– Викки, погоди! – рассмеявшись, крикнула вслед убегающей подруге.
– Ни за что! – в ответ рассмеялась она. – Догоняй!
Не обращая внимания на укоризненные взгляды пансионерок, мы кружили по бальному залу. Я должна была отобрать у нее свою ленту.
– Не отдам, она мне тоже нравится, – когда я наконец поймала девушку, воскликнула она.
– Обойдешься, – пытаясь вытащить из-за ее спины ленту, шутливо ответила я.
– Инари, не жадничай, – надула губы Викки и состроила невинные глазки.
– Это кто еще из нас жадина, – не повелась на ее провокацию я.
– Пожалуйста, – взмолилась подруга и вытащила ленту. – Она бы так подошла к моему платью.
– И к моему тоже. – Викки настолько забавно смотрелась, что я снова не удержалась от смеха.
– Хорошо, – сдалась она. – Но ты поможешь мне подобрать другую ленту.
– Говоришь так, словно я заранее отказалась.
– Посмотри-ка на них, – фыркнула Парватти, когда мы проходили мимо нее и Глории.
– Спелись две голубки, – подхватила вторая девушка.
– А вам завидно, – не осталась в долгу Викки и скривилась.
– Не обращай на них внимания, – привычно одернула я подругу и повела к столу, где лежали ленты.
После инцидента в кабинете директрисы прошла неделя. Сегодня вечером состоится выпускной бал. Как и говорила наставница, нам всем поменяли гардероб. И всю неделю мы привыкали к совершенно иным, слишком откровенным нарядам. Экзамены остались позади. Как и переживания и угрызения совести по поводу двух учителей, которых больше никто не видел.
Если на второй день я помчалась к директрисе, чтобы узнать, куда подевались несчастные женщины, то сегодня меня этот вопрос не волновал. Грубость, с которой встретила меня сестра Геллара, сказала о многом. Вся моя любовь к названой матушке осталась в прошлом. Она уже не является частью моего мира, и искренности между нами больше не будет никогда. Я этого не хочу.
Немного странной мне показалась просьба директрисы: выбрать себе ленту из тех, которые будут на столе. Конечно, после ее ухода все девушки ломанулись к столу, желая первыми увидеть все, что предлагала женщина. Мы с Викки подошли в числе последних. Остальные девушки уже держали по ленте. И я ни капли не изумилась тому, что большинство выбрало золотистые оттенки.
Мне же приглянулась нежно-голубая лента. И, конечно, это неудивительно.
– Давай поищем такую же, – заметив у двух девушек практически одинаковые ленты, предложила подруге. – Мне кажется, она там найдется.
– Конечно, – согласилась Викки.
Половина лент валялась на полу, но и того, что имелось на столе, было достаточно, чтобы зарыться с головой. Под шепот пансионерок мы приступили к поиску.
Не сразу, но мне попалась на глаза похожая лента. Виктория за это время успела расстроиться и плюхнуться на пол, отдавая лавры поиска в мои руки.
– Нашла, – победно заключила я, сравнивая цвета.
Если они и отличались, то совсем немного.
– Ура! – вскочив, крикнула Викки.
– Вот идиотки, – не смогла промолчать Тиара.
– Шипи в другом месте, – хмыкнула Виктория, намекая на отсутствие передних зубов девушки, и кинулась мне на шею. – Спасибо!
– Да ладно, – втайне радуясь не меньше подруги, ответила ей, чувствуя, как румянец заливает мои щеки.
– Ты такая скромница.
– Скорее, не привыкла к похвале, – парировала я.
– Девушки! – Сестра Антония пыталась привлечь внимание воспитанниц. – Девушки!
Но судя по всему, кроме нас с Викки и Тиары, ее никто не слышал. Или делали вид, что не слышат.
Поэтому женщина крикнула еще несколько раз.
– Встаньте возле меня! – скомандовала она, когда наконец призвала воспитанниц к порядку. – Полукругом!
Инстинктивно я прижалась к Викки и устремила свой взор на женщину.
– Каждая из вас выбрала ленту, – начала наставница. – Ваша следующая задача – взять ее с собой на бал, но главное условие: вы не должны ее пришивать к наряду или заплетать в волосы. Можете повязать на руку или на шею, можете скрыть ее под юбками на ноге. Но повторяю, ни в коем случае не пришивайте ее к платью или другому элементу вашего туалета.
Сестра Антония замолчала, изучая наши лица.
– Вы поняли?
– Да, – хором ответили мы.
– А теперь поспешите в комнаты, через полчаса за вами прибудут кареты. Вы переезжаете в новый дом.
– Так рано? – вырвалось у меня. – Разве не после бала?
– Это распоряжение директрисы, леди Инари, – сухо ответила преподавательница. – Девушки, разойдитесь по комнатам.
Естественно, никто не посмел ослушаться. Поклонившись сестре Ордена, мы отправились на выход из бального класса.
– Как думаешь, для чего эти ленты? – когда мы остались наедине, спросила Викки.
– Даже предположить не могу, – честно призналась ей. – Давай одеваться?
После той ночи, когда девушка осталась ночевать у меня, я предложила ей совсем переехать ко мне. А что, кровать и вправду большая. Да и места много. Плюс ко всему, я точно знала, что мы должны сменить место жительства. Поэтому не опасалась того, что могут сказать сестры Ордена. Но никто ничего не говорил. Да и что такого, если в пансионате девушки обычно живут по две-три в комнате. Только «особенных» селили поодиночке.
Не сразу, но мы с Викки наловчились самостоятельно справляться с новыми бюстье. А первые два дня нам требовалась помощь друг друга. Но большей мукой были, конечно, откровенные, облегающие тело платья. Мне с трудом верилось, что придворные дамы предпочитают столь открытые наряды. Но воспротивиться воле директрисы не представлялось возможным.
Сегодня каждая девушка предстанет в платье светлого оттенка. Конечно, дебютанткам положено выходить в белых платьях, однако мы выезжаем не в высший свет. Поэтому для нас нашли компромисс, позволяющий хоть отчасти, но соблюсти традиции. Все-таки это наш первый бал. Для меня любой светлый оттенок – проигрышный вариант. Но Бледная Моль в белом полотне вообще смотрелась бы как свежеокрашенная стена в лазарете.
Мои сильные цвета – яркие и холодные: синий, красный, изумрудный и желтый.
Именно желтого цвета и был мой сегодняшний наряд. И выбранная голубая лента выгодно подчеркнула бы линию талии.
– Викки, помоги мне, – попросила я, крутясь у зеркала.
– Нам же запретили их пришивать, – мгновенно поняв мою затею, напомнила подруга.
– Конечно, поэтому обмотай несколько раз и завяжи сзади на узелок, – поворачиваясь к девушке спиной, попросила я. – Так, чтобы концы свисали вниз.
– А она не будет съезжать или, наоборот, ползти вверх при движении? – засомневалась Викки.
– Сейчас и проверим, – улыбаясь, ответила ей.
Как только подруга закончила с узлом, я резко присела на корточки, живот немного сдавило, но лента не съехала. Затем подпрыгнула на месте, после покружилась и выполнила несколько танцевальных па.
– Словно пришитая, – поделилась наблюдениями Викки. – И мне нравится твоя идея.
В отличие от меня подруга выглядела великолепно. Ее белоснежная кожа, черные волосы, вьющиеся крупными кольцами, пышная грудь и платье цвета розового жемчуга – все казалось безупречным. И, на мой взгляд, голубая лента в руках девушки была лишней.
– Твоя фигура похожа на песочные часы, а повязанная лента на талии лишь увеличит этот эффект. Нет, нужно придумать что-то другое, – задумчиво проговорила я.
Глядя на то, как Викки в которой раз пытается соединить разрез, идущий вдоль бедра, мне пришла в голову мысль.
– Неси ножницы! – скомандовала я.
Девушка удивилась, но поспешила к комоду. Как только подруга принесла требуемое, попросила ее стоять смирно и не дергаться.
Я сделала ровно по шесть параллельных друг другу дырок и, свернув ленту трубочкой вдоль, пропустила этот «шнурок» в них крест-накрест. Потом расправила ленту так, чтобы она не стягивала ткань, но прикрывала голую кожу, а концы завернула внутрь и закрепила на последних дырках.
– Пройдись, – попросила девушку.
– Здорово! – не скрывала своего восторга подруга. – Инари, ты самая лучшая!
– Тебе удобно? Лента изнутри не трет? – Меня волновали вопросы комфорта, а не то, видно ли нижнее белье Викки.
– Дискомфорт есть, но не больше, чем у тебя от ленты, – поделилась подруга.
Вздохнув, вновь опустилась на корточки перед ней. Вытащив концы, соединила их с одной стороны и завязала на один узелок, не крепко, чтобы можно было легко развязать.
– Так даже лучше, – крутясь у зеркала, заявила Викки. – Теперь внимание привлечет лента, разлетающаяся при каждом шаге, а не мои ноги.
– Вот и хорошо, – улыбнулась ей.
Когда пансионерок собрали в холле, выяснилось, что большинство девушек обошлись с лентами так, как предлагала сестра Антония. Из общей массы выделялись лишь мы с Викки. И то только до той минуты, пока не надели теплые плащи.
Улица встретила холодным ветром и мелким дождем. Весна, как и зима, для этого года выдалась нетипичной. Обычно в это время климат мягче и практически сходит снег, но в этом году зима решила задержаться, продолжая радовать своими снегами и льдом на дорогах. Сегодняшняя поездка обещает быть тяжелой. На морозе дождь быстро превратится в лед, и возничему придется быть очень осторожным и внимательным.
Выйдя за ворота, ожидаемо увидела вереницу карет.
– Как думаешь, куда мы направляемся? – услышала шепот одной выпускницы другой.
– Может, в столицу? – улыбнулась девушка. – Мне бы этого хотелось.
– Мне тоже, – в один голос согласились с ней еще три пансионерки.
– Инари, а ты бы хотела в столицу? – шепотом спросила у меня Викки.
– Нет, – так же тихо ответила ей и поежилась от пронизывающего ветра.
– Девушки! – громко позвала сестра Антония. – Прошу рассаживаться в кареты по четыре человека.
Мы с Викки не сделали и шагу, решив подождать, пока галдеж в борьбе за лучшие места и привлекательные кареты закончится. Нам с ней в любом случае найдут место в одной из них.
– Леди Инари, леди Виктория! – раздраженный голос сестры Антонии выдернул из раздумий. – Вы долго там стоять собираетесь? Мы ждем только вас.
Переглянувшись, мы пошли к наставнице. Как я и предполагала изначально, ехать нам пришлось вместе с сестрой Антонией и сестрой Изирой. И присутствие лекаря насторожило. Что ей делать на балу?
– Быстрее, – поторопила нас наставница и первой юркнула внутрь.
Мы последовали за ней, благо лакей помогал подняться, и заминок не случилось.
Как только мы расселись, карета не спеша тронулась. Двухместные лавки, обитые мягкой тканью, тяжелые красные шторы и несколько одеял. Викки села рядом со мной, напротив сестры Антонии, мне же достался изучающий взгляд сестры Изиры.
– Как ваше самочувствие, леди Инари? – наконец спросила она. – Вы давно к нам не приходили.
– Вашими молитвами и заботой я совершенно здорова, – нацепив милую улыбку, ответила ей. – Надеюсь, что еще не скоро заболею.
– Да будет так, – ответно улыбнулась женщина, но продолжала внимательно на меня смотреть и вдруг произнесла: – Вы изменились.
– Изменилась? – тут же удивленно повернула на нее голову сестра Антония, а затем, прищурившись, уставилась на меня. – А пожалуй, вы правы, сестра Изира.
– Это все мой крем, – вмешалась в разговор женщин Викки.
В ее голосе звучала неприкрытая гордость. Я лишь закатила глаза. Мне кажется, дело совсем не в креме, который подруга сначала заставляла меня мазать, а потом сама стала натирать мое тело после омовения. Я бы не пустила ее в ванную комнату, но однажды девушка поняла, что я забываю о ее баночке, и устроила мне скандал.
