Жил некогда в городе Бальсоре молодой человек по имени Азем, который занимался красильным мастерством. Он славился отличным вкусом в выборе своих красок, равно как и красотою своего лица, и веселым расположением духа. Но был он небогат и содержал еще доходами от трудов своих старуху мать, которая жила с ним вместе.
В один день, когда он был занят обыкновенно своей работою, увидел он вошедшего в его мастерскую богато одетого чужестранца, который, взглянув на него, вскричал:
— Как молодой человек с такой наружностью и с таким умом может заниматься подобным мастерством?
— Я не стыжусь, — сказал Азем, — честного моего ремесла и умею ограничивать мои желания.
— Но если бы представилось тебе, — продолжал незнакомец, — средство скоро составить свое счастье, неужели ты стал бы противиться и не хотел бы воспользоваться им?
— Нет, если бы оно не обременяло моей совести, то принесло бы мне большое удовольствие.
— Сын мой, — сказал чужестранец. — Я имею средство для этого; я знаю чудный секрет превращать простой металл в золото и могу составить твое счастье. Будь завтра как можно раньше в своей лавке.
Азем после ухода старика много думал о его предложении и, посоветовавшись с матерью, стал с нетерпением ждать утра.
На рассвете дня он побежал в свою лавку, желая свидеться с новым своим приятелем, который не заставил себя долго ждать и вскоре явился с плавильным горшком в руках. После обычных приветствий незнакомец попросил молодого человека развести огонь. Он спросил, нет ли у него какого-нибудь низкого металла — железа, свинца или чего подобного. Азем нашел старый медный горшок и изломал его на куски. Затем незнакомец взял сосуд, потом, сняв чалму, всыпал в него желтого песка, проговорил несколько таинственных слов, снял сосуд с огня, и в нем вместо меди очутился блестящий слиток золота.
Восхищенный Азем стал просить незнакомца поделиться тайной.
— Хорошо, я приду к тебе вечером, и если мы будем наедине, то с удовольствием открою секрет, — сказал незнакомец.
Вечером Азем приготовил по средствам своим богатый ужин и вскоре увидал входящего старика.
За ужином Азем много выпил вина, к которому не был привычен, и скоро опьянел.
Когда старик увидел, что Азем слишком пьян, то незаметно всыпал ему усыпительного порошка и заставил выпить. Как только Азем выпил, то повалился на свою подушку, погруженный в глубокий сон.
Злой старик воспользовался этим и, положив Азема в сундук, крикнул носильщиков, заранее приготовленных, которые, взяв сундук, отнесли его на корабль, готовый к отплытию.
Мать Азема, возвратясь домой, очень удивилась, что сына ее нет; прождав еще день, наконец догадалась, что с ее сыном случилось несчастье. Отчаяние бедной матери было невыразимо.
Между тем коварный похититель плыл с попутным ветром. Он был злой чародей, ежегодно он ездил в Хорасан, область Персии, чтобы сманить какого-нибудь мусульманина и посредством его добыть нужные вещи для алхимии и потом умертвить, дабы тайна его не была открыта.
Через два дня после их отплытия Барам (так звали чародея) открыл сундук и попрыскал какою-то жидкостью в лицо Азема. Азем чихнул, протер глаза и с удивлением стал озираться вокруг себя. Очень скоро он понял, что попался в сети злодея.
Обратившись к старику, Азем сказал:
— Что ты делаешь со мною, отец мой? Ты обещал мне удовольствия и богатства, то ли это, в чем ты меня обнадежил?
— Неверная собака, собака мусульманская, — отвечал чародей, — ты бы должен умереть от руки моей, и наслаждение мое должно бы составлять продолжение твоих мучений; ты сороковая жертва моя. Есть еще для тебя спасение: отрекись от ислама и поклонись священному огню, который я чту.
— Да погубит небо тебя и твою веру! — отвечал Азем, вскочив, как исступленный. — Клянусь Магометом, что никогда не променяю веры в истинного Бога.
— Несчастный! — возразил тотчас чародей, который не мог более воздерживаться. — Я постараюсь поколебать твое упорство.
