В приказах, которые поступали к нам, говорилось, например, о 79-м пограничном полке, охранявшем тыл 62-й армии генерала В. И. Чуйкова. Полк обеспечивал нормальную работу переправы через Волгу у тракторного., завода, которая играла для города такую же роль, как для Ленинграда знаменитая ледовая "дорога жизни".
Переправа беспрерывно обстреливалась артиллерийским и минометным огнем, подвергалась бомбардировке с воздуха. В этих условиях пограничники днем и ночью несли свою боевую вахту. Так, в бою с многократно превосходящими силами противника 3-й батальон 79-го погранполка под командованием военкома батальона Дукина отстоял переправу через Волгу, дав возможность перебросить в Сталинград 13-ю гвардейскую дивизию генерала А. И. Родимцева.
В сентябре 1942 года отдельные подразделения гитлеровцев прорвались в центр города. 79-й полк до подхода подкрепления двое суток сдерживал натиск численно превосходившего противника, не позволил ему выйти на берег Волги. В результате оперативно-служебной деятельности 79-го погранполка было также обезврежено 280 агентов вражеской разведки.
Пограничники 2-го и 98-го полков вылавливали, а при сопротивлении уничтожали одиночек и мелкие группы противника. Группой бойцов 98-го погранполка в районе населенного пункта Старый Рогачик были задержаны два немецких офицера, прорвавшихся из окружения. Один из них - заместитель командира 9-й зенитной дивизии Рихард Чайцман был назначен гитлеровским командованием комендантом еще не взятого Сталинграда.
В боях под Сталинградом отличилась 10-я дивизия войск НКВД под командованием генерал-майора А. А. Сараева и военкома полковника П. Н. Кузнецова. В составе дивизии было много пограничников. До октября 1942 года, то есть до подхода основных сил 62-й армии, дивизия сдерживала натиск врага на широком фронте. Ни ожесточенная бомбежка, ни ураганный обстрел и массированные атаки танков и пехоты не смогли сломить стойкость воинов-чекистов. "За Волгой для нас земли нет!" - провозгласили защитники города и стояли насмерть. Наиболее ожесточенные бои дивизия вела в районе тракторного завода, на подступах к Мамаеву кургану и в центре города.
В боях за Сталинград 10-я дивизия войск НКВД нанесла противнику большие потери. Было уничтожено 113 танков, 189 минометов и пулеметов, свыше 15 тысяч вражеских солдат и офицеров. За мужество и отвагу, проявленные в дни обороны волжской твердыни, Президиум Верховного Совета СССР наградил дивизию орденом Ленина, а после завершения битвы на Волге дивизия получила почетное наименование Сталинградской. Многие ее офицеры и солдаты были отмечены орденами и медалями.
Под Сталинградом сражалась Волжская военная флотилия, в составе которой была 11-я бригада пограничных кораблей под командованием контр-адмирала С. М. Воробьева. Бронекатера офицеров-пограничников старших лейтенантов Поспелова, Карпухина, Щербакова, лейтенанта Борботько наносили мощные огневые удары по наступавшему противнику, совершали дерзкие рейды в тыл вышедших к Волге немецко-фашистских войск, высаживали десанты, обеспечивали переправу через Волгу войск, боевой техники, подвоз боеприпасов и продовольствия, эвакуацию раненых.
На Сталинградском направлении дралась и 21-я армия, тыл которой мы охраняли на Северском Донце и Осколе. Где-то был со своими войсками и полковой комиссар Богатиков. 21-я армия участвовала непосредственно в ликвидации окруженной группировки гитлеровских войск, в контрнаступлении. Именно воины этой армии совместно с 62-й армией генерала Чуйкова выбили гитлеровцев из самого Сталинграда.
