Большое пополнение прибыло из Уральского военного округа - досрочно окончившие пехотные училища молодые лейтенанты. Все они подтянуты, задорны. Среди них есть и земляки Леонид Воронцов, Алексей Бывальцев.
В команде из Воткинска оказались инженеры из эвакуированного киевского "Арсенала": Вячеслав Вишневский, Илья Кернес, Виктор Корницкий, Илья Кравченко, Николай Сикора, Олег Тудоров, Ефим Факторович. Все они были направлены в артиллерийское снабжение полков и дивизии.
Появился в дивизии командир 923 артиллерийского полка капитан Засовский, сразу обративший на себя внимание особой командирской выправкой и аккуратностью. Высокий брюнет, в фуражке с черным околышем, в хромовых безукоризненно вычищенных сапогах, он своими манерами очень походил на старшего лейтенанта Григорьева, начальника штаба 1190 стрелкового полка.
Засовский быстро сошелся со своими артиллеристами, офицерами и рядовыми, и особенно с выпускником артиллерийского училища лейтенантом, удмуртом, как оказалось, кандидатом географических наук Григорием Поздеевым.
Кого только война не оторвала от мирных занятий. В дивизии оказались и мои друзья юности - учителя Алексей Поздеев и Александр Белослудцев. С первым я учился в Ленинградском пединституте, с другим пришлось служить в армии в действительную, в Баку. Поздеев рассказал, как в его село Дебессы привезли эвакуированных детей из Литвы.
Как изменились здесь, в дивизии, готовящейся выступить на фронт, мои товарищи и знакомые. Обтянула боксерское тело Алеши Поздеева новая солдатская гимнастерка. Мешком сидит она на нескладной фигуре Саши Белослудцева. Но некоторые ухитряются франтить и здесь, И даже в рабочих ботинках с обмотками.
Конечно, дело не в форме. Люди живут ожиданием больших, тревожных дел. Определенных занятий в первые дни нет. Идет формирование отделений, взводов, рот, батальонов, батарей и дивизионов. Ведется строительство землянок. Политруки проводят беседы по сводкам Совинформбюро. Приезжают на свидание семьи.
А на дворе уже сентябрь. Начинают желтеть листья на деревьях. По утрам выдаются заморозки. На землю ложатся густые росы. Выпадают дожди. Но дивизия формируется, строится и пока мало учится.
А фашисты уже подбираются к Киеву. Идут жестокие сечи в подмосковных областях.
- Когда же тронемся мы? - беспокоится при встречах со мной Алеша Поздеев.
- Ас чем трогаться? - вопросом на вопрос отвечает Саша Белослудцев.
Оба прекрасно знают, что у дивизии пока нет материальной части: ни винтовок, ни автоматов, не говоря уже о минометах и пушках. Зато в каждом полку есть духовые оркестры с первоклассными музыкантами. Они с утра до вечера разучивают марши и походные песни. Под их мотивы солдаты делают физзарядку, проводят строевые занятия. И под оркестры же выстругивают из палок самодельные карабины.
А с фронта идут и идут сводки одна тревожнее другой. Нелегко приходится политработникам. Попробуй сохрани спокойствие, разъясняя очередной отход наших войск, и, кривя душой, называй это стратегическим маневром.
- А я и не называю, - признается горячий Николай Корепанов, политрук минометной роты. - Какая тут стратегия, когда отступаем. Надо честно признать ошибки и быстро их исправить.
- Вот тебе исправят в особом отделе, тогда узнаешь, - невесело шутит серьезный и хмурый комиссар батальона Андрей Веретенников.
- Не пугай, - отмахивается Корепанов. - Дальше передовой не направят.
Разговор прерывается сладким, певучим голосом штабного офицера Новакова.
- Интересно, это очень интересно. О чем спор, товарищи политруки?
- О чем был, его уж нет, а о чем будет - приходите завтра, - отрубает Корепанов и отходит от компании.
Расходятся и другие. Каждый понимает: надо делать то, что возможно в данных условиях.
Идут учения.
- Отставить!
Тоненький задорный голосок лейтенанта, только что окончившего пехотное училище, далеко раздается с полянки. Идут взводные занятия.
Командир трижды возвращает пожилого солдата. Разучивают так называемый строевой шаг, а он никак не получается. Особенно не удаются носки. Обутые в кованые ботинки сорок четвертого размера, ноги никак не хотят вытягиваться в струнку, чего упорно добивается взводный.
Над неудачником беззлобно посмеиваются товарищи, более молодые солдаты, уже отработавшие положенное по программе. Кто-то осмеливается даже советовать - на него цыкают, и в воздухе вновь слышится звонкое и сердитое:
- Отставить!
- Не могу, товарищ командир, - жалуется пожилой солдат. - Непривычный я.
- Разговорчики! - обрывает лейтенант. - Выполняйте приказание.
- Отставить!..
Последнюю команду подал военком дивизии, неожиданно показавшийся из-за сосен. За ним семенил политрук Григорий Перевозчиков, помощник начальника политотдела по комсомолу.
Военком подошел к солдату. Лейтенант попытался было отдать рапорт, но полковой комиссар остановил его и спросил вконец растерявшегося бойца:
- Значит, не получается строевой шаг, товарищ солдат?
- Так точно, товарищ полковой комиссар, - гаркнул боец.
- А без строевого сумеете драться с фашистами?
- Только бы добраться... Зачем мне этот шаг, я штыком...
- Значит, ни к чему?
- Ни к чему, товарищ полковой комиссар.
- А как думают остальные?
Лейтенант опять собрался раскрыть рот, но военком, не обратив на него внимания, подошел к строю бойцов.
Они, как и все в дивизии, были без оружия. Военком хорошо понимал положение взводного - ему надо чем-то занимать подчиненных, чему-то учить. И вот появился этот строевой шаг, обязательный для каждого военного.
Военком разглядывал солдат. Какие они разные по внешности. Совсем мальчишки и пожилые, веселые и хмурые, высокие и низкие. Есть среди них люди со средним и высшим образованием. Есть служившие и не служившие в армии. Когда и где им придется проходить строевым шагом?
А немец рвется к Москве. Тысячи сверстников вот этих солдат бьются сегодня не на жизнь, а насмерть с ненавистным врагом. И вряд ли они проходят по полям сражений строевым шагом.
Военком повторил вопрос. Взвод ответил на одном вздохе:
- Нам бы винтовки, товарищ полковой комиссар.
- Винтовки будут, - пообещал военком. И без перехода: - А по-пластунски ползать умеете?
- В действительной приходилось.
- А кто не служил в действительной? Военком посмотрел на лейтенанта. Тот понял старшего начальника без слов и во все легкие отдал команду:
- Взвод, смирно!
Начались переползания по-пластунски. Пример показал сам лейтенант, безжалостно бросившись на сырую после дождя землю в своем новеньком обмундировании. За ним поползли солдаты, старательно, споро, многие со знанием дела.