Говоря это, он кликнул невольников и приказал сечь Азема бичом, а после истязания велел бросить его в нижнюю часть корабля, давая ему немного хлеба и воды для поддержания жизни. Подобного рода страданиям Азем подвергался ежедневно.
В один день плавания поднялась жестокая буря; волны поднимали корабль до облаков и грозили разбить его вдребезги. Корабельщикам пришла счастливая мысль, что причина гнева Божьего — истязания, которым подвергался Азем, поэтому они приказали тотчас освободить его, а Барама заставили просить у него униженно прощения. Невольников же его, в предупреждение возмущения, бросили за борт.
Буря утихла. Барам, скрыв гнев свой, притворными ласками опять получил доверие неопытного Азема.
Наконец показалась земля. Чародей вышел на берег с Аземом и сказал ему, что они прибыли в ту страну, где можно добывать золото. Он приказал капитану корабля дожидаться их месяц у этого берега, а затем они пошли в глубь страны.
Когда чародей увидел себя наедине с Аземом, он вынул из-под одежды небольшой тимпан с двумя палочками и стал бить марш; тотчас поднялась буря, и из обломков пыли явились три верблюда, из которых один был навьючен разными припасами.
Сев на верблюдов, они понеслись с удивительной быстротой. В продолжение восьми дней ничего не встречалось им на пути; на девятый же день Азем увидел блестящий замок, к которому он хотел направить путь, но Барам повернул влево, и верблюд Азема, несмотря на его усилия, последовал за Барамом.
Прибыв в лесок, они сели отдохнуть, и Барам объяснил, что этот замок обитаем злыми духами, которые сделали ему много зла.
Отдохнув, они опять пустились в путь и вскоре заметили вдали цепь черных гор. Барам сказал Азему:
— Вершина этих гор есть цель нашего путешествия, и если ты будешь исполнять мои приказания, то мы возвратимся богаче самих царей.
Спустя четыре дня они прибыли к подножию черных гор. Но они не были еще у цели своего путешествия: ужасная пропасть отделяла их от вершины горы.
Сойдя с верблюдов, они закусили, и Барам убил третьего верблюда, из которого вынули внутренности.
— Сын мой, — начал он, — теперь предстоит последнее усилие, для этого ты должен влезть в утробу верблюда; когда я зашью тебя, то большая птица рох, подумав, что это падаль, унесет тебя на вершину горы, и ты, почувствовав, что опустился, разрежь кинжалом кожу животного; выйдя, набирай скорей черной земли вот в этот мешок, который потом привяжи к веревке и спусти вниз; затем по этой же самой веревке спустись сам вниз.
Азем принужден был повиноваться и лезть в утробу животного.
Спустя некоторое время появился громадный рох и, подняв убитого верблюда, понес его на вершину горы.
Азем сделал все, как приказывал Барам, и уже приближался к скале с мешком черной земли.
— Сын мой, — кричал ему снизу Барам, — скорей привяжи мешок и опускай сюда, потом привяжи веревку к ближайшему дереву и спускайся сам.
Азем, не подозревая ничего, опустил мешок. Но едва Барам схватил его, как стал сильно тянуть веревку, чтобы стащить и Азема, который, не находя возможности спасти жизнь, должен был выпустить веревку.
— Мусульманская собака, теперь ты дорого заплатишь за унижение, какому подвергал меня! — закричал чародей. — Иди, отыскивай своих, уничтоженных мною товарищей, которых там 39 человек.
Несмотря на отчаяние и просьбы Азема, он сел на верблюда и скрылся из виду. Азем долго плакал и убивался; наконец, успокоившись, уснул. Пробудясь, он увидел около себя громадную змею, готовую проглотить его. Азем мгновенно выхватил кинжал и ударил животное в голову. Величина змеи подала ему мысль снять с нее шкуру и сделать веревку, по которой он мог бы спуститься. Он тотчас принялся за работу и в скором времени завершил ее успешно.
После нескольких попыток он стал спускаться по сделанным им ремням и достиг наконец, не без труда, подошвы горы.