Но честно скажу, и ее массаж, и то, с каким усердием она заботилась о моем теле, действительно сотворили чудо. Нет, кожа не восстановилась полностью, но потеряла тот ужасающий серый оттенок и перестала шелушиться. Следующим желанием подруги стало привести в порядок мои волосы. Но я не допускала ее к ним. Да и у нее не было специальных целительных мазей. Она придумывала какие-то отвары и все приговаривала, как только наступит лето, она сделает для меня чудо-настойку, которой я должна буду мыть голову.
Именно любовь к травам сблизила нас намного сильнее, чем то, что произошло в кабинете директрисы. У Викки загорались глаза, когда она обнаруживала новое свойство какого-то растения. А у меня стараниями матушки Геллы собралось много книг о флоре нашей империи.
– Ваша кожа стала сияющей, – задумчиво протянула сестра Изира. – А раньше вам разве не предлагали мази?
И осеклась, поняв, какую глупость спросила. Видимо, она позабыла о моем прежнем положении в пансионате, когда во времена еженедельных пребываний в лазарете Бледной Моли могли предложить только розги. Но правда в том, что этим кремом я пользовалась практически всю свою жизнь, а результата не было. Тогда почему сейчас он начал действовать? Не иначе это желание Викки и ее неуемная вера в целительские свойства мази сотворили чудеса. С одной стороны, я боялась того, что вскоре увижу в зеркале, а с другой, радовалась, что мое уродство не останется навсегда.
– Вы невероятно щедры, леди Виктория, – похвалила подругу сестра Антония.
Викки покраснела как маков цвет.
– Интересно, откуда у пансионерки такой дорогой крем? – ни к кому конкретно не обращаясь, выдала сестра Изира.
Мы все, не сговариваясь, посмотрели на лекаря как на дуру.
– Что такое? – смутилась она.
– Сестра, – мягко дотронулась до локтя женщины сестра Антония, – покровители никогда не откажут в маленькой просьбе своих подопечных.
– Тогда это не заслуга леди Виктории, – почему-то нахмурилась лекарь. – Леди Инари следует благодарить…
– Не следует, – резко перебила я женщину. – Пожалуйста, давайте не будем обсуждать мою внешность. Эта тема не для благородных леди, а больше подходит рыночным торговкам, вам так не кажется? – И мило улыбнулась им.
В мою руку впились ноготки Виктории. Она посчитала мои слова грубейшей ошибкой. Но, несмотря на это, ни одна из сестер Ордена Магнолии не сделала мне замечания.
Они обе отодвинули шторы, каждая со своей стороны, и предпочли смотреть в окно, нежели общаться с пансионерками. Меня полностью устраивало такое положение.
Мерный стук колес изредка прерывался потряхиванием, когда лошадки набирали прыть, а кучер останавливал их, не давая скользить по оледеневшей дороге.
Я сама не заметила, как уснула. Мне опять снился кошмар. Я убегала от незнакомца, сердце отчаянно билось в груди. Вновь слетела шляпка, вот только теперь я была не в переулке и на дворе был разгар дня. Я все отчетливей видела окружающее меня пространство, различала каменную дорогу, лавки с красивыми вывесками, людей, снующих вокруг. Пробегая мимо одной из них, я боковым зрением увидела себя в отражении окна и резко остановилась. Я была маленькой девочкой, примерно пяти-шести лет. На мне было чудесное платье кремового цвета с розовыми оборками. Мои темные волосы переливались рыжинкой на солнце. В серых глазах плескались страх и боль. Осознание того, что это лишь сон, накрыло с головой. Минутная передышка, и липкий страх вновь крадется в душу.
Я не сумела спрятаться, он нашел меня. Последний раз бросив взгляд на окно, кинулась наперерез прохожим. Резко изменилась обстановка. Набежали тучи, закрывая яркое солнце. Вместо дня на улице царствовала ночь. И я опять оказалась в тупике.
– Инари! Инари! – трясли меня за плечо. – Просыпайся, мы приехали!
Открыв веки, еще минуту приходила в себя. Человеком, который вывел меня из кошмара, была Викки. Но и две сестры Ордена Магнолии также обеспокоенно взирали на меня.
– Я опять кричала? – тихо спросила у подруги.
– Да, – отчего-то шепотом подтвердила она.
– Прошу прощения, – громко произнесла я, глядя на сестру Антонию и лекаря Изиру.
Помня о том, как пугали мои сны матушку Геллу, несмотря на то что вины моей, сознательной, так точно, не было, я все равно чувствовала себя некомфортно.
– Мы пытались вас разбудить, – глухо поведала сестра Антония, – но у нас не получилось.
Лекарь согласно кивнула.
– Только леди Виктории удалось, и то с огромным трудом.
– Простите, – опустила я глаза.
– Девочка, тебе не за что извиняться, – тепло произнесла сестра Изира. – Но ты должна была обратиться к нам за настойками, раз тебя мучают кошмары.
– Они бывают нечасто, – улыбнулась лекарю. – Не стоит заострять на этом внимание.
– Ты уверена? – Укоризненный взгляд разворошил спящую совесть.
– Конечно.
– Хорошо, – сдалась лекарь и первой поднялась.
– Леди Виктория и леди Инари, – позвала нас сестра Антония, – пожалуйста, не выходите из кареты, пока мы вас не позовем.
– Да, сестра Антония, – на два голоса ответили мы.
В полном молчании мы провожали женщин и после их ухода не нарушали тишину еще минут пять.
– Как давно у тебя это? – первой не выдержала Викки. – Ты так громко кричала: «Не подходите ко мне!»
– Что еще я говорила? – Это впервые, когда мне рассказывали о моих ночных стенаниях.
– Только это, – вздохнула девушка и, видя, что я не спешу откровенничать, предложила: – Давай приводить тебя в порядок.
Пока она колдовала над моей прической, я вспоминала детали сна, но он как будто издевался и ускользал от меня, и я могла лишь снова ощутить свой страх и удивление от осознания возраста. Эта эмоция настолько поразила меня во сне, что я подумала, может, мне снится какое-то событие из моего прошлого? Вот только на территории пансионата не было ни переулков, ни магазинчиков с яркими вывесками. Если со мной что-то случилось в детстве, то только под покровом Ордена Магнолии. Сюда меня привезли в младенчестве и уж точно никуда не вывозили.
