Провинция Азанар. Замок Тох Рангор
— Демоны Вас побери! — в гневе воскликнул лер Крити-ил и вскочил с походного барабана.
Рядом с ним появились тени его разведчиков. Со стороны замка недолго звучал сигнал тревоги и смолк.
— Что произошло и где остальные? — спросил он, оглядывая переминающихся с ноги на ногу фигуры в черных комбинезонах.
— Лер, — вперед вышел один из лазутчиков. — Нам удалось проникнуть в замок, но это была ловушка. Нас ждали и заманивали. Семеро бойцов остались в замке. Что с ними мы не знаем. В замке, видимо, специально отключили сигнальные заклятия.
— Это все, что вы могли вызнать? — удивился эльфар. — А сколько защитников в замке? Сколько там магов и где находиться льерина Тора-ила? Вы собрали хоть какую-то информацию?
— Нет, лер, как только мы поняли, что в замке нас ждет засада, мы сразу же отступили.
— Вы не отступили! — вскричал в ярости Крити-ил. — Вы — трусы, и вы сбежали, бросив своих товарищей. Всех отдам под трибунал! Охрана! — на его крик прибежали воины, окружили разведчиков и стали ждать команды.
От негодования, заместитель командира полка чуть ли не брызгал слюной. Он не находил слов, чтобы обозвать, проваливших дело разведчиков.
— Вы… Вы… Я вас… вас… Сдать оружие! — наконец он смог внятно произнести первые слова.
— Арестовать и взять под стражу этих трусов, — приказал он и, резко повернувшись, пошел к своей палатке.
Сегодня ему больно ударили по самолюбию. Какой-то мелкий аристократ из людишек посмел бросить вызов ему, Высокому. Он топчется у стен этой крепостицы и не может взять ее штурмом. Заместитель командира полка резко откинул полог и зашел в походную палатку. Не снимая сапог и одежды, упал на складную походную кровать. Завтра он покажет этому сопляку, как тот здорово ошибался. С этими мыслями он уснул. Разбудил его ординарец. На походном столике парил горячий звар. Молодой офицер держал в руках полотенце.
— Пора, лер командир, — вежливо произнес он и подал полотенце. — Умывайтесь, завтракайте…
— К демонам умывание и завтрак, — прорычал лер Крити-ил. — Есть я буду в замке. А этот барон будет мне подавать. Отдавай приказ, трубить сбор. Мы выступаем.
Через пол часа полк был построен и готов к выдвижению на рубеж атаки. Маги терции, хоть и бледные, но стояли в строю, вполне способные воевать. Что весьма порадовало заместителя командира.
— Леры маги, — подошел он к терции, — ваша задача снять магическую защиту с замка и открыть ворота. Покажите этим людишкам, как сражаются доблестные эльфары!
— Лер, — на пол шага вперед вышел командир отряда магов. — Нам нужно время на подготовку и, чтобы предпринять не обходимые действия, мы должны понять ваш замысел.
Крити-ил еле сдержал рвущееся раздражение. Но он понимал, что маг прав. Они должны обеспечить прорыв в замок, поэтому должны получить четкую и ясную задачу.
— Вы, господа, должны пробить защиту ворот и удерживать их открытыми, пока мечники не проникнут в замок и не захватят ворота Обеспечьте защиту штурмующих отрядов и нейтрализуйте магов людей. — Он с усмешкой, которую даже не пытался скрыть спросил. — Надеюсь, магам самого лучшего полка в княжестве это по силам?
— Лер, — не отреагировал на усмешку маг, — мы сделаем все, что в наших силах. Но вы должны понимать, что мы не знаем, какими силами располагает противник. Сколько там магов. Вчера он применил простой, но очень подлый прием, подсунув нам «вонючку». Маги в замке хитры и изобретательны. Кроме того, там шаман и стоит ждать атаки духов. Мы знаем, что ночью был неудачный рейд разведчиков. Они смогли нейтрализовать одну линию охранного периметра, но попались на второй. Но не сомневайтесь. Мы будем прилагать все имеющиеся у нас силы.
Маг специально сказал о провале лазутчиков, чтобы этот тупой солдафон, не задирал слишком нос. Неудачи могут быть у всех. Лер Крит-ил намек понял, бросил на мага злой взгляд, но смолчал.
— Леры, вы слышали задачу. Общий щит не ставить. Если нам опять подсунут эту дрянь, мы должны будем просто отойти и воздушными кулаками направить вонь на замок. Нечетные номера боевых магов открывают ворота. Четные охотятся за магами противника и атакуют их, связывая боем. Артефакторы держат защиту, им помогают целители. Рубеж откуда мы начинаем атаковать, вон та голая поляна. — Он указал рукой на небольшую возвышенность впереди.
— Да будет нам творец в помощь.
К их удивлению первые удары магии, теперь это был огненный шар, защиту ворот не проломили. Маги из замка применили ледяную стену и причем не одну, а сразу три. Разметав преграды, огненный шар развеялся, встретившись с щитом, прикрывающим ворота.
«Значит, там минимум три мага, быстро сориентировался командир терции. — И мы можем их измотать атаками», — решил он.
— Артефакторы, — приказал он, — приготовить амулеты огненных шаров. Атака по двое, по моей команде.
Но им не дали времени для подготовки. Противник атаковал молниями. Сразу четыре разряда ударили в их группу и снесли личную защиту у боевых магов. Сразу после этого, их прикрыли щитами маги-целители. А в стоявших спокойно до этого мечников понеслись огненные шары. Один. Второй, пятый, десятый… Лер Барзи-ил не успевал считать. Магическая защита ближайшей сотни сверкала от вспышек и гасла. Еще один такой залп и половина отряда сгорит. Командир магов заскрежетал зубами. Там опытные противники и знают тактику магических атак. Он неохотно перекинул на защиту на этого отряда нескольких магов
— План меняется, леры, — недовольно процедил он сквозь зубы.
Его самолюбие было задето не меньше, а может даже больше, чем у Крити-ила. Противник опережал их, в его руках была инициатива. Он мог атаковать кого угодно, они только замок и, пока стоит защита замка, их не достать.
— Надо быстро открывать ворота и начинать штурм. Не знаю, сколько там магов, но они умеют сражаться. Если мы будем методично ломать их защиту, они перебьют солдат.
— Лер Крити-ил, мы сейчас вышибем ворота, — обратился маг к командующему штурмом, — а вы незамедлительно направляйте штурмовые сотни в атаку.
— Принято, господин маг, — со злостью в голосе ответил тот. — Начинайте.
Маги слаженно, разом, мощным воздушным кулаком ударили по воротам. Тот преодолел защиту и распахнул ворота. Сразу за магическим ударом, скрываясь за клубами пыли спешили на штурм замка сотни мечников.
— Так держать! — злорадно кричал Крити-ил, наблюдая, как пыль полетела в замок, а следом туда ворвались его бойцы. — Круши их, ребята, — заорал он полный восторга.
И, стоя с бьющими через край эмоциями, потрясал кулаками. Он смог! Он сделал это! Это был миг его торжества. Это его первая победа в настоящей схватке. Еще полный ликования, он оглянулся, на неожиданно возникший шум за его спиной. На краткое мгновение его глаза полезли на лоб, а в следующее мгновение он был сбит на землю орущей в запале атаки толпой пехотинцев. Они во мгновение ока смели с дороги его и адъютанта, пробежали по телам, яростно вопя, и, замедлив свой бег, в растерянности остановились. Толпа вспотевших и усталых от забега эльфаров, удивленно осматривалась. Тут неожиданно из воздуха возникла вторая сотня и, не снижая темпа, воинственно вопя боевой клич, врезалась в ряды магов. Растоптала их и пробежав по инерции десяток шагов, постепенно остановилась. И так же, как и первая сотня, эти эльфары стали растерянно оглядываться. Вместо замка они оказались на своих позициях пред атакой. Пара воинов кинулась к Крити-илу, барахтающемуся в пыли на дороге и безуспешно пытавшегося подняться. Воины подняли его растерзанное тело. Кираса и шлем были у командира помяты. Шлем съехал на нос и мешал тому смотреть. Единственное, что мог делать поверженный командир, так это сплевывать пыль, забившуюся в рот и непрестанно спрашивать.
— Что это? Это что?… — Ему дали выпить эликсир малого исцеления и он, давясь, отплевываясь его проглотил. Заботливые руки сняли с него помятый шлем.
Немного придя в себя, заместитель командира гвардейского полка лер Крити-ил, осмотрелся. Вокруг него стояли штурмовые сотни. У его ног лежал без движения адъютант. Чуть в отдалении валялись и ползали на четвереньках, пытаясь подняться маги терции, и еще дальше толпилась вторая сотня. Третья сотня спокойно стояла на своем месте, вместе с двумя сотнями лучников. Ворота неприступного замка были открыты. Безумная ярость затопила голову леру Крити-илу. Он оттолкнул помогавших ему воинов, нацепил шлем, у которого украшавшие его рога, теперь смотрели в разные стороны, выхватил меч и подняв его над головой, заревел.
— В атаку! За мной!
Он рванулся вперед, не ожидая своих солдат и со всех ног помчался в сторону замка. Следом, помедлив, побежала смешанная толпа из двух сотен. Ему вслед безуспешно кричал, стоя на четвереньках, командир терции лер Барзи-ил. Его голос звучал слабо, и он еще сильно кашлял, так что разобрать, что он там кричал, было трудно.
Пробегая мимо стоявшей сотни Крити-ил, продолжал вопить:
— В атаку! Все за мной! — и следом за ним устремились пехотинцы с лучниками.
Потеряв всякий строй и растянувшись почти на пол лиги, эльфары мчались к замку, поднимая клубы пыли не хуже воздушного кулака и орали не менее громко, чем их командир. Безумие предстоящей схватки не на жизнь, а насмерть захватила всех штурмующих. Они ворвались вслед за своим командиром ворота замка и устремились к донжону, где стояло несколько людей. Казалось, вот они стоят рядышком, протяни руку и …. лер Крити-ил выскочил перед терцией, которая представляла из себя жалкое зрелище кто-то еще лежал и вяло шевелится, кто-то ползал, кто-то уже поднялся на ноги.
Воины продолжали бежать, яростно потрясая мечами, и впереди все время, мчался их отважный командир. Вот он оттолкнул мага, преградившего ему путь и не снижая скорости помчался опять к замку. Он не задумывался, почему он вновь на дороге и бежит к открытым воротам.
— Быстрее, — билась одна только мысль в голове, — еще не много и он захватит это логово врага.