Поблагодарив Господа, он пошел по старой дороге, по которой приехал сюда.
Спустя некоторое время он увидел тот блестящий замок, в котором жили, по словам Барама, злые духи. Азем, несмотря на это, решился идти туда. Его поразило великолепие дворца и окружающего сада; после долгой нерешительности он вошел в дом и, пройдя первую комнату, нашел во второй зале двух девиц, играющих в шахматы.
Едва только они увидели его, как одна из них сказала:
— Ах, сестрица, это, вероятно, тот молодой человек, который несколько дней тому назад проехал здесь с чародеем Барамом.
— Я тот самый, — сказал Азем, бросившись к ее ногам и прося ее покровительства.
Сестры с удовольствием приняли его как брата, объяснив, что поставлены здесь родителем своим для наблюдения за замком.
Азем жил в полном согласии с сестрами, и дружба его с ними возрастала с каждым днем.
Случалось, однако, что в известное время его прятали в комнату, из которой он не мог ничего видеть, что происходило во дворце.
В один день пришло ему в голову не послушаться сестер и тихонько пробраться в лесок; и как велико было его удивление, когда он увидел в купальнях множество молодых женщин, прекрасных, как гурии. Азем особенно заметил одну из них, которой был очарован.
Он довольно часто употреблял эту хитрость, чтобы насладиться прелестями незнакомки. Обе сестры, не зная ничего, с горестью заметили, что брат их Азем худеет с каждым днем. В ответ на их неотступные просьбы объяснить причину этого, Азем признался в любви к прелестной незнакомке, точившей его сердце. Сестры высказались о безрассудности этой страсти, так как безумно смертному влюбиться в одну из сестер царицы духов, которой принадлежит этот замок.
Наконец, видя, что Азем не перестает тосковать, они из братской любви к нему открыли секрет, как достать незнакомку, посоветовав во время купания унести ее легкую одежду.
При первом же случае, когда нимфы разделись, влюбленный Азем похитил одежду любимой. После купания нимфы оделись в воздухе. Одна из них, оставшаяся пленницей, стала горько плакать и просить похитителя возвратить ей одежду, но безуспешно.
Долго она потом отвергала любезности Азема и сестер его. Но наконец прекрасное лицо юноши, его страстная любовь заставили ее ответить на его чувство, и вскоре Азем сделался супругом царевны Летучих островов.
Прожив там некоторое время, Азем вздумал посетить мать свою и объявил об этом жене и сестрам.
Распростившись с сестрами, молодые отправились в путь.
Прибыв в Бальсору, Азем нашел там свою мать, радость которой невозможно выразить словами; она с восторгом обнимала свою невестку, красота которой казалась ей обворожительной; она простирала руки к небу и благодарила за благополучие, которое оно ниспослало ей на старости лет.
Осыпанный дарами счастья и любви, Азем был тогда одним из богатейших и счастливейших жителей Бальсоры. Два прелестных сына вполне довершали его блаженство.
Прожив несколько лет в Бальсоре, Азем вспомнил об обещании, данном сестрам: навестить их. Призвав мать, отдал ей воздушное платье своей жены с наказом ни под каким видом не отдавать его ей. Затем, простившись с женою, детьми и матерью, отправился в путь.
Путешествие его было благополучно, и, прибыв во дворец сестер, он был принят ими с неописанною радостью.
Несколько дней спустя после отъезда Азима супруга его попросила у свекрови позволения сходить в общественные бани. Старая женщина согласилась и проводила сама свою невестку до бани, которую посещали знаменитейшие городские госпожи, а также и придворные халифа Гарун-аль-Рашида, находившегося тогда в Бальсоре.
Придя туда, они нашли в бане многих женщин из свиты султанши Зубейды, которые, едва увидели Аземову супругу, были поражены сверхъестественной ее красотою. Некоторые даже, не насытившиеся ее лицезрением, провожали ее до самого дома и возвратились очень поздно во дворец.
