Однажды, находясь в окрестностях села Ярыш-Марды на моей базе, поражённый весенней красотой гор, он воскликнул: «И эту красоту и величие русские хотят у нас отобрать!..». Похоронили его в Ведено. Дай Бог оставшимся в живых нашим поэтам быть достойными этих великих сынов Чечении и Кавказа! Важнейшее событие в общественной и государственной жизни произошло в апреле в райцентре Ведено. Там был организован первый за последние пятьдесят с лишним лет Шариатский суд, который затем распространился и на другие районы Чеченской Республики Ичкерия. Первыми его организаторами стали Рамзан-хаджи из Ведено и районная комендатура во главе с Ширвани Басаевым. Естественно, что ключевую роль в столь грандиозном деле сыграл и Шамиль Басаев. Шариат вновь возвращался в жизнь чеченского народа. Его благодатная роль в общественной жизни вообще и, в частности, в укреплении государственной, общественной и боевой дисциплины, моральных устоев личности и общества отмечались многими зарубежными журналистами. Надо отметить, что весной 1995 года горное село Ведено — одна из столиц Имамата Шамиля — вновь обрело былую значимость для судьбы народа. Оно, практически, превратилось в столицу Чеченского государства, сосредоточив на своей территории все структуры государственной власти и управления, а также Главный штаб Вооружённых сил ЧРИ. Здесь постоянно находились иностранные информационные агентства, пребывали официальные и неофициальные делегации зарубежных государств и народов. Среди последних хочется отметить делегации литовского Сейма и Верховной Рады Украины, которые приезжали по несколько раз с гуманитарной помощью и миссией поддержки борющегося чеченского народа.
К сожалению, в конце мая 1995 года русским войскам удалось абсолютно беспрепятственно занять южную окраину села Дуба-Юрт, а спустя несколько дней, через ущелье реки Ваштар, прорваться к Сельмен-Тевзана, параллельно нанося удар по шатойскому направлению, особенно по селу Ярыш-Марды, на западной окраине которого, через реку Аргун, в здании Управления цемзавода находился мой штаб. Кстати, почти до самого этого дня на окраине села Дачу-Барзой, километром ближе к фронту, находился и штаб Д.Дудаева, где, в частности, он принимал и делегацию от посольства США в Москве по розыску Кюни. Слава Богу, что буквально накануне прорыва, после авиационного и артиллерийского удара по нему, Президент снялся со своей базы. Просчёт наших военных на шатойском направлении был слишком большим. Он стоил потом нам и Ведено. В течение дня село Ярыш-Марды было снесено почти полностью. Погибли и мирные жители. Там же были ранены и два моих охранника — Вахита и Самбиев Сулейман. Вахита был сражён снайперами, когда попытался проскочить на мотоцикле в село: с четырьмя ранениями он, всё же, сумел выполнить задание. А Сулейман Самбиев получил ранения, вытаскивая из-под обстрела раненых бойцов, в том числе и А.Башаева. Эти эпизоды из военной жизни охраны Вице-Президента ЧРИ, в которых я потерял только убитыми пятерых человек, стоят в одном ряду бесчисленных и кровавых военных буден в масштабах всей Чечении. Оставив ярыш-мардынскую базу с прекрасным блиндажом, сооружённым ребятами под моим личным руководством, отряд Тауса из Наура, я с двумя членами охраны — Рашидом и Асламбеком, а также пленным Сергеем Софроновым на «ЗИЛе», на котором было всё штабное имущество, выходил из зоны прорыва через урочище Суорота, по лесу и горам. Однако машину пришлось вскоре оставить: она застряла в грязи. Не помогли и три ведущих моста. Оставив Асламбека с отрядом подоспевших бойцов там, мы, несколько человек, в том числе и один охранник с пленным, пешком, через ущелье и горы перешли в Малые Варанды, где нас должны были поджидать машины. В село прибыли к часам десяти ночи. Уставшие. Встретили нас на окраине супруги-беженцы из Чишков, к сожалению, не помню ни их имён, ни фамилии. Но приём был таким теплым, щедрым, что мы были моментально накормлены, ухожены и уложены спать. Точно так, как описывается в стихотворении А.Сулейманова. Село покинули рано утром. А на рассвете моя охрана, которая шла навстречу через Суората, оказывается, наткнулась на наш «ЗИЛ» и организовала его переброску в Шатой. В Шатое тоже уже «попахивало» дуба-юртовским провалом. Нечто подобное ему, как его следствие, случилось и здесь недели через две. Это была полоса наших неудач — расплата за благодушие и беспечность военных. Но это были и уроки для «отрезвления» после шапкозакидательских настроений. Так горько нас учила война. Помимо прочего, ярыш-мардынский период оказался у меня плодотворным в творческом плане. Именно здесь я написал свои статьи «Моё постижение России», «Мир и Мы», «Мы и Они», в которых попытался осмыслить современные мировые аспекты проблемы международной политики и права через призму русско-чеченской войны. Статьи были опубликованы в правительственной газете «Ичкерия» и в кабардинской независимой