Кишка растянувшегося войска пробежала по магам, вновь сбив и втоптав их в пыль дороги, и устремилась следом. С трудом поднявший голову командир терции пытался крикнуть.
— Стойте это порта… — но ему наступили на голову и заставили захлебнуться собственным криком.
«Выжившие» маги, кто еще мог двигаться, стали уползать с дороги. Адъютанту повезло меньше. Ему даже не дали подняться и десятки ног отпечатали на его спине подошвы своих сапог. Продолжая орать и сипя от усталости, лучший полк эльфарского княжества, продолжал штурм по кругу. Потерявший голову лер Крити-ил, видел только открытые ворота. Неуемное желание ворваться и разорвать на куски мальчишку, посмевшего встать у него на пути, завладела им полностью.
— Вперед! Только вперед!
И добраться до этого «графинчика», свернуть ему шею, а потом крушить и жечь это гнездо зла. Он добежал, задыхаясь, до ворот, вбежал во внутрь и увидел принцессу Тора-илу. Остановился. Сдвинул шлем на затылок. Вытер вспотевший лоб тыльной стороны руки. Его грудь ходила ходуном.
— Вв…ааш, хре, хо, тьфу, сочес. то. Я-я… — но договорить он не успел, стоявший рядом улыбчивый молодой парень, вытащил откуда то полено и размахнувшись врезал не ожидавшему такой подлянки эльфару этим поленом по лбу. Сначала свет вспыхнул яркими звездочками, затем свет погас, а следом его ноги подкосились. Он уже не видел, как ловкие руки подхватили его тело и осторожно опустили на камни двора.
— Да, Турдан, — покачал головой Штоф, — силен ты биться поленом. Где только научился? Вот скажи мне, зачем ты его огрел своим поленом?
Турдан стеснительно улыбнулся.
— Сам сказал, заходит эльфар, бей по голове.
— Да, я тоже это слышала! — рядом с Турдамом вертелась Розина и вступилась за парня. — Ты же не дал команду отбой.
— Может, это даже к лучшему, а то стал бы, тыкать своей железкой, — проговорила Мегги. Она нагнулась и подобрала меч эльфара, забрала у него кинжал, а с шеи сняла амулет. — Надо же! — разглядывая его, сказала Мегги, — разряжен. У тебя что, Турдан, полено волшебное? — Тот только пожал плечами.
Над эльфаром нагнулась Тора. Она платком обтерла ему окровавленное лицо и полила голову эликсиром.
— Лер Крити-ил? — позвала она эльфара. — Вы меня слышите.
— Бесполезно, льерина, — рядом оказался Бурвидус. — После того, как этот парень приложил ночных гостей своим поленом, они пришли в себя только сейчас. — Потом радостно посмотрел на Турдана. — Хочешь, парень, я тебе из этого полена колотушку сделаю. Ох, и славная колотушка получиться…
— Бурвидус! — послышался строгий голос дворфы.
— Да, моя радость, я весь внимание, — шустрый дворф оказался рядом с девушкой.
— Не приставай!
— Хорошо, хорошо, — дворф выставил руки, как бы защищаясь от Лианоры. — Я молчу. — Он пальцами рук зажал свои губы и вытянул их вперед. Выглядел он очень трогательно и комично. Девушки, не выдержав, прыснули в ладошки.
Я стоял на стене под скрытом и наблюдал эту картину сверху. Во дворе собрались все обитатели замка, даже свинарь вышел посмотреть на такое чудо, как исчезают и появляются во дворе эльфары. Но сейчас ворота были закрыты.
В замок я прибыл после разговора с фрейлиной. Она выслушала мой рассказ и покачала головой.
— Напрасно Вы, граф, прибыли во дворец. Здесь вам никто не поможет. Вы надеетесь на противоречия между ветвями власти, но это напрасно.
Финансисты Крензу отстаивают свои интересы и интересы своих истинных хозяев — Лигирийцев. Им нет дела до снежных эльфаров. Вот, если бы дело касалось их лесных «собратьев», то герцог, который всегда выступает против союза с лесом, мог бы подключиться, но только с учетом своих интересов.
Патриоты Мару стоят за союз с лесом и им глубоко наплевать на снежных эльфаров. И, если за молодыми домами стоят лесные эльфары, как вы говорите, то они поддержат их. Для них лучше если снежное княжество ослабнет. Княжество ведет независимую политику и в любой момент может присоединится к лигирийцам. А такая возможность не исключается.
— Маги сами себе на уме. Их не поймешь, чего они хотят. Единственно, если будет война и империя победит, над ними поставят лигирийских магов. Академии в Вангоре закроют и, может быть, запретят боевую магию в королевстве, как это произошло в других покоренных странах. Поэтому они скорее поддержать Мару, чем Крензу. Но тут надо видеть, в чем их выгода. А я не вижу, — размышляя в слух, произнесла она. — Зачем тебя забрали маги в столицу? Здесь дела быстро не делаются. За какую сторону они будут играть? Ты знаешь?
Я отрицательно покачал головой.
— Вот и я не знаю. — ответила фрейлина. — Но я знаю, кто тебе может помочь, мальчик. Она улыбнулась. — Тебе поможет королева. А ты в случае нужды поможешь нам. — Теперь ее взгляд был напряжен и устремлен мне в глаза.
— Об этом можете не беспокоиться, мадам, — ответил я, не отводя взгляда.
— Твои глаза не врут, юноша. Уста могут говорить ложь, но глаза никогда. К Ее Величеству я тебя не поведу. Она всегда тяжело переживает ваши встречи.
Женщина испытующе посмотрела на меня, а я сидел как каменный.
Не дай бог, она узнает, что между нами что-то было. Конечно, внимание королевы к моей особе от нее не скроешь. Но это можно принять за безобидное увлечение одинокой женщины молодым повесой. Я ушел в свои мысли и краем уха услышал продолжение.
— А ей волноваться нельзя, — я очнулся и внимательно посмотрел на женщину. — Вы возвращайтесь в замок, как можно скорее. А я возьмусь за ваше дело. Пойдемте, я Вас провожу.
Она вывела меня через коридоры прислуги и распрощалась.
Я вышел из дворца и переправился через мой корабль в замок.
Стояло хмурое раннее утро. Я появился как раз в тот момент, когда орущая толпа воинов пронеслась по магам и втоптала их в пыль. Мои глаза полезли на лоб. Что черт возьми тут происходит? Сотня плотной группой бегущих солдат по телам своих товарищей, это зрелище не для слабонервных. Первые ряды хотели затормозить, но следующие за ними в яростном порыве бойцы, просто вытолкнули их вперед и, не замечая преграды, растоптали центурию. Возникло небольшое замешательство в их рядах. Затем они подняли своего сбитого и растоптанного командира. И этот помятый вояка ничего лучше не придумал, как выхватив меч, помчатся в сторону замка. Издалека он выглядел, как мой сын Вовка в детстве. Он тоже любил махать игрушечной саблей, но играл почему-то в ковбоев. Однажды я наблюдал, как он приглашал играть в игрушки соседскую девочку. Та пришла с куклой. Но Вовка решительно заявил, что они будут играть в ковбоев. На вопрос девочки Аллы.
— А это как? — Ответил четко, по-военному.
— Я буду ковбоем, а ты лошадью. — За что получил куклой по голове. — Сам ты лошадь, дурак.
Но, в отличие от Вовки, у этого ковбоя на шлеме были рога. Я смотрел, как он мчится к замку и неожиданно на ум пришли слова из песни: «Осенью, в дождливый серый день. Проскакал по городу олень»… Смелый командир первым лихо ворвался в замок и, не снижая скорости, устремился дальше. «Он летел над гулкой мостовой. Рыжим лесом, пущенной стрелой»… Олень проскочил пол двора. Закричал.
— Ага, попались! — его лицо разгоряченное бегом было на удивление красным, он воинственно потрясая мечом, помчался дальше и исчез в портале. За ним устремилось все его воинство. Оно сотня за сотней бесстрашно ныряло в окно портала и выходило в лиге от замка.
Необескураженный сим событием, видимо не отошедший от горячки бега и вожделенно желавший захватить замок, командир вновь припустил в нашу строну. По дороге оттолкнул мага, который, встал на его пути и беднягу затоптали полчища его последователей. Я даже пропел, глядя на это завораживающее зрелище.
— Он бежал, и сильные рога задевали тучи, облака…
Орава орущих, как сбежавших из сумасшедшего дома, эльфаров, растоптала свою центурию и растянувшись на пол лиги, уверенно неслась к нам.
Удивляясь настойчивости заместителя командира полка, проговорил последнюю строчку из песни, которую знал: «Говорят, чудес на свете нет»...
А лер Крити-ил показывал нам чудеса упорства добраться до замка и чудеса выносливости. Времени подумать у него не было, он мчался пущенной стрелой и вырвался далеко вперед. Добежал до замка. И я понял, что физподготовке в полку уделяли большое внимание. Бежать в доспехах, размахивая клинком над головой, ох, как нелегко, а командир, как положено показывал пример всем остальным.
А вот дальше пошло не по плану. За командиром закрыли ворота, отсекая его от полка и эльфары, подбежав, упали без сил у ворот. А лидера забега поприветствовал мой вассал Турдан, которому труднее всех давалась учеба. Я еще подумал, зачем он держит под мышкой полено? Но когда он им треснул по голове лера Крити-ила до меня дошло, хотя и удивило, чего это он так негостеприимно.
Я уселся на край стены и стал наблюдать. Интересно посмотреть, как ведут себя подчиненные в отсутствии начальника.
Я видел, как к лежащему бедолаге, иначе назвать лера Крити-ила язык не поворачивался, подошла Тора. Она, как сестра милосердия, привела соплеменника в чувство, влив ему в рот эликсир. Он закашлялся, но проглотил. Затем стал постепенно приходить в себя.
Эльфар собрал глаза в кучу, увидел Тору, за которой прибыл и, словно умирающий больной прошамкал.
— Льерина, вы живы? Как я рад! Меня послали за вами. Собирайтесь.
— Куда я должна собираться, лер Крити-ил? — спросила Тора, по-немногу вливая в раненного исцеляющее зелье.
— Домой, Ваше Высочество, под защиту верных Вам эльфаров.
— Лер, — нахмурившись ответила Тора. — Я совершеннолетняя девушка. Кто может заставить меня делать то, чего я не хочу?
Лер Крити-ил схватил ее двумя руками за кулачок, в котором она держала склянку.
— Вы не понимаете, там безопасно. Там Вас защитит совет.