Когда Зубейда увидела, что они пришли, то изъявила свое неудовольствие таким долговременным отсутствием их и хотела непременно узнать причину этому. Услышав удивительные отзывы о красоте Аземовой супруги, она возымела сильное желание сама увидеть ее и в следующий день велела просить к себе Аземову мать.
Как только последняя к ней вошла, Зубейда сказала:
— Ничего не бойся. Я слышала, как расхваливают твою невестку и превозносят ее, как диво красоты; желая ее видеть, я повелеваю тебе привести ее ко мне.
Мать Азема не осмелилась противоречить повелению султанши, преклонила с почтительностью свою голову и, пообещав исполнить ее желание, поспешила домой.
— Султанша Зубейда хочет тебя видеть, — сказала она своей невестке, поспеши к ней отправиться.
Супруга Азема обрадовалась такому известию, тотчас нарядилась в самое богатое свое платье и в сопровождении детей своих и свекрови отправилась во дворец.
Когда они прибыли, взоры всех устремились на них. Султанша, ослепленная столькими прелестями, вскричала:
— В какой стране могла родиться такая небесная красота?
Она с приветливостью пригласила ее сесть подле себя и велела принести для нее что-нибудь прохладительное. Она превозносила ее похвалами и просила рассказать свою историю, которая еще больше увеличила ее удивление.
— Государыня, — сказала ей Аземова супруга, — если ты удостаиваешь находить меня прекрасною в этом платье, что же бы ты сказала, если б увидела меня в моем собственном одеянии. Если тебе угодно удовлетворить свое любопытство, то прикажи моей свекрови отдать мне мое воздушное платье; она не посмеет тебе отказать в этом, и это предоставит тебе случай увидеть чудесное зрелище.
Зубейда, ничего не подозревавшая, приказала тотчас же Аземовой матери идти домой и принести одежду. При этих грозных словах старуха затрепетала, вспомнив обещание, которое она дала своему сыну, но не осмелилась сделать никакого возражения, пошла домой и принесла волшебное платье.
Зубейда долго и внимательно рассматривала его и удивлялась искусству, с каким эта легкая ткань выткана, потом передала ее Аземовой супруге, у которой блистали глаза от радости.
Коль скоро одежда находилась уже в ее власти, она поспешила надеть ее на себя, проворно сошла на дворцовый двор, взяла обоих детей в свои руки и прежде, нежели вздумали ее удержать, поднялась с ними в воздух пред удивленными взорами султанши и всей ее свиты.
— Прощай, любезная матушка, — закричала она, — поручаю тебе утешать супруга, скажи ему, что я никогда не перестану его любить, но непреодолимое желание видеть моих родных принуждает меня его оставить. Если же он так любит меня, что не может без меня жить, то должен отыскать меня на островах Ваак-аль-Ваак.
Сказав это, она поднялась выше и исчезла между облаками.
Когда Аземова мать потеряла ее из виду, отчаянию ее не было предела, она не в силах была скрыть горести и жаловалась на султаншу, как на виновницу ее злополучия.
Зубейда, сама проникнутая жалостью и скорбью, сожалела о своем любопытстве.
В то время, как все это происходило в Бальсоре, Азем посреди обильных и сердечных угощений думал о своей супруге и желал быть с нею. Он ускорил отъезд свой и, распрощавшись с сестрами, отправился в путь.
Когда он прибыл домой, он нашел мать свою одну, проливающую горькие слезы.
— Что приключилось? — вскричал он. — О матушка! Где моя жена, где мои дети?
При этом вопросе слезы старой женщины удвоились, и ничем невозможно выразить отчаяние Азема, когда он узнал о горестной потере.
Придя в себя, он стал спрашивать, что говорила в последний раз его жена. Узнав обо всем, он принял твердое решение отправиться на острова Ваак-аль-Ваак. Несмотря на слова людей, что эти острова лежат от Бальсоры на пути в 155 лет и что невозможно достигнуть их, Азем не переменил своего намерения и вскоре отправился в путь.
Когда он прибыл для совета к сестрам, которые были весьма удивлены его возвращением и особенно его предприятием, они всячески отговаривали его, представляя невозможность исполнения этого намерения.