газете «Хасэ», ставшей рупором правды (единственным на Кавказе) о русско-чеченской войне, во многом (даже главным образом) благодаря Валере Хатажукову — кабардинскому князю и нашему соратнику по АГНК (КНК), одному из ненемногих политических деятелей современного Кавказа и борцов за его независимость, оставшихся к тому моменту верными делу. В тот же период мной были написаны около двадцати стихотворений на чеченском и русском языках, часть которых была напечатана в «Ичкерии», а часть (на русском языке) включена в настоящую книгу (приложение). Мой штаб, естественно, разместился в Борзое и Нихале, а через день, после оставления Шатоя, был перенесён в село Зумса. Отчасти приходилось базироваться и в сёлах Башин-Кале, Чинха. И нигде у меня не возникало проблем ни с безопасностью, ни с продовольственным обеспечением, ни с условиями дислокации. Люди готовы были отдать самое последнее, чтобы обеспечить мне условия работы. В селе Зумса мне удалось наладить радиовещание, которое функционировало до августа. Чувства великой благодарности остались у меня в душе от периода пребывания в селе Зумса — в семье Махмуда и Алпату Мухаевых, от общения с некоторыми другими жителями этого великолепного уголка нашей Родины в труднейшие для Отечества минуты.
Стойкость и мужество чеченских бойцов опирались на дух и поддержку таких вот наших граждан. В период пребывания в Итум-Калинском регионе, в силу ограниченных возможностей для передвижения по дорогам, приходилось совершать горные переходы на многие десятки километров, в основном, пешком. Первый такой переход был совершён из Шатоя в Ведено — буквально за два дня до его оккупации российскими войсками. Оставив машину и Казбека в Чеберлойских горах, я и два моих охранника — Габаев Арби и Баталов Рашид — после четырнадцати часов горного перехода в вечерних сумерках спустились по Элистанжинской горе к окраине села Элистанжи, подвергаемому непрерывным воздушным и артиллерийским обстрелам. Мы вошли в этот населённый пункт прямо под носом российских войск. Село было почти пустое, если не считать чеченских бойцов, расположившихся в некоторых домах на постой. Не было и чётко организованной обороны, что меня удивило особенно. Об этом я на следующий день, в Ведено, прямо указал Аслану. Но Элистанжи уже было в руках русских. В тот вечер мне особенно запомнилось впечатление, произведённое нашим появлением в Элистанжи на нескольких жителей этого села, оставшихся там. Они были нескрываемо рады видеть Вице-Президента ЧРИ в этой ситуации рядом с собой. Видимо, впечатление усиливали и мой карабин, и привычная с первых дней войны неизменная форма одежды. Каждый приглашал к себе в дом и предлагал отдохнуть с дороги, переночевать. Расстались после крепких объятий, гордые единством судьбы. Как мне сказали, это были Янгульбаев Мовлди-хаджи, Данилбек и Шаха Гунакбаевы — элистанжинские бойцы площади Свободы. Два перехода было совершено из села Зумса в Рошни-Чу через Муьши-Чу, ставшим своеобразной перевалочной базой между южной и западной Чеченией. Величайшее дело делали тамошние хуторяне — Сайхан Батукаев, бывший работник ДГБ, его племянницы и племянник, круглосуточно обеспечивающие условия для отдыха и ночлега утомлённым от долгого перехода бойцам и другим путникам. А в Рошни-Чу нас радушно принимала семья Ахъяда Галаева, где так же днём и ночью бывало полно «постояльцев» — и бойцов, и представителей власти. Но основной штаб, всё же, находился у Даяна — благороднейшего чеченца и мусульманина, человека высокой гражданственности и патриота ЧРИ, дом которого, вместе с прилегающими двумя кварталами жилых домов абсолютно мирных людей, разбомбили российские стервятники 8 октября 1995 года. Последствиями, как известно всему миру, были многочисленные жертвы среди мирных граждан: в основном, женщины и дети. Но это ничуть не поколебало Даяна и его соседей в своих патриотических чувствах, а, наоборот, усилило ненависть к агрессору и неприязнь ко всему российскому и заложило в их сознание новый долг мести. Надо сказать, что ни миссия ОБСЕ, которая размещалась в Грозном во главе с представителем Франции господином Пеленом и выполняла посреднические услуги на так называемых «русско-чеченских переговорах», ни другие гуманитарные организации не сделали принципиальных выводов из этого злодеяния и многих других чудовищных преступлений российских агрессоров против мирных жителей Чечении, совершённых с начала этих переговоров. Вообще, международное сообщество на мировом и европейском уровне оказалось совершенно недееспособным в отношении российского государственного бандитизма в Чечении, что наталкивает на грустные мысли по поводу будущего нашего мира, если народы будут уповать на него. Но оптимизм вселяют неопровержимые факты, свидетельствующие о том, что многие народы сами берутся решать собственные проблемы — даже самые трудные и неудобоваримые для мирового сообщества.