Он уже почти пришел в себя, рана на лбу стала затягиваться, голос его окреп.
— Вас держат здесь в заточении! Я вас освобожу. Где граф? Я вызову его на дуэль. Он человек чести, мне говорили.
— Лер, успокойтесь, — Тора осторожно высвободила руку. — Меня никто здесь насильно не держит. Тан Ирридар Тох Рангор гостеприимно предложил мне пожить в его замке. Он спас меня из рабства, куда продали офицеры тайной стражи, что должны были обеспечивать мою безопасность. И где гарантия того, что меня снова не предадут дома?
— Но я не могу вернуться без вас, льерина, — воскликнул расстроенный эльфар. — Мне дал приказ совет дома.
— Лер, разве совет собрался в полном составе? — спросила Тора. — После гибели князя и его племянницы, после отлучения внука, я осталась старшей в нашем доме. Но совет не счел необходимым спросить меня. Они сами все решили и их решение незаконно. — Тора выпрямилась. — Лер Крити-ил, — сурово спросила она, — вы верны присяге дома?
Эльфар хоть и с трудом, но поднялся. Преклонил колено и поцеловал край ее платья.
— Я предан дому и Вам, Ваше Высочество.
— Тогда слушайте приказ, Лер Крити-ил Вы отправитесь обратно и объявите мое решение совету дома. Ни одно решение без моего на то соизволения не будет считаться действительным без согласия всех глав родов. Все, кто будут выступать против такого решения объявляются бунтовщиками и должны будут взяты под стражу. С этой ридки, лер, я назначаю вас Командиром полка. А когда стану княгиней, Вы, лер Крити-ил, возглавите охрану дворца.
— Надо же, как умеет, — восхитился я и даже пригорюнился. Красивая и умная, засела занозой в сердце так, что не выдернуть, но не моя. И никогда ею не будет.
Крити-ил упал снова на колено и произнес клятву.
— Клянусь, Ваше Высочество, я выполню ваш приказ и доведу его до сведения совета. Всех, кто воспротивиться Вашей воли возьму под стражу и буду содержать там до суда. Позвольте только оставить рядом с вами своего человека. Так мне будет спокойнее.
— Не возражаю, лер. Пусть будет так, — ответила Тора и улыбнулась. — Вас проводят, лер. — Она повернулась к молча стоявшей Ганге. — Тана Ганга, Вы позволите леру уйти и забрать своих солдат, что сидят в подземелье?
— Конечно, Ваше Высочество, — ответила моя невеста.
— И она прониклась, — понял я. — Прониклась пониманием, что рядом с ней не простая эльфарка, а будущая Великая княгиня.
Скоро вывели семерых эльфаров, одетых в черное. И мне вновь пришлось удивиться. Эти-то, когда успели попасться. У всех были перевязаны головы, и я с подозрением посмотрел на полено Турдана, которое он не выпускал из-под мышки.
— А где сам граф? — спросил, оглядываясь, эльфар.
Ганга замялась, а потом ответила правду.
— Он с вечера ушел отдыхать и просил его не беспокоить.
У вновь назначенного командира полка глаза полезли к бровям.
— Он что, не руководил обороной замка?
— Нет, — ответила за Гангу Тора.
Крити-ил беспомощно огляделся вокруг и произнес чуть тише.
— Он что, ненормальный?
К моему великому удивлению все, кто стоял во дворе переглянулись, как бы соглашаясь с эльфаром. И только одинокий голос Бурвидуса встал на мою защиту.
— Да нет, он нормальный. Я тоже поначалу думал, что милорд с приветом. Мы шли тогда в колоне рабов под охранной демонов. Его тоже к нам засунули. Вот идем мы рядом Я как глянул на него…
— Бурвидус! — его рассказ прервала Лия.
— А что. Я за милорда в огонь и воду пойду, — стал оправдываться дворф. — Он меня из рабства вытащил и к себе взял. А по началу я, как увидел, что его крысы за ноги притащили и бросили… спрашивают, можно его съесть?
— У тебя спросили? Крысы? — на дворфа с интересом смотрела Чернушка.
— Нет, не у меня, у его друга, демона с крыльями.
— Бурвидус, я тебя точно пристрелю, — воскликнула Лианора. — Не путай народ. У хозяина нет друзей демонов.
— А я что сказал, что он его друг? Так это я оговорился, наверное, просто знакомый. Я как увидел их вместе, так как закричу, «Го… кхе. Милорд Спасите!» Он и спас. Так что нормальный он.
Опешивший эльфар просто махнул рукой и поклонился трем девушкам.
— Я на время уйду, господа. И когда приведу себя в порядок, вернусь.
— Вы можете остановиться в замке, лер, — пригласила Крити-ила Ганга, мы будем рады принять такого верного и мужественного героя.
— Как стелет? — покачал я головой, — и где, и, главное, у кого научилась?
Эльфар ушел, забрав собой черных. Народ стал расходиться. Во дворе продолжала стоять Тора и о чем-то думать. К ней подошла дворфа.
— Ты станешь, девочка, настоящей княгиней, — сказала она, обращаясь к эльфарке. — Поверь мне, хозяин тебе в этом поможет. Если уж он взялся за какое-то дело, то обязательно доведет его до конца. Только ты его потеряешь.
— В каком смысле? — на Лианору широко открытыми глазами посмотрела Тора.
— В том смысле, что ты сейчас пока можешь выбирать, стать еще одной невестой или княгиней, девочка.
Голос, которым говорила дворфа, ей не принадлежал. У меня от такого открытия мурашки побежали по спине.
— Я думала об этом, — отозвалась Тора.
А я понял, что сегодня день открытий.
— Но ты сама понимаешь, люди мало живут, он быстро состарится и умрет, а я буду еще оставаться молодой. Не хочу переживать и расстраиваться об этом. Кроме того, мне сам Ирридар сказал, что мы не можем быть вместе. На мне долг перед народом.
— Я понимаю, — согласно кивнула Лия. — На тебе ответственность за страну и взять в мужья человека тебе не позволят, а если позволят, то отлучат от семьи и народа. Все это я знаю. Но я знаю также, что ты зачахнешь без него. А по поводу срока жизни хозяина можешь не беспокоиться, он тебя еще переживет. Хозяин только внешне человек, а так… внутри… он другой.
Заметив, что эльфарка хотела что-то сказать перебила.
— Он не демон.
— Я видела его рядом с демоном, — ответила Тора, — и они точно были давно знакомы.
— И что? — спросила Дворфа. — Это говорит только о том, что наш граф не совсем тот, за кого себя выдает. А знакомых у него много. Вон, одна Чернушка чего стоит. Ты когда-нибудь видела таких?
Тора отрицательно покачала головой.
— Вот, и я не видела. А хозяин ее привез. А откуда, знаешь?
Тора снова отрицательно покачала головой.
— И никто не знает, — дворфа подошла по ближе. — Есть один вариант, — Лия понизила голос. — Тебе, как княгине, иметь мужа человека нельзя. — А затем еще тише произнесла. — А любовника можно.
Дворфа ушла, оставив нас с Торой оторопело смотреть ей в спину. По дороге Лия треснула по затылку Бурвидуса и проворчала.
— Не чеши языком, болтун. Лучше скажи, троллей покормили?
— Покормили, моя душа.
— А после них дерьмо убрали?
— Э-э… нет, солнышко, свинарь боится к ним заходить.
— Ты не боишься?
— Я нет, моя прелесть. Не боюсь.
— Тогда ты и убирай.
Оставив не менее, чем мы с Торой удивленного Бурвидуса, дворфа ушла, покачивая бедрами. Тора немного постояла, размышляя, и тоже удалилась. На стене остались парные часовые, но они смотрели только на уходящих эльфаров. Те уже не представляли из себя организованное войска, а были похожи на усталых солдат, медленно бредущих из окружения. Щиты у кого за спиной, у кого в руках. Шлемы сняты, мечи кто вставил в ножны, кто продолжал держать в руках. Последним уходил их командир с черными лазутчиками.
Победа досталась нам бескровно. Немного подняли пыли, немного заставили побегать высокомерных снежков, немного потоптали они своих. Но все были живы. Чего нужно ждать дальше? И тут мысль, которая пришла мне на ум, прострелила мне голову. «Порталы! А если в следующий раз кто-то прорвется порталом в замок? Я-то могу проходить. Значит, смогут и другие. И защиты от этого нет».
— Шиза, вылезай, хватит спать, есть работа.
— В гости придешь сегодня? — спросила она.
У меня не произвольно дернулись брови.
— Куда? — не понял я, куда она меня приглашает. Последние наши встречи заканчивались тем, что меня били по голове и вышвыривали с ее ранчо.
— Ты что совсем забегался, политик? Ко мне, ночевать.
— Ты это как себе представляешь? Я потащу Эрну к себе в постель после того, как сосватал тану Черридару? Или … Чернушка? Ты совсем сошла с ума
— Ты ни о чем не заботься. Просто приходи, — сказала она. — А по поводу того, что кто-то сможет массовым телепортом проникнуть в замок. Так это глупость. Там столько неизвестных величин появляется, что рассчитать такой переход не под силу никому. Можно попасть в стену и погибнуть, замок может стоять на холме, и тогда, вероятно, попадешь под землю и итог тот же. Поэтому точку выхода при массовых переходах всегда делают в чистом поле. А вот единичный короткий прыжок может случиться.
— Точно, Гронд, — вспомнил я. — Сюда Гронд с магами направился. Надо срочно готовить защиту от несанкционированного проникновения.
— Защиты не существует, Витя. Но можно поставить «сигналку» на последний слой, что сотворила с помощью духов, твоя невеста. Как только произойдет прорыв, мы будем об этом знать.
— Этого мало, — не согласился я. На сигналку можно привязать ошеломление или удар молнией. А лучше все вместе. Ошеломить и ударить. Потом взять тепленьким.
— Можно, конечно, — согласилась Шиза, — но надо будет расставить накопители по стенам и в донжоне. Доставай, что там у тебя есть.
Обычно для производства магоконструкторов используют специальный стол, но я привык все делать на коленке. Поэтому сел на пол крепостной стены, вытащил украшения и стал их перебирать. Я так увлекся этим делом, что, когда появилась чья-то рука и попыталась схватить драгоценности, просто удивился и слегка ударил по руке.