Но видя, что никакие убеждения не действуют, они, посоветовавшись между собой, дали ему рекомендательное письмо к двум своим дядям, из которых один звался Абд-аль-Куддус, а другой Абд-аль-Сюллиб, и оба жили в отдалении трех месяцев езды.
Распростившись с сестрами, Азем отправился с письмами. После нескольких месяцев путешествия он приехал в долину; природа была тут так богата и обильна, что он некоторое время думал, что попал в рай земной. В некотором отдалении он увидел прекрасное здание и отправился к нему. Один почтенный старик сидел под красной колоннадой. Взор его с любопытством остановился на незнакомце, который приближался к нему, и он ему приветливо поклонился. Привлеченный благородным видом Азема, он пригласил его сесть.
Этот старик был Абд-аль-Куддус, который, прочитав письмо своих царевен и узнав о предприятии Азема, начал уговаривать его не предпринимать этого путешествия, так как оно полно опасностей и трудностей.
— Дорога идет, — говорил он, — по бесплодным, дикими зверями наполненным пустыням, необработанная, иссохшая земля не дает никаких плодов, и напрасно бы ты хотел, умирая от жажды, найти что-нибудь, чтобы освежиться: ни один источник не представится твоему отчаянному взору. Оставь же это, сын мой, не подвергай себя гибели и возвратись домой.
Но тщетно старался Абд-аль-Куддус поколебать решимость Азема; он ничего не хотел знать и, отдохнув, хотел отправиться в дорогу.
Старик, удостоверившись, что никак не может отговорить Азема, решился облегчить ему путь. Проговорив несколько таинственных слов, он приказал явившемуся пред его глазами духу перенести Азема к брату его Абд-аль-Сюллибу.
Дух посадил Азема на плечо и с необыкновенной быстротой помчался по воздуху. К закату солнца он представил его во дворце Абд-аль-Сюллиба.
Абд-аль-Сюллиб, прочитав письмо от племянниц, весьма удивился смелости молодого человека и так же, как и брат его, уговаривал отложить это предприятие. Но слезы и просьбы Азема растрогали старика, и он решился помочь ему. Созвав совет из десяти духов, старик спросил их мнение. Духи тоже удивились отважности молодого человека, но решили помочь ему — перенести его до границы владений своих.
Азем поблагодарил Абд-аль-Сюллиба и, распростившись с ним, полетел вместе с десятью духами. В продолжение одного дня и одной ночи они достигли земли Кафоор, границы их владений. Распростившись с Аземом, духи полетели назад.
Азем, принеся усердную молитву Аллаху, продолжал свой путь; он странствовал десять дней, не встречая ни одной живой души. Наконец он увидел трех человек, которые, по-видимому, пылали сильным гневом. Азем вознамерился приблизиться к ним, чтобы их разнять, как все трое ссорящихся, у вид я его, тотчас воскликнули:
— Этот молодой человек должен быть посредником в нашем споре!
Когда он подошел к ним ближе, они спросили его, хочет ли он быть посредником. И когда Азем принял их предложение, они показали ему шапку, барабан и шар и сказали:
— Мы трое братьев, получившие это от родителей наших в наследство, но так как они перед смертью своей не объявили, кому какая вещь должна достаться, то между нами произошел жаркий спор, и потому будь нашим посредником и определи, что каждому из нас должно получить; мы клянемся, что определение твое нас успокоит.
Удивленный Азем спросил:
— Скажите же мне, какую цену может иметь каждая из этих трех вещей, потому что я за них ничего бы не дал.
— Молодой человек, — воскликнули они, — каждая из этих трех вещей имеет волшебную силу, которая, будучи взята отдельно, превосходит все сокровища земные. Соблаговоли только нас выслушать.
— Эта шапка, — сказал старший, — имеет силу делать невидимым. Поэтому тот, кто ею обладает, может достигнуть высочайшего счастья.
Азем со вниманием слушал рассказ о всех выгодах, какие можно извлечь из этой драгоценной шапки, и думал про себя, что никому бы она не была так полезна, как ему.