В Итум-Калинском регионе, в частности, в селе Зумса, я осмыслил одну важную черту нашего народа (потом это подтверждалось и в других местах, где приходилось бывать в полулегальном положении): тщательно оценивать и примерять человека из власти к его должностному положению — через его поведение в конкретной ситуации и, только исходя из этого, строить взаимоотношения с ним. Это не относится к нормам гостеприимства, которые неукоснительно соблюдаются всегда, в традиционном минимуме. Речь идет о том, насколько близко к сердцу воспримет тебя тот или иной горец-чеченец. Выяснилось, что у людей очень много вопросов к власти — политического и социального характера. Даже война не списала ни одну из их проблем довоенной жизни, хотя многое они сами отодвинули до лучших времён. И пока мы не ответим на все их вопросы, эти люди так и будут находиться в двойственном положении: не то сторонники, не то попутчики. Хотя сами они убеждены, что являются сторонниками чеченской государственности и будут глубоко оскорблены, если поставят это под сомнение. Главным моментом в ответах на их вопросы должно стать чёткое определение: где основная политическая опора независимости и каковы приоритеты кадровой политики? Иначе говоря, нужно определиться: с кем мы — власть? Явно давал о себе знать и другой пробел в нашей государственной политике — отсутствие проработанной программы в области молодёжной политики. Ведь, за период с 1991 по 1994 годы мы так и не сумели взяться за укрепление молодёжной организации, вследствие чего, особенно, вузовская и учащаяся молодёжь осталась под воздействием гакаевых, бугаевых, ахмадовых и прочих лже-интеллигентов. Что сегодня сказывалось. Это были ошибки. И не просто… Возможно, что даже эта война спасла нас от разочарования в самих себе. Многие это осознают и благодарят Бога за милосердие. Я это ещё раз почувствовал в общении со многими людьми, оказавшимися между войной и миром, и даже с бойцами, ежедневно противостоящими смерти. Видимо, по этой причине и оказались многие добропорядочные люди, преданные идее независимости, духовного возрождения народа, в «глубоком тылу» (если так можно выразиться о «чеченском тыле»), в частности, и в том числе, мюриды Кунта-Хаджи — жители Грозного Умар, Балавди и Докка, которых я встретил в селе Зумса: как и многие другие, они нашли приют далеко от дома. И таких было полно: по всему Итум-Калинскому региону, да и в Урус-Мартановском, Ачхой-Мартановском, Грозненском, Шалинском, Веденском и других регионах. То есть, везде. Эти люди, которые могут и хотят служить делу независимости, остались незадействованными, в основном, по нашей вине, то есть по вине государственных руководителей: и на уровне центра, и на уровне местных властей. А это — огромный потенциал, который необходимо реализовать для окончательной победы в борьбе с русскими агрессорами. Кроме того, ещё далеко не до конца преодолена нами социальная и политическая близорукость, особенно в сельских местах, где политическая дифференциация только началась и имеет свою особую специфику. Ясно одно: именно в указанной выше среде необходимо искать политическую опору независимости, значит, и нашей власти. Там есть самое главное — ИМАН, чего не хватает (и всегда будет не хватать!) всякого рода «бывшим» и «маститым» всех мастей из «научной», «творческой», «культурной» и иной публики. Ориентироваться, думаю, надо на Махмуда Мухаева, муллу Мохамада из того же села Зумса, сын которого погиб под Петропавловской; на Мