Инферно. Браслет Курамы
Прокс лежал на поверхности воды лицом вверх. Прошло уже два круга по его внутренним часам, он был один наедине со своими мыслями и все не мог поверить, что оказался запертым здесь на бесконечные тысячелетия. И вообще, он не понимал, как сможет выжить, если его тело, неизвестно где. Телу нужна защита, питание и все, что входит в перечень заботы о теле. Кто будет заботиться о нем? А если он валяется без сознания? У ног демонов. Что они сделают с ним? Ответа у него не было. Значит, нужно выбираться. Только как? Он уже много раз пытался подняться по стенам, ухватившись за кромки камней. Но каждый раз он падал, не пройдя и двух лагов. Ему казалось, что колодец специально держит своих пленников. Однажды ему показалось, что тот живой и смотрит на него из глубины камней с усмешкой, в которой можно прочитать: «Наивный иномирец. Отсюда не могли выбраться первые творения создателя, которых он назвал своими сыновьями. А ты пытаешься прыгнуть выше их».
Алеш прекратил бесплодные попытки и лег на воду. Он теперь больше походил на земноводное. Широкое тело, покрытое толстой кожей, большие жабры и ласты вместо ступней. Голод и жажду он утолял, сделав пару глотков. Вода с неизвестными ему свойствами давала для него все необходимое.
— Интересно, а если тело погибнет, его сознание будет продолжать жить в этом колодце? — подумал Алеш. — И в кого я превращусь тогда? И, кстати, что стало с телами прошлых пленников, что провели здесь тысячелетия? Почему они так уверены, что, выбравшись, они найдут свои тела? Значит, они что-то знают, чего не знает он. Или их тела хорошо спрятаны от неожиданного чужого вмешательства?
— Тоскуешь? — услышал он хорошо знакомый голос.
От неожиданности Алеш вздрогнул. Не веря чуду, посмотрел наверх и увидел Авангура. Удивляться уже не было моральных сил.
— Тоскую, брат, — ответил он и догадка озарила его. — А ты, видимо, не смог пройти матушку шелкопряда?
— Точно, брат, — не стал спорить Авангур. — И хочу сказать, что более удачливого дурня, чем ты, я в своей долгой жизни еще не видел.
Он скинул вниз веревку.
— Вылезай, счастливчик, — с легкой усмешкой и неприкрытым неудовольствием проговорил бывший утопленник.
Прокс кинул взгляд на веревку и положил лапы с широкими ластами под голову.
— Не буду.
— Как это не будешь!? — Прокс сумел изрядно удивить Авангура.
— А вот так. Здесь я вечно живой. Где мое тело, я не знаю, даже, если ты по дороге меня не убьешь, во что я не верю, то пока мы выйдем на свободу, мое тело уже умрет или его сожрут дикие звери.
— Ну, по поводу того, что не убью, обещать не буду. Но твое везение внушает уважение к тебе, человек, способный менять свое тело. Но я не понимаю, почему ты, обладая крыльями, не создал их и не вылетел из колодца. Или ты очень глуп и сдохнешь по дороге сам, или, ты в самом деле подумал, что твое тело погибнет и смирился. Так вот, пока ты здесь, там, откуда ты попал сюда, время не изменяется, и ты сможешь… — он скрипуче рассмеялся. — В чем я сильно сомневаюсь, выйти в тот же момент, как попал сюда.
— Так что, будешь взлетать или выползешь по веревке? И это. — Лицо соискателя сморщилось. — Верни себе нормальный вид, на тебя смотреть противно.
Услышав слова Авангура про крылья, Прокс захлопал глазами. Он был поражен простотой, с которой он мог выбраться отсюда. Но почему эта мысль не пришла к нему сама?
Он пожелал вернуться в свой прежний вид и стал вновь Проксом.
— Ну что? Тебя долго ждать, везунчик? — сверху его торопил Авангур. — Я слишком долго пробыл у этого колодца и воспоминания мне не доставляют радости.
— Подожди, я сейчас, — мысли Прокса вернулись к «живой воде», надо захватить с собой этот источник силы. Как?
Он создал из своего тела на животе сумку из собственной кожи и наполнил ее водой, поместилось около двух литров.
Затем за его спиной затрепетали крылья. Обдирая их по краям, Прокс, поднимая кучу брызг, поднялся над колодцем, сделал круг и опустился рядом с Авангуром.
— Да, умеешь, — завистливо присвистнул тот. — Одно непонятно. Почему создатель дал крылья такому дураку, как ты? — Затем широко улыбнулся. Видимо он не мог долго оставаться серьезным.
— Но, кстати сказать, я его никогда не понимал. Вот зачем было создавать кучу детей, а потом их бросить одних, заперев в этом мире. Мы сначала долго ждали, когда он вернется, передрались за старшинство и победил Мёбус. Рок стал у него прихвостнем, а в помощники взял Кураму…
Из Авангура полились потоком воспоминания, но он одернул себя и уставился на Прокса. Его прищуренный взгляд опять странным образом привлек внимание Алеша.
— А ты не знаешь, счастливчик, для чего это было нужно Отцу?
Прокс покачал головой.
— Нет, Авангур, я и создателя-то не видел. Я простой человек, случайно попавший сюда.
— Случайно! — невесело усмехнулся Авангур, — не смеши. У случайного человека есть крылья и жабры, он прошел первые ворота, где застрял трусливый Ридас. Да-ас… — он критически осмотрел Прокса, который вернулся в свой первоначальный вид и сказал.
— А Отца никто не видел. Мы просто знали, что созданы первыми и должны выйти из этого мира, где родились.
Он еще раз окинул странным взглядом Прокса.
— Значит так, слушай. Там впереди дорогу перекрывает паутина. С дороги сходить нельзя. По обочинам трясина, попадешь и застрянешь. И вскоре станешь ужином для паучихи.
— А зачем создатель поставил там паука? — перебил его Алеш.
— Не знаю, — ответил Авангур, — может он шутит так. Кто может проникнуть в мысли создателя всего сущего?
— Поэтому идем строго по дороге. Подходим к его логову…
— А как я пойму, что подошли к логову? — прервал его Прокс.
— Очень просто, — ответил все знающий Авангур, — сначала появиться паутина, потом коконы неудачников, за ними ее логово. Вот там надо будет побегать и пошуметь, чтобы выманить Паучиху. И упаси тебя творец, убить хоть одного ее детеныша. Тварь озвереет и начнет плеваться паутиной. Тогда все, конец нашему путешествию. Главное, выманить ее из ее норы. Проход именно в ней.
Он еще раз кинул странный взгляд на Алеша.
— Ладно, чего стоим, пошли.
Прокс не мог поверить в случившееся. Неужели он и в самом деле счастливчик? Навряд ли. Это значит, что впереди его ждет еще много неожиданностей. Он невесело усмехнулся и подумал. Не прошло и тысячи лет как его освободили. Даже не так, подсказали как выбраться. Сам то он почему-то об этом не думал. Странно все это. Почему? Может колодец блокирует какие-то мысли? Специально не дает выбраться. Здесь, в этом месте все было непонятно и странно. Еще не понятнее, чем в лабиринте скравов. Но у всех этих «непонятностей» должен быть скрытый от него смысл. Но вот какой?
Зачем Бог, или как его называют Творец всего сущего, засунул сознания своих первых творений в браслет и заставил их отсюда выбираться? Это он так шутит от скуки? Навряд ли.
Прокс понимал, что тот, кто сотворил живых и не живых, глупыми шутками не забавляется. И если он найдет ответ на это вопрос, он сможет отсюда выбраться. Да именно так! — пришло к нему убеждение.
— Ты чего задумался? — спросил его оживший утопленник Авангур. Наверное, думаешь, что сможешь разгадать замысел Творца, и это тебе поможет отсюда выбраться?
Алеш с удивлением посмотрел на разговорчивого Авангура, тот производил впечатление веселого беззаботного парня, которого не волнуют никакие проблемы. Он шел что-то насвистывая и улыбался, осматриваясь по сторонам. Хотя по мыслям Прокса, что тут можно смотреть? Дорога да туман.
— Врать не буду, — ответил Алеш. — Именно так. Догадался или знал об этом?
— Знал, человек. Кстати, как тебя зовут?
— Алеш. Алеш Грапп.
— Ага, Алеш, — согласно кивнул Авангур. — Алеш, но не Грапп. Но это не важно. Всех Алеш, кто идет по этой дороге первый раз, посещают такие мысли. А когда возвращаешься к колодцу и снова идешь, уже нет.
Дальше они шли молча. Прокс думал о замысле бога, Авангур просто не хотел говорить.
— Видишь, — остановился Авангур и рукой придержал Прокса. — Паутина впереди. Это обманка, чтобы мы свернули с дороги. Алеш стал всматриваться вдаль, но ничего не видел. Он, не задумываясь, воспользовался сканером нейросети и, о чудо, тот заработал.
— Простая иллюзия, — отозвался Алеш. — Там ничего нет.
— Ты тоже так видишь?! — не то спросил, не то констатировал Авангур. Задумчиво почесал щеку и оставил на ней красный след. — Ты самый странный смертный, которого я вижу.
Они продолжили свой путь. Прокс улыбнулся.
— И многих смертных ты видел, Авангур?
Тот весело рассмеялся.
— Ты первый Алеш. Первый смертный, которого я увидел. Я же не выходил из Лабиринта Славы. Только какой он, к демонам, славный, — помрачнел сын Творца. — Он полон ужасов и недосмертий… Мда… Сам увидишь.
Вскоре появились первые настоящие паутины. Они беспорядочно перекрывали проход, оставляя свободным очень извилистый путь. На них сидели небольшие синие паучки. При приближении путников, они, быстро перебирая лапками, придвинулись поближе и замерли.
Обходи их осторожно и запоминай путь, — предупредил Авангур, — бежать придется без оглядки. Вон, — он показал рукой на висящий большой кокон, — один из неосторожных соискателей.
Они подошли ближе. За мотками паутины виделся силуэт человека. Свободными от нее были только лоб и глаза. Алеш, движимый любопытством, подошел еще ближе и стал рассматривать мумию.
Человек как человек, только худой и желтый. Видимо, паучиха выпила всю его кровь. Он уже хотел отойти, как мумия открыла глаза. От неожиданности Алеш отпрянул.
— Он… он живой! — запинаясь прошептали его губы.
— Конечно живой, смертный, — как-то горько усмехнулся Авангур, — мы все здесь вечно живые или полуживые, как этот. Только запертые.
— А кто он? Ты его знаешь?
Авангур отмахнулся.
— Рохля, он младше Беоты. Самый любопытный и непоседливый. Не обращай внимание, пошли дальше.
— Ему надо помочь, Авангур. Он же живой.
— А как ты ему поможешь? Вытащишь из паутины? А дальше потащишь на своем горбу? Будешь убегать от твари и бросишь этого неудачника или попадешься сам с такой ношей. Пошли уже! — Требовательно приказал Авангур. Выживают сильнейшие и умелые. Рохля не жизнеспособен.
Прокс не стал слушать продолжение нотаций, а руками стал разрывать ссохшуюся паутину. Она легко поддавалась под его руками хотя на теле было много слоев.
— Ну что за дурень мне попался! — безразлично вздохнул Авангур и уселся на дорогу. — Тебя даже убивать не надо, сам загнешься или Рохля подставит.
Прокс, не слушая, очистил тело и осторожно опустил соискателя на дорогу. Достал пригоршню воды из сумки на животе и влил в рот несчастному.
Авангур подозрительно следил за его действиями.
— Ты откуда воду взял, Алеш Грапп? — спросил он.
— Из колодца.
Рохля пошевелился.
— Еще глоток дайте, еще глоток, — попросил он. Алеш зачерпнул еще воды и дал выпить.
— Еще! — потребовал спасенный и потянулся рукой к Проксу.
— Хватит, Рохля, — отвел его руку Алеш, — ты можешь вернуться теперь к колодцу и напиться там.
— Ты смеешь мне указывать, что делать, смертный червяк! — приподнялся спасенный и сильно удивил Алеша. Прокс посмотрел на Авангура, ожидая его реакции.
Тот пожал плечами.
— Теперь он твоя забота, — ответил его взгляд.
Алеш, не раздумывая, влепил скандалисту промеж глаз. Удар был такой силы что тот упал и затих. Алеш растерянно посмотрел на тело потом снова на Авангура.
— И что с ним теперь делать? — спросил он.
— Заставь его, чистить тебе сапоги, — со смехом ответил тот, но затем став серьезным, огрызнулся. — Что ты у меня спрашиваешь? Ты меня не послушался, умник, теперь думай. Это твоя проблема.
В этот момент зашевелился Рохля и прохныкал.
— Не бейте меня, я больше не буду.
Авангур сплюнул.
— Вот так он всегда. Сначала хамит, потом по роже получает и хнычет.
Он поднялся.
— Гони его впереди себя. Пусть пользу приносит.
Рохля вновь уселся. На месте глаз разлился синяк, глаза заплыли и через щели он посмотрел на Авангура.
— Где-то я тебя видел, — произнес он.
Но Авангур отвернулся, и зашагал проч. Осторожно обходя расставленную паутину, он двигался по дороге.
— Давай, Рохля, — поднимайся приказал Алеш, — и иди впереди Авангура. Откажешься, мы тебя паучихе снова скормим.
Соискатель живо подхватился и побежал за своим братом. Затем остановился.
— Я вспомнил, смертный! — горячо зашептал он, — не верь ему. Они отправили меня на разведку специально. А сами ждали, что из этого получится. Этот несколько раз приходил и уходил. Давай его убьем. Так спокойней будет.
Прокс, уже понимая, с кем он имеет дело, дал Рохле хорошего пинка и тот ойкнув, помчался, опережая Авангура. Авангур подождал Прокса.
— Ты точно не хочешь быть соискателем? — спросил он.
— Точно не хочу. Мне ваши божьи дела до одного места. У меня своя жизнь среди людей и нелюдей. — Он посмотрел на Авангура и покачал головой. — Не хотел бы я среди вас жить.
Авангур кисло улыбнулся, но смолчал.
— Вот она! Пещера! — Прошептал Авангур, они вышли из очередного лабиринта паутины.
Прямо пред входом висело тело, по открывшимся лбу и глазам, в которых было немое удивление, Прокс узнал Мёбуса. Усмехнулся в его широко открытые глаза и отвернулся. Больше тот его не интересовал.
По дороге он несколько раз встречал такие куколки, но памятуя, как его отблагодарил за свое спасение Рохля, обходил их стороной. Характер у сыновей творца был еще тот.
Рохля первым увидел вход в пещеру. Радостно взвыл и глумливо закричал.
— Прощайте, придурки, я первым выйду, — и стремглав устремился во внутрь.
Прокс хотел закричать и остановить глупца, но Авангур крепко сжал его руку и остановил застрявший в горле крик.
— Не кричи, смотри что будет, — прошептал он.
Вскоре раздался крик ужаса, и Рохля с выпученными глазами выскочил из пещеры. Он несся, не глядя по сторонам, следом выполз огромный паук с зеленным брюшком и ярко синей спиной.
— Матушка Шелкопряд! — В страхе прошептал Авангур и стал пятиться. Но Прокса что-то заставило застыть на месте. Он ухватил руку соискателя и присел, заставив сеть напарника.
— Не шевелись! — Прошептал он еле слышно.
Рохля проскочил мимо них и столкнулся с Мёбусом. Истошно закричал, так как прилип к паутине и силился отодрать свои руки. И чем больше он бился, тем сильнее прилипал. Вскоре он попытался оттолкнуться ногой, и она прилипла тоже. Паучиха неспеша и неумолимо приближалась к жертве. Она деловито ощупала передними лапами истошно кричащего Рохлю и выпустив паутину стала его опутывать.
Прокс почувствовал, что от этой картины ему становится дурно. Он вскочил и, дернув за руку Авангура, которую так и не выпустил, приказал.
— Бежим!
Тот замешкался и почти упал от рывка, но затем припустил следом за Проксом.
Они проскочили рядом с паучихой, но та не обратила на них внимания.
Оба радостные от осознания, что беда прошла мимо, вбежали в пещеру и Прокс тут же резко затормозил. Авангур бегущий следом, пробежал мимо и упал, пытаясь остановить разбег. Покатился, споткнувшись и ногами влип в сеть.
Алеш растерянно разглядывал паутину, которая перегораживала пещеру от стены до стены. Теперь он понял почему паучиха пропустила их. Она знала, что им некуда деваться.
Он поглядел на Авангура, который забился в сетях и грозно прикрикнул.
— Не шевелись!
Тот замер.
— Алеш, брат, спаси! — взмолился соискатель. — Я помог тебе. Вспомни! Не бросай меня!
— Не хнычь, подумать надо, — отозвался Алеш, — паучиха какое-то время будет занята Рохлей, времени у нас пусть немного, но есть.
