В ушах звенело, голова кружилась. Я согнулась пополам от нестерпимого жжения на талии. В воздухе витал тяжелый цветочный аромат. Вокруг творился хаос. Кто-то всхлипывал, кто-то кричал, несколько девушек рыдали в голос.
С трудом выпрямившись, поняла, что мои ноги абсолютно голые. Лента, перевязывающая талию, исчезла, разрезав платье на две части. Или правильнее сказать сожгла?
Я не могла поверить в то, что вижу. Однако неоспоримое доказательство – кусок обгоревшей ткани был красноречивым свидетельством того, что это не мое воображение и я не схожу с ума.
Лихорадочно начала рассматривать остальных выпускниц, ища на них следы от лент. Их не было. Зажала рот, чтобы не закричать, когда заметила обожженную плоть у одной из девушек, а позже и на остальных.
В местах, где пансионерки повязывали ленты, а это ноги, руки и шея, словно выжженное клеймо, горел непонятный рисунок.
– Инари! – кинулась в мои объятия подруга. – Ты в порядке?
– Да, – прошептала я.
Выпускницы, рыдая, терли обожженные участки кожи. Только мне и Викки повезло. Видимо, перед тем как вспыхнуть, лента, зашнурованная в разрез платья Виктории, стянулась, чем обеспечила девушке защиту от ожога. Ткань сгорела, не причинив вреда подруге.
В горле першило, все так же хотелось пить. Ко всему прочему добавилась резь в животе.
– Скажи, у тебя живот не болит? – всхлипывая, спросила девушка.
– Надеюсь, это не яд, – озвучила ей свои мысли.
Неожиданно со стороны дверей потянуло сквозняком, да таким, словно в зал ворвался сильный ветер. Воздух наполнился свежестью. Дышать стало намного легче, исчез смрад, вызывавший головную боль и тошноту.
– Лина, Киара, Марианна, Виктория и Инари. Я забираю их. – Голос леди Висценты прозвучал подобно грому.
В нем больше не было слащавых ноток, не было притворства. Будто говорил совершенно другой человек.
– Подойдите ко мне! – потребовала она непонятно от кого.
Виктория тут же отпустила мою руку и пошла к женщине. Оглянувшись, я заметила, как поднимаются другие названные выпускницы. Они перестали плакать и причитать, и, судя по всему, их больше не беспокоили ожоги.
Мной овладел страх. С замершим сердцем я следила за шагами подруги. Тысячи мыслей пронеслись в голове, а мое тело сковал ужас происходящего. Я должна была побежать за девушкой и остановить ее, однако осталась стоять на месте.
– Геллара, остальных можете увести, – велела леди Висцента.
Всего миг, и зал наполнился сестрами-лекарями. Одна из них попыталась меня увести, и я даже сделала шаг, но разъяренный рык леди Висценты остановил меня и одновременно привел в чувство.
– Инари! – воскликнула она. Но мой страх уже прошел, я перестала ее бояться.
Слишком быстро сестры Ордена вывели выпускниц, оставляя меня и сестру Геллару с необъяснимо изменившейся женщиной и ее приспешницами. Леди Висцента будто стала старше, намного старше, ее лицо исказила гримаса гнева.
– Инари, подойди, – вновь потребовала она.
– Нет, – наконец решилась ответить я.
– Ты принадлежишь мне, – четко проговаривая каждое слово, возвестила она. – Ты дала клятву. Добровольно.
– Эта девочка тебе не принадлежит. – Голос наставницы звучал спокойно, а сама она подошла и положила руки мне на плечи. – Это сделала ты? Ее лента…
Несколько секунд директриса пристально разглядывала мой живот.
– Она дала клятву и выпила зелье, Геллара, она принадлежит мне по праву истинного имени.
– Тогда позови ее, – ухмыльнулась названая матушка и отступила от меня.
– Иди сюда, – протягивая ко мне ладонь, велела леди Висцента.
Я демонстративно завела обе руки назад.
– Невозможно… – выдавила женщина. Ее зрачки расширились, а рот скривился. – Бледная Моль, ты слишком свыклась с этим именем. Такое уже было однажды, – самой себе приговаривала она и уже громко приказала: – Бледная Моль, подойди!