— Теперь, когда я удостоверен в достоинствах этой удивительной шапки, скажите мне также и о свойстве медного барабана.
— Обладающий такой драгоценностью, — сказал второй брат, — если попадет в самое опасное положение, мгновенно будет выведен из него, ударив по литерам, которые высечены на барабане.
«Этот барабан истинно для меня сделан, — сказал про себя Азем, — и он мне гораздо полезнее, нежели этим трем людям».
— И это очень хорошо, — сказал он второму брату, который так расхваливал ему барабан, — посмотрим теперь, какое достоинство заключается в этом деревянном шаре.
— Господин, — отвечал третий брат, — кто будет обладать этим шаром, тот найдет в нем чудесную силу. Он может кого бы то ни было в мгновение перенести из одного конца земли на другой; с помощью его можно в два дня совершить путь, на который потребно двести лет, надобно только ему назначить место, куда желаешь быть перенесен; он тотчас повернется и пролетит все пространство так скоро, как бурный вихрь, унося с собою желающего с ним путешествовать.
Когда третий брат окончил свою речь, Азем рассудил присвоить себе шар так же, как и другие две вещи.
— Но довольно того, — сказал он им, — что вы мне рассказали о силе этих трех вещей; я должен удостовериться также в истине ваших слов. Иначе я не могу быть вашим посредником.
— Ты справедливо рассуждаешь! — вскричали все три брата. — Испытай же их силу, как тебе угодно, и да поможет тебе Аллах в твоем предприятии.
Тогда Азем надел шапку на голову, прицепил барабан к своему поясу, бросил шар на землю и назвал место, куда хотел отправиться; послушный шар поднялся тотчас и пролетел с ним все пространство с быстротой ветра.
Когда братья увидали, что Азем так поспешно удаляется с их наследством, они бросились за ним, крича:
— Ты уже сделал желаемый опыт: разве еще не довольно? Будет, остановись же!
Но они тщетно кричали изо всех сил, Азем был уже на десять дней пути от них.
Его шар наконец остановился перед воротами обширнейшего здания. Азем вышел из своего кораблика и хотел узнать, ударив по барабану, какое это место, но его прервал голос.
— Ты победил, Азем, ты преодолел часть затруднений, которые тебе предстояли. Тщательно храни свой шар, потому что ты теперь находишься в области злых духов.
Азем последовал совету голоса, спрятал свой шар под одежду и, озираясь, спросил:
— Кто ты таков?
— Я, — отвечал голос, — один из духов, которые силою барабана тебе служат. Продолжай свой путь, потому что ты еще на три года пути от островов Ваак-аль-Ваак.
Азем продолжал путь и зашел в долину, покрытую гадами, змеями и хищными зверями. Он ударил по барабану и спросил:
— Какая это земля?
— Это земля драконов, — отвечал голос. — Будь осторожен, не мешкай здесь.
Азем во избежание несчастия надел шапку-невидимку и благополучно прошел страшную долину.
Наконец он достиг морского берега и увидал вдалеке острова Ваак-аль-Ваак, краснопылающие горы которых от лучей заходящего солнца казались позлащенными облаками. Первый взгляд на них наполнил его удивлением и страхом, однако он скоро ободрился и ударил несколько раз по барабану.
— Чего ты хочешь? — спросил его дух.
— Как мне достичь тех островов, минуя это обширное море? — спросил Азем.
— Ты этого не сможешь сделать, — сказал голос, — без помощи почтенного мудреца, который живет в пустыне у подножия горы.
Азем пустил шар и скоро прибыл к жилищу старца. Вошедши к нему, Азем был весьма дружелюбно принят им и стал просить его доставить ему средство переплыть море.
Старец, выслушав все приключения Азема, посмотрел в таинственную книгу и, прочитав несколько слов про себя, сказал ему:
— Завтра утром, сын мой, мы отправимся к этим горам, и ты переправишься через море, исполненное чудес.