Но сразу же появились две руки. Я поднял глаза и увидел, что это часовой заметил золото и нагло решил их, у меня забрать. Чтобы неповадно было, я поднялся, схватил воришку за шиворот, развернул к себе спиной и хорошим пинком отправил его подальше. Он кубарем улетел и распластался на каменном полу стены, это заметил второй и помог ему подняться. Рожа часового была красной и возбужденной. Он тыкал пальцами в мою сторону и стал громким шепотом рассказывать.
— Бродак, — сказал он напарнику, — только между нами, — он воровато огляделся. — Там лежит заколдованное золото и не дается. Я только хотел его поднять, а оно хрясь меня по руке. Потом как даст пинка…
— Пардан, — смеясь, спросил второй, — ты сколько вчера выпил?
— Да вот тебе священный круг, Бродак, — осенил себя кругом воин, — там золото лежит, пойди сам посмотри.
Бродак хмыкнул и направился в мою сторону. И увидел разложенные украшения. Я смотрел на него, а он уперся взглядом в пол. Руки его задрожали. Он приставил копье к ограждению и, пригнувшись, протянул руки.
— Вы что, совсем обнаглели!? — с возмущение спросил я. С этим я поступил точно также, дал пинка и отправил подальше. Я тут сижу, а они ослепли от блеска золота и не видят своего сеньора. С раздражением от того, что не дают работать, собрал золото и пошел к себе в свою комнату.
— Надо сообщить старшему, — услышал я за своей спиной. Тут какая-то злая волшба творится. Не иначе это чапай балует, которого служанка хозяйки искала. Ишь как пакостит, гаденыш. У меня до сих пор зад болит.
— Точно, Бродак, это все эльфары чапая нам подсунули, вон гляди золото исчезло. Согласен. Надо все Рабе рассказать, уж она его найдет.
Только тут я понял, что находился все время под скрытом.
— Пусть ищут, — не осмотрительно подумал я, и направился к себе. Скрыт снимать не стал.
Я уже прошел мимо железом обитой двери в подземелье, как она с грохотом распахнулась и из нее, матерясь на чем свет стоял, выскочил, не милосердно воняющий Бурвидус, не останавливаясь, он помчался дальше и напоролся на меня. Сбил с ног и обхватив руками, вдруг заорал на весь замок.
— Чапай! Чапай! Он ухватился за меня и стал трясти.
«Да что же это такое», — успел подумать я.
А со стены раздался сдвоенный крик часовых:
— Чапай! Чапай!
Часовые обернулись на крик и замерли с открытым ртом.
— Ты смотри, Бродак, наш ушлый дворф чапая поймал.
— Точно, и он его дерьмом перемазал. Вот паскудник!
И они в две глотки заорали:
— Чапай! Чапай.
На крики первой появилась Рабе. Часовые увидели, как та застыла и еще громче заорали:
— Рабе, там чапай! Хватай.
Это послужило сигналом демонице, она бросилась на вонючего дворфа.
Теперь мы боролись втроем. Руки Рабе зашарили по моим штанам. Она ловко нащупала проход, не успел я подумать, зачем ей это, как она мгновенно засунула свою руку мне в штаны, и я почувствовал себя партизаном в гестапо.
— Не чапай! — заорал я.
И меня тут же поддержал Бурвидус.
— Рабе, не чапай.
Со стен неслось громкое и задорное:
— Чапай, Рабе! Чапай!
Бурвидус ослабил хватку. Я вылез из-под него и, лежа, врезал в глаз Рабе. Она разжала хватку. И схватилась за лицо. На крыльце донжона появилось новое действующее лицо — Лия с арбалетом. Она подняла его и выстрелила. Хитроумная демоница успела прикрыться Бурвидусом. Но в дело, наконец, вступила Шиза. Ее защита сверкнула и отбитый болт упал на мостовую двора. В этот момент я вышел в боевой режим. Где были Шиза с Лианом до этого, думать было некогда. Я схватил орущих Рабе и Бурвидуса за шиворот и прыгнул телепортом в подвал. Тряхнул их так, что чуть душу из них не вытряс и поспешил закрыться изнутри. Вышел из скрыта и огляделся. Мы находились в большой, вонючей камере вместе с троллями. Там шла своя нелегкая жизнь. Пара самцов валялась в крови на полу, а две самки отбивались от потрепанного и озверевшего тролля. Остальные жались по углам. Увидев нас быстро, зачерпнув лапами испражнения, стали кидать в нашу сторону. Я, схватив ошеломленных ловцов чапая, прыгнул в коридор. И столкнулся нос в нос с дворфой. Та, в отличие от нас не растерялась, и быстро выстрелила. Снова сверкнул щит и болт отскочил. Я краем сознания увидел лежащего на берегу и бьющего хвостом по воде Лиана. Он икал и обмахивался соломенной шляпой. Шиза держалась руками за живот, в ее глазах стояли слезы.
— Вы что творите, недруги! — прошипел я.
Шиза посмотрела мне в лицо и еле смогла выговорить:
— Ночью придешь?
— Приду, — и в тот же миг, я обрел способность действовать и способность мыслить. — Все замерли! — крикнул я и троица застыла. — Лия, закрыла с этой стороны за собой подвал и никого не пускай.
Дворфа моментально оказалась у двери и задвинула вовремя задвижку. В дверь кто-то громко врезался и завыл. Я, недолго думая, применил очищение идришей на себе и чумазых ловцов чапаев.
— Теперь слушайте меня внимательно, — сказал я, разглядывая лица этих троих. — Чапая в замке нет! Понятно?
Все быстро согласно закивали, но по их рожам я понял, что был не убедителен.
— Ладно, потом объясню, — лучше и доходчивее, решил я. — Бурвидус, ты почему перемазался в дерьме?
— Милорд, я пришел по приказу несравненной Управляющей…
— Бурвидус, без лишних слов! — перебила его дворфа.
— Ага, — согласно кивнул дворф, — если без лишних слов, то несравненная моя невеста попросила…
— Бурвидус, я тебе рот зашью! — Лия стала закипать.
— Подожди, Лия, — остановил ее я. — иначе мы до сути не доберемся. Говори, Бурвидус.
Тот шмыгнул носом.
— А что говорить? Я пришел в подвал убирать дерьмо. Там началась драка самцов, а в меня полетело это самое дерьмо. Я выбежал и столкнулся чапаем.
— Бурвидус, — теперь его остановил я, — чапая в замке нет и не было.
— А что, я спорю разве, милорд? Пусть будет чапая. Кто их знает чапаёв…. она это или он. Это только Рабе может определить, — он бросил быстрый взгляд на демоницу, у которой наливался огромный синяк на глазу. — Пусть она и рассказывает…
— Милорд! — горячо начала говорить демоница. — чапай был и это был самец. Я сама проверила. И у него был такой…
— Стоп! — закричал я. Все это время каким-то боковым зрением я наблюдал парочку Лиана и Шизу. Те, как в театре, уселись на бережку и наблюдали представление.
— Я уверен, дочка, — говорил дракон, — умрем мы не от старости, а от смеха. Кем он только не был. Яйцом бессметным был. Худжгархом был. Антрекотом был. Теперь вот чапаем стал.
— Сволочи! — подумал я, — развлекаются.
— Рабе, остановись и не выдумывай. Не было никакого чапая, тебе показалось.
— Да вы что говорите такое, хозяин. Я сама его нащупала, он вот такой. — Она раздвинула ладони на сантиметров двадцать, подумала и развела руки почти на пол метра. У всех глаза мгновенно скачком стали как блюдца, — нет, примерно вот такой, — сообщила она нам новость. — Как четыре у Бурвидуса.
Лия зашипела, как разозленная гадюка и потянулась за арбалетом.
— Остановись, Лианора! — приказал я. — В схватке чего только не привидится.
— Конечно, привиделось, милорд, — быстро согласилась Рабе, — только это привидение меня в глаз ударило.
— Это, наверное, Бурвидус, — неуверенно сказал я. — Ну точно Бурвидус. — воскликнул я, радостный от того, что можно все свалить на другого. — Бурвидус, это ты ее ударил? — я посмотрел на дворфа, тот посмотрел на Лию.
— Наверное, милорд, — неохотно ответил он. — Там такое было! Я держу нечапая, Рабе держит меня, тут мой цветочек с арбалетом выходит. Нечапай орет, не чапай…
— Бурвидус, ты что мелешь, — возмутилась дворфа, — какой еще нечапай?
— Как какой? Если милорд сказал, чапая не было, значит, был нечапай. Я его держал, он орал и ударил Рабе в глаз.
Я закатил глаза. Ну что ты будешь делать с этим говорливым дворфом.
— Хватит с этими чапаями! — решительно приказал я. — Лия, открывай дверь, иначе тут сейчас магию применять будут и пошли к троллям посмотрим, что они устроили.
В камере шла битва самок и самца. Причем самки побеждали. Теперь самца били все самки. Я грозно рыкнул, и битва гигантов прекратилась. Потрепанный самец посмотрел на меня кровью налитыми глазами.
— Я вожак! — передал он мне. — Мои самки. Бой! Я пригляделся. Две самки готовы к спариванию и покрыть их должен самый главный.
Вот в чем дело. Самец направился ко мне.
— Это он чего? — спросил Бурвидус, прячась за мою спину. Лия взяла на изготовку арбалет. Рабе из-под юбки платья достала тонкий и длинный стилет.
— Не трогайте его. Самки готовы к спариванию, а этот считает себя главным. Сейчас, я ему покажу, кто главный.
Я двинулся в сторону самца и первым нанес удар в живот ногой. Лиан, молодец, помог. Туша тролля улетела в угол и затихла. Я с видом победителя повернулся к дверям. Там кроме Рабе, Бурвидуса и Лианоры стояла Ганга.
— Это что здесь происходит? — спросила она.
И Бурвидус выдал.
— Выясняют, кто в стае главный самец, хозяйка, и кто будет самок покрывать. Там две уже готовы к спариванию. — От такой интерпретации событий, у всех отвалилась челюсть. Ганга опомнилась первой. — Если ты, вонючий сквочь, — обратилась она ко мне, — позволишь себе такое, я тут же заберу Чернушку, и мы уедем в степь.
— Да не слушай ты этого болтуна, девочка, — подошла Лианора и отвесила подзатыльник дворфу. — Хозяин просто утихомиривает разбушевавшегося самца.
— Просто утихомиривает? — не поверила Ганга, — а почему тогда эти твари приползли к его ногам и лижут ему сапоги.
— Так это из благодарности, тана. Да-а! Милорд их от избиения спас, — пошел на попятную Бурвидус.
Я рыкнул и прогнал самок. Те жалобно заскулили, но отошли.
«Надо что-то с ними делать», — подумал я.
— Бурвидус, — повернулся я к говорливому дворфу, — может, тебя старшим у них назначить?
Тот побледнел как снежный эльфар. Бухнулся на колени.
— Не погубите, милорд.
— Хорошо, Бурвидус, не буду, но я смотрю у тебя слишком много свободного времени. Язык твой
не замолкает. Ты знаешь поговорку «язык мой — враг мой»?
— Нет, милорд.
— Так знай, твой язык — твой враг. Будешь поводырем троллей, пока они здесь. Будешь убирать за ними и кормить их. Лианора, проверишь! Будет грязно, отдам его в стаю.
Больше не обращая внимания на застывшего в немом изумлении дворфа, пошел к троллям. Подошел к лежащему самцу и осмотрел его. У того было внутреннее кровотечение и, скоро он должен был отойти на толльи небеса. Я полечил его и влил в пасть эликсир. Когда тот смог меня слышать и воспринимать, сообщил всей стае новые правила. Рыком и ментально: — этот тролль, вожак стаи. Вон тот коротышка — ваш поводырь, он будет за вами убирать и вас кормить. Не трогайте его и вреда не причиняйте. Тролли, впечатанные победой над самым сильным троллем, согласно рыкали в ответ. Но для острастки болтуна, я произнес вслух.
— Нет, есть поводыря нельзя. — Бурвидус вздрогнул. А Лия прижала к себе стоявшего на коленях дворфа.
— Чего стоим? — задал я вопрос столпившимся, — делать нечего? Так тут дел полно.
Я развел руками, показывая на срачь, творившийся в камере. Мгновение и мы с Бурвидусом остались вдвоем. Я посмотрел на присмиревшего дворфа и, ничего не говоря, вышел следом за остальными.
По дороге я забрал Мию.
— Значит так, мы будем сейчас делать сложные заготовки для необычных магоконструкторов, — сообщил я ей свою задумку. — Он будет тройного действия. Как накопитель, как амулет ошеломления и как амулет-молния. Только не сильный, так чтобы не убить. Работать они будут в следующем порядке. Я его привяжу к последней линии, что поставила Ганга. При прорыве в замок телепортом, ему поступит сигнал и на проникшего обрушиться ошеломление, следом молния. Удар будет виден и слышен часовым. Нарушителя задержат. Вот такая задумка. На тебе, Мия, заготовки, — я выложил пред ней камни медные заготовки и украшения. — Дерзай. А я посплю.
Лег на диван и задремал. Проспал я не долго. В комнату заглянула Ганга и с возмущением прошипела.
— Это что, он все тебе подарил?
Я открыл один глаз и посмотрел на Мию. Та нацепила побрякушки на себя и любовалась в зеркало.
— Ганга, остынь, — лениво отозвался я. — А ты, Мия, собирай заготовки, — и снова закрыл глаза. Проспал около часа, проснулся бодрым и свежим. Рядом слышалось многоголосое бормотание, я чуть приоткрыл глаза
— Вот, девочки, смотрите, какие сережки. Они очень подходят к глазам Торы.
— Ты думаешь? — отвечала эльфарка, поворачивая голову из стороны в сторону и рассматривая свои острые ушки. — Вот, смотри, еще кольцо такое же. Ой! Прямо на твой палец. Как красиво.
— А это изумруды. Чернушка, надевай колье! О-о, какая прелесть. Тебе так идут эти благородны камни. — Ильридана расправляла на шее украшение и лучилась довольством.
— Интересно, он это все купил или кого-то ограбил? — шепотом спросила Тора.
— Конечно, ограбил, — заявила довольная Ганга, — когда мы с ним познакомились, он был нищим студентом. В пояс муразе кланялся. Потом надолго пропал и вот стал богатым. Почти как настоящий мураза. — Она посмотрел опять на Чернушку, потом на кучу колец на столе. — Говори честно сестра, кого вы с нашим женихом ограбили?
— Я не грабила, это он сам пограбил наш обоз. Я вижу здесь некоторые вещички девушек. Но все остальное мне не знакомо.
— Вы считаете, что Ирридар разбойник? — совсем тихо спросила Тора и покосилась на меня.
— Почему разбойник? — Ганга с удивлением посмотрела на эльфарку.
— Ну ты видишь, сколько тут разного? — ответила эльфарка. — Это сколько женщин и девушек нужно убить, чтобы все это собрать?
Гана оценивающе посмотрела на стол.
— Примерно десять лигирийских караванов. Мы из походов примерно столько привозили.
— Не говорите глупости, — прошептала Мия. — Милорд никогда женщину не обидит. Я слышала, что ему сундуки с драгоценностями доставал речной демон.
— А я слышала, — ответила Тора, — что он собирает кровь девственниц.
— Вранье! — не поверила Чернушка. — Зачем ему кровь, и, притом, девственниц. Что он с ней делать будет и где он это все хранит?
Тора наклонилась поближе к девушкам:
— Я сама видела, как… — она посмотрела на меня, но я притворился спящим. — Как он использовал магию крови. Вот зачем она ему нужна.
— Глупости! — фыркнула Чернушка, — для магии крови нужна своя кровь, а не девственниц.
— А я знаю, где он может хранить кровь! — прошептала Ганга. — В кабинете бывшего хозяина замка, он туда почти не заглядывает и ключ хранит у себя. Но он не знает, что у Лианоры есть запасной. Мы можем сходить и посмотреть.
— Да глупости все это! — Чернушка слабо сопротивлялась.
— Вот и узнаем, глупости или нет, — ответила Тора.
Я лежал и удивлялся, вроде все умные девчонки, но верят всяким выдумкам. Все эти безделушки действительно были частью из обоза отряда Ильриданы. Часть притащила Крула. Часть я собрал у демонопоклонников, еще часть уже не помнил, как ко мне попались. Как хомяк собирал все, что могло пригодиться для амулетов. Еще у меня были накопительные платы от големов и руны. Пока я размышлял, девушки покинули мои покои.
— Лия! — к дворфе решительно подошла Ганга. — Открой нам кабинет Ирридара.
— Зачем? — Управительница с подозрением оглядела пришедшую компанию.
— Ганга подозревает, что там находиться кровь девственниц, — за всех ответила Чернушка.
— Что за бред? Нет там никакой крови. Мы убирали там на прошлой седмице.
— Лия, мы хотим в этом убедиться.
— В чем убедиться? — дворфа непонимающе смотрела на подруг.
— В том, что их жених не разбойник, — ответила Тора, — что он не грабит караваны и не ворует девственниц.
— Ну точно, день сегодня не задался, — покачала головой Лианора. — Пошли.
Они поднялись на верхний этаж донжона и подошли к закрытой двери. Дворфа повернул пару раз ключ, распахнула дверь и, приглашая всех войти, показала рукой:
— Смотрите.
В ответ ее оглушил испуганный крик девушек. Лианора побледнела и тоже заглянула в комнату. Там на кресте, распятой, висела молодая девушка.
Планета Сивилла. Степь
Прошел трик с тех пор, как Радзи-ил, попал в плен к сотнику разбитого и рассеянного по просторам степи, племени Муйага. Теперь он имел имя позорное, но все же имя, что его делало почти равным другим рабам. Только по положению он оставался ниже козопаса. Он был чистильщиком берегов. Не сказать, что работа была обременительной или тяжелой, совсем наоборот, просто нужно быть внимательным и старательным. У орков в обычае было останавливаться у рек. И ниже по течению они устраивали отхожее место. Все стойбище ходило справлять нужду на берег, а его задача была собирать нечистоты и выкидывать в реку, чтобы берег всегда был чистым. Обычно такую работу доверяли мальчишкам. Но хромой Башык не смог или не захотел найти ему другое занятие. Поначалу он проверял его работу. В первое же утро он нашел неубранную кучу и, схватив юного эльфара за шиворот, окунул того лицом в дерьмо с зеленными мухами. Оставив измазанного, и оторопевшего от такого поступка чистильщика, преспокойно ушел.
В первый день работы его очень рано разбудила Керти. Она убегала на дойку.
— Вставай, миленький, — растолкала его девочка. — Тебе пора. Вот, мама приготовила лопатку для работы. Собирайся живо и иди на берег, куда идти, ты уже знаешь.
Радзи-ил, зевая, поднялся и стал неспешно одеваться. Девочка критически посмотрела на него.
— Радзи-ил. Тебе нужна другая одежда, эту нужно приберечь.
Парень удивленно посмотрел на девочку, потом на сапоги и штаны.
— Но у меня нет другой одежды.
— Я знаю, ты поговори с мамой, — Керти уже натянула на себя обноски и уселась на ночное ведро, — она сможет достать. А сапоги лучше оставить в шатре, иначе другие рабы у тебя их отнимут. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Керти, но тогда я буду ходить босым.
Радзи-ил вертел в руках сапог и не знал, что ему делать.
— Лучше привыкать сразу, миленький, — девочка поднялась с ведра, — не забудь вынести это ведро и сполоснуть. Ну все, я побежала, — девочка выпорхнула из шатра.
Радзи-ил с сожалением отложил сапоги, брезгливо поднял ведро и вышел из шатра. На небе еще были звезды, но край неба начинал светлеть. Костры погасли и стойбище спало. Он прошел мимо равнодушно посмотревших на него часовых. Зашел в холодную воду по колено, вылил нечистоты и сполоснул ведро. Просидел он на берегу до рассвета. Первыми к реке пришли рабы, они опустошали ведра, бросали любопытные взгляды на эльфара и уходили. Пришли два паренька. Худые, в одних рваных штанах и почти черные от загара. Они оставили ведра и направились с Радзи-илу.
— Бледный, раздевайся, — приказал один из них.
Радзи-ил поднялся, но сделать ничего не успел, второй мальчик, стоявший до этого с равнодушным видом, молча и очень быстро ударил его босой ногой между ног. Не ожидавший такого от мальчишек, эльфар согнулся, ухватившись за пах рукой. В руках говорившего оказался гибкий прут от речного дерева. Он обхватил им его шею и стал душить. Второй схватил его ноги и прочно удерживал. Воздуха не хватало. Перед глазами поплыли красные шары. Радзи-ил хрипел и силился разорвать удавку. Но в конце, уже теряя сознание, он сдался. Юноша чувствовал, что его отпустили и стали раздевать. Помешать мародерству мальчишек он не мог. Он старался вдохнуть воздух и прийти в себя, с сипением втягивал его и с хрипом выдыхал. Юноша еще несколько минут лежал, а когда поднялся, то увидел, что он в одних подштанниках. Шея на месте, где его душили удавкой, болела. А вскоре заглянул хромой Башык, увидел в каком состоянии раб и насмешливо хмыкнул. Справил в реку малую нужду и прошелся по берегу, вот тогда-то он и нашел эту проклятую кучку.