– Вот теперь ты выглядишь отлично, – сообщила Викки, закончив прическу.
– Спасибо, – улыбнулась ей. – Как долго я спала?
– Примерно два часа, – после небольшой заминки ответила она. – Мне кажется, что нас привезли в столицу.
– Почему ты так решила?
– Пока ты спала, кареты досматривали и проверяли документы у сестер Ордена.
– А наши документы?
– На нас был только список, – скривилась Викки. – Сама же знаешь, мы не имеем фамилий, какие уж тут документы.
В этом она была абсолютно права. Только после определения к покровителю выпускнице давалась фамилия.
– Тебе так и не сказали, что ждет тебя после бала? – Я рассчитывала, что Викки просто не решается поделиться информацией, а не действительно от нее умалчивалась правда. Все же знать, что ты продолжишь обучение в Ордене по направлению, выбранному покровителем, лучше, чем не ведать, куда в итоге тебя отправят и для чего.
– Нет, – грустно ответила девушка. – После того как от меня отказался покровитель, сестры не отвечают на мои вопросы о дальнейшей жизни. Все, что я слышала, относилось к переезду. Всеобщему переезду.
– Я не хотела тебя обидеть, – покаялась я и сжала ее руку.
Несмотря на страх, который плескался в ее глазах, Викки не отчаивалась и не впадала в депрессию. Она очень сильная, как духом, так и физически. Вот кого следовало бы называть Истинной Магнолией.
– Ничего, – выдохнула она и ответно сжала руку. – Я точно нигде не пропаду.
В этом сомневаться не приходилось. Не только не пропадет, еще и других вытащит.
– Девушки, – сестра Антония распахнула дверцы, – прошу, следуйте за мной.
Мы были ошеломлены местом, куда попали.
Множество огней освещали прекрасную аллею перед огромным домом с фасадом из белого мрамора и золочеными рамами огромных окон. Вдоль дорожки тянулись остриженные причудливыми фигурами голые кусты. А ровно посередине аллеи возвышался фонтан, чьи брызги переливались на фоне фонарей всеми цветами радуги. Мы так и замерли напротив него, не желая с Викки и другими выпускницами двигаться дальше. Удивительно, почему вода в нем не застывает в такой холод?..
Настойчивое покашливание наставниц, и мы двинулись дальше, но все равно оборачивались на невиданное доселе чудо. Хотелось как в старых поверьях загадать желание и кинуть монетку в фонтан, чтобы однажды обязательно вернуться сюда еще раз.
Не хватало клумб с цветами и зелени на деревьях. Наверняка летом это место превращается в рай.
– Как жаль, что еще зима, – выдохнула Викки.
– Тоже об этом подумала, – поделилась с ней и тут же выпалила: – Нас привели на задний двор! Главный вход не здесь.
– Я это давно заметила, – прошептала Викки. – Ничего удивительного.
– Наоборот, – не согласилась с ней. – Слишком странно.
– Инари, подумай сама, сколько нас и как бы нас объявляли?
– Считаешь, там церемониймейстер будет? – скептически поджала губы. – Вряд ли, Викки. Это не для нас.
Я как в воду глядела!
Нас явно вели через коридор для слуг. Я хоть и пыталась разглядеть обстановку, да темп, который взяли сестры Ордена, не располагал к детальному изучению. Мы даже словом перекинуться друг с другом не могли.
Потом главным для меня стало не оступиться и не упасть, спускаясь по длинной лестнице. Наконец мы остановились. Выпускницы столпились возле сестер Ордена Магнолии. Я и Виктория отошли немного в сторону. Мне не нравилось происходящее, нестерпимо захотелось сбежать.
Перед нами со скрипом отворились тяжелые двери, ослепляя впущенным в коридор светом.
– Девушки, заходим парами. – Голос директрисы раздался как гром среди ясного неба.
Мое желание сбежать только усилилось. Виктория сжала мою руку, подбадривая и себя, и меня. Перед тем как войти, мы отдавали свои плащи стоящим тут же слугам.
Под звуки чарующей мелодии, в которой переплелись грустные нотки флейты, плач скрипки и нежность фортепиано, мы заходили в зал.
Эта роскошная обстановка словно насмешка над юными выпускницами! Завести через черный вход, а после привечать как королев. Льющаяся музыка, наполненный людьми зал, хрустальные люстры и начищенный до блеска паркет.
Сияние драгоценностей на присутствующих здесь женщинах приковывало взгляд. Рубины, бриллианты, изумруды… Богатые леди. И ни одного мужчины.
Песня стихла, как только мы достигли середины зала, остановившись напротив высокой женщины, облаченной в сиреневое платье, значительно отличающееся по фасону от тех, которые были на других гостьях. Целомудреннее, роскошнее и в то же время притягательней. Было понятно, что она здесь главная. Мы синхронно опустились в реверансе.
– Юные воспитанницы Ордена Магнолии! – торжественно начала она, когда мы, ведомые ее жестом, поднялись. – Я рада приветствовать вас на ежегодном чествовании молодых дарований.
Ее речь тянулась патокой, от которой мне хотелось скрипеть зубами. Господи боже, неужели девушкам нравится то, что происходит? Какой же это бал? Это издевательство! Столько восторгов, столько бессонных ночей, и ради чего?
– Викки, ущипни меня, – толкнула я подругу локтем. – Кажется, мне опять снится кошмар.
– Тогда и меня тоже, – сжав мою руку до боли, произнесла она, – ты только посмотри на их глупые улыбки.
Мне хватило косого взгляда на Тиару, чтобы к горлу подкатила тошнота. Ее широкая улыбка обнажала отсутствие двух передних зубов. И эта чудовищная гримаса стала последней каплей для моего самообладания. Я уже не просто не слушала то, что говорила женщина, а игнорировала происходящее. Абстрагировалась от этого торжества настолько, насколько позволяло мое воображение. Единственным желанием было не оконфузиться перед всеми, согнувшись пополам и выплескивая на блестящий паркет полупереваренное содержимое моего желудка.
Я представляла, что нахожусь на берегу теплого моря. Лазурные волны лениво плещутся у моих ног. Лучи солнца ласкают уставшую от холода кожу. Соленый воздух щекочет нос. Я вдыхаю его полной грудью и медленно выдыхаю. Резкий толчок в бок приводит меня в чувство.
– Инари, ты с ума сошла? – прошипела Викки. – Тебя уже трижды позвали.
В мое иллюзорное спокойствие ворвалась гнетущая тишина. Я удивленно посмотрела на подругу и заметила, что взгляды всех присутствующих устремлены на меня. Мало того, выпускницы и гостьи вечера образовали живой коридор к женщине, чьи речи не пришлись мне по нраву.
– Волнение коварно, – громко заявила женщина, заламывая холеные ручки. – Леди Инари, подойдите ко мне за вашим табелем.
«Она списала мою заминку на волнение?» – делая шаг по направлению к ней, подумала я.
Поравнявшись с женщиной, склонилась в очередном реверансе. Ее благосклонная улыбка, и я выпрямилась, ожидая следующих указаний.
Это надо же было настолько замечтаться, чтобы совершенно потерять нить событий. Когда они успели перейти к выдаче табелей? Да и толку от них?
– Леди Инари, вы смогли приятно меня удивить, – протягивая руку к даме с золотым подносом, доверительно сообщила женщина. – Столько лет быть в числе отстающих, а на экзаменах показать высокие, даже потрясающие результаты.
Злобные взгляды пансионерок сверлили мою спину.
– Бледная Моль…
– Тварь, – раздались еле слышные яростные шепотки.
– И для нас невероятно приятно знать, что в этом году золотой цветок магнолии получит не одна, а три выпускницы. – Плавный жест леди в сиреневом платье, и зал наполнился аплодисментами. – Леди Виктория и леди Лина, подойдите ко мне.
Если я правильно поняла даму, распоряжающуюся данным торжеством, то высшие баллы получили я, Викки и Лина. И сейчас нас ждет что-то грандиозное, судя по хитрому выражению лица незнакомки.
– Однако прежде чем вручить высшую награду, я желаю сама проверить уровень знаний каждой претендентки, – когда Викки и Лина встали около меня, торжественно возвестила дама и хищно улыбнулась.
Выпускницы синхронно ахнули, а затем снова злорадно зашептались. Но в этот момент меня не интересовало их мнение. Я смотрела на матушку Геллу, чье лицо посерело. Поймав ее обеспокоенный взгляд, я напряглась еще больше. Если так волнуется наставница, значит, данная часть мероприятия не была запланирована и директрису явно не устраивает то, что собирается провернуть женщина.
– Викки, – вплотную прижавшись боком к девушке, позвала я, – не расслабляйся.
– Поняла, – склонив голову, прошептала в ответ подруга.
– Леди Висцента, я готова, – подобострастно глядя на женщину, вдруг сообщила Лина.
Вот о ком можно было сказать, что девушка потеряла голову от волнения. А может, от осознания своей значимости. Она ошиблась, обращаясь к леди и торопя ее. Но за что я ей была благодарна, так это за информацию о незнакомке. Леди Висцента, совершенно нетипичное для наших мест имя.
– И первый экзамен, моя дорогая, увы, вы провалили, – гадко ухмыляясь, елейным голоском сообщила леди Висцента. – Терпение – главная черта любой леди Высшего Света.
Я могла не смотреть на женщину, точно знала, она наслаждалась явным замешательством девушки и ее откровенной досадой. К тому же леди доставляло удовольствие наблюдать за переменой выражений на лицах других воспитанниц. Она будто расцветала на глазах, в то время как другие хмурились. Мне стало не по себе, хотелось отгородиться от нее железной стеной.
О таких людях в народе говорят: питаются чужой энергией. Если раньше я воспринимала такие высказывания как очередную выдумку, то сейчас в полной мере ощутила правоту слов людей на собственной шкуре.
– Но не расстраивайтесь, моя дорогая. – Щурясь, как кот, объевшийся сметаны, женщина едва коснулась локонов Лины рукой. – Впереди еще четыре задания. Вы искусно показали себя в гуманитарных и точных науках, в ведении бесед и чайной церемонии, танцах и пении.
Взяв драматическую паузу, леди Висцента дождалась абсолютной тишины и только после этого продолжила:
– Все же этого недостаточно, чтобы стать настоящей леди. Ваши экзамены проходили в стенах пансионата, которые стали вам родным домом. Согласитесь, любая плохая весть, полученная дома, воспринимается легче, нежели во время бала.
Я не понимала, к чему клонит эта женщина. И зачем она нагнетает и без того напряженную обстановку?
– Леди Игресса, прошу вынести инструменты.
Не сговариваясь, мы с Викки переглянулись. Ее глаза, казалось, задавали те же вопросы, которые крутились в моей голове.
Интересно, а заяви я сейчас, что мне абсолютно плевать на высшую награду, леди Висцента сумеет скрыть свою злость? Или она всерьез считает, что каждая из нас вожделеет стать истинной леди и получить ее похвалу?
– Девушки, не стоит волноваться раньше времени, – журчала леди, пока к нам шла вызванная ею женщина. В ее руках был поднос, накрытый шелковой тканью. – Я предлагаю каждой из вас выбрать предмет.
Леди Игресса откинула ткань. На первый взгляд ничего необычного на подносе не лежало. Хотя сомнения все равно закрались в душу. Каждое задание, предлагаемое леди Висцентой, абсолютно точно имело скрытый подтекст. Выпускницы чуть шеи не свернули, желая разглядеть, что же нам принесли.
– Смелее, мои дорогие, – сладко протянула леди Висцента, подталкивая нас, замерших в нерешительности, к действию.
Итак, что у нас есть? Крупный драгоценный камень. Небольшое зеркальце в тонкой оправе, украшенной изогнутыми линиями ярких цветов. Два веера: складной и нескладной. Первый радовал глаз белоснежной костью, к которой крепились пластины из плотной бумаги, и, судя по цвету на ребрах пластин, веер мог похвастать довольно красочным рисунком. К сожалению, сказать больше было невозможно, пока не возьмешь его в руки и не раскроешь. Второй имел серебряную ручку и черное перьевое опахало. Однако выбранный цвет заставлял задуматься, а для какого мероприятия предназначен данный веер? Золотой гребень, инкрустированный синими камушками, привлек мое внимание, но я не стала его брать. Так же, как и книгу священных писаний. Последним предметом оказался брючный ремень.