Какая-то часть меня была согласна с ее заявлением, но разум знал то, что вряд ли было известно этой женщине. Мое истинное имя звучит совершенно иначе.
– Нет, – упрямо качнула я головой.
– Ты!.. – перевела взгляд с меня на наставницу леди. – Ты нарушила обещание и рассказала ей.
– Я ничего не нарушала, – парировала директриса и вышла вперед. – Она, как и все, получила ленту и задание повязать ее на себя. Пожелание озвучили всем. Но разве моя вина, что девочка решила украсить ею платье? Она так же, как и все, выпила зелье. Договор не нарушен, забирай подвластных, а ее я тебе не отдам.
Мороз пробежал по коже. Я не могла поверить своим ушам. Директриса отдавала чужой женщине своих выпускниц, в числе которых была моя подруга. По условиям какого-то договора! Вот так просто отдавала! Лучшую выпускницу и других, не менее талантливых девочек!
– Викки! – закричала я и кинулась к девушке. – Викки, очнись же!
Мутными глазами она обвела залу, ее взгляд остановился на приближающейся леди Висценте.
– Кто придумал хитрость с лентами? – спросила женщина то ли у меня, то ли у подруги.
– Инари, – бесцветным голосом ответила Викки.
Меня пробил озноб. Господи боже, так не должно быть. Куда делась моя амбициозная подруга? Где ее крутой нрав и напор? Что за гадость мы безропотно выпили?
– Это твоя подруга? – вновь спросила леди Висцента.
И я уже знала, кто даст ответ.
– Нет, – безразлично произнесла Виктория, а у меня лоб покрылся холодным потом.
– Она тебе даже не подруга, а ты цепляешься за нее? – глядя на меня, ухмыльнулась женщина. – Пойдем с нами, девочка, и ты получишь все, о чем мечтаешь.
– Она больше, чем моя подруга. Она – моя семья, – все таким же бесцветным голосом вдруг произнесла Викки.
У меня душа ушла в пятки. Как же несправедлива я была к ней все это время!
– Викки, очнись! – хватая подругу за руку, отчаянно выкрикнула я.
Должен же быть способ привести ее в чувство!
– Инари, если пойдешь со мной, то вы всегда будете вместе, – уговаривала Висцента.
– Она не пойдет с тобой, – хмуро заметила подошедшая директриса.
– Матушка Гелла, сделайте что-нибудь! – взмолилась, глядя на наставницу.
– Инари, – покачала головой женщина, – пойдем.
На меня будто ведро ледяной воды вылили.
– Нет! – крепче обнимая безразличную ко всему Викторию, ответила ей. – Я никуда без нее не пойду! И Викки тоже не отдам.
– Девочка, подумай, что ты теряешь, – сделав шаг ко мне, мягко произнесла леди Висцента. – Одно твое слово, и ты получишь все, о чем могла только мечтать. Драгоценности, шелка…
– И рабство. – Я нахмурилась и закусила губу. – Вы предлагаете мне то же самое.
– У всего в этом мире есть цена, – продолжая улыбаться, заметила женщина. – Но разве ты рабыня?..
– А они? – указывая на выпускниц, спросила я.
– Но ты же не они, соглашайся, и…
– Довольно! – перебила ее наставница, повысив голос. – Инари с тобой не пойдет.
– Геллара, ты не имеешь права меня останавливать. Если она сама согласится…
– То все равно не пойдет с тобой. Ее признали своей, Висцента, отшельники ее не отдадут.
– Третья Сила? – прохрипела женщина. – Когда?
– А это уже никого из вас не касается.
Я не понимала, что происходит. Что за Третья Сила? И при чем тут мое дальнейшее обучение технике отшельников? И почему так спокойна наставница? Ей же нравилась Викки, раз она выделила ее из прочей массы выпускниц, так почему же она не защитит ее?
– Кто представил ее им? – не сдавалась леди Висцента. – Вы не могли…
– Орден Магнолии обязан выполнять все условия договора. Он не нарушен. Не трать наше время. – Мне почудилась брезгливость в голосе наставницы. – Инари, девочка, пойдем.