Он поднялся подхватил того под мышки и потянул. Паутина натянулась, но не рвалась. Алеш стал отходить и упираясь пятками, изо всех сил тянул Авангура. Ноги того облепленные липкой нитью путины, не отрывались. А бросать Авангура он не хотел. Но и что теперь делать, он не знал. Алеш стал оглядываться в поисках того, что ему могло бы помочь. Он сам не понимал, что ищет и как можно освободить товарища из липкого плена. Вокруг него было три кокона, что открыли глаза и стали за ним следить. Прокс пошел вдоль паутины, внимательно ее разглядывая. Ведь должен быть способ ее преодолеть. Не может быть такого, чтобы путь всех соискателей заканчивался здесь. У Творца был какой-то определенный замысел и его надо разгадать. Только где решение задачи?
— Ищи, Алеш, ищи, — подогнал он себя. Он повел взглядом вверх, выше своей головы и остановился. Там паутина не блестела. Он осторожно ткнул ее пальцем, и она, как обычная паутина легко снялась. Он повел рукой вдоль нее на этом уровне и снимал ее как веник снимает паутину в углах запущенной, не убранной комнаты.
Осторожно прошелся рукой до блестящей от липкого клея границы на уровне его груди и понял вот оно спасение. Нужно разбежаться и перепрыгнуть преграду. Но оставался Авангур, что с надеждой смотрел на него.
— Брат, не бросай меня, — повторил он свою просьбу, — я еще тысячу лет заточения не выдержу.
Прокс присел рядом.
— Что-нибудь придумаем, Авангур.
сама паутина была необыкновенно прочна. Она вытягивалась выгибалась, но не рвалась. Уставший Прокс, отдуваясь, отпустил соискателя.
— Подожди, — сказал он.
Достал из сумки на животе пригоршню воды и осторожно выпил двумя глотками. Сил прибавилось. Он вновь подхватил Авангура и услышал шелестение за своей спиной. От охватившего его испуга он резко обернулся и его волосы встали дыбом. В трех лагах от него стояла паучиха и терла лапу о лапу. Затем резко вытянула их и попыталась его схватить. Прокс отпрянул. Он отпустил закричавшего Авангура и отскочил подальше. Паучиха подошла к соискателю и стала ощупывать того лапами.
— Нет! Нет! Не надо-о! — заплакал в отчаянии Авангур.
Прокс сжал кулаки. Он был бессилен помочь товарищу и с гневом смотрел на огромную тварь. А затем за его спиной суматошно забились крылья. Он взмыл вверх. К потолку и оттуда спикировал пауку на спину. Тело твари было покрыто множеством шерстинок. Два маленьких глаза смотрели вверх, а два больших вперед. Прокс ухватился за выступ на голове и правой рукой стал наносить удары по глазам. Паучиха присела на передние лапы подняв зад туловища и стала выстреливать липкие нити паутины.
— Мне бы нож, — подумал Прокс и его рука стала как костяной наконечник. Размахнувшись как следует, он всадил его в глаз огромному шелкопряду.
Паучиха выпустила продолжавшего орать соискателя и стала пятиться назад. Прокс, размахнувшись, вогнал руку в другой глаз и чуть было не свалился со спины паучихи. Та взбрыкнула, как необъезженная лошадь и, быстро перебирая лапами, поползла задом на перед.
Алеш, чтобы не упасть, взмахнул крыльями, взлетел с ее спины и подлетев к Авангуру, ухватил того за руки, которыми он прикрывал лицо. Опять взмыл вверх и потащил за собой бьющегося в истерике соискателя.
Паучиха, освободившись от наездника, остановилась. Оставшимися двумя большущими глазами уставилась на летающую дичь и болтающегося в ее руках другую жертву, попавшуюся в сеть паутины. Пока она смотрела, Прокс из последних сил дернул Авангура и одна нога того освободилась.
Паучиха заметив, что дичь пытается удрать, прыгнула вперед. Она лапами разорвала свои сети и Авангур, вырвавшись из рук Алеша, взмахнув ногами, с громким воплем, полным страха и отчаяния полетел за паутину.
Матушка шелкопряд остановилась и принялась деловито заделывать дыры в паутине. На сбежавших людей она больше не обращала внимания.
— Прошли. О боги всемогущие! Мы прошли! — Отползая на четвереньках, подальше от паутины, непрестанно повторял Авангур. Прокс устало присел у выхода из пещеры.
Планета Сивилла. Степь.
Вот и случилось то, чего я так не хотел или откладывал на потом. Старый хрыч воспользовался ситуацией и объявил нас мужем и женой. Да, в такой ситуации, из которой не было путей назад. Но, честно признаться, я принял его слова даже с облегчением. Наконец-то мне не надо принимать это сложное решение: жениться или не жениться. Все было решено за меня и за Гангу в ту самую минуту, когда ее дед объявил нас мужем и женой. Ну, а за словами пошли дела.
Весь вчерашний день в ставке готовились к грандиозной свадьбе. Лагерь преобразился. Шатры укрыли коврами, у реки резали скот, десятки котлов дымили и парили. Невесту отделили, как полопается по обычаям орков в девичий шатер. И будет она там наряжена в их одежды из тонкой кожи с бусами из речного жемчуга с золотыми цыганскими серьгами колечками в ушах и босой. Ее ко мне подведут именно босой, как знак покорности жены. А то, что она потом как та «тролиха», что я видел в орочьем лагере, будет лупить мужа, уже никого не будет волновать. Потом проведут обряд благословения предками. И мы выслушаем откровение обкуренных шаманов. Все, кроме молодых будут жрать мясо и пить гайрат. Пройдет турнир воинов, где мне нужно будет показать свою удаль и ночью под улюлюканье орков и скабрезные советы орчанок, как ей нужно будет ублажать мужа, отведут в новый шатер, который уже стоит в отдалении.
Все это мне рассказал старый шаман. После того, как меня позвали к хану.
Великий правитель пустыни сидел один, невозмутимый как каменный Будда и, когда я вошел, нагло и шумно, не как положено задом, а лицом вперед, даже не посмотрел на меня. Меня усадили на почетное место его телохранители и вышли.
— Уже хорошо, — подумал я. — Значит, уважают.
Сам же в это время продумывал способы умерщвления Правой руки. И не мог выбрать. Посадить на кол. Отрезать голову. Сварить в кипятке. Содрать шкуру… Моей фантазии не хватало. Мне все время казалось, что этого будет мало для такого негодяя, каким оказался Быр Карам. Мы сидели молча и чего-то ждали. Вошел Быр Карам и, как ни в чем ни бывало, уселся на свое место.
— Молчит? — Спросил он хана. Тот ожил, искоса посмотрел на меня и усмехнулся.
— Придумывает тебе казнь, Быр, — ответил Хан. — Даже не знаю, что он может придумать. Он же демонов ест.
Я с подозрением посмотрел на парочку. Что-то они веселы слишком. Это настораживает. Но как хан прочитал мои мысли?
— Они у тебя на лице написаны, Разрушитель, — ответил на мой не заданный вопрос Великий хан и замолчал.
Я упрямо поджал губы. Все равно подстерегу и убью гада.
Дождались старого шамана. Он вошел и кряхтя сел.
— Вижу, малыш еще не убил Быра, — сказал он. — Даже странно. Поумнел, что ли.
Я продолжал сидеть молча. Пусть поиздеваются. Мое время еще придет. Хан хмыкнул.
— Он и не был дураком. А вот за жизнь Быра опасаться нужно. Молод, горяч еще.
— Слушай, родич, — обратился он ко мне и я, не скрывая удивления, посмотрел на хана.
— Родич? — подумал я.
— Да, Разрушитель, мы с моим братом, — он кивнул в сторону шамана, — приняли тебя в свою семью. А для этого ты должен был выйти из рода Гремучих змей и взять в жены Гангу. Но так как ты сам на это не согласился бы, а мы не могли раскрыть преждевременно свои замыслы, пришлось тебя лишить рода и одновременно принять в нашу семью. Семья Великого хана неприкосновенна. Ты помог нам, мы помогли тебе. Вопросы по Караму у тебя есть?
Я глянул на советника хана и отрицательно покачал головой.
— Нет. Пусть живет. Я только не понял, чем вы мне помогли?
— Наглец! — Быр Карам не удержался и даже поперхнулся от досады.
Старый шаман пожевал тонкими, как ниточка губами, из-под которых торчали стертые клыки.
— Не догадываешься? — спросил он.