Более странного подбора предметов сложно представить.
Невольно сжала руку Виктории, когда та первой сделала шаг к подносу. Интуитивно я чувствовала, что следует выждать, и призывала к этому подругу. Чтобы замаскировать то, что я ее остановила, громко произнесла:
– Леди Виктория, позвольте помочь, – и уже тише, извиняющимся тоном добавила: – у вас ниточка на рукаве.
Я сдула невидимую нитку. Леди Висцента следила за каждым моим движением. Закусив губу, она взглянула на меня по-новому: открыто и заинтересованно, изучая малейшую деталь на моем платье. Когда ее взгляд опустился до моей талии, где была повязана лента, ее брови поползли вверх.
Женщина приоткрыла рот, желая то ли высказать возмущение моим поступком, то ли поторопить нерасторопных выпускниц, но не успела.
– Если позволите, я буду первой, – тоненьким голосом начала Лина и подошла к подносу.
Возражений не последовало, и тогда девушка выбрала драгоценный камень. Всеобщий вздох зависти наполнил зал. Выпускницы не скрывали своих чувств, совершенно потеряв человеческий облик. Их глаза горели алчным огнем. Каждая желала коснуться заветного камня. Пока Лина восторженно разглядывала выбранное сокровище, мы с Викки переглянулись.
Я еще не успела определиться с выбором, когда мое внимание привлекла сестра Геллара, она выстукивала ногой мотив песенки, которую когда-то мне пела. Удивительно, насколько все были поглощены драгоценностью, что не обратили никакого внимания на притопывание директрисы.
Но понять, для чего женщина вспомнила детскую колыбельную, я не успела.
– Леди Виктория, прошу вас, – обратилась к подруге леди Висцента, и та не посмела ослушаться.
Девушка протянула руку и замерла на долю секунды. Вздохнув, она взяла с подноса нескладной веер, который пугал своим траурным цветом.
– Леди Инари, остались только вы, – сладко протянула женщина.
Так и знала, что желанием предостеречь подругу я привлекла ненужное внимание к своей персоне. Что ж, не будем ее разочаровывать.
Под изумленными взглядами сестер Ордена Магнолии, выпускниц и остальных дам я самозабвенно перекладывала брючный ремень, зеркальце, гребень, книгу священных писаний и оставшийся веер в руки леди Висценты.
– Я выбираю поднос, – забирая тот у изумленной леди Игрессы, громко сообщила всем и опустила глаза в пол.
Все затаили дыхание и даже боялись лишний раз пошевелиться.
– Леди Инари, – наконец отмерла растерянная женщина. – Вы не так поняли задание, вы не можете выбрать данный предмет.
Естественно, ей проще намекнуть на мою глупость, чем признаться в том, что к такому повороту событий она не была готова.
– Поднос не входит в число тех предметов, которые можно выбрать, – как маленькой поясняла леди, возвращаясь к прежнему надменному состоянию.
Чувствуя уверенность в голосе женщины, пансионерки захихикали, а кто-то открыто насмехался над тупостью Бледной Моли.
– Бледная Моль? – нахмурившись, прошептала леди Висцента и тут же повторила: – Вы можете взять любую вещь в моих руках, но только не поднос.
Я внимательно осмотрела руки женщины и, невинно улыбаясь, уточнила:
– Могу выбрать только из того, что вы держите в руках, правильно? – Для пущего эффекта по-идиотски похлопала ресницами.
Прищурившись, дама изучала мое лицо, но, видимо, не ожидая с моей стороны подвоха, согласно кивнула и опять повторила:
– Все, что угодно, кроме подноса.
«Вот дался ей этот поднос!» – мысленно хмыкнула я и шагнула к ней.
Мне стоило огромных усилий не рассмеяться, когда я под дружный стон стянула с ее локтя ту самую ткань, которая накрывала поднос.
– Вот, я выбираю ее. – И как можно ниже присела в реверансе, чтобы не было видно моего лица.
Несколько мгновений стояла абсолютная тишина. Не знаю, откуда взялась моя уверенность, но я точно знала, в этот раз леди не решится сказать, будто я не поняла задания. Так оно и вышло.
– Хорошо, – сквозь стиснутые зубы выдавила она, затем круто повернулась к нам спиной и вывалила из своих рук оставшиеся предметы на поднос леди Игрессе.
Женщина едва не выронила его. Боюсь, моя выходка может плохо сказаться на дальнейшем ходе событий. Однако, повернув время вспять, я все равно выбрала бы или поднос, или ткань. Именно они, на мой взгляд, являются самыми безопасными вещами из всех, которые навязывала леди Висцента.
– Ты невероятна, – прошептала рядом Викки. – Мне такое даже в голову не пришло бы.
– Итак, как вы, наверное, уже догадались, каждый предмет имеет свое значение, – обратилась к зрителям леди Висцента. Как бы она ни старалась, но ей не удалось унять в голосе предательскую дрожь от гнева.
«И вряд ли вы расскажете, что действительно означает сделанный выбор», – мысленно съязвила я.
– Леди Лина выбрала «Бриллиант Императрицы», – выводя девушку за руку к собравшимся перед нами дамам и пансионеркам, громко возвестила она. – И вашим заданием является история этой драгоценности.
– Вот теперь мне стало страшно за мой выбор, – тихо произнесла Викки.
– Не думаю, что все предметы связаны с историей нашей империи, – шепотом ответила подруге.
– По одной из версий, «Бриллиант Императрицы» был преподнесен невесте покойного императора Драгорана, жившего несколько столетий назад, в день свадьбы, – начала свое повествование Лина. – Позже по указанию императрицы бриллиант был вставлен в императорскую корону, которую она заказала. Все последующие императоры короновались именно в этой короне.
Девушка сделала паузу, а затем продолжила рассказывать об особенностях короны и огранке драгоценных камней в ней.
– Инари, – коснувшись моего плеча, позвала Викки, – я, кажется, знаю, кому принадлежал веер.