До обеда Радзи-ил убирал берег, его душили слезы и жалость к самому себе. Много раз он обращался к умершим предкам, чтобы они замолвили за него слово перед Творцом. Обещал жить честно и совершить подвиги во славу Творца. Но предки оставались безразличны к его мольбам. Поднявшееся светило нещадно пекло голую спину, никогда не знавший загара снежный эльфар страдал. К физическим страданиям прибавлялись страдания душевные. Его душила обида и отчаяние, даже мальчишки смогли его ограбить. Он, учившийся сражаться с оружием и без него у лучших мастеров княжества, уступил простым рабам. При воспоминании своего позора, у него на глазах наворачивались слезы. О том, что с ним сделал хромой Башык, он старался не думать.
После обеда к нему заглянула Ларисса. Она принесла ему лепешку, кусок холодного мяса и гайрат. Женщина с улыбкой оглядела эльфара. Тот с трудом жевал жесткое мясо и запивал гайратом, глотать ему было больно.
— Тебе придется отбить свою одежду, малыш, — сказала Ларисса, — иначе тебя изведут. Но с одеждой я могу тебе помочь. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — Радзи-ил вытер слезы и кивнул головой.
— Но ты должен будешь со мной спать, малыш. — Радзи-ил посмотрел, не понимая на женщину. — Но мы и так спим вместе.
— Нет, малыш, ты должен будешь стать моим любовником. Ты готов? — Снежный эльфар опустил голову и согласно кивнул. Ему было все равно. Потом посмотрел на рабыню. — Я не понимаю произнес он тихо, — зачем я тебе нужен. Здесь есть другие рабы, взрослые.
— Секрета никакого нет, малыш, ты из снежных эльфаров и твое семя исцеляет людских женщин. Они делаются моложе, здоровее и красивее. Вот, для чего ты мне нужен. А тебе нужна я. Я могу оставить тебя жить у себя, а не под повозкой Башыка. Я научу тебя, как себя вести и что делать, чтобы меньше страдать. Так что выгода есть обоим, малыш. — Она дождалась, когда он доест и потащила его в кусты.
Вечером, когда он вернулся в шатер, его ждала орочья одежда. Заштопанная рубаха из степной конопли и кожаные штаны, обрезанные по колено. Все было чистое. Рядом стояли кожаные мягкие ботинки орков с веревками и обмотки.
Многие женщины орчанки, да и молодые орки носили такую обувь. Они наматывали обмотки на ноги, надевали чуи, как на орском назывались мягкие башмаки и веревками крест на крест обвязывали икры, почти до колена. Ларисса показала ему, как наматывать обмотки, как закрепить их на ноге и обвязать веревками. Потренировавшись, он мог сам это сделать.
— Ноги всегда сухие, — поучала Лариса, — а промокнут, перевернул обмотки сухой стороной, и они опять сухие.
Затем Лариса его накормила и уложила рядом.
— Керти сегодня не придет, — сообщила женщина, она обняла юношу и прижала его к себе. — Мне повезло, что ты попался гаржику, малыш. А тебе повезло со мной, — она дунула на его ухо, что смешно двигалось, улавливая звуки и засмеялась. — Расслабься, — сказала она и начала гладить его, и, по началу стеснявшийся Радзи-ил, отдался ее воле.
Утром он вышел уже в обновке. Он, пригибаясь, пробрался к краю лагеря, совсем с другой стороны от реки и нашел нужную повозку. Все было так, как обрисовала ему Ларисса. Под повозкой, подстелив старую попону от лорха, спали два грабителя. На одном была его рубаха, на втором штаны и ремень. Как захватывать бесшумно спящих часовых, Радзи-ил знал прекрасно, много раз отрабатывал это до автоматизма. Он неслышно подкрался с краю и камнем ударил ближайшего по затылку. Обошел повозку и точно также поступил со вторым. Оглядываясь вокруг, он осторожно раздел их до гола и облил нечистотами. Если бы кто-то увидел его, то быть ему поротым кнутом. Но к его счастью, все прошло тихо. После этого юноша вернулся в шатер и передал вещи Ларисе.
— Молодец, малыш, — женщина поцеловала его в лоб. — Будь мужественен, — проводила она его, — сегодня у тебя будет один из самых тяжелых дней.
Радзи-ил с восходом солнца осмотрел внимательно берег, собрал то, что осталось с вечера и стал ждать. Пришел хромой Башык, обошел берег, снова неопределенно хмыкнул, увидев на эльфаре новый наряд, Радзи-ил так и не понял, было ли в этом «хм», насмешка или насмешка с одобрением. Он все чаще ловил себя на мысли, постараться получить одобрение хромого орка. Он его ненавидел и ужасно боялся. Ни одно существо в мире не вызывало у него такого животного страха, как этот старый орк.
После хромого завились два грабителя. Они были с палками и направлялись к нему весьма решительно. Радзи-ил насмешливо хмыкнул, в точности повторив хромого Башыка. Драться, когда ты готов, было легко. И победить этих мальчишек, для него не представляло труда. Он спокойно их ждал, опираясь на черенок лопаты. Другого оружия у него не было, но и эта деревянная лопата в его руках была грозным оружием. Мальчишки, приблизившись, стали обходить эльфара с двух сторон. Радзи-ил не шелохнулся, он даже смотрел мимо них. Взгляд его был равнодушен и уверенность мальчишек дала трещину. Они думали напугать неженку и вбить ему рабскую премудрость в его белую голову, чтобы неповадно было нападать на спящих. Они хотели вымазать его в дерьме, как он поступил с ними. А, если надо, покалечить. Пусть, после этого будет вечная война, но их двое, а он один. По-другому нельзя. Иначе рабы будут презирать их. Этот чистильщик только попал к оркам, а уже живет в шатре, а они, не заслужили еще себе шатра. Все мысли, которые могли посетить их головы, ему рассказала Ларисса. Он не мог оставить им одежду, они не могли не отомстить. Сегодня кто-то должен победить или умереть на берегу.
Первым бросился на Радзи-ила тот, кто был слева. Снежный эльфар легко уклонился и широкой стороной лопаты врезал ему по колену. Силу в удар он вложил, не жалея и не останавливаясь на месте, отпрыгнул в сторону. Второй мальчишка задержался, и его палка опустилась на то место, где только что был эльфар. Лопата описала широкий круг и ударила мальчишку по шее. Здесь рука Радзи-ила дрогнула и удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы сломать тому шею. Первый нападающий валялся на песке и выл. Его нога была в крови.
— Все, — подумал Радзи-ил. — Сейчас придут орки.
Он спокойно ждал решения своей судьбы. Один раб покалечен, другой убит. Он испортил чье-то имущество и будет судим. Но иначе он не мог, иначе его загнобят, замордуют, не дадут жить. «Хуже, чем у снежных волков», — подумал эльфар. У рабов свои правила и законы. Постой за себя и выдержи, тогда тебя оставят в покое, но за эту жизнь надо будет пострадать.
Видевшие их схватку рабы, донесли оркам. На берег вышли трое орков. Один из них был хромой Башык. Он осмотрел поле битвы и так же, как прежде, хмыкнул.
— Башык, раб гаржика убил одного моего раба, — стал говорить худой орк, — а другого покалечил. — Он бросил злой взгляд на эльфара. — Я требую крови.
Башык засмеялся.
— Мурдан, ты совсем разум потерял, видишь палки. Это твои рабы пришли убивать раба гаржика. А вчера они его ограбили. Сегодня их видели голыми и обмазанными дерьмом. Парень постоял за себя и только. Ты сам виноват, что не научил своих рабов нашим законам. Зачем эти мальчишки полезли к снежку?
— Башык, — взъярился орк, — я знаю законы и требую, чтобы мне возместили ущерб. Рыбы не могут убивать других рабов, они не могут калечить чужое имущество. Я хочу, чтобы ему переломали ноги и одного раба от него, когда он будет производителем. В свидетели призываю Сычыга, моего соседа.
Пришедший третий орк кивнул.
— Мурдан, ты бедный, потому что глупый. Твой убитый раб не стоит одного барана. Я готов отдать тебе за него ягненка. А за ногу этого дохляка, я могу дать еще одного ягненка. В свидетели призываю Сычыга, твоего соседа.
Третий орк опять кивнул
— Нет Башык, я хочу ярочку за убитого, и чтобы этому рабу сломали ногу. Свидетель моим справедливым требованиям Сычыг.
Орк снова важно кивнул.
— Это твое последнее слово, Мурдан? — спросил хромой орк.
— Самое последнее, — ответил тот.
— Да будет так, Мурдан. Но пока парень будет болеть, твой будет убирать берег.
Третий орк опять кивнул и произнес:
— Я свидетель, что спор решен.
Башык вырвал лопату из рук эльфара и резко размахнувшись, ударил ей по ноге Радзи-ила. Боль накрыла молодого эльфара, он широко раскрыл глаза, но неимоверным усилием воли сдержал стон. Нога подогнулась, и он упал на песок. Он закрыл глаза, наполнившиеся слезами и услышал слова третьего орка.
— Суд совершен.
Он слышал, как два орка ушли, а Башык нагнулся над ним Он ощутил вонючее дыхание. А затем сильная рука схватила его за шиворот.
— Поднимайся, падаль. Еще не все законченно.
Его грубо подняли. И, не обращая внимания на сломанную ногу, поволокли по земле. Когда сломанная нога задевал кусты или кочки, Радз-ил глухо стонал. Эльфара притащили в стойбище и бросили у шатра гаржика. Затем двое рабов раздели его и, связав, кинули на муравейник. Этот день Радзи-илу показался самым длинным днем на свете. Он находился в полуобморочном состоянии, но укусы злых насекомых, не давали уйти в спасительное забвение. Он лежал с закрытыми глазами и звал смерть. Но смерть не шла. Когда стемнело, его подняли мягкие руки и понесли. Ногу чем — то омыли и намазали, потом наложили лубок. Он открыл с трудом опухшие от укусов веки и увидел человеческую женщину лет сорока. Худую, полуобнаженную, с маленькими грудями, как у девочки. Женщина наклонилась над ним, почти касаясь сосками его лица и мокрыми тряпками обтирала зудящее от укусов тело. Она выпрямилась и увидела его открытые глаза.