Я понял, что они поняли, что я их понял. А что тут понимать? Это была брань Худжгарха и Рока. Рок выставил шамана. Худжгарх меня. Рок сделал свой ход первым и вывел меня из игры, отлучив от рода. Хан сделал свой ход и принял в семью с условием женитьбы и поставил игрока вновь на поле сражения, спасая этим всех моих спутников и себя. А дальше, кто кого. Или я шамана и тогда орки на этом этапе пойдут за Худжгархом, или шаман меня, и тогда они пойдут за Роком.
Эти старые пройдохи дали мне шанс. И я не мог не быть благодарным. Кроме того, свадьбу делал Великий хан, и мой статус резко возрастал. Все вроде оказывались в выигрыше.
Хан получал могущественного союзника в лице Худжгарха. Ганга мужа, я жену уровня герцогини и все, что за этим последует. Единственное, что портило мое настроение, это мысли, бегающие, как мыши, в голове и пищащие.
— Прощай свобода! Караул!
Вот как так получается, что судьба человека повторяется? Меня снова женили помимо моей воли! Вернее, не совсем так, жениться я хотел… но не сейчас.
Я сидел и пытался удрать от назойливых мыслей. Нет, конечно, я полюбил Гангу. И даже, можно сказать, был влюблен по уши. Но мое мужское самолюбие роптало. Мне выбрали время женитьбы, не спросив даже для приличия, как ты на это смотришь? А просто поставили пред фактом. Ты уже женат.
Пришли слова на ум слова из песни: «Все могут короли… без любви не могут». Нет это не про меня, я по любви. Тогда не понимаю, почему так тревожно на душе? Что не дает покоя?
Мои товарищи сидели молча. Не мешая мне думать. Только неугомонная Сулейма извелась.
— Фома, чего учитель такой хмурый? Он что, не хочет жениться? — ее громкий шепот звенел в шатре, как назойливая муха.
— Хочет, он прощается со свободой.
— А зачем она ему? Свобода? Ганга очень красивая и сильная жена. Чего ему еще надо? — Теперь в голосе эльфарки звучало осуждение.
— Так по традиции положено.
— Дурацкая традиция. Ты тоже будешь так прощаться со свободой?
— Ой! — вскрикнул Фома, — не щипайся. Традиции надо уважать.
— Было бы что? А то вам, мужикам, такое счастье привалило, а вы… — Не досказав свою мысль до конца, Сулейма замолчала.
Свадьба должна была начиналась после полудня, как тут принято. За мной пришли орчанки. Меня тоже нужно было приготовить к обряду. Готовить меня должны были эти девушки орчанки, которые должны были меня голого осмотреть, на предмет изъянов. При обнаружении таковых, свадьбу можно было расторгнуть (надеюсь, Гангу осматривали не мужики), обмыть, нарядить в шкуры и передать Ганге, какие у меня «достоинства». Хорошо, клыки не пытались вставить.
Понимая, что с моим «достоинством» мне тягаться с орками бесполезно, а эти чертовки разнесут по стойбищу слухи, что у меня мальчик с пальчик, и все будут смеяться мне в спину, я приготовился их удивить.
Меня завели в банный шатер. В лоханке парила вода. Молодые орчанки, голые по пояс, с открытыми грудями размером с мою подушку весело переговариваясь, ждали жениха. Они готовились к представлению. Уж какие размеры «достоинств» у людей они знали. У орков, рабов людей хватало.
Понимая, что обряд есть обряд, я стесняться не стал. Меня начали раздевать, при этом притоптывая и тихо напевая какой-то мотив. Сняли куртку, потом рубаху. Их пальчики пробегали по моему телу и это было приятно, я прикрыл глаза и вдруг к своему ужасу почувствовал нарастающее возбуждение.
Руки девушек скользнули вниз, развязали веревку и мои штаны… не упали.
Вниз я не глядел. Я видел удивление на лицах орчанок. Одна присела передо мной и силой дернула штаны вниз. Не поддались. Она еще сильнее дернула.
Девушка не рассчитала. Штаны слетели, а «мальчик с пальчик» треснул ее по подбородку, да так, что она клацнула клыками и села назад. Я сам не ожидал увидеть то, что появилось. Лиан, паршивец, приложил свою руку к моей иллюзии
Это был триумф самца и стыд благородного человека, выставленного на обозрение со всем его дворянским достоинством. Все были ошарашены, в том числе и я. Лиан и Шиза валялись на песке и держались за животы. А я мужественно терпел, не скажу, что моральное унижение. Но неприятные моменты испытал. Та самая деваха что получила удар, ухватила меня руками и не отпускала. И что тут делать? Отбиваться? Я просто стоял и мысленно обзывал Лиана разными словами.
Две орчанки постарше, видавшие на своем веку многое, подхватились и выбежали из шатра. Оттуда послышалось громкое….
— У него… У него… вот такой! О боги, спасите Гангу!
Другие немного пришли в себя и, вновь запев, стянули с меня штаны и сапоги, отодрав от меня впавшую в ступор орчанку.
Я побыстрее вошел в лоханку и лег, пытаясь спрятаться, но куда там. Из воды одиноко торчала мачта без парусов, как у затонувшего неглубоко корабля. Я, покоряясь судьбе, закрыл глаза. Пусть делают что хотят. Но сделать ничего не успели. В палатку ударил огненный шар невероятных размеров. Шиза поставила свой купол прикрыв нас от огня.
Шатер сгорел мгновенно. И я увидел хурангу, кружащую над холмом. Дракон инферно взмыл вверх, набирая высоту.
— Твою дивизию! А это еще откуда? — понимая, какая опасность нависла над ставкой, я вскочив, как был голый, понесся к реке.
Орки разбегались. Тварь, непонятно как оказавшаяся здесь, стала вновь пикировать на меня. Я дождался момента, когда дракон инферно должен был извергнуть на меня огонь, резко принял в сторону и остановился, струя пламени пролетела мимо в лагах двадцати, опалив траву землю и кустики. А я, сменив направление помчался дальше. Хуранга вновь стала набирать высоту.
— Уходи в боевой режим, Виктор, — тревожно проговорила Шиза. Они с Лианом больше не смеялись, — собирай свою команду, я вас телепортирую поближе к горам снежных эльфаров.
Недолго думая, я перешел в боевой режим. Дракон неестественно завис на месте.
— А как же орки? — спросил я, — они не справятся с драконом.
— Дракону нужен ты. Ты уйдешь, он полетит тебя искать и скоро здесь сдохнет.
— Понятно, — я прибавил ходу и заскочил в девичий шатер. Ганга уже была в своем наряде и босой. Я подхватил ее и положил себе на правое плечо. Прыжок, и я у себя в шатре. Мои спутники застыли, мгновением позже мы были уже далеко.
— Фу! — выдохнул я с облегчением и вышел в нормальный режим.
— Спаслись! — сообщил я друзьям и невесте новость, но они меня не слушали. Всех их взоры были устремленный мне на ноги.
— О боги! — прошептала Сулейма. Гради-ил крякнул. — Да уж!
— Ирри, а ты… ты почему голый? И что… это? — Красная как варенный рак, Ганга с трудом отвела взгляд. Уткнувшись им в горы, она произнесла дрогнувшим голосом.
— Не вздумай ко мне прикасаться, — предупредила она и слезинки потекли из ее глаз.
Только теперь я вспомнил, при каких обстоятельствах оказался голым.
Прыжком ушел за камни и переоделся. Проклиная себя за неосторожность и забывчивость, тоже красный от смущения, (я чувствовал, как пылают щеки) вышел.
— Не подумайте ничего такого, — начал я, — это все иллюзия для орчанок…
— Опасность! ложись! — вдруг негромко крикнул Гради-ил и первым упал на землю. Следом упали мы.
— Орки. Разъезд Муйага, — прошептал он.
Инферно. Браслет Курамы
Прокс сидел и отдыхал у выхода из пещеры. Рядом лежал и смотрел в потолок, глупо улыбаясь, Авангур.
— Мы прошли. Поверить не могу, — иногда повторял он, одни и те же фразы.
— Что там дальше? — вытирая пот со лба, спросил Прокс. — Горящая лава? великаны людоеды?
— Не знаю, — беззаботно проговорил Авангур. — Дойдем, увидим.
Они отдыхали еще с пол часа, наблюдая за работой паучихи.
В конце концов Авангуру надоело лежать. Он поднялся и, улыбаясь во весь рот, произнес.
— Пошли, брат. Нас ждут великие дела.
Их встретил тот же туман. И та же бесконечная неширокая дорога. Они шли молча. Даже Авангур, который по мнению Прокса, соскучился по разговорам, шел, хмуря брови. Они шли не менее двух часов. От нудного пути и раздражающего тумана Прокс стал нервничать, иногда он ловил на себе, быстрые взгляды Авангура. Потом тот стал отставать и медленно поплелся за спиной Алеша. Прокс несколько раз оглядывался и видел понурый вид соискателя. Тот все больше сникал и под конец стал вслух роптать.