С наступлением дня пустынник и Азем отправились в путь и, поднимаясь с трудом по чрезвычайной крутизне, достигли здания, которое имело вид укрепления. Они вошли во двор, посредине которого стояла исполинской величины статуя, из нее выходило множество труб, через которые лилась вода в мрачный обширный водоем. Это чудо было делом духов. Пустынник развел огонь, бросил в него душистый порошок и произнес многие неизвестные Азему слова. Только он окончил свое заклинание, как облака сгустились, поднялась сильная буря, молнии рассекали облака, и во всех горах раздавались удары грома.
Азем в великом страхе наблюдал, что вокруг него происходило. Наконец буря стихла, и старец обратился к Азему со словами:
— Теперь пойди и взгляни на море, которое переплыть тебе казалось невозможным.
Азем взошел опять на вершину горы и посмотрел с любопытством на море; как велико было его удивление, когда он не увидел ни малейшего следа его, тщательно искал он признаки этого моря, которое неизмеримостью своею так его устрашило.
— Возлагай, сын мой, — сказал ему мудрец, — упование свое на Аллаха и продолжай предпринятое тобою путешествие.
Произнеся эти слова, старик скрылся из глаз Азема.
Азем пустился в путь и наконец достиг островов Ваакаль-Ваак. Дивна и очаровательна показалась ему тут природа, особенно одно дерево наподобие ивы, на котором вместо плодов висели юные девы.
При виде этого чуда Азем совершенно смутился и воскликнул:
— О Аллах! Какое чудесное видение!
Пройдя далее по острову, он сел отдохнуть под дерево; в это время подошла к нему какая-то старая женщина и, изумленная, спросила его:
— Откуда ты взялся? Имей ко мне доверие, скажи.
Азем, ободренный словами ее, рассказал историю свою и спросил, не может ли она помочь ему.
Старуха обещала сделать все зависящее от нее и, пользуясь темнотою ночи, провела его в свой дом, строго приказав не показываться, дабы не привести в возмущение всю страну и женский народ в тревогу.
Азем, обрадованный, что наконец достигает цели многотрудного своего путешествия, обещал старухе все, что она хотела, и с сердцем, исполненным надежды, благодарил Аллаха и молил исполнить его желание: соединить с супругою и детьми.
Старуха приготовила Азему ужин, который он нашел вкусным, хотя кушанья этой страны были совсем непохожими на те, к каким он привык. После этого он лег и спал со спокойным сердцем.
Когда он открыл глаза, то увидел старуху, которая сидела в ногах его постели.
— Сын мой, — сказала она ему, — я должна тебе сказать, что супруга твоя после разлуки с тобою претерпела много горя. Никто лучше меня не может дать тебе о ней сведения, потому что я была кормилицей царицы и всех ее сестер. Я часто была свидетельницей ее горького раскаяния, которое она чувствует при одной мысли, что своевольно с тобою разлучилась, и я всячески старалась уменьшить ее горе.
Услышав эти слова, Азем начал горько плакать, старуха могла утешить его только обещанием вскоре представить его царевне.
После того, как она рассказала ему все бедствия его супруги со времени ее возвращения на остров, она отправилась во дворец, где застала царицу со своими сестрами. Они совещались по поводу судьбы Аземовой супруги, которой они никак не могли простить, что она вышла замуж за человеческое существо. Их совет решил замучить ее до смерти и кровью смыть позор, причиненный ею их высокому роду.
Как только старуха вошла, царица и сестры ее почтительно встали и просили ее сесть.
— Какое вы приняли решение насчет вашей злополучной сестры? — спросила она царицу.
— Так как она, — отвечала царица, — согласилась на неравный брак, отдав руку существу, которое не принадлежит к роду духов, и это бесчестье падает на нас, то мы решили предать ее смерти.
— Смерть ее падет на вашу голову, — вскричала кормилица, — потому что нам не позволено наказывать; впрочем, я прошу у вас одной милости — позволить мне еще раз ее увидеть.
Получив на это разрешение, она тотчас пошла в темницу к несчастной царевне, которую нашла бледною и утопающей в слезах; дети ее играли подле нее, стараясь невинными забавами своими и ласками рассеять печальные мысли своей матери. Кормилица утешила ее, обещая в скором времени прекращение ее мучений и свидание с Аземом.