— Ларисса, — крикнула она, обернувшись назад, — красавчик твой очнулся. Ишь, как смотрит на мои груди. — Женщина осторожно вытерла ему мокрой тряпкой лицо. — Лежи, болезный, не шевелись, я еще дам тебе их пощупать.
Ему влили в рот горький взвар, и он отключился. В полузабытьи он слышал их разговор.
— Что-то Башык милосердный сегодня. Не дал кнута твоему красавчику, Ларисса. Не переломал обе ноги. На него это непохоже. Стареет, что ли?
— Нет, Агарья. Парень постоял за себя, вернул одежду и наказал обидчиков. Когда Башык сломал ему ногу, он не плакал и даже не стонал. Поэтому обошлось муравейником. Хромой знает, что укусы муравьев заживляют раны.
— Теперь понятно. Ты мне будешь должна, Ларисса.
— Не спорю, буду давать тебе этого красавчика. — Он услышал тихий смех женщины. — Только не умори его своими ласками.
Когда он проснулся рядом с ним сидела Керти. Тело не саднило, только болела нога.
— Миленький, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Керти, уже лучше.
Он повел головой осматривая шатер, они были одни.
— Мне привиделась худая женщина, — сказал он.
— Тебе не привиделось, тебя лечила тетка Агарья, — как-то странно посмотрела на Радзи-ила. — Тебе придеться спать и с ней, — сказала она, изучая его лицо.
— Почему? — Радзи-илу уже было все равно, с кем спать. Он был измучен и опустошен. Он хотел избавиться от мучащий его боли в ноге. Но вопрос задал, чтобы за разговорами отвлечься. Так ему было легче.
— Миленький, ты должен знать, — заботливо подавая ему миску с бульоном, ответила девочка. — За все надо платить.
Эльфар принял в руки миску и вздохнул.
— Ну раз надо, значит надо.
Проболел он всего десять кругов и, когда стал способным немного ходить, Башык выгнал его на берег. После случая с мальчишками, другие рабы к нему не лезли. Они сторонились странного эльфара и только плевали вслед. Но с этим Радзи-ил мог смириться. Однажды, придя на берег, он увидел большую лужу нечистот. Кто-то из рабов решил ему таким образом мстить. Он убрал и тщательно почистил это место. В эту ночь он в свою палатку не пошел. Юноша сделал вид, что вернулся в лагерь, а потом обошел его по большому кругу, вышел к реке и спрятался в кустах. Просидел он так до глубокой ночи. А затем увидел две тени, которые тащили два тяжелых ведра. Фигурки были щуплые и Радзи-ил понял, что это дети. Злоумышленники подошли к реке и вылили содержимое ведер на кусты. Теперь нужно было не только убрать, но и вырубить куст. Негодники знали, что делали. Но уйти им не удалось. Два удара лопатой плашмя и оба «диверсанта» свалились на загаженный куст. Схватив мальчишек за тонкие шеи, Радзи-ил зловеще прошептал.
— Я вас утоплю в этом дерме, если не уберете здесь все.
К утру все было чисто, перемазанные дети в страхе зашли в реку помылись.
— Еще мойтесь, — приказал эльфар, — от вас несет вонью за лигу.
Он загонял их в реку пять раз. Заставлял тереться песком и пучками травы. С тех пор его оставили в покое.
Все это он вспомнил сегодня, когда думал, что его неприятности остались в прошлом. Он периодически оказывался в постели то Лариссы, то его забирала к себе Агарья. Тетка Агарья оказалась знахаркой и, кроме постельных утех, учила его разбираться в травах и ядах. У орков и тем более у рабов часто заводились паразиты и она показывала ему, как от них избавляться. Агарья лечила орков и животных, ее не заставляли делать черную работу, никто на нее не кричал и не указывал, что ей делать. Раньше она была лигирийкой и алхимиком. Но, взяв деньги у идришей в долг на расширение дела, не могла расплатиться вовремя. Ее лавку и дом сожгли конкуренты. Ее саму за долги продали на рынке рабов. Так она давно, еще молодой девушкой, попала к оркам.
Сегодня вечером он спокойно возвращался с реки. У костра гаржика стояли и громко смеялись двое незнакомых ему молодых орков. Увидев подходящего эльфара, замолчали и посмотрели в его сторону. Подождав, когда юноша подойдет, они загородили ему дорогу и у Радзи-ила засосало под ложечкой. Он отступил в сторону и остановился. Он опустил голову, потупившись стал рассматривать свои носки чунь.
— Брат, — обратился один орк к другому, — это, по-моему, тот самый бледнолицый, которого поймал отец.
Молодые орки были очень похожи. Радзи-ил, пожив среди степных кочевников, уже мог отличать одного орка от другого. Отличало орков только одежда и рост. Тот, кто начал говорить, был ниже и одет в высокие сапоги. Выглядел он франтовато и красовался перед эльфаром. Второй был повыше и немного сутулился, на ногах у него были чуни. Высокий держал во рту травинку и перекатывал ее из одного уголка рта в другой, он равнодушно промолчал и отвернулся. Видно было, что эльфар ему безразличен. Но низкий не отступал.
— Грум, он говорил Башыку, что был воином и умеет сражаться. Посмотрим, что он умеет?
Высокий, которого звали Грум, уже с интересом посмотрел на раба.
— А давай! — согласился он с братом.
— Ты, — он ткнул пальцем в грудь Радзи-ила, — пошли биться, посмотрим, что могут бледные пиявки.
— Он, брат, не пиявка! — засмеялся низкий. — Он Бледный глист. — Продолжая смеяться, приказал Радзи-илу, — следуй за нами, раб.
И эльфар обреченно, направился за ними. Ничего хорошего от этой встречи, он для себя не ждал. На большой утрамбованной площадке они остановились.
— Покажи нам, бледнолицый, что ты умеешь.
Низкий без размаха коротко ударил эльфара в живот. Юноша не сопротивлялся. Он хорошо знал, что поднимать руку на орка подобно смерти. Радзи-ил согнулся и обхватил руками живот.
— Что-то какой-то слабый бледнолицый, — разочаровано проговорил высокий. Он ухватил эльфара за волосы и задрал ему голову. — Сражайся, раб, — приказал орк, — иначе забьем на смерь.
Умереть от побоев Радзи-илу было нестрашно. Его били много раз, и он уже привык. Но в этом он увидел возможность избавления от мук, от горечи унижения и попранной гордости. Он сплюнул на чуи Грума и ощерился в улыбке.
— Он еще смеется, поганец! — Возмутился низкий и ударил эльфара кулаком в лицо.
Юный эльфар упал, опрокинутый на спину. Но, не торопясь, поднялся и растер запястьем кровь от разбитых губ. Он нагло усмехнулся и получил новый удар, сильнее прежнего. Радзи-ил вновь поднялся с улыбкой и встал, опустив руки вдоль тела. Упорство эльфара привело молодых орков в ярость.
— Убью, — взорвался низкий.
Его били долго, но он упорно поднимался и смеялся в лицо взбешенным оркам. На шум вышел из своего шатра хромой Башык. Уселся на стволе брошенного у костра дерева и стал наблюдать. Каждый раз, когда молодые орки наносили удар, его рожа презрительно кривилась. Но когда он смотрел на поднимающегося эльфара, в его глазах мелькал одобрительный огонек. Наконец, он не выдержал и прикрикнул на орков, гортанный крик остановил избиение.
— Хватит. Бить не умете, — подошел, хромая, и одним ударом отправил эльфара в беспамятство.
Очнулся Радзи-ил у тетки Агарьи. Та заботливо обложила его примочками. Увидев, что юноша пришел в себя, приподняла голову и подложила под голову еще одну подушку.
Шатер Агарьи был богаче шатра Лариссы. Здесь были даже стертые ковры и подушки. Ей прислуживал мальчик раб, который злобно поглядел на эльфара и отвел глаза.
— Малыш, зачем ты злишь сыновей гаржика? Теперь они будут тебя бить каждый день, пока не покалечат или пока ты не станешь, просить пощады.
Она подала ему чашу с отваром. Юноша принял из ее рук горячий напиток и стал пить мелкими глотками. Выпив половину, ответил.
— Я хотел умереть, но мне не дали.
— Глупый, кто же будет убивать свой скот? Ты лакомая добыча. Тебя сломают, покалечат, но оставят, как производителя. Ты хочешь такой жизни? — Она поменяла примочки. — Мой тебе совет, не усложняй себе жизнь. Покорись этим двоим, и они от тебя отстанут. Натешатся и отстанут.
Радзи-ил понимал правоту женщины, но ничего поделать с собой не мог. Он хотел, чтобы его убили.
На следующий вечер повторилось все в точности, как было вчера. Его били, он вставал и смеялся в лицо врагам. Эти двое стали для него не господами, а настоящими врагами. Ему было больно, но он терпел. Ненависть и желание умереть давали ему силы переносить побои. В темноту забытья его отправил вновь Башык, которому надоело смотреть, как эльфар поднимался с земли.
На третий день его встречали трое. Между орками стояла с опущенными глазами Керти.
— Ну что, Бледный глист? — глумливо спросил низкий, имени его Радзи-ил так и не узнал. — Хочешь посмотреть, как мы девку портить будем?
Он по-хозяйски засунул руку за пазуху девочки, — позабавимся, Грум? — низкий посмотрел на брата.
— Можно, — флегматично ответил высокий. Он задрал подол платья девочки и толкнул ее в спину. Керти упала на колени и увидев, как дернулся эльфар, не пряча слез, отрицательно покачала головой. Низкий стал развязывать веревку на штанах.
Радзи-ил перевел взгляд на девушку, потом посмотрел на низкого и безжизненным голосом проговорил.
— Я буду драться с вами двумя сразу.
Низкий остановился.
— Брат, эта падаль что-то произнесла?
— Да, брат, — ответил высокий, — он хочет подраться. — Низкий крутил концы завязок своих штанов и иронично смотрел на эльфара. — ты хочешь показать, что умеешь бледнолицый?
— Я буду сражаться с вами, если оставите девочку в покое, — не обращая внимания на слова орка ответил эльфар.
— А если нет? — спросил низкий. Радзи-ил промолчал, он смотрел на девочку и улыбался ей.
— Брат, зачем нам эта замарашка? — впервые первым заговорил высокий. — Мы можем по-настоящему подраться, это ли не забава. Дадим ему обещание и пойдем драться.
Низкий задумался.
— Хорошо, брат, как скажешь. Но если мы победим, ты глист, при нас съешь полную лопату дерьма. Победишь, мы не тронем девчонку.