– Нет, – упрямо поджав губы, повторила я. – Что за гадость мы выпили и при чем тут истинное имя?
– Инари, пойдем, – в который раз позвала наставница.
Она не требовала, просто просила. Ее голос не был наполнен гневом или раздражением.
– Имя, лента… – прошептала я. – Лента не сработала, а напиток связан с именем… Может ли…
– Уходите! – вдруг приказала леди Висцента.
Викки резко оттолкнула меня. Я, с трудом устояв, чуть не завыла в голос.
– Колокольчик! – не надеясь на чудо, выкрикнула я. – Колокольчик!
Не выдержав, опустилась на пол и зарыдала. Господи, твое очередное испытание невыносимо. Обняв свои колени, я рыдала, даже не пытаясь успокоиться. Частью какой омерзительной тайны я только что стала? Для чего им понадобились воспитанницы? Что с ними будут делать дальше? Эти вопросы жалили мой разум, а тело сотрясала дрожь от осознания своей никчемности и бессилия.
– Инари, поднимись! – глухо обратилась ко мне наставница и громко позвала: – Раира!
Что-то в ее голосе заставило меня вскочить. Из-за слез я не сразу смогла различить того, кто стоял передо мной.
– Прикажи ей идти за сестрой Раирой, – велела наставница. – Быстро!
– Иди за сестрой Раирой, – дрожа, покорно повторила я.
Виктория послушно направилась за вошедшей в залу сестрой Ордена.
– Ах ты, малолетняя дрянь! – кинулась ко мне леди Висцента, но была остановлена матушкой Геллой.
– Висцента, первое предупреждение! – грозно заявила она, отталкивая женщину.
– Ты пожалеешь! – чуть ли не плюясь слюной, злобно выкрикнула леди. – Вы обе пожалеете.
– Прочь, – рявкнула на нее наставница. – Инари, идем.
Все еще ошеломленная происходящим, я протянула директрисе руку и последовала за ней.
Мое тело дрожало, но не от холода. На меня навалилась невероятная усталость, и охватил страх. Хотелось сбежать из этого места как можно быстрее. Сестра Геллара будто почувствовала мое состояние и прибавила шаг.
Наконец мы остановились. Кто-то надел на меня платье и плащ. Мое желтое бальное платье, от которого остались лишь рукава да кусок ткани на талии, срезали ножницами. Я не сопротивлялась, но и не помогала. В моей голове кружил ураган мыслей. Мне нужны хоть какие-то объяснения, пусть даже ложь, только не молчание.
Мы с матушкой Геллой покинули негостеприимный дом и брели по той самой аллее, которая несколько часов назад поразила мое воображение. Сейчас я не чувствовала такого прилива радости и восхищения. Внутри меня было пусто.
– Руку, Инари, – потребовала наставница, когда подвела меня к карете.
Я протянула ладонь какой-то незнакомой женщине в черном плаще, которая помогла мне подняться внутрь.
Первое, что зацепил мой взгляд, это лавки, обитые мягкой тканью. И только потом я увидела хрупкую фигурку подруги, глядящую вперед пустым взглядом.
– Викки! – кинулась я к ней и крепко обняла.
Она неподвижна и молчалива, и это испугало меня еще сильнее, чем холод ее тела.
– Инари, прикажи ей уснуть, – попросила матушка Гелла. – Я все тебе объясню. Виктория должна поспать.
Прижимая к себе оледеневшие руки подруги, я прошептала ей на ухо свой приказ.
Девушка закрыла глаза и обмякла. Бережно уложила ее на лавку, подняв ноги и освободив их от сапожек, затем укрыла пледом и только после этого присела, положив голову Викки на свои колени. Я нежно гладила ее лоб. Хотелось согреть подругу, чье учащенное дыхание меня пугало.
Когда сон Виктории стал безмятежным, я подняла голову. Незнакомая женщина продолжала сидеть с опущенным капюшоном. Директриса внимательно смотрела на меня.
– Я готова, – возвестила им. – И хочу знать, что будет с Викторией.
– А что будет с тобой, тебе неинтересно? – откидывая капюшон с головы, иронично спросила незнакомка.
