противоположности кабалисты считали едиными.
В Европе, еще до того как здесь был также изобретен компас, магниты широко применялись а качестве универсального лекарства. О магните как о лечебном средстве писал Плиний (I век до н. э.). В главе «Магнит» своей «Естественной истории» он говорит об излечении магнитом болезней глаз. С помощью магнита знаменитый индийский хирург Сусрута, живший за пять столетий до нашей эры, производил операции на глазу.
Римский врач Диоскурид (I век н. э.) в книге «О простых лечебных средствах» замечает, что у тех из меланхоликов, кто носит с собой магнит, улучшается настроение. А французский философ и врач Марцелл (IV век н. э.) рекомендовал при головной боли надевать магнитное ожерелье. Великий Авиценна (XI век) лечил магнитом больную селезенку, а Альберт Великий (XIII век) считал, что ношение магнита на левой руке избавляет от ночных кошмаров и излечивает безумие.
С начала XVI века магнит почти повсеместно использовался как лечебное средство против нервных болезней. Использовал его в своей врачебной практике и Парацельс. Особенно полезен магнит, считал он, при воспалениях, истечениях из глаз, ушей и носа, при язвах, заболеваниях кишечника и матки, кровотечения у женщин, при внутренних и наружных болезнях. Кроме того, магнит оттягивает грыжу и исцеляет переломы, вытягивает желтуху, оттягивает водянку. Так, в случае падучей, при огромном притоке нервного флюида к мозгу, отталкивающий (отрицательный) полюс магнита прикладывается к спине и голове, а притягивающий (положительный) полюс других магнитов — к животу. Вообще же, заключал он, существует великое число прочих болезней, которые могут быть излечены правильным применением магнита.
Летом 1774 года произошел случай, сразу возвысивший Месмера над своими коллега-ми-врачами. В Вене проездом оказался некий знатный иностранец. С ним была его жена. Внезапно у нее начались жуткие рези в желудке. Муж обратился к известному астроному, иезуитскому пастору Геллю, с просьбой изготовить ей для лечения магнит такой формы, чтобы его удобно было положить на живот. Для людей, знакомых с методами лечения магнитом Парацельса и других древних медиков, просьба эта не была такой уж сумасбродной.
Пастор Гелль изготовил то, что от него требовали, — магнит нужной формы. Когда его наложили на живот пациентки, боли в желудке совершенно прекратились.
Об этом пастор рассказал доктору Месмеру. Тот поспешил навестить больную и убедился, что все так и было: магнит принес быстрое облегчение.
Месмер решил испробовать этот метод на своих пациентах. Эффект был поразительным. Стоило наложить больному на тело намагниченную подкову, и чудо исцеления совершалось.
Одной из первых подверглась опыту его пациентка фрейлейн Францель Эстерлин. Она страдала падучей, ее мучили головные боли. Никакие лекарства, до этого прописанные Месмером, не помогали. Тогда он наложил на ее тело несколько сильных магнитов. По телу больной пробежали дикие судороги, продолжавшиеся несколько мгновений. После этого наступило полное облегчение. Несколько сеансов такого лечения абсолютно излечили пациентку.
Следующим стал профессор математики Бауэр, сильно страдавший от головных болей. Результат был тот же — боли прекратились.
Затем Месмер взялся вылечить барона Хараски де Харха от «спазмов», от которых до этого никому не удавалось его избавить. И барон выздоровел. Месмер приехал в имение знатного больного, спрятав под одеждой множество магнитов. Он был уверен, что он сам таким образом становится человеком-магнитом. В течение нескольких дней он держал больного за руки, за ноги, пускал ему кровь и твердо верил, что избавит тело пациента от воздействия вредных течений в окружающем эфире. И действительно, припадки ослабели, и все решили, что лечение помогло.
Месмер совершенствует метод. Он накладывает на своих больных по два магнита, один сверху, с левой стороны, другой снизу, с правой, чтобы таинственный флюид прошел в замкнутой цепи непрерванным через все тело и восстановил нарушенную гармонию. Чтобы усилить свое собственное благотворное воздействие, Месмер на шее носил магнит, зашитый в кожаный мешочек.
Не довольствуясь этим, он передает свой источающий силу флюид всевозможным предметам. Он магнетизирует воду (здесь приходит на память наш современник А. Чумак с его «заряженной» водой и другими предметами), заставляет больных купаться в ней и пить ее, натиранием магнетизирует фарфоровые чашки и тарелки, одежду и кровати, зеркала, чтобы они отражали флюид, магнетизирует музыкальные инструменты, чтобы и в колебаниях воздуха передавалась целительная сила. Приходит, наконец, к выводу, что магнетическую энергию, или, как ее назовут, «животный магнетизм», можно передавать по проволоке, нагнетать в бутылки, собирать в аккумуляторы.
Месмер конструирует свой знаменитый «ушат здоровья» (или «бак»): большой деревянный чан, прикрытый сверху. В нем два ряда бутылок, наполненных намагнетизированной водой (в нее погружены магниты и железные опилки). Бутылки эти соединены со стальными пластинами у железного прута, от которого к больному месту пациента подведены провода. Вокруг этой магнетической батареи располагаются больные. Они должны касаться друг друга кончиками пальцев. Получается замкнутая цепь из человеческих организмов, сквозь которую, как утверждает Месмер, проходит ток или волны магнетической энергии.
Часто «ушат» ему заменяет намагнетизированный бассейн в парке. Пациенты, рассевшись вокруг, погружали в воду обнаженные ноги, в то время как их руки были привязаны веревками к деревьям, тоже намагнетизированным. Во время сеанса Месмер играл на стеклянной гармонике, тоже намагниченной. При помощи ее нежных звуков он делал нервы больных более восприимчивыми.
Среди его пациентов были женщины и мужчины, старые и молодые, дети и подростки, жертвы тяжких недугов и слегка недомогающие. Ломота, шум в ушах, паралич, бессонница, боли в печени — многие болезни, до тех пор не поддававшиеся никакому воздействию, излечивает его магнит. Из 15–20 больных двум-трем становится лучше; один-два полностью исцеляются.
Молва о чудо-докторе и его волшебном методе распространяется по Вене. И вот уже толпы больных осаждают дом на Загородной улице. Их так много, что Месмер просто не успевает обслужить всех страждущих.
В этот момент успеха Месмер заметил, что у некоторых больных облегчение и выздоровление наступает абсолютно независимо от прикосновения целебных магнитов. У них еще до начала лечения, только при одном виде чудесного исцелителя, при предварительной краткой беседе с ним или просто от сознания, что они в доме у «волшебного доктора», наступает заметное улучшение. Это озадачило Месмера. Но пока что все говорят только о его чудо-«ушате».
Со всех концов Австрии к дунайскому магу спешат паломники, каждый страждет испытать прикосновение волшебного магнита. Доктора Месмера возносят до небес, его стремятся заполучить знатные вельможи, хотят видеть при дворе.
О его методе положительно отзываются медицинские светила той эпохи, появляются восторженные статьи о месмеровских опытах. Это способствует популярности венского доктора, у него появляются последователи, а число пациентов растет день ото дня.
Среди них однажды оказался заезжий француз, страдавший от ножевой раны и пожелавший пройти курс у популярного доктора Месмера. Звали его Пьер Огюстен Карон де Бомарше. Это был автор знаменитой комедии «Севильский цирюльник». Скандальная история с ее запретом и постановкой были известны в австрийской столице.
В августе 1774 года Бомарше привели в Вену особые обстоятельства.
Бомарше принял несколько сеансов у Месмера, и воспалившаяся рана затянулась, а вскоре от нее вообще остался лишь небольшой шрам. После каждого сеанса лечения Месмер приглашал знаменитого литератора отобедать. В разные дни здесь собирались поэт и либреттист да Понте, Глюк, Моцарт, Метастазио и другие завсегдатаи месмеровских застолий. Во время трапезы словоохотливый гость на вопрос, откуда у него эта рана, поведал невероятную историю, которая произошла с ним по дороге в Вену. Но этому предшествовал целый ряд удивительных событий.