— Дьявольская дорога! Чтоб она провалилась! Сколько можно идти? Я устал, и не хочу двигаться.
Прокс шел, не обращая внимания на его бормотание, и вскоре ему самому стало казаться, что эта дорога никогда не закончится. Оглянувшись, Алеш увидел, что Авангур сел на обочину и безразлично уставился себе на ноги.
— Эй, Авангур! — крикнул Прокс, — ты чего расселся?
— Я больше никуда не пойду, человек. Я устал, дорога эта тянется без конца. Мы все умрем на ней. Зачем спешить к своей смерти, если она сама придет сюда.
Прокс почувствовал сильное желание сесть рядом и принять смерть. Он сделал пару шагов по направлению к Авангуру. И в этот момент в голове раздался тревожный сигнал.
— Ментальная атака. Отразить / развеять?
Не сильно понимая, что говорит, Алеш дал команду развеять, и тут же к нему вернулась способность мыслить. Он огляделся, но повсюду была белесая непроницаемая пелена тумана. Откуда идет атака? Сканер был пуст. Но апатия и пустота непрестанно пытались проникнуть ему в мозг.
Прокс постоял несколько рисок. Атаки не ослабевали. Он подошел к Авангуру и решительно взвалил того на плечи. Соискатель не сопротивлялся. Он повис безвольной куклой у Алеша на плечах. И только повторял.
— Зачем все это? Все бессмысленно, мы все равно умрем.
Так Прокс прошагал совсем немного. По дороге он видел пару сидящих иссохших мумий. Они проводили его безжизненными взглядами и остались сидеть на обочине.
А дальше дороги не было. Ее перегораживала пропасть. Пред ними был крутой обрыв и остатки моста. Вокруг валялись каменные обломки какого-то небольшого строения.
Прокс положил Авангура на землю и подошел к краю. Дна пропасти он не увидел, дно терялось в таком же тумане, какой был повсюду. Алеш подошел еще ближе к краю, чтобы рассмотреть, можно ли как-то перебраться на другую сторону? Он наклонился и услышал шорох за спиной.
— Видимо Авангур поднялся и пришел в себя, — подумал Прокс. И следом сильнейший удар по голове, опрокинул его в бездну. Падая Алеш, ухватился руками за выступ и повис. Он поднял голову и посмотрел на торжествующего Авангура.
— Все, брат, — засмеялся тот, — мы пришли. Это Бездна приношения жертв. Дальше пройдет только тот, кто принесет спутника в жертву. Тебе не повезло.
Он поднял над головой камень, что держал в руках и, размахнувшись, хотел опустить его на голову Алешу. Прокс не стал ждать удара, отпустил руки и полетел вниз. Он попытался расправить крылья, но они не появлялись. Он падал и падал, понимая, что ничего уже поделать с этим не может. Он летел неожиданно долго и ему казалось он падал в бесконечность. Но вдруг туман рассеялся, и он стукнулся подошвами сапог о землю. Удар был не сильный, как если бы он прыгнул с табурета.
Удивленный Прокс возрился на ворота и на привратника, сидящего на лавочке.
— Я же тебя отпустил в забвение, — произнес он.
Привратник поднял голову.
— Ты отдал забвение, — произнес он бесцветным голосом, — и спасся от гибели в Бездне. Вернулся ты, вернулся я. Что на это раз отдашь, чтобы пройти?
— А что можно отдать? — подумав, спросил Алеш.
— Ну забвение ты уже отдал, спасение использовал, — он ненадолго задумался.
— Даже не знаю, смертный. Может, ты что предложишь?
— А что я могу предложить сыну творца? — спросил в слух Алеш и улыбнулся мысли, посетившей его.
— Могу предложить пойти вместе дальше и помочь тебе выбраться.
— Хм. Заманчиво, — тихо произнес привратник, — ты отдаешь мне свою решимость?
— Нет, привратник, я протягиваю тебе руку помощи и предлагаю пройти со мной весь путь. Тебя ведь Ридас зовут.
Старый привратник улыбнулся.
— Ридас, сынок.
Он легко поднялся и ворота, стоявшие до этого закрытыми, распахнулись.
Они прошли под створками ворот и их встретил туман. Прокс, который уже прошагал этот путь, не спеша, но решительно направился дальше. За ним, семеня мелкими шажками, почти бежал привратник.
Они дошли до места, где должен находиться по расчетам Прокса колодец, но его не было. Алеш прошагал еще около часа и подошел к новым воротам.
— Ридас? — озадачено произнес Прокс. — На дороге, что я ранее проходил, был колодец. К нему приковали Мёбуса, а в самом колодце лежало тело Авангура. Теперь колодца нет, зато появились ворота, которых ранее не было. Ты не знаешь, что это могло значить?
— Откуда? — отозвался привратник, — я дальше первых ворот не проходил.
Прокс вновь воззрился на высокие ворота.
— Мда, — он потер подбородок. — Как их открыть?
— Так проще не куда, я же привратник, — ответил, из-за его спины Ридас.
И в следующее мгновение ворота распахнулись. За ними в проеме клубился неизменный, молочного цвета туман.
— Пошли. Чего застыл? — подтолкнул его Ридас, и они одновременно прошли в ворота.
Некоторое время шли молча. Прокс вышел из состояния задумчивости.
— Знаешь, чего я не понимаю, Ридас, — начал он разговор с мысли, которая ему не давала покоя.
— Интересно, и чего же? — Ридас подошел поближе.
— Вот вы все дети творца. Сверхъестественные существа. Но в вас столько злобы, ненависти к друг другу, столько подлости… Вы такие… — он замялся, подбирая слова. — Не ужели и творец такой же?
— Ты человек и судишь нас по человеческим меркам. Мир, где мы можем существовать один, а нас много. Каждый из нас имеет свое предназначение. Я ключник, Мёбус, например, стихия, он усмиряет непогоду и насылает шторма. Кто там тебя в пропасть столкнул? Авангур? Он — прорицатель. Потом мы не совсем дети, мы его первые творения. У нас есть свобода выбора воли, делать что-то или не делать, зависит от каждого из нас. Ты спрашиваешь, почему в нас так много плохого по твоему мнению? Но нами правит целесообразность. Верховным может быть только один. И им хочет стать каждый. Если для этого нужно убрать конкурента, мы на это пойдем. Здесь смерти нет, только забвение.
— И что? — спросил Алеш. — В вас нет чувства привязанности, любви к друг другу? Вам все равно, что ваши братья не вступили в свое предназначение?
— Смертный, а знаешь ли ты, что такое безграничная власть? Как она сладка? Какие возможности она дает имеющему ее. Каким облекает всемогуществом? За это каждый из нас отдаст все. А предназначение, это всего лишь служба. Тяжкая и неблагодарная. Никто не хочет просто служить смертным.
— Да уж! — произнес Прокс, не зная, как реагировать на такие откровения. — Непонятно тогда, зачем Вас вообще создавали.
— Да с этим все понятно, — отозвался на его реплику Ридас. — Мир должен находиться в равновесии. Кто-то должен управлять стихиями, кто-то пасти смертных, кто-то поддерживать огонь в сердце этого мира. Да мало ли дел, которые надо делать.
— И что этому мешает? — с усмешкой спросил Прокс. — Жажда безграничной власти?
— Нет, смертный. Желание стать богом. Творец ушел, и его место свободно. Вот, что влечет всех нас.
Дальше шли молча. Прокс шел, недоумевая и размышляя о непутевых сыновьях, что застряли в этом мире. Он уже не силился понять их мотивы и поступки, его голову занимали мысли, как выйти из этого браслета, куда он так не осмотрительно попал.
— Ридас? — обратился он к привратнику.
— Чего? — неохотно ответил тот. Ридас шел всегда чуть позади Алеша.
— А что это за место такое браслет?
— Браслет, что ты нашел, это не место, это ворота в наш мир. А мир этот, если можно так выразиться, как песочница для детей. Здесь мы растем, мужаем и боремся бесконечно. Тот, кто смог выбраться, становится хранителем. Такой браслет получает каждый, кто смог пройти путь славы.
— Тоже мне путь славы, — невесело усмехнулся Прокс. — Это скорее путь обмана и предательства.
— Ну, это смотря, кто какой путь выбирает, — невозмутимо ответил Ридас. — Я вот не решился идти дальше, так как не мог предавать или обманывать… Да, — помолчав, закончил он.