Копна ее черных как смоль волос практически закрывала лицо, мешая его рассмотреть.
– Позвольте, я сама расскажу? – обратилась к ней директриса.
Я удивленно взглянула на наставницу, которая ждала благосклонного ответа брюнетки.
– Хорошо. Я поправлю, если понадобится, – решительно кивнула женщина и сложила руки на коленях.
В этот момент карету тряхнуло, и она остановилась. Мы все замерли в ожидании и только после того, как лошади продолжили свой бег, одновременно выдохнули.
– Конечно, – улыбнулась сестра Геллара и посмотрела на меня. – Все началось задолго до твоего рождения, Инари. Ты умная девочка и многое знаешь, но забудь о том, чему учили тебя в стенах пансионата. Представь на миг, что в этом мире существует сила, неподвластная природе или обычным людям. Сила, дарованная свыше. Сила, которую желают возродить.
– О чем вы?..
– Дар, Инари. Мы называем его чарами, а тех, в ком поет сила или есть хоть малый ее отголосок, – чарити. Именно их забрала Висцента, но ей не достались чарити, полные силы.
– Гелла, – останавливая директрису, незнакомка сжала руку наставницы, – об этом слишком рано.
– Прошу прощения, – склонила голову названая матушка и продолжила: – Сегодня, Инари, я расскажу о тебе и твоей маме.
– Маме?! – Совершенно забыв, что на моих коленях лежит голова подруги, я вскочила на ноги и едва успела поймать летящую на пол Викторию.
Вновь уложив девушку, повернулась к женщинам.
– Да, о твоей маме, – подтвердила незнакомка. – Ты очень на нее похожа. Больше, чем может показаться на первый взгляд.
– Лилит родила тебя вне брака, девочка, – будто это была ее вина, извиняющимся тоном произнесла наставница. – Я принимала роды у Лилит, и я же привезла тебя в пансионат, чтобы позже вернуть тебя ей.
– Они обе провели меня, – в разговор вмешалась брюнетка. – Очень долго я не знала о твоем существовании. Шесть лет, если быть точной.
– Брак Лилит был успешным, но несчастливым, – горестно вздохнула наставница. – Ее отдушиной стали работа и сын. Да, у тебя есть старший брат. Но, опережая твои вопросы, скажу, что не назову ни его имени, ни имени твоего отца. Пока на это у меня нет права.
Я жадно внимала каждому слову, и пусть моя голова шла кругом, мне хотелось знать больше.
– Твоя мама безумно тебя любила. Она решилась на побег из империи вместе с тобой. К тому моменту, как все было готово, тебе исполнилось шесть лет. Я лично передала тебя Лилит и устроила в пансионате все так, будто бы ты заболела и умерла.
Сестра Геллара закрыла глаза. По ее щеке скатилась одинокая слеза. Меня поглотило чувство вины. Невольно протянула к ней руку, но так как она сидела довольно далеко от меня, не сумела утешить. Не знаю почему, но я была уверена, что боль, от которой щемит мою грудь, это ее боль.
– Геллара, она сильнее, чем мы думали, – задумчиво протянула незнакомка.
– Я давно это знаю, – тихо сказала наставница и утерла слезы. – Твой непрекращающийся кошмар… тот сон, что возвращается вновь и вновь, это события из прошлого.
Липкий пот покрыл мою спину. Если бы я хоть что-нибудь помнила! Все, что остается после пробуждения, – это паника.
– Ты всегда была доброй и отзывчивой девочкой… – Карету снова сильно тряхнуло, и наставница замолчала.
Светильник, чуть не сорвавшись с крючка, пару раз моргнул.
– Он искал одаренную. Он умирал и звал. Ты откликнулась на его зов, даже не осознавая этого, – продолжила директриса. – Я ненавижу себя за то, что меня не было рядом, когда Лилит разыскивала тебя по всему городу и боролась за твою жизнь.
– Там была я, – перебила незнакомка наставницу и положила ей на плечо свою ладонь, видимо, пытаясь успокоить. – Ты забыла добавить, что Инари хватило ума скрываться от мужчины. Она убегала от него, петляя, как заяц от лисы. И этого времени хватило мне, чтобы прийти на помощь Лилит.