После войны в руки мне попали воспоминания полковника немецкой армии Вильгельма Адама - одного из тех, кто оказался в сталинградском котле. Насколько мы стали сильнее к концу 1942 - началу 1943 года! Не без удовольствия прочитал признание о том, как наши войска громили окруженную группировку врага: "Вокруг все гремело, земля сотрясалась. Сталь градом сыпалась на "крепость Сталинград", кромсала людей и животных, разносила вдребезги укрытия, автомашины, оружие и рвала телефонные провода, - писал В. Адам. - Связь между командованием армии и штабами еще поддерживалась несколькими радиопередатчиками, уцелевшими от разрывов снарядов, мин и залпов реактивных минометов. Таков был ответ Красной Армии".
Вот как теперь обстояло дело. Не их, а наши танковые клинья взламывали оборону. Не гитлеровские, а лавины советских танков шли в наступление. Времена изменились. Стратегическая инициатива перешла к Красной Армии. Ход и исход войны был предрешен.
13 января 1943 года перешли в наступление и войска нашего Воронежского фронта с задачей разбить немецкие, итальянские и венгерские войска на Верхнем Дону, в районах Острогожска, Россоши и Воронежа. Это была так называемая Острогожско-Россошанская операция. Продвижение наших войск проходило успешно, несмотря на тяжелые погодные условия. Снег заметал дороги, но люди шли вперед, вытягивая технику, застрявшую в сугробах. В районе Белогорья и наш полк перешел Дон.
Потерявшие связь со своими штабами и спасаясь от морозов гитлеровцы забирали у жителей ближайших сел шубы, одеяла, перины, укутывались ими, стояли с поднятыми руками, кричали: "Гитлер, Муссолини капут! Русский, комендант, лагерь". Сопротивлявшиеся были зажаты в плотное кольцо наших войск и наголову разбиты. Остатки войск панически отходили, бросая технику и военное имущество.
Где-то между Валуйками и Россошью мы получили приказ: до подхода тыловых армейских органов взять под охрану брошенные противником склады продовольствия и обмундирования неподалеку от райцентра Алексеевка. Эти склады охранялись нами дня три-четыре. Потом прибыли армейские интенданты, а мы пошли дальше. Повсюду на дорогах валялась разбитая вражеская техника. По обочинам в снегу лежали трупы фашистских завоевателей.
Еще не завершилась Острогожско-Россошанская операция, как 24 января перешла в наступление ударная группировка войск Воронежского фронта во взаимодействии с левым крылом Брянского фронта в направлении Касторного. Преодолевая ожесточенное сопротивление врага, войска двух фронтов громили противника, продвигаясь к Курску и Харькову. Мы шли через те же города и села, которые оставили летом 1942 года. Где-то на подступах к местечку Короча было получено известие о том, что 2 февраля 1943 года советские войска принудили капитулировать окруженную под Сталинградом 6-ю немецкую армию. Пленен ее командующий фельдмаршал Паулюс.
На одном из привалов это сообщение было доведено до бойцов. Свое выступление политрук Гончаров закончил словами:
- Ну вот, товарищи, наступил и на нашей улице праздник!
Это была долгожданная и радостная победа всего советского народа. Это была радостная весть и для всех свободолюбивых народов мира, которым стало ясно, что отныне во всей второй мировой войне наступает крутой поворот, который приведет к неизбежному краху гитлеровской Германии и ее союзников. 5 февраля 1943 года американская газета "Нью-Йорк геральд трибюн" поместила такое сообщение: "Разгром под Сталинградом напоминает о неизбежной гибели Гитлера и его армии, которая испытала под Сталинградом самую большую катастрофу, какая когда-либо обрушивалась на германскую армию с тех пор, как существует Германия. Эпическая битва за Сталинград закончилась. Она означает, что гитлеровцы уже перевалили за вершину своего могущества и отныне начинается их падение, на которое они обречены. Доблестный подвиг русской армии будет жить в веках".
Пограничники обсуждали катастрофу немецких армий под Сталинградом с нескрываемым восторгом.
- Ну, все, - авторитетно высказался всеми уважаемый на заставе пограничник Пятунин, - теперь немцам крышка.
- Да, главное нынче не останавливаться, - поддержали его, - гнать их к самой границе без отдыха. Бить фашистских гадов без передышки.
- А ведь дойдем, братцы, и до Берлина, - добавил рядовой Дорохов, до войны строивший метро в Киеве, - ей-ей, дойдем, помяните мое слово.