Прокс подошел и остановился у новых ворот. Но теперь они были меньше и скорее напоминали высокие двери.
— Открывай, Ридас, — обратился он к соискателю.
Тот подошел и остался стоять перед ней.
— Что-то не получается, — сказал он.
Прокс удивленно на него посмотрел.
— Не получается? — переспросил он. — И что теперь делать?
— Да вот, думаю. Может, вместе попробуем?
— Как это? — изумился Прокс, подошел и толкнул створку.
Она легко поддалась и широко распахнулась, показав им кусочек зала. Пол был из черного мрамора, стены из розового и потолок из белого. По стенам на изящных подставках горели шары, хорошо освещая все вокруг.
— Надо же! — Воскликнул Ридас. — Я и не знал, что так можно. Пошли, нечего тут стоять. Видишь, нас приглашают, — поторопил он Прокса и стал легко подталкивать того в спину.
Они вошли в небольшой зал, посередине стоял монумент из желтого металла, а на нем каменное изваяние молодого человека в человеческий рост.
— Как ты думаешь, Ридас, это тот, о ком я подумал? — Рассматривая фигуру, шепотом спросил Алеш. Та вдруг повернула голову и посмотрела на Прокса.
— Не совсем, человек, — ответила фигура. — Я только одно из его воплощений. Зачем ты пришел?
— Мы с Ридасом хотим выйти из этого места. Шли, шли и пришли сюда. Вот, — отозвался смущаясь Прокс и замолчал.
— Ты хочешь выйти и стать хранителем? — спросила фигура.
— Нет, просто выйти. Это вот, он хочет стать им, — Прокс указал пальцем на молчаливо стоявшего Ридаса.
— Человек, отсюда может выйти только хранитель. У тебя браслет хранителя, ты жив, значит достоин. Не хочешь быть хранителем, уходи обратно и приходи, когда будешь готов.
Прокс не мог поверить услышанному.
— Как уходи! Мне надо выйти, и я не имею никакого предназначения. Я не сын творца.
— В каждом есть частичка творца, человек. А твое предназначение быть хранителем Преддверия. Ты же теперь там князь.
— Э-Э… я могу отказаться…
— Не можешь! Это предопределено. Вызови сюда второго хранителя, и я вас выпущу.
Прокс растерянно оглянулся на Ридаса.
— Да вот же он. Стоит рядом, — он вновь показал на соискателя.
— Нет, другого, с которым ты поддерживаешь связь, — ответила фигура. — Позови Худжгарха.
— Уважаемый, я не знаю такого.
— Ты знаешь его по имени Ирридар, позови его.
Алеш понял, что спорить бессмысленно и просто сказал.
— Худжгарх, приди.
Планета Сивилла. Предгорья Снежных гор
Я упал одновременно с Гради-илом, Ганга замешкалась, и я дернул ее за руку. Она, не ожидая такого от меня, рухнула рядом и стала отбиваться, пришлось ее обнять и прижать по крепче к себе. Что это были за орки, и сколько их я не видел. Но не доверять разведчику пограничнику, каким в свое время был Гради-ил я не мог.
— Тише, Ганга, — прошептал я ей на ухо. — Успокойся.
Она же в ответ шептала и упиралась руками в грудь.
— Не прикасайся ко мне. Да что же это такое! — Она не могла вырваться. — Я расхотела замуж. Отпусти.
— Дурочка! — шептал я ей на ухо. А сам думал, почему все мои шутки выходят мне боком? Что я такого делаю неправильно?
— Не обращай внимания на то, что увидела, — продолжал я увещевать ее,
— На что я должна не обращать внимания? — упиралась она
— На то, что ты увидела. Это простая иллюзия для орчанок, чтобы они не разнесли слухи… в общем ты понимаешь, любимая, о чем я.
— Нет, не понимаю, — все также отбиваясь, — зашептала она, — ты сорвал мою свадьбу и удрал, ты… ты…
Я не дал ей договорить и запечатал рот поцелуем.
— Мм-м! — она брыкалась, мычала и глаза ее сверкали бешенством. Но постепенно затихала и наконец ответила на мой поцелуй.
— Милорд! Хватит миловаться, здесь Муйаги, — тихо, но так, чтобы я услышала прошептал Гради-ил.
Свое слово вставила Су.
— Это что такой обряд у орков? Жених бегает без штанов и спасается от других орков?
— Нет, — ответил Фома, — на нас напали и учитель, спасая от дракона, перенес нас сюда.
— Я не видел дракона… А почему он голый? И я понимаю, почему он стал учителем.
— Почему? — это Фома спросил. Но мы с Гангой тоже прислушались, это я понял по ее взгляду на меня.
— У него такой… — а следом она без стеснения произнесла ругательное слово, которое используют в простонародье.
Фома поперхнулся. Мне же захотелось сплюнуть, но рот был занят. Он целовал Гангу. Та услышав, что сказала Сулейма, снова стала отбиваться.
— Нет, не поэтому, — громким шепотом ответил Фома. — Он ученый маг.
— Я видела ученых магов, у них… вот как мой пальчик, — она замолчала.
Гради-ил поднялся.
— Все, орки скрылись, — произнес он. Задумчиво посмотрел на горы, потом на нас с Гангой. — Может расскажете, милорд, что произошло? — попросил он, — И почему мы здесь?
Я тоже поднялся и помог встать Ганге. Отряхнул пыль с ее одежды и обнял за плечи.
— На нас напала Хуранга. Дракон, живущий на одном из слоев Инферно. Он атаковал огнем и сжег шатер, в котором меня готовили к свадьбе… короче, поэтому я оказался голым. Переодевался, да не успел…
— Тебя видели молодые орчанки? — с испугом в голосе спросила Ганга?
Я только на нее укоризненно посмотрел. Затем резко обернулась.
— Ирри? — произнесла она. А я подумал: — О, уже лучше!
— Ты что, совсем дурак? Не мог на колдовать себе поменьше?
— Да какая разница, — тут уже я не выдержал. — Пусть завидуют.
— Нет! Ну я же всегда знала, что ты не нормальный. Надо же пусть, завидуют!
Нашу перепалку прервал мудрый Гради-ил.
— Что дальше было, милорд
— Я побежал, а эта тварь погналась за мной. Пришлось спешно брать вас и уходить телепортом. Иначе дракон все бы спалил на холме. У местных оружия против него нет.
— А так без Вас он не будет атаковать орков? — поинтересовался Гради-ил.
— Нет, — ответил я. — Его натравили именно на меня. Эта тварь чувствует меня и полетит следом. Надеюсь, что пока будет лететь, сдохнет. А ты любимая, не расстраивайся, решим дела в снежном княжестве и обязательно поженимся, но думаю, лучше это сделать по человеческому обряду.
Ганга стала закипать как самовар. Ее глаза стали огромными как блюдца.
— Опять дела? Когда они закончатся? Я детей хочу. Я ласки хочу. Я… — Она вдруг успокоилась и ткнула мне в грудь пальцем. — Ты при свидетелях обещал жениться, после того, как твои дела в снежном княжестве закончатся. Срок тебе один месяц. После этого мы вернемся к моей семье в ставку хана и сыграем свадьбу. Я не сирота, чтобы проводить таинство по вашим человеческим законам. Я ханского рода! — Она гордо вскинула голову.
Мне оставалось только вздохнуть.
— Вот они, первые семейные неурядицы. Жена ставит условия. Что дальше будет?
Затем в голове у меня что-то щелкнуло. Я развернул ее лицом к себе.
— Что ты себе поваляешь? — строго спросил я. — Выходишь из нашего договора?
Невеста моя мгновенно переменилась, растерянно заморгала глазами и пискнула.
— Нет, я хочу, чтобы ты исполнил свое слово.
— Договорились, — не стал спорить я и стал раздавать приказы.
— Ты, Гради-ил найди укромное место и проводи туда отряд.
— Фома, на тебе безопасность, всех чужаков уничтожать. Я на разведку. Интересно, что тут делают Муйага? Так близко к горам подошли. Совсем страх потеряли, что ли?
— Ганга, на тебе магическое прикрытие.
Не дожидаясь, когда они что-либо скажут, ушел вскрыт и направился в строну, куда ушли орки.
Через лиги две мне попалась быстрая и неглубокая речка, а на ее другом берегу находилось стойбище орков. Перепрыгнув речку коротким телепортом, я прошел дальше. В середине небольшой стоянки орков в сотню мужчин стоял шатер с бунчуком сотника. Значит, тут только одна сотня, понял я, видимо откололась от племени и скрылась в этих местах от резни своих сородичей. Другие орки, по моим сведениям, избегали эти предгорья, из-за карательных рейдов отрядов снежных эльфаров. Но там теперь смута и эльфарам не до орков. Им надо решать свои проблемы, вот почему Муйага рискнули сюда забраться.