Он завязал веревку на штанах, подтянул их и махнул головой.
— Пошли, — приказал орк.
Орки стояли напротив него. Они не стали брать эльфара в клещи и Радзи-ил оценивая их стойки понял, что как бойцы, они слабее его. А вот гонора много. Он стоял в обманчиво покорной позе, полностью расслабленный и готовый действовать в любой момент, он был в своей стихии. Первым с криком на него бросился низкий. Радзи-ил немного отклонился и с делал пол шага в сторону. Его кулак встретил прыгнувшего орка и врезался справа в челюсть. Орк еще продолжал свой прыжок, но уже потерявший сознание. Он упал у ног эльфара. Второй был медлительнее брата. Он смотрел с недоумением на лежащего брата и кулак Радзи-ила попал ему в подбородок. Орк клацнул клыками и улетел. Враги были повержены буквально за несколько секунд. Радзи-ил стоял, опустив руки и равнодушно смотрел на поверженных врагов. Теперь он их не боялся. На бой смотрел, скрестив руки на груди хромой Башык.
— Ты быстр, как сквочь, бледнолицый, но глуп как квачка. (лягушка). Ты заслужил новое имя, сквочь, но не усвоил главный урок. Поднимать руку на хозяина нельзя. Он схватил за шею эльфара и бросил того на землю. — Я преподам тебе еще один урок, сквочь, — проговорил хромой. — Ты показал свое слабое место, вступившись за девочку и обрек ее на гораздо худшее.
А дальше он стал плетью избивать эльфара. На пятом ударе Радзи-ил потерял сознание.
Провинция Азанар. Замок Тох Рангор.
Лианора, как и остальные девушки в ужасе смотрела на девушку. Та была в оборванной ночной окровавленной рубашке. Из ее многочисленных ран сочилась кровь, стекала по телу и капала в медный таз, стоявший у подножия креста. Голова несчастной была бессильно опущена на грудь и лицо девушки прикрывали спутанные, длинные, густые волосы. Она подняла голову и открыла глаза, посмотрела на Лианору и улыбнулась. Лианора выпучила глаза. Рот девушки был разрезан до ушей. Затем девушка захохотала. Ха-ха! Ха-ха! Дверь с шумом захлопнулась и все услышали, как стал проворачиваться ключ внутри. От этого шума девушки очнулись и с криком понеслись по коридору, влетели в покои молодого графа и столпились у двери.
Хозяин замка сидел за столом, положив ноги в сапогах на столешницу. Повернулся на крики и с удивлением спросил.
— Вы что? Устроили конкурс, кто кого перекричит?
Ганга, нервно дыша, так, что ее грудь ходила, как волны в шторм, выступила из группы девушек вперед и, пытаясь что-то сказать, показывала рукой и махала ей в сторону коридора.
— Там … там… та-ам… такое…, - и снова махала рукой, словно подбитая чайка крылом.
Нехеец поднялся и направился к девушкам. Ганга в ужасе отпрянула назад. Выхватила тонкий кинжал и выставив пред собой, срывая голос, запищала.
— Не подходи-и-и!
Следуя ее примеру, все остальные тоже вытащили ножики и ощетинились ими. При этом вопя нечто невразумительное.
— Понятно, — граф остановился на пол пути. — общее помешательство на почве нездорового желания иметь много драгоценностей. Он отступил и, показывая рукой, разрешил, — вон они на столе, разбирайте.
— Хозяин, — дворфа пробралась вперед. — Там, в вашем кабинете, висит девушка на кресте…
— Да ты что! — засмеялся граф, — а бабы-яги там нет?
— Баба есть, хозяин, а яги нет, — дворфа даже не думала смеяться. Ирридар тоже перестал смеяться. — И что эта баба делает на кресте? — спросил он.
— Висит, хозяин… вся в крови…
— Ну раз вся в крови пойдемте, поможем бедняжке, — вздохнул граф.
Он молча покачал головой.
— Мия, жди здесь, сторожи цацки, — он направился к девушкам, а те отступали, выставив кинжалы.
— Вы что думаете, — спросил граф, — что можете меня заколоть этим, — он показал на клинки. — И почему вы их достали?
— Там… там… девушка… — повторила Ганга.
— И что? — нехеец остановился. — Почему вы на меня наставили свои ножики?
— Там девственница и там собирается кровь, — сумела найти в себе силы и ответить Тора.
— Она сама это Вам сказала? — удивился Ирридар. — Что она девственница и что она собирает кровь?
Девушки замялись и переглянулись.
— Мы, друг, — теперь говорила Чернушка, — искали девственниц, у которых ты выпиваешь кровь и там нашли девушку… Вот…
— Понятно — нахмурился нехеец, — и я там, как упырь пил ее кровь, это тоже видели?
— Нет, Ирридар, этого не видели, — Ганга была сильно смущена и вертела в руках кинжал, не зная, что с ним делать.
— Так может быть это висит Рабе, а ее повесила туда Лия из ревности?
— Нет, хозяин, я ее не трогала! — вскричала дворфа, а вокруг нее образовалось пустое пространство. — Я этого не делала, — тихо и растерянно произнесла она, оглядываясь по сторонам. — Правда, девочки, поверьте.
В покои заглянула Рабе.
— Что приходит? — спросила она, — Почему кричали? Весь замок всполошили.
— Вот видите, Рабе живая! — обрадовалась Дворфа, — Там совсем другая девушка.
— Какая другая? — подозрительно спросила демоница.
— Вот пойдем и посмотрим, — решительно заявил граф, — кто в моем кабинете висит.
— А можно мне с вами? — попросилась Мия. — Посмотреть?
— Сиди, Мия, девушкам с тонкой психической организацией такое видеть не полагается. Видишь, что стало с моими будущими невестами? — Граф иронично посмотрел на девушек, — они, Мия, готовы жениха зарезать.
Прибежавшие девушки расстроенно завозились, пряча кинжалы.
— Мы… — за всех хотела ответить Ганга, но Ирридар поднял руку.
— Пока вы, девушки, будете подозревать меня во всем, что было и не было, жениться, я на вас не буду. Неужели вы хотите соединить жизнь с упырем? — он неожиданно поднял руки растопырил пальцы и зарычал, — Ы-ы!
Девушки снова завизжали.
— Вот видите! Я внушаю вам только страх, а не любовь, — осуждающе покачал он головой. — А чему вы поверите в следующий раз? Что я зажариваю девушек после того, как выпью их кровь? Пошли смотреть вашу девушку.
Он словно ледокол прошел мимо прижавшихся к стене смущенных и полностью сбитых с толку девушек и вышел в коридор. У двери кабинета он приказал.
— Лия, открывай! — Та замешкалась.
— Открывай, чего замерла, — поторопил граф.
Девушка толкнула дверь рукой, но та оказалась закрытой. Она вытащила ключ и провернула его, резко снова толкнула дверь. Граф заглянул в комнату и хмыкнул.
— Мда. Шерше ля фам. И где несчастная?
Дворфа заглянула в комнату из-под его руки. В кабинете никого не было. Она протиснулась вовнутрь и осмотрела пол, стены и даже стол. Следов пребывания окровавленной девушки не было. В кабинете царил идеальный порядок. Граф отступил от дверного проема и в кабинет набились остальные девушки. Рабе нюхая воздух обошла помещение. — Вы кого-то здесь видели? — спросила она присутствующих. И Ганга снова за всех очень нерешительно ответила. — Не знаем Рабе. В прошлый раз нам показалось, что здесь на кресте висела девушка.
— Только тебе, госпожа? — Орчанка расстроенно оглянулась и с надеждой посмотрела на остальных девушек.
— Я кричала, потому что кричала Ганга, — ответила Чернушка.
Ее поддержала Тора.
— А я потому, что кричала Чернушка.
— А я думала, что видела здесь жертву на кресте, распятую, потому и кричала, — отозвалась Лианора. — Она потерла лицо и тихо, еле слышно проговорила, — как-то день сегодня не задался.
— Вам ничего не привиделось! — решительно заявила Рабе. — Это чапай проказничает. Я чую его запах, — она повела носом, — такой же как там, на дворе. Ну, попадись он мне, — демоница погрозила кулаком.
— Рабе, нет никакого чапая! — строго отчитал ее хозяин замка. — Не выдумывай. Если тебе делать нечего, отправлю на кухню овощи чистить. Поняла? — он сурово посмотрел на демоницу.
— Поняла, господин. Все, забыла! — Но глядя в ее плутовские глаза, граф недоверчиво вздохнул. — У одной чапай, у других баба на кресте. Не замок, а сумасшедший двор. — Махнул рукой и ушел, оставив девушек одних.
… Я шел, посмеиваясь. Идея проучить легковерных красавиц пришла ко мне от Шизы. Той, видимо, наскучило сажать цветы и морковку. И она предложила разыграть прелестниц. Я не стал долго думать.
— Будет вам синяя борода! — ее идея мне пришлась по душе. Вышел в боевой режим, по дороге прихватил медный таз из-под кровати. Что он там делал, я не знал, может кто из служанок забыл во время уборки или для ночных омовений приготовили, кто его знает, но на ночной горшок он точно не походил. В кабинете Шиза быстро создала иллюзию, а я у ног бросил таз. Кровь-то надо куда-то собирать. А дальше началось самое интересное. Я даже не думал, что девушки окажутся такими трусихами. Они завизжали так, как будто на них напала толпа маньяков-насильников, чтобы лишить их девичей чести. Мне стало смешно, и я расхохотался. Закрыл дверь перед их носами и вернулся. Вышел из боевого режима и уселся за стол. Закинул на него ноги и стал ждать в предвкушении. По коридору неслись дикие вопли. Мия с удивлением посмотрел на меня.
— Я не чего не чувствую, — сказала она.
— Я тоже, работаем. Вот накопители… — и в это время вбежали орущие на все лады амазонки. Шиза смеялась. Дракон добродушно посмеивался, а у девушек была истерика.
— Там. Там… — начала Ганга. А затем они ощетинились кинжалами.
«Вот негодяйки», — подумал я. — «Я же все-таки жених, спаситель, а они на меня с ножом. Что будет, если невесты будут подозревать меня постоянно во всем, что услышат от других. Сегодня в том, что я пью кровь девственниц, а завтра… Нет это надо ломать», — решил я. — «Будет им уроком, как верить всяким слухам. Теперь об этом будет говорить весь замок и смеяться над незадачливыми искательницами замученных девственниц. Уж Рабе позаботиться».
Я выгнал всех и остался с Мией доделывать наши ловушки.