…С некоторых пор в Лондоне стали появляться грязные сатирические книжонки против французского короля Людовика XV и его приближенных. Имена авторов этих пасквилей, мелких мошенников и шантажистов, в конце концов становились известны. Король не раз направлял в Англию секретных агентов, чтобы либо выкупить клеветнические сочинения, либо похитить злостных пасквилянтов. Но королевские агенты всякий раз возвращались ни с чем. А однажды толпа даже сбросила ненавистных французов в Темзу.
Надо заметить, что по английскому закону здесь каждый имел право писать все, что ему вздумается. На самом деле Англия вела тогда, как мы бы сегодня сказали, «холодную войну» против Франции и была рада появлению такого рода анти-французских книжонок.
В последние годы царствования Людовика XV клеветники особенно изощрялись насчет госпожи Дюбарри, фаворитки короля. Она стала излюбленной мишенью лондонских памфлетистов. Вот заглавия этих сочинений, дающие представление о том, сколь злобны и опасны они были: «Жизнь одной куртизанки на французском троне», «Как потаскуха становится любовницей короля», «Ночные и гулящие султанши города Парижа под фонарем».
Особенно усердствовал на этом поприще некто де Моранд. Терпение Людовика лопнуло, когда тот издал скабрезный памфлет «Мемуары публичной женщины», имея в виду Дюбарри. Целый ушат помоев вылил автор на королевскую фаворитку, а, значит, заодно и на самого монарха. Что являлось истинной целью сочинителя, нетрудно догадаться.
Король решил покончить с ненавистным пасквилянтом и шантажистом. Но как пресечь деятельность негодяя, а главное — предотвратить распространение его последнего грязного опуса? Надо послать в Лондон опытного человека, ловкого и смелого. Ему рекомендовали Бомарше. Людовик обратился к нему с личной просьбой об услуге, обещая отблагодарить за нее. Миссия была опасная и, естественно, секретная. Бомарше согласился.
В величайшей тайне он покинул Париж. Близким он заявил, что его собираются арестовать и поэтому он ночью должен бежать. В кармане у него был паспорт на имя Шевалье де Ронака. В карете добрался он до побережья, откуда на лодке пересек Ла-Манш и доплыл до Англии.
В Лондоне он прямиком направился к Моранду, поскольку адрес его был известен. И, не скрывая, рассказал о цели своего визита. Обаяние и сила убеждения господина де Ронака покорили шантажиста. За короткий срок Бомарше удалось сделать то, чего французские агенты не могли добиться за полтора года: Моранд согласился уничтожить тираж памфлета.
Бомарше поспешил в Париж сообщить о результатах своей миссии, получить обещанные Моранду деньги, с ними вернуться в Лондон и завершить операцию. Но вмешался министр иностранных дел д'Эгийон. При встрече с Бомарше он сказал ему: «Вы либо сам дьявол, либо мсье де Бомарше». На что последовал ответ: «Только мсье де Бомарше, и он к вашим услугам». «Раз так, — обрадовался министр, — вы должны подвести Моранда под арест обманным путем». Заодно предложил выяснить связи Моранда в Париже, кто именно информирует его. Бомарше категорически отказался. Ему претила роль доносчика и провокатора. Министр пригрозил доложить об отказе королю. Бомарше опередил его, и тот признал, что он может действовать по своему усмотрению.
Двойной агент Бомарше — Ронак вновь отправился в Лондон, чтобы завершить свою миссию. Он вручил де Моранду двадцать тысяч франков наличными и документ на четыре тысячи пожизненной ренты. Такова была цена за обезвреженную клевету. Как условились, весь тираж — три тысячи экземпляров памфлета «Мемуары публичной женщины» — был сожжен в печи для обжига извести в присутствии Бомарше. Как бы в придачу он получил согласие Моранда стать секретным агентом Франции.