– Но мы не сумели спасти твою маму. Она приняла удар на себя и потом год за годом угасала, как свеча на ветру. Именно к ней я уезжала, за ней ухаживала последние пять лет. – Глухой голос сестры Геллары пронизывал каждую клеточку моего тела. – Не вини ее, Инари. Однажды ты сумеешь во всем разобраться и понять ее.
– Зачем вы похоронили настоящую Инари под моим именем? – пряча глаза, полные слез, спросила у них. – Почему все это время я была Бледной Молью?
– На этот вопрос отвечу я. – Незнакомка опередила матушку Геллу, которая уже открыла рот, чтобы пояснить. – Из-за меня и ради твоей защиты. Это я настояла на том, чтобы вернуть тебя в пансионат.
– Моей защиты? – прошипела я. – Ежедневные издевательства учителей и пансионерок – это новый способ оберегать?
– В тебе говорит обида, Инари. Но ты вправе злиться. – Женщина откинулась на спинку и убрала локоны с лица, позволяя себя рассмотреть. – Это я не дала твоей матери увидеться с тобой ни перед смертью, ни до нее. Это я настояла на смене имени и дальнейшем твоем обучении.
– Зачем? – только и смогла выдавить, жадно разглядывая высокий лоб незнакомки и залегшую на нем складочку. Что-то в ее облике казалось мне знакомым, но я не могла понять, что именно.
– Затем, что я наказала ее. – Черные глаза впились в мое лицо, словно ожидая, какая реакция последует от меня. – Твое пребывание в пансионате – это наказание, Инари. Но смена твоего имени – это шанс избежать худшей участи, от которой даже я не могу уберечь. Ты не досталась Висценте, но твоя борьба только начинается. Кошмары вновь вернутся в твою жизнь, и тот, кто продолжает звать тебя, обязательно настигнет.
Мне было сложно понять, о чем говорит эта женщина. И каким образом она могла наказать мою маму? Кто она, если в ее руках такая власть? Я смотрела на нее и не находила ответа. Ровно до того момента, как качнулась карета, убирая на миг последние локоны с лица.
– Вы… – не веря своим глазам, выдохнула я, – мать наследного принца?
– Много же тебе времени понадобилось. Обращайся ко мне леди Амира.
– Ваше… – склонив голову, произнесла я, но была остановлена властной рукой.
– Леди Амира, – как маленькой, повторила она. – Только так.
– Да… леди Амира, – выполнила ее требование и обратилась к наставнице: – И что будет дальше?..
– Обучение, Инари. Обязательства Ордена перед покровителями никуда не исчезли. Ты получишь знания, которые в будущем помогут выжить.
– Для чего вам нужна…
Карета остановилась, обрывая меня на полуслове.
– Потом, – моментально надевая капюшон, ответила леди Амира. – Мы приехали. Гелла, я жду тебя.
Светильник погас, погружая нас во тьму. Прошла минута, прежде чем вновь вспыхнул свет. Но леди Амиры с нами уже не было.
– Жорж, помоги нам, – обратилась наставница к лакею, который отворил дверь.
Мужчина помог спуститься директрисе и только после этого вошел внутрь кареты, чтобы взять на руки Викторию. Я последовала за ним, самостоятельно спрыгнула на землю и чуть не упала, поскользнувшись на образовавшейся корочке льда.
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, куда мы прибыли.
– Идем, – беря меня за локоть, поторопила директриса.
За сегодняшний вечер я уже просто устала удивляться. Тот факт, что нас с Викторией привезли в Красный Дом, не вызвал ни возмущения, ни интереса. Раз мы здесь, значит, так нужно.
Наставница уверенно вела меня по этажам и коридорам. Наконец она остановилась у двери.
– Инари, мы решили поселить вас с Викторией вместе, но если ты откажешься, тебе выделят другие комнаты.
– Я не против, – только и сумела выдавить, глядя на то, как Жорж ногой отворяет дверь и вносит бесчувственную подругу в комнату.
– Левая спальня, – скомандовала женщина лакею.
Без лишних разговоров он отнес девушку в спальню. Только когда мужчина вышел, сестра Гелла выдохнула и села в кресло, стоящее возле овального столика.
– Инари, присаживайся, – указала она мне на соседнее кресло. – Ты можешь разуться, здесь мягкий ковер.
Машинально выполнила ее пожелание. Сняв сапожки, прошла к креслу и медленно опустилась в него.
– Я понимаю, что все происходящее кажется тебе кошмаром, – не стала ходить вокруг да около наставница. – И не могу обещать, что в дальнейшем твой мир останется прежним.
– Что будет с девочками? – обнимая себя за плечи, задала тревожащий мой ум вопрос.
– Не знаю наверняка, Инари. Но боюсь, что их ждет не жизнь, а существование.
– И вы вот так просто их отдали? – Нет, я не сорвалась на крик, но по моим щекам потекли горячие слезы.
– Такова плата нашей империи. Не проси, я не скажу больше.
– Что ждет меня и Викторию?
– Вы выполните условия договора с покровителями.
– У Викки их нет, – пряча лицо в ладонях, выдавила я.
– Есть.
– Что? – Я вскинула голову, не веря собственным ушам.
– Я была права, это не было твоим желанием. – Наставница почесала переносицу. – Два твоих покровителя, лорд Лерай и лорд Карленд, заключили договор на Викторию. И ей предстоит пройти то же обучение, что и тебе, кроме изучения ядов и их нейтрализаторов.
– Лорд Лерай и лорд Карленд? – эхом повторила за директрисой. – Но почему? Проявили благородство, потому что Викки моя подруга?
– Инари! – резко оборвала меня женщина. – Я уже говорила, ты все узнаешь со временем.
– Хорошо, – потупилась я.
– И еще. Ты единственная, кто помнит события сегодняшнего вечера. И прошу тебя держать язык за зубами, – поднимаясь, строго потребовала наставница.
– А Виктория? Что будет с ней?
– Это решать тебе. – Она повернулась ко мне спиной.
– Что это значит? – вскочив с кресла, выкрикнула я.
– Тише, ты ее хозяйка. Все зависит от тебя, можешь отпустить и рассказать правду, а можешь оставить все как есть.
– Это шутка? – Мой лоб покрыла испарина.
– Нет. Отвары, которые мы можем дать, лишь ослабят влияние зелья, однако не освободят девушку от дурмана, – сделав шаг к двери, бросила директриса. – Но одно твое слово, и Викки станет прежней. Решать тебе.
Я не успела ничего ответить, как наставница скрылась за дверью, оставляя меня наедине с мрачными мыслями.
Как она могла предположить, что я воспользуюсь нечаянной властью? Возможно, для кого-то было привлекательным иметь живого человека в полном подчинении. Однако я не желаю подобной участи никому. Тем более той, которая даже под дурманом назвала меня частью своей семьи.
Сняв плащ, прилипший к спине, кинула его на кресло и пошла к Виктории. Стянув с нее сапоги, избавила подругу от верхней одежды. Интересно, если я сейчас прикажу ей проснуться, она выполнит? Прислушавшись к мирному дыханию подруги, отмела эту идею. Поправив волосы Викки, нагнулась к ее уху и прошептала:
– Ты проснешься утром, будешь помнить все, что с тобой случилось, и избавишься от моей власти.
Поцеловав ее в лоб, вышла из комнаты. Если я правильно поняла, то спальня по правую руку принадлежит мне. Туда я и направилась.
Красный Дом, личные покои Серены
– Ваша милость, – склонила голову женщина, – вы прибыли.
– Серена, прикажи принести огненный виски, – скинула на пол плащ женщина.
– Но…
– Серена!
– Я поняла.
Куртизанка удалилась. Леди Амира медленно опустилась в кресло, устало потерла виски, украдкой стирая одинокую слезу. Сегодня в очередной раз ей пришлось подчиниться воле умершего императора, заключившего сделку с Южным Крестом. Вновь отдать детей, зная, на какую участь она обрекает их.
До сих пор, через столько лет, несмотря на все усилия, прилагаемые ею и ее подругами, противостоять Второй Силе кажется нереальным. Они стали забирать все больше девушек. Если раньше ограничивались одной, но самой одаренной, то сейчас им нужны все, в ком хоть немного поют чары.