– Кому? – шепотом спросила я.
– Вспомни про Черную Вдову, – дрогнувшим голосом ответила подруга.
– Вторую версию появления бриллианта называют Кровавой, – практически пропищала Лина. – Невесте императора настолько понравился этот камень в диадеме принцессы соседнего королевства, что она захотела его получить во чтобы то ни стало. Три года длилась война, в ходе которой погибло множество людей, и… императрица получила желаемое вместе с головой принцессы.
– Блестяще, – приторно-сладко заявила леди Висцента. – Вы озвучили все, что связано с «Бриллиантом Императрицы». А теперь поделитесь своим мнением, какая из версий вам кажется правдивой?
Лина замялась. Я же мысленно усмехнулась. Конечно, вторая версия является правдой. Во-первых, на это прямо указывает начавшаяся после медового месяца императорской четы война с королевством Арианон, которого ныне уже не существует. Во-вторых, Лина не называла имен, а стоило бы. Принцесса Лидия, чью диадему украшал данный бриллиант, получила прозвище Сияющая именно из-за яркости граней драгоценного камня. В-третьих, изначально император Драгоран был помолвлен с Лидией и это он преподнес ей бриллиант. Откуда вдруг взялась леди Лисиента, впоследствии ставшая императрицей, история умалчивает.
Отсюда следует закономерный вывод, что императрица не только отличалась ревностью, но и мстительностью. Кроме разгрома королевства Арианон, история повествует о событиях, которым авторы статей дают название «Кровавые». А последующие замужества императрицы и загадочные смерти супругов позволили народу прозвать ее Черной Вдовой.
Однако данная информация доступна не всем. Откуда сестра Геллара носила мне книги, не знаю. Но то, что нам давалось на уроках истории, отличалось от знаний, полученных мною стараниями названой матушки. Период правления императрицы Лисиенты наполнен мифами и предположениями, кратко изложенными в учебнике.
– Викки, боюсь, ты права, – вплотную придвинувшись к подруге, прошептала я, пока Лина мямлила о причинах, побудивших ее согласиться со второй версией появления бриллианта.
– Я это уже поняла, но… не помню, чтобы императрица пользовалась веером, – севшим голосом, выдавила она.
– Он принадлежал не ей, – на миг прикрывая глаза, ответила я и тут же быстро зашептала: – Слушай меня внимательно…
Пока я рассказывала Викки о владелице веера, леди Висцента громко хвалила Лину и поясняла, что второй экзамен связан с историей. И девушка великолепно с ним справилась.
А я вдруг поймала себя на мысли, что поняла, для чего директриса настукивала мотив старой колыбельной. Она давала мне подсказку, что речь пойдет об истории, и давала время подготовиться, перебрав в памяти всю информацию, которая когда-либо попадалась мне на глаза.
Вот только с чем было связано ее недовольство? И верно ли я поступила, отказавшись играть по правилам леди Висценты? Не выдала ли я себя с головой?
– Леди Виктория, ваш выбор пал на нескладной веер. – Противный голос леди вывел меня из раздумий.
Подруга уже стояла на месте Лины, а та оказалась около меня. Мне очень хотелось поддержать Викки, но единственное, что мне оставалось, – это глядеть на спину подруги и внимательно слушать.
– Кому принадлежат слова: «Черный веер, черный ветер…» – начала леди, но была прервана Викторией.
– «…Дым столбом, а на окне горит свеча. Я приду сегодня в полночь, чтобы сжечь тебя дотла», – уверенным голосом продекламировала Викки. И, не дав леди Висценте опомниться, быстро проговорила: – Речь идет о загадочной смерти Черной Вдовы.
По залу пронесся всеобщий вздох.
– Она же императрица Лисиента. За день до своей смерти получила послание, в котором были эти слова. История умалчивает, приняла ли всерьез эту угрозу императрица, но в ту же ночь ее покои пылали.
Я улыбалась, радуясь, что угадала с подоплекой этого веера и теперь Викки могла блеснуть знаниями.
– На месте пожарища был обнаружен обгоревший веер черного цвета, и по вензелю, высеченному на ручке, преступником объявили дочь императрицы. Девушку казнили, а позже нашли доказательства ее непричастности к этому преступлению. Женщина, которой принадлежал веер, была матерью последнего, пятого, мужа императрицы.
Викки замолчала. Никто не пытался нарушить образовавшуюся тишину. Мимолетный взгляд на наставницу дал понять, что мы на верном пути, точнее, Викки все сделала правильно. Директриса улыбалась краешками губ.
– Браво! – фальшиво воскликнула леди Висцента. – Вы совершенно правы, моя дорогая, но я так и не услышала имени хозяйки веера.
«Да, чтоб ты подавилась, гадюка», – мысленно возмутилась я. Да откуда мы можем выяснить имя женщины, жившей пятьсот лет назад, если официальной версией смерти императрицы является пожар, вспыхнувший во дворце? А то, о чем говорила подруга, является очередным мифом. И пятое замужество императрицы также стоит под вопросом, а было ли оно на самом деле? Если о четырех предыдущих мужьях и их родах история еще повествует, то вот об этом, пятом, не известно ничего, только намеки на то, что он все-таки был.
– Я не могу назвать ее имени, леди Висцента, – спокойно парировала Викки. – Нет официальных документов, подтверждающих существование этой женщины. Это легенда, передававшаяся из уст в уста в народе.
– Восхитительно, – удовлетворенно кивнула женщина. – Вы справились, моя дорогая.
«Моя дорогая», – скривилась, мысленно передразнивая леди. Неужели у нее такой скудный словарный запас? Можно ведь иначе к нам обращаться.
– Леди Инари, прошу, – позвала леди Висцента.
Натянув улыбку на лицо, медленно направилась к ней.
– Изначально все вопросы были связаны с лежащими на подносе предметами, однако леди Инари выбрала тот, который не относился к заданию. Поэтому не стану отходить от заданной темы и попрошу вас, юная леди, рассказать о любом из оставшихся предметов все, что вы знаете.