Оставив обрадованную этими словами царевну, старуха отправилась к Азему.
Придя домой, она рассказала ему о совещании сестер царевны и советовала ему поспешить с похищением супруги.
Азем был вне себя, когда узнал о жестокосердном обращении с его женою.
Когда наступила ночь, кормилица привела его к подножию башни, в которой была заключена царевна.
Азем провел остаток ночи в молитве и, когда увидел утреннюю зарю, надел шапку на голову и сделался для всех невидимым. Царица явилась в сопровождении множества невольниц. Она отперла двери темницы, и Азем, смешавшись с ее свитой, вошел вместе с ними, не будучи никем виден.
С трудом он удерживал чувства горести и любви, которые его одолели при входе в это печальное жилище; он прижался в угол темницы и был свидетелем того, как царица обращалась со своею сестрою.
— Остановитесь, безжалостные, страшитесь мщения небес! — вскричал Азем, который не мог долее удерживать своего гнева.
Царица, устрашенная грозным голосом, который она услышала, со страхом озиралась вокруг себя и поспешно убежала со своими невольницами. Царевна же, узнав голос своего супруга, положила обе руки на грудь свою и подняла прекрасные глаза свои к небу, чтобы возблагодарить его за неожиданную помощь.
Оставшись наедине с царевной, Азем скинул шапку и бросился в объятия супруги. Долго проливали они слезы радости, наконец, успокоившись, стали придумывать средство к побегу.
В это время застучали ключи в двери, и вошла в темницу ключница, принеся пищу. Азем едва успел надеть шапку.
Поужинав с царевною, ключница легла спать тут же, в темнице.
Азем воспользовался этим случаем, подкрался потихоньку к ней и, отцепив связку ключей, которую она носила на своем поясе, отпер осторожно двери тюрьмы и вывел поспешно жену и детей своих из этого горестного жилища. Они шли очень скоро и, хотя были обременены двумя детьми своими, продолжали путь всю ночь, так что к солнечному восходу были уже далеко от города.
Когда царица узнала о побеге сестры, то пришла в неописуемый гнев; она призвала на помощь всех знакомых ей духов, которые наперебой старались исполнить ее приказания и тотчас с многочисленным войском пустились преследовать бежавшую с твердым намерением изрубить ее в куски.
Азем, увидев бесчисленное воинство царицы, схватил свой барабан и стал бить по нему. Легионы духов покрыли равнину, в минуту построились в боевой порядок и смело двинулись против войска царицы. Начался ужасный бой, какого никто до сего дня не видывал, потому что это были не люди, а духи со всей земли, воевавшие друг против друга. Духи Аземовы одержали наконец победу, и царица со всею свитою взята была в плен.
Когда Аземова супруга увидала старшую сестру в таком унижении, то бросилась к ногам супруга и стала умолять о пощаде. Азем уверил, что совсем не думает о мщении, обошелся с царицей с почтительною вежливостью и обещал забыть все ее несправедливости, если она возвратит сестре своей любовь.
Царица Ваак-аль-Ваакская, побежденная великодушием своего неприятеля, просила искреннего прощения за все жестокости к сестре своей.
С той минуты был заключен мир. Веселые празднества сопровождали его. Наконец бывшие неприятели распростились, как истинные друзья. Азем отправился домой и при помощи шара через несколько дней был у Абд-аль-Сюллиба, у которого прожил некоторое время, подарил ему в знак благодарности шапку-невидимку, весьма заинтересовавшую старика.
По пути супруги заехали к Абд-аль-Куддусу, который принял их тоже весьма ласково и получил от Азема в подарок барабан. Простившись с ним, путешественники отправились к двум сестрам, которые, заранее узнав о приближении их, вышли навстречу; веселые празднества продолжались целый месяц.
Надобно было и им наконец расстаться. Волшебный шар был подарен сестрам.
Азем с супругою прибыл в Бальсору. Невозможно выразить радость, какую испытала мать Азема, увидев опять сына, давно уже оплакиваемого ею.