– Ваша милость, – Серена уже несколько минут ждала, наблюдая за отстраненным взглядом Главы Ордена, – я принесла то, что вы просили.
В руках вошедшей был поднос, на котором стояли граненый пузатый бокал и графин с мутно-коричневой жидкостью.
– Спасибо, – возвращаясь из своих мыслей в комнату, произнесла леди Амира.
Куртизанка аккуратно поставила на стол поднос, налила огненного виски и протянула фужер женщине. Одним махом, даже не скривившись, глава Ордена Магнолии осушила бокал.
– Все так плохо? – усаживаясь на ковер у ног Главы Ордена Магнолии, спросила Серена.
– Как всегда, – прикрывая глаза, выдохнула в ответ леди. – Девочки успокоились?
– Не все, – покачала головой Серена. – Лиззи любили. Это моя вина, Иветта скрыла ее родословную. Я допустила ошибку.
– Ты спасала их по-своему. Глухой и слепой была я.
– Ваше…
– Серена, хватит, нет необходимости величать меня титулами, – раздраженно бросила леди Амира. – Я слишком увлеклась личной жизнью, совершенно забыв о других.
– Амира, ты несправедлива к себе.
– Разве? – иронично вздернув бровь, уточнила женщина. – Я трезво оцениваю свое поведение и знаю, когда оступилась.
– Ты потеряла ребенка, ошибка Лилит стоила ей не только своей жизни.
– Это уже в прошлом, – сжимая кулаки, резко бросила Глава Ордена. – Скелет в шкафу есть у каждой из нас. Не имеет смысла тревожить старые кости.
В камине потрескивал огонь, изредка нарушая образовавшуюся тишину. Как бы ни храбрилась леди Амира, заявляя, что все в прошлом, но боль от смерти дочери никогда не прекращалась. День, когда она вытаскивала подругу из передряги, навсегда останется в ее памяти. Женщине пришлось мгновенно перемещаться на дальнее расстояние, зная, что это может навредить еще не рожденному ребенку. Но долг дружбы и долг Главы Ордена не позволяли ей усомниться в принятом решении. Пусть Лилит оступилась, желая скрыться из Северной Ирмены, пусть солгала, но она все еще оставалась самой близкой подругой. И Амира не имела права бросать ее, когда та так отчаянно звала на помощь.
– Амира, скольких ты привезла сегодня? – перевела тему Серена, видя, как затуманились глаза Главы.
– Пятнадцать, – глухо отозвалась та.
– Из них есть те … – осторожно начала женщина, подбирая слово.
– Да, – выдохнула леди Амира. – Три имели близость с мужчиной.
– Меньше, чем в прошлом году, – облегченно выдохнула Серена.
– Их вообще быть не должно.
– И не будет, Гелла не допустит этого, – уверенно закончила куртизанка.
– Вы говорите обо мне? – в покои прошла директриса.
– Отчасти, – пожала плечами Серена.
– Как девочки? – глядя на сестру Геллару, спросила леди Амира.
– Лекари всех успокоили, многие спят, некоторые ужинают.
– Истерик нет? – поинтересовалась Серена.
– Парватти закатила скандал, но он не продлился долго.
– Эта девочка одна из тех трех, – мрачно заметила леди Амира.
– Иветта половине испортила жизнь, – зло бросила Гелла, – но все еще можно исправить.
– Можно, – согласилась Глава Ордена. – Садись уже, что с Инари и Викки?
– Инари отпустила ее, – довольно улыбаясь, ответила Геллара, опускаясь в соседнее кресло.
– Уверена?
– Конечно.
– Инари и Викки? – Серена словно пробовала на вкус их имена. – Подождите, вы хотите сказать, что удалось сохранить одаренных?
– Правильнее будет сказать, что Инари сохранила Викторию, а мы – Инари, – кивнула Гелла.
– Она дочь Лилит?
– Да.
– Бедная девочка. Так и не свиделась с мамой после того кошмара, – и осуждающе добавила: – Ракель был не прав.
По щеке платиновой блондинки скатилась слеза.