- Тоже пророк, - засмеялся пограничник Вакуленко, - Америку открыл. Ясное дело - дойдем. Я про это еще в июне сорок первого загадал, как только война началась. Ну, думаю, ни в жизнь бы мне не попасть в Берлин, а теперь попаду.
Хотя и были мы в тылу
Войска Воронежского фронта, развивая стремительно наступление, 13 февраля 1943 года освободили город Обоянь, а 16 февраля - Харьков. Части 6-й армии успешно продвигались на запад. Первая застава 92-го пограничного полка находилась на самом правом фланге армейской полосы. Неожиданно мы получили распоряжение срочно прибыть на командный пункт полка в село Черкесско-Лозовая, что в десяти километрах севернее Харькова.
Трудно сказать, чем вызывалось такое приближение первой заставы к штабу. Все это время мы, как правило, находились на значительном удалении даже от командования батальона. А тут вдруг вызов в штаб полка. Известно было, в период наступления объем выполняемых нами задач увеличивался. В составе дивизий прорыва, например, начинали действовать оперативные группы полка. Они создавались для захвата документов разведывательных и контрразведывательных органов врага, личного состава разведшкол, выполнения других специальных заданий и входили в города с передовыми наступающими подразделениями. Не предстояло ли заставе стать подобной оперативной группой? Так, строя различные предположения, я шел вместе с бойцами через села и перелески теми же дорогами, по которым отходил в сентябре 1941 года.
В один из дней мы оказались в маленькой деревушке. Она мне запомнилась еще во время нашего отхода с границы. И тогда военный вихрь обошел деревню стороной, и сейчас село миновали бомбежки и артиллерийские обстрелы. Только вот новый оккупационный порядок не миновал. Около двух лет глумилась, лютовала фашистская администрация над селянами. Едва застава расположилась на привал, как бойцов тут же окружили люди. Они заглядывали солдатам в лица, словно не веря, что пришло освобождение. Стали рассказывать об угнанных в Германию, о том, как обирали их дочиста гитлеровские оккупанты. Оказалось, что все села были обложены налогами, нужно было сдать столько-то мяса, шерсти, яиц, хлеба. Налог был введен даже на кошек и собак.
- Хуже, чем при царе или при помещике, было, - жаловались сельчане. - При помещике-то хоть не все отбирали, а тут как саранча: то дай, то положь, а нет - разговор короткий, изобьют или угонят на чужбину, а то и расстреляют.
Не было конца расспросам. Как-то живут сейчас люди на советской территории? Какие вышли новые законы да положения? Есть ли льготы или помощь тем семьям, у которых отцы или сыновья на фронте? Мы отвечали, что знали. И видели, как светлеют лица людей, как начинают они улыбаться, словно рождались заново. Приходила вера, что ненавистных захватчиков разобьют, а в их села вернется Советская власть. Своя, народная власть, которая уж никого не даст в обиду.
Жители села трогали руками полы наших добротных полушубков и с крестьянской обстоятельностью оценивали их, радуясь тому, что так тепло одеты советские бойцы.
- В такой-то шубе и валенках никакой мороз не страшен. А нам-то два года кричало фашистское радио, что Красная Армия раздета и разута да еще что остались в ней одни старики.
Бойцы отвечали:
- Сами видите, как мы одеты и обуты. "Старики", правда, среди нас есть. Однако молодых большинство.
Было замечено сельчанами, что в основном молоды призванные в армию бойцы и что выглядят они хорошо, здоровы, жизнерадостны, готовы бить "германцев" до конца.
В начале января 1943 года в Красной Армии произошел переход на новую форму одежды. Были введены новые знаки различия, погоны. Это было сделано в духе лучших традиций русской армии. Сельчане, помнившие старую форму, удивлялись и с любопытством смотрели на наши погоны. Один старичок, долго набиравшийся храбрости, подступил ко мне вплотную и, покашляв в кулак, спросил:
- А как же теперича вас величать? Ну, их-то, - он кивнул на бойцов, видать, как было в старой армии, солдатами. А вас - господин поручик, что ли?
Я улыбнулся:
- Форма, отец, существа не изменила. Были товарищи и товарищами остались. Вот он, - я указал на Гончарова, - политрук заставы, лейтенант, а я, ее командир, старший лейтенант.
Провожали нас тепло. Горячо напутствовали не давать покою "супостатам", мстить им за поруганную землю, непременно дойти до Берлина и тогда только возвращаться домой.
Подобные встречи были у нас еще не раз. Но чаще вместо сел и деревень мы видели пепелища, скелеты печей или вызывавшие жуткую тоску торчавшие над землей трубы. По развалинам бродили одичавшие кошки и собаки. Иногда вдруг из заснеженных обломков в какой-нибудь деревне поднималась крышка и из чернеющей дыры показывалась голова человека - старика, ребенка или женщины. Бойцы развязывали вещевые мешки и отдавали свою пайку изголодавшимся людям. После таких встреч солдаты обычно становились хмурыми, неразговорчивыми. Ведь у многих из них по ту сторону Днепра где-то так же жили под фашистским сапогом семьи.
Помню, мы решили заночевать в одном селе. Посмотрел я на карту - 280 дворов. Пришли - три разрушенных дома. От остальных ничего не осталось. Спалили гитлеровцы деревню дотла. Ни одного человека не отыскали мы. Так и не узнали, какая трагедия случилась в селе.
Жгучую ненависть к врагу вызывали картины разрушений, рассказы о зверствах гитлеровцев, массовых расстрелах, поголовном уничтожении советских людей. Многое из того, о чем мы раньше читали в газетах, листовках или слышали по радио, теперь видели собственными глазами. Последствия фашистской оккупации, результаты "нового порядка" на временно захваченной врагом территории предстали перед нами наяву. Нас встречали осиротевшая земля, людское горе.
Это видели все советские воины, проходившие по освобожденной земле. Видели огромные масштабы разрушения и уничтожения. Сегодня известны точные цифры и факты. Только в Белоруссии оккупанты убили 2 миллиона 200 тысяч человек, уничтожили 430 000 домов, 7000 школ, библиотек, больниц. На Украине они убили 4 миллиона советских граждан. В Российской Федерации - 1 миллион 700 тысяч. Хотели убить больше, но не успели.
На освобожденной территории проходил набор в Красную Армию. С огромным желанием шли служить молодые люди, которые на собственном опыте убедились, что у них есть что и кого защищать. Политуправление нашего Воронежского фронта в те дни обратилось к молодым воинам со специальной листовкой. "Товарищи бойцы! - говорилось в ней. - Вы - очевидцы чудовищных зверств и насилия немецких палачей. Многие из вас сами пережили все ужасы фашистского ига. У одного немцы расстреляли отца, брата, близкого товарища. У другого гитлеровские бандиты убили родную мать, обесчестили любимую жену, а сестру увезли в проклятую Германию. У третьего сожгли дом, отняли скот, выгребли хлеб, обрекли семью и малых детей на голодную смерть.
Это они - фашистские грабители - разрушили и сожгли прекрасный старинный русский город Воронеж...
Это они - подлые разбойники - грабили и разорили население Советской Украины, Воронежской и Курской областей.
Это они убивали и насильничали в Харькове, Курске, Белгороде, Чугуеве, Льгове, расстреливали и вешали на столбах сотни и тысячи наших отцов и братьев.
У кого из вас не сжимались кулаки при виде этих гнусных злодеяний? У кого не обливалось кровью сердце? Кто из вас не говорил грозных слов мести: "Обождите, варвары! Придет время, и мы за все отомстим вам!"
Это время пришло. Теперь вы в рядах Красной Армии. Родина дала вам в руки оружие. Теперь у вас есть чем мстить проклятым гитлеровцам, есть чем бить их.
Так обрушьте же всю силу этого оружия на головы презренных бандитов! Мстите им беспощадно. Бейте их без промаха. Излейте в бою всю силу своей ненависти. Отомстите за все муки и страдания ваших жен, матерей, детей.