- Это, пожалуй, лишнее, - подумав, сказал комдив.
- Яковлева не остановишь, - вздохнул Корниенко.
- Кто с ним из комиссаров?
- Послал парторга полка Наговицына. Боюсь, что и он ввяжется в драку.
В батальон Яковлева, который врезался почти на два километра в оборону противника, послали рацию. Проволочная связь то и дело рвалась.
Приближался вечер. День как выдался серым с утра, так и остался таким до конца. Уличные бои соседних полков еще более осложнились. Но было достигнуто главное - дивизия за первый день штурма силами полка майора Корниенко вышла к мосту через реку Ловать и этим рассекла надвое группировку врага в западной части города. В десять часов вечера об этом было доложено командующему армией.
Равнение на мост
Генерал Галицкий приехал на НП дивизии через час. Он, вопреки ожиданиям Кроника, был добродушен и разговорчив.
- Ну, докладывайте, - не приказал, а попросил командарм, устраиваясь у карты.
- Нужно снять командиров полков Хейфица и Курташова, - с ходу сообщил Кроник, не зная, как отреагирует на это генерал.
Тот внимательно посмотрел на комдива, перевел взгляд на начальника штаба и только спросил:
- Тех самых?
- Да, - кивнул Кроник.
- Ну что ж, правильно, - согласился генерал. - Только не ошибитесь в выборе новых.
- У нас есть толковые капитаны.
Командующий армией пожелал познакомиться с новыми командирами полков. Капитаны Осадчий и Любавин были намного моложе своих предшественников. На командарма они произвели хорошее впечатление. Задав несколько автобиографических вопросов, генерал заключил:
- Воевать, как комбат Яковлев. Вы знаете, где он?
- На мосту, - ответили командиры полков.
- Да, на мосту через Ловать. В центре города. Нужно развить успех.
- Разовьем, - заверили капитаны. - Через час завяжем бой.
- Через час никто не требует, - охладил пыл командиров полков генерал. - Но к утру чтобы помощь была обеспечена.
Уточнив задачу следующего дня, организовав взаимодействие дивизий, сообщив, что Кронику даются в помощь стрелковые батальоны из эстонского корпуса и штрафники, командующий армией попросил вызвать по рации комбата Яковлева. Тот появился в эфире быстро и, не дожидаясь приказа, сам доложил, не зная точно кому.
- Мост удерживаю. Фрицы не дают покоя. До утра не уступлю.
- Благодарю за службу, комбат, - пророкотал голос командарма. Награждаю орденом Красного Знамени.
Яковлев понял, кто с ним разговаривает: орденом Краевого Знамени имел право награждать только командующий армией и фронтом. Заволновавшись сильнее обычного, забыв уставные правила обращения со старшими по званию, Яковлев выпалил простуженным голосом:
- За орден спасибо. Можете быть спокойны - отработаю. Пока жив - с моста не уйду,
~- Передайте благодарность всему батальону.
- Передам, обязательно. Кончаю. Атакуют.
Рация заглохла. Все какое-то время молчали, скорбно опустив головы. Потом командарм кашлянул и, повернувшись к комдиву, сказал:
- Счастливый ты, Александр Львович, что имеешь таких комбатов. Бери скорее город.
В полк Корниенко был направлен начальник штаба артиллерии дивизии подполковник Тафтай. Эту мысль подал командующий армией, хорошо знавший подполковника по довоенной совместной службе.
На утро подморозило. Рассеялся немного и туман. Но авиация опять не могла действовать. Батальон Яковлева с приданными эстонцами продолжал удерживать мост.
Корниенко просил Григория Поздеева:
- Капитан, помоги получше мосту.
- Постараюсь, Прокопий Филиппович, - отвечал командир дивизиона.
Подполковник Тафтай прибыл на НП полка еще ночью. Он рассказал Корниенко обо всех новостях, связанных с распоряжением командующего армией. О многих Корниенко знал. Знал, в частности, о награждении орденом Красного Знамени Яковлева.
- И тебя похвалил, - сообщил в заключение подполковник как бы между прочим.
- Я подожду, - отмахнулся командир полка. - Вот возьмем город...
- Верно, Прокопий Филиппович, Награды от нас не уйдут.
А потом началось обычное столпотворение. Артподготовка. Бросок пехоты. Контрудар противника. И пошло, и пошло.
Сегодня фланговые полки дрались лучше. Стало известно имя нового героя дня, заместителя командира 1188 полка по политчасти Константина Вячкилева. Он организовал штурмовую группу коммунистов. За ней пошли роты и батальоны. Ими умело управлял новый командир полка капитан Осадчий. Но случилось непоправимое: с чердака одного дома сразила майора Вячкилева пулеметная очередь. Погиб еще один мой земляк,
А через полчаса после этого стало известно, что ранило комбата Михаила Яковлева. Его заменил парторг Павел Наговицын.
Мост продолжал оставаться в центре сражения. К нему все ближе подходили другие подразделения. Если бы усилить головной батальон, он мог бы рвануть дальше, по улице Круглой, на юго-восток города. Но пока отрываться от моста, без защиты его, было и рискованно, и бессмысленно.
Батальон Яковлева продолжал сражаться. На мост равнялась вся дивизия. Над ним несколько раз поднималось красное знамя, сделанное из табачных кисетов и вымоченных в крови рубах. Но знамени не давали жить фашисты. Они били по нему, кажется, более ожесточенно, чем по живым целям. Знамя падало, чтобы через мгновение снова затрепыхаться на морозном ветру.
Дивизия упорно, шаг за шагом вторгалась в город. К вечеру четырнадцатого декабря бои шли почти в тридцати кварталах. Война этажей, как прозвали такие схватки в Сталинграде, разгоралась все жарче. На ходу обретался опыт.
Ночью опять на НП дивизии был командующий армией. В районе города продолжал оставаться представитель Ставки.
Майор Корниенко, отправив в медсанбат тяжело раненного Яковлева, передавал по рации Наговицыну:
- Парторг, на тебя смотрит полк. Подержись еще немного, утром дадим отдых.
Слово "отдых" не звучало в устах майора иронией. Людям, не спавшим три ночи, действительно, можно было дать немного передохнуть. Если другие батальоны уже имели возможность переводить дух в отбитых домах, то батальон Яковлева находился в буквальном смысле слова под открытым небом.