Меня привлекла толпа орков у шатра шамана. Там к столбу был привязан… Я присмотрелся.
— Надо же! Лесной эльфар, мальчишка.
Подойдя ближе, я услышал разговор. Рядом с мальчишкой стоял здоровенный старый орк. Он приказал двум ученикам шамана.
— Откройте ему глаза. Пуст видит и помнит.
— Смотри, зверек, смотри. — Засмеялся он. — Это ты виноват в ее смерти.
Я посмотрел через толпу, о ком это говорит здоровяк и увидел девочку, привязанную к раме из толстых веток вниз головой, рядом стоял шаман и об ремень точил нож.
Легкий звук швык, швык от летающего по ремню ножа, был неприятен. Шаман потрогал пальцем край лезвия и остался недовольным. Он еще поточил нож. А затем подошел к девушке. Погладил рукой кожу на ноге девочке и примеряясь, поднес нож.
Радзи-ил, в ужасе наблюдавший приготовления, не выдержав заорал что есть мочи, давясь отчаянием и слезами, он забился на столбе.
— Будьте вы прокляты, твари! Что бы отец ваш вытащил из вас поганые души и утопил в дерьме. Скоты! Тваа-рии!
Шаман, поднявший руку, оглянулся и довольно расхохотался, ухая как старый филин. Но вдруг дернулся и упал. Следом упал старый орк и ближайшие ученики шамана, а вскоре вся площадка была устелена телами орков мужчин. Женщины и дети, наблюдавшие эту картину, замерли и когда у одной из них неожиданно кровавыми ошметками взорвалась голова, они с криками и воплями стали разбегаться. А невидимая смерть шла следом и валила взрослых орков и женщин. Стойбище наполнилось воплями страха и ужаса. Везде царила паника и метание орков. Орчанки хватали детей и бросая все, бежали из лагеря. Было видно, как их охватывал суеверный ужас. Их лица были искажены страхом. Невидимая смерть косила их не останавливаясь. Только в середине стойбища столпилась кучка рабов, не знающая что им делать. Но смерть обошла их, не тронув стороной и погнала орков дальше. Из шатра выбежал подросток, который увидев, что происходит, опрометью бросился бежать мимо рабов. Из их толпы вышла женщина и широко размахнувшись оглоблей ударила его по ногам. Тот покатился по земле прямо под ноги рабов. И тут случилось странное, стоявшие до этого парализованные в страхе люди, дворфы мужчины женщины и дети с криком ярости набросились на орка. Они разорвали его во мгновение ока и с ревом набросились на ближайших своих хозяев, они не жалели ни женщин, ни детей. Десятками нападая на запоздалых одиночек и вцеплялись им в ноги, не давая убежать, добирались до горла и даже если умирали, не отпускали свою жертву. В основном это были старики и старухи. Руками, палками, ножами и серпами рабы били, рвали, разрывали орков. Вцеплялись зубами в шеи, в лицо, гибли сами, но не давали пощады никому. Орки, парализованные неожиданно пришедшей смертью и буйным помешательством своих рабов, не могли оказать заметного сопротивления. Все, кто мог вырваться из лагеря, бежали, забыв обо всем на свете.
Радзи-ил с удивлением смотрел на творящуюся вокруг него смертельную вакханалию.
— Неужели Отец услышал его вопль? — пораженно глядя на небо, подумал эльфар.
Затем рядом появился буквально из ни откуда молодой хуман. Он критически посмотрел на него. И стал освобождать, разрывая веревки одними руками.
— Это какая же у него сила? — пораженно глядя на человека, подумал он и, когда освободился от пут, то упал перед хуманом на колени. Обнял его ноги и прошептал. — Спасибо, посланник Отца. Спасибо и хвала Отцу, за то, что он послал тебя.
Затем, не вставая с колен, поспешил к девочке. Он полз, приговаривая словно в бреду.
— Подожди, Керти, я сейчас. Я сейчас тебе помогу.
Я видел, что он не много не в себе. Естественно, пережить такое, не каждый взрослый выдержит. Но меня удивило его отношение к девочке, худой и грязной, абсолютно непримечательной. Я, присмотревшись к ее ауре, понял, она помешанная. В ее ауре отчетливо были видны аурные паразиты — духи помешательства. Видимо, она сильно испугалась или пережила сильнейший стресс. Еще я увидел, что она беременна.
Эльфар стал развязывать веревки на ее руках. Но он был слишком слаб и не мог справиться с узлами. Я отстранил его.
— Подожди, парень, — успокаивающе сказал я.
Освободил девушку и положил ее на землю. Девушка лежала тихо, бесстрастно смотря на небо и пуская слюни. Эльфар прижался к ней грудью и заплакал.
— Керти, не уходи, я помогу тебе, — приговаривал он и гладил девочку по голове.
— Видимо, он папаша ее ребенка, — сделала вывод Шиза.
— Она сама еще ребенок, Шиза. Что делать?
— Спасай девочку и принимай эльфара в свой род, что еще ты можешь сделать, — ответила она.
Я присел рядом с молодым эльфаром. Кожа его был исполосована шрамами от плетей.
— Да, сильно ему досталось в рабстве, — подумал я.
— Тебя как зовут? — спросил я эльфара.
Тот замер, медленно повернул голову ко мне. Видно было, что он силиться что-то сказать, но не может. Наконец тихо произнес.
— Не помню.
— Я спасу девочку и помогу тебе, — сказал я глядя в его небесно синие глаза, — но я делаю тебе, эльфар, предложение, войти в мой род и получить защиту. Ты готов оставить свой род и свою семью?
Его глаза наполнились слезами.
— У меня нет семьи, нет рода. Я никто, — затем его взгляд наполнился осмысленностью.
— Посланник, ты спасешь Керти? — он ухватился за мои руки. — Умоляю, спаси ее, и я выполню все, что ты пожелаешь. Войду в твой род, стану твоим рабом… — Он умоляюще смотрел на меня.
— Она тебе так дорога? — спросил я.
— Да. Дорога.
— Ладно, возьмем с собой и девочку. — Я ободряюще потрепал его по плечу.
Подошли две женщины и встали перед Керти на колени.
— Керти, доченька, — прошептала одна, — что с тобой сделали? — Она обняла девочку и прижав ее к себе заплакала. Вторая, стоя на коленях шмыгала носом.
— Это я. Я виновата. Я соврала, что она не понесла от малыша.
— Отпусти девочку, — мягко сказал я, — сейчас она будет здорова, — и осторожно разжал руки женщины.
— Посидите тихо.
Выгнать астральных паразитов труда не составляло, но еще нужно было залечить ту душевную травму, что она получила и закрыть открывшуюся дверь своего сознания для низших духов.
Я работал на ускоренном восприятии, безжалостно вырывая куски ауры. Когда девочка придет в себя, она будет помнить прошлое только как сон. Пусть неприятный обрывистый, но все, что с ней произошло до этого, будет казаться сном. Полностью очистить ее ауру я не решился. Вдруг она забудет парня или свою мать.
Я вышел в нормальное время. Девочка пошевелилась и вытерла слюни рукой. Она огляделась и увидела мать, а затем эльфара.
— Мама, — произнесла девочка, — мне такой страшный сон приснился. Представляешь, будто мы с миленьким напали на сыновей гаржика. Я так перепугалась. И знаешь, я беременна, — она засияла от счастья.
Мать Керти посмотрела на меня глазами полными слез и благодарности.
— Кто Вы? — спросила она.
— Это посланник Отца, — опередил меня с ответом эльфар. — Я воззвал к нему, и он послал нам спасителя.
Я не стал спорить, пусть если хотят, считают меня посланником и спасителем.
Мне нужно было решить задачу, кого брать с собой, эльфара, девочку и, видимо, ее мать. Но что с ними дальше делать?
Опять пришла на помощь Шиза.
— Забирай всех. Вторая женщина сильная лекарка, магичка под заклятием.
— Я вас всех забираю с собой, — произнес я, — потом решим, что с вами делать.
Мгновение и Шиза перенесла нас в небольшую рощу. Там у костра сидели мои спутники.
— Вот, принимайте новых подданн…
Я не успел досказать, как почувствовал, как сильно закружилась голова, наступила тьма, и я стал падать в темную бездну.
Это состояние продлилось недолго, буквально пару мгновений, как переход телепортом. Секундная тошнота и я снова стою в лучах света. А рядом… Не может быть! Я не верил своим глазам. Рядом стоял Демон. Только теперь в образе человека. Рядом с ним старец, скромно притулившиеся в сторонке, и статуя.
Я с удивлением оглядывал небольшой зал из мрамора и обстановку.
— Алеш, что это значит? — спросил я, когда немного пришел в себя, то, что за моим перемещением стоит он, я не сомневался. Но вот, что ему нужно, еще предстояло узнать. Шиза подозрительно затихла.
— Вот, у него спроси, — Демон показал рукой на статую.
— Не смешно, Алеш, говори, что нужно и возвращай меня обратно.
Мне было не до его шуток, там одни остались мои спутники, моя невеста, которые не известно, что подумают. Или даже заподозрят, что я скрываюсь от Ганги.
— Это я тебя велел позвать, Худжгарх, — услышал я голос и с открытым ртом уставился на говорящую статую.
— Теперь понял? — ответил Демон.
— Не совсем, Алеш. Я Ирридар. А Худжгарх — это просто ожившая легенда.
— Но ее оживил ты, иномирец, — продолжила статуя. — И принял на себя груз ответственности хранителя орков. Ты противостоял Року и выжил. Значит, достоин. Прими это звание хранителя орков и можешь возвращаться.
— А ты «хто»? — я намерено стал наглеть на глазах.
Меня вновь впрягают в какие-то дела. Даже не спрашивая, хочу я этого или нет. Хранить этот народ грабителей и налетчиков. Нет уж, увольте. Я как-нибудь пешком постою. В сторонке.
— Не спорь, это предопределено. Или навсегда останешься здесь, в этом мире для соискателей, — спокойно ответила фигура.
Но кто это она, об этом промолчала. Да и не надо было говорить. И так понятно, это тот, кто имеет право наделять других, силой богов. А Худжгарх становится богом для орков.
— Ой, как все не хорошо! — подумал я и посмотрел на Демона.
— Алеш, за каким демоном тебе захотелось сюда залезть? Своих проблем не хватает? Я так понимаю, ты теперь тоже хранитель … — я поглядел на дедка, — и сей ученый муж тоже.
— Благодарю Вас, юноша, за комплимент, — с поклоном ответил седобородый, — но я еще не вошел в свое призвание.
— Да? — Я с интересом на него посмотрел. — Может мое возьмете предназначение? У меня уже гора есть, строить не надо и жители. А какие строители вы бы видели. Бартоломео Растрелли рядом не стоял…
Старик прервал меня своим смехом.
— Ох- хо, юноша, рассмешили старика, честное слово рассмешили. Войти в ваше призвание. Я имею свое. И хочу войти именно в него. И, к вашему сведению, Бартоломео мой брат, и он не строитель, он покровитель поэтов и художников. Но застрял негодник где-то по пути. Даже странно, что вы знакомы. Вы случаем тут не бывали ранее? Хотя что я спрашиваю, через меня вы не проходили.
Я с надеждой посмотрел на Демона. Может он возьмет мою ношу? Но тот отрицательно покачал головой. Понимая, что мне не отвертеться я решил торговаться.
— Значит так, товарищ бог или кто ты там. Я вижу, что меня вынуждают дать согласие и я его даю, но мне нужно…
Я не успел сказать, как мальчиш-плохиш про печенье и варенье, как меня вышвырнули из зала. Я стоял снова в предгорьях и недоуменно пялился на своих путников. На моей правой руке появился браслет, который медленно таял, уходя в тело. Если бы не он и не осознание того, что это вход в мир, откуда я только что был выдворен, я бы подумал, что это был сон.
Не. Ну каково! Мне определили задачу, выделили зону ответственности и ничего не дали. Мои гены и вдруг проснувшиеся деды, вопили о несправедливости. Я возмущенно пожелал вернуться и вновь оказался в том же зале. Демон стоял перед статуей рядом с ним дедок.
— Я еще не закончил! — с возмущением произнес я, и снова был выдворен.
Ах так!
Я вновь вернулся и уже орал громко и быстро: — на меня напали, мне нужна защи…
Закончил я уже пред строем спутников: — Та!
— Что вы сказали, милорд? — Вежливо поинтересовался Гради-ил.
Но я уже был далеко.
— Мне нужна помощь! Хелп ми!
«Хелп ми», я произнес своим спутникам. И снова ринулся в зал. Я влетал туда раз за разом, быстро говорил, что мне нужно. Всего пару слов и меня вышвыривали. Наконец, статуя сдалась.
— Мне благодати побольше… — в очередной раз начал я… и меня не выгнали.
— Слушай, Дух! — раздраженно сказала статуя. — Я рад, что ты такой деятельный, но ты и опасный. По закону из-за твоей настойчивости я могу выполнить одну твою просьбу, подумай и выскажи ее.
— Ага, одну, — повторил я. — Это сложно.
Статуя хмыкнула и застыла.
— Впервые вижу такого наглеца! — с восхищением произнес старец. — Все стремятся отсюда побыстрее убраться, а вы, юноша, уже двенадцать раз почтили нас своим присутствием. Хотите, помогу с выбором желания. А то мы тут можем с моим спутником застрять по вашей милости надолго.
— Да? И чего просить надо? — недоверчиво спросил я старичка.
— Вам нужно просить только одного. Удачи, — ответил старик. — Вы такой … деятельный, что запросто можете себе шею свернуть.
А что он прав. Я с благодарностью посмотрел на старика.
— Хочу, чтобы мне сопутствовала удача, — произнес я свое желание.
— И ты больше не будешь меня беспокоить? — спросила фигура и я уловил подвох в его словах.
— Буду, но не сегодня, — ответил я.
— Тогда удача тебе будет сопутствовать при правильном выборе, хранитель. Прощай, — ответила фигура и я оказался вновь пред спутниками.
— Что значит при правильном выборе? — пробурчал я. — Мне она нужна как раз при неправильном.
Но мои приключения на этом не закончились. Шиза передала срочное сообщение от Демона. Он ждет меня сегодня в Брисвиле. Как можно быстрее.
— Да что ему неймется! — подумал я.
— Гради-ил. Располагайтесь лагерем и ждите меня. Я по делам.
— Опять! — в спину раздался возмущенный крик Ганги.
Верхний слой инферно. Степь
Демону срочно понадобилось, чтобы я отправился в инферно и передал пленников оперативникам АДа. С ними должен быть его и мой начальник Блюм Вейс.
— Делов то, — как выразился Алеш, — сопроводить людей в точку встречи и передать в руки Блюма. Мы с ним разработали легенду, что я наемник. Подрядился на работу. Про Граппа знаю, но очень мало. Просто выполняю работу.
Ну надо, значит, надо. Я сидел полдня в разрушенной крепости и сторожил плененных Демоном солдат Пальдонии. Шиза отпросилась с малышами полазить и поохотиться в астрале. Они ушли, а мы ждали прибытия корабля. Ближе к полудню в небе сверкнула вспышка и маленькая звездочка быстро устремилась к земле.
Возле разрушенной базы Демона опустился бронированный шатл. Из него вышли трое. На их сигналы я не отвечал. Просто махнул рукой бойцам, что бы следовали за мной и, не спеша, оправился к прибывшим.
Блюма я узнал сразу, мне его показал Алеш, но вида не подал.
Я подвел группу к кораблю и остановился. Блюм внимательно посмотрел на меня и спросил.
— А где Демон?
— Он не придет, — ответил я. — Меня подрядил сделать работу. Забирайте груз.
И в туже секунду мы с пальдонийцами упали. Мое сознание угасало. Но я услышал слова Вейса.
— Забирайте и этого. Он агент Демона. Меня подхватили и дальше наступила темнота.
Шиза сидела в засаде, когда Ирридар подошел к кораблю. В тот момент, когда он стал разговаривать с прибывшими, она напала на охотника астрала. Астральный дух оказался старым и опытным он закрылся пеленой спрятавшись от бросившейся на него Шизы и она потерялась в ней. Шиза силилась найти выход, но не могла везде была непроницаемая пелена. Тогда она рывком спустилась на нижний слой и обмерла. Ирридара и корабля не было.
Ганга почувствовала, как натянулась и стала утончаться нить, связывающая ее с женихом и в какой-то момент нить с резким, леденящим душу звуком лопнула. Ганга вздрогнула, как от удара. Ее глаза расширились, а губы прошептали.
— Что с тобой милый?
— Нет! — закричала она, — напугав остальных. — Не верю!
Конец 7 книги.