Докладывая об этом королю и подводя итог операции, Бомарше писал, что оставил в Лондоне своим политическим шпионом автора того самого пасквиля — он будет предупреждать обо всех затеях такого рода, готовящихся в Лондоне. «Это пронырливый браконьер, — характеризовал он его, — из которого мне удалось сделать отличного егеря. Под предлогом порученных ему мною литературных разысканий в хранящихся в Лондонской библиотеке древних хартиях, как трактуют взаимные права обеих корон, можно будет, прикрывая истинные мотивы, выплачивать ему скромное жалованье за шпионаж и тайные донесения о вышеупомянутых пасквилях».
К тому же, сообщал Бомарше, этот человек будет обязан собирать сведения о всех французах, прибывающих в Лондон, об их именах и намерениях относительно издания новых памфлетов. Его тайные сообщения, продолжал Бомарше, могут затрагивать много иных политических дел, благодаря чему король всегда будет в курсе затеваемых в Лондоне планов.
Вернулся Бомарше в Париж накануне смерти Людовика XV, успев, однако, заслужить его похвалу. Король умер 10 мая 1774 года от оспы, свирепствовавшей в Европе в XVIII столетии. От нее скончались в тот век Вильгельм Оранский, император Иосиф, дофин Людовик, герцог Бургундский, принц Баварский, королевы Мария и Анна, император Петр II и др.
В России слово «оспа» впервые употребил доктор Белау (прозванный Белоусовым) в своей переписке с Аптекарским приказом, которому он пред-дожил чудодейственное средство «инрог» («единорог») против оспы.
Новый монарх, Людовик XVI, начал с того, что поспешил сделать себе прививку от оспы. Такая отвага молодого короля привела в восторг Бомарше. Ведь вакцина, самая первая, была только что открыта в Англии и прививка оставалась еще делом неизведанным. С этого момента Бомарше проникся восхищением и любовью к Людовику. Чего нельзя было сказать о самом короле. Несмотря на оказанные Бомарше его деду услуги, он не склонен был расточать благодарности за прежнюю службу. Более того, считал его человеком хитрым и опасным.
В этот момент от Моранда Бомарше узнал, что в Лондоне готовится памфлет на королеву Марию-Антуанетту под названием «Предуведомление испанской ветви о том, что она имеет право на французскую корону в связи с отсутствием наследника». Это было открытое обвинение королевы в бесплодии. И хотя королевская пара была еще очень молода и по части потомства у нее все было впереди, тем не менее появление такого пасквиля было весьма опасно. Тогда-то, чтобы задушить зло в зародыше, Людовик и вспомнил о Бомарше, известном специалисте по этой части. Правда, злые языки болтали, будто Бомарше все сам придумал и подстроил. Его цель была завоевать доверие нового монарха, а заодно получить то, чего не успел ему пожаловать за верную службу покойный король.
Как бы то ни было, новый король поручил Бомарше это щекотливое дело. И снова мсье де Ронак отправился в Англию. Однако в этой поездке на лесной дороге ему пришлось повстречаться с бандитами, он получил ножевые ранения, от которых и приехал лечиться к Месмеру.
Свои бесконечные истории Бомарше любил рассказывать знаменитому доктору и его друзьям.
С лаза Месмера как чудесного исцелителя продолжала расти. Его дом буквально осаждали толпы страждущих и верящих в его могущество. Тем более что бедняков он лечил бесплатно. Женщины и мужчины, старые и молодые, подростки и дети, жертвы тяжких недугов и просто недомогающие — все становились объектами его врачевания.
Повторяется то, что за два столетия до Месмера наблюдал Парацельс. Из пятнадцати — двадцати пациентов двум-трем становилось лучше; некоторые и вовсе выздоравливали.
Неожиданный лечебный эффект был тем поразительнее, что достигался при помощи обыкновенного магнита. Впрочем, некоторые полагали, что название «магнетизм» (magnetisme), которым пользуется Месмер, произошло от слова magie, а не от «магнита» (magnes). А это говорит, мол, само за себя. Разве может быть магнит «обыкновенным», если им излечиваются сотни болезней, ранее не поддававшихся никакому воздействию. Чудеса творятся в доме 261 на Загородной улице!