То есть леди Висцента пришла к выводу, что я глупа как пробка, раз она не сумела заставить взять новую вещь, а разрешила выбрать тряпку. Видимо, она сомневается в том, что мне хоть что-то известно о времени правления Черной Вдовы.
Вот только что делать? Показать ей, что я действительно глупа? Взять, к примеру, священные писания и сказать, что они относятся ко времени бракосочетания императрицы и императора? А если попробовать закончить этот фарс?
– Леди Висцента, скажите, пожалуйста, вы проводите эту проверку с целью выявить одного победителя? – и пока женщина осмысливала мой вопрос, добавила: – Для вас стало большим сюрпризом наличие трех выпускниц с высокими баллами, и вы не успели подготовить еще два золотых изделия, я правильно понимаю?
Леди молчала, но ее взгляд ясно говорил о том, с каким бы удовольствием она наградила мою спину розгами за длинный язык.
– Позвольте отказаться от данной награды. – Мило улыбаясь, я попятилась к Викки. – Все эти годы леди Лина показывала высокие результаты в учебе. Ее упорство и трудолюбие не должны остаться без внимания. Я же, к сожалению, за ум взялась слишком поздно.
– Да, будет справедливо, если эту награду получит именно она, – подхватила мои слова Викки. – Я тоже недостойна золотого цветка магнолии.
И мы обе посмотрели на женщину.
Конечно, было высшей грубостью намекнуть столь роскошной леди об ее несостоятельности или неосведомленности, но я была уверена, что данный экзамен, учиненный ею, связан с отсутствием нужного количества наград.
Мы все ждали ее решения. А она продолжала молчать. Помощь пришла с неожиданной стороны. Сестры Ордена начали аплодировать. Их рукоплескания подхватили выпускницы. Некоторые даже выкрикивали поздравления Лине.
– Девушки, вы благородны и чисты душой, – сообщила леди Висцента и, глядя на меня, поспешно добавила: – И хотя ваше предположение неверно, но мы сделаем так, как вы пожелали. Награду получит лишь одна. Леди Лина, прошу вас подойти ко мне.
А мне и Викки она взглядом указала на живой коридор из гостей. Намек более чем ясный, нам требовалось уйти с почетного места.
Сжав ладошку подруги, улыбаясь, повела ее в самый конец шеренги выпускниц. И то, что многие шипели нам вслед гадости, не омрачало моей радости. Пусть маленькая, но победа. Остановившись, перевела дух и медленно выдохнула. Зазвучала торжественная музыка, несколько незнакомых леди вышли в центр, оттесняя пансионерок к стенам.
– Инари, лучше бы ты сказала, что ничего не знаешь, или выбрала один из предложенных вариантов. – Голос наставницы неожиданно раздался из-за спины.
Говорила она тихо, в самое ухо.
– Почему?
Но ответа не последовало. Сестра Геллара будто испарилась.
После вручения высшей награды, на мой взгляд, слишком громоздкой и безобразной, мы должны были исполнить выученный танец, где солировать в центре круга предстояло победительнице, Лине.
Я старалась не задумываться над своими движениями, просто следовала за мелодией, желая быстрее оказаться подальше отсюда. Моя идея с лентой уже не казалась правильной. Она пусть и не скользила по платью, но довольно сильно сдавливала живот, затрудняя дыхание.
Когда закончился танец, слуги разнесли бокалы, в которых плескался светлый напиток. Первым моим желанием было осушить его одним махом, но леди Висцента вновь привлекла всеобщее внимание.
– Дорогие мои! – Эта фраза вызвала у меня спазм. – Для каждой из вас начинается новая жизнь: откроются двери в мир роскоши и праздности, вас ждет любовь и счастье.
Спазмы участились. Меня трясло от ее речи и хотелось сбежать в ванную комнату. Счастье и любовь? Она издевается над нами? Быть проданной, чтобы стать игрушкой в руках покровителя, – это она называет новой жизнью?
Но странным мне показалось поведение других женщин, не связанных с Орденом Магнолии. Они подходили к девушкам вплотную, оставаясь с ними рядом. Возле меня оказалась женщина с пухлыми раскрасневшимися щечками. Виктории досталась высокая и очень худая леди. Остановившись возле подруги, она задумчиво посмотрела на ее бокал.
Когда я перевела взгляд на свою «надзирательницу», то заметила, что и она внимательно следит за моим бокалом.
Жажда саднила горло, хотелось напиться воды и поскорее выбежать на свежий воздух, настолько душно вдруг стало в помещении.
– Милые девочки, с завтрашнего дня ваш мир заиграет иными красками. Уверена, все вы благодарны Ордену Магнолии за свое воспитание, за любовь, которой вас щедро одаривали ваши учителя и наставницы. – Голос леди Висценты дурманом вплывал в сознание. – Все вы – хранительницы тайн Ордена, кладезь знаний. Перед Богом и свидетелями поклянитесь в своей верности!
«Чего-чего сделать?» – лениво отметил мой мозг.
– Повторяйте за мной. Я – здесь вы назовете свое имя – отдаю себя в услужение, клянусь быть верной Ордену Магнолии, клянусь чтить его законы, хранить его тайны… – Голос женщины звучал будто бы издалека.
С каждым мгновением мне становилось все хуже.
– …ценой собственной жизни! – припечатала леди и смолкла.
Тишина давила на виски. Жажда и духота сводили с ума. Мне показалось, что стоящая со мной рядом женщина что-то шепчет, но я не смогла разобрать ее слов из-за леди Висценты, которая громко спросила:
– Вам же хочется пить?
– Да, – хором ответили выпускницы, в число которых вошла и я.
Согласие легко сорвалось с моих губ, однако тяжело далась непонятная клятва. Я буквально силой выпихивала слова изо рта.
– Я, леди Инари, отдаю себя в услужение, клянусь быть верной Ордену Магнолии, клянусь чтить его законы, хранить его тайны ценой собственной жизни. – Едва закончив с этой пыткой, тут же поднесла бокал ко рту и одним махом осушила.
Я практически не почувствовала вкуса напитка. В следующее мгновение мое сознание затопила боль. Невероятное жжение в области талии и резь в животе.
Невольно вскрикнула, но мой голос потонул точно в таких же переполненных ужасом и болью криках других пансионерок.