– Амира, зачем вы солгали Инари? – глядя на пламя огня в камине, решилась спросить директриса.
Она знала, что Глава Ордена вправе не отвечать, но надеялась, что, как подруга, леди Амира все же назовет причины, побудившие ввести в заблуждение одаренную воспитанницу.
– Солгала? – вмиг подобралась Серена. – Сколько еще страданий выпадет на долю девочки?
– Что ты можешь знать о ее страданиях…
– Гелла, Иветта привозила их ко мне, – скривилась Серена. – И то, как относятся к Бледной Моли, мне известно.
– Как я могла забыть, что у тебя везде есть свои глаза и уши, – расплываясь в кривой улыбке, произнесла Геллара.
– Перестаньте, – потребовала леди Амира. – Мне еще ваших ссор не хватало.
– Простите, – в унисон ответили женщины.
– Зачем сказала, будто бы я наказала Лилит? – уточнила Глава Ордена и сама плеснула себе в бокал виски.
– Вы так сказали? – поразилась Серена.
– Да, – подтвердила Гелла.
– Ей нужен стимул, чтобы выжить и чтобы учиться. Ненависть сыграет в этом не последнюю роль, – снова одним махом осушив бокал, выдохнула женщина.
– Вы не тот человек, которого она должна винить в разлуке с матерью, – резко бросила директриса.
– Но я сильнее. Ракель – заведомо слабый противник.
– Я не понимаю, – прошептала Серена.
– Жемчужины. Две жемчужины, – сцепив руки на коленях, произнесла леди Амира. – Если в Виктории я еще не уверена, то Инари абсолютно такая же, как и я.
– Не может быть, – ахнули в один голос женщины.
– Мне казалось… – начала было Геллара, но ее оборвала леди Амира.
– Сила Лилит утроилась в ней, но постоянные боль и издевательства закрыли Инари доступ к собственному дару. Чары проявляются в моменты сильных эмоциональных всплесков, на которые девочка скупа благодаря тебе, Гелла, – недовольно поджала губы леди Амира.
– И все равно, какой толк от того, что Инари возненавидит вас? – нахмурилась Геллара.
– Какой толк? – протянула Серена. – Она раскроется до конца.
– Это неправильно, – возразила директриса. – Должен быть иной выход.
– Девочка до сих пор не может прийти в себя после того кошмара. Чего ты добилась, требуя от нее поведения тени? – вспыхнула Глава Ордена. – И ты совсем забыла о том, что я лечила ее мать и невольно считывала ее. Гелла… Лилит лишилась дара.
– Мне жаль, – только и смогла выдавить директриса.
– Она не знала о положении дочери в пансионате? – после некоторого молчания спросила Серена.
– Конечно, нет, – хмыкнула леди Амира. – Гелла не стала говорить, каким путем она добилась того, чтобы девочку не замечали и мечтали от нее поскорее избавиться.
– Это был единственный выход! – Геллара до боли сжала кулаки.
– Ты хоть себе не ври, – покачала головой леди Амира. – Вашим выходом была я.
– Мы не могли…
– Неужели? – рассмеялась женщина.
– На тот момент не могли, вы были… не в лучшем состоянии, а потом стало уже поздно что-либо менять.
Гелла прекрасно понимала, что ее слова причинили боль их Главе. Леди Амире понадобился не один год, чтобы справиться со своим горем. Именно в то время ее сын изменился до неузнаваемости, став холодным, замкнутым, эгоистичным и язвительным молодым человеком. И отчасти вина ложилась на плечи матери.
Женщина с тоской вспомнила жизнерадостного Алерайо, в чем-то наивного, но такого открытого и искреннего. Мысленно она сравнивала того мальчика с холодным мужчиной, каким стал ее сын.
– Гелла, нам пора, проводи меня, – после долгого молчания произнесла леди Амира.
Директриса поднялась с кресла, помогла Главе Ордена накинуть плащ и вместе с ней шагнула за дверь.
– Ненависть, несомненно, сильное чувство, – выпрямившись, тихо произнесла Серена, когда женщины покинули ее комнаты. – Любовь же сметает все на своем пути. И я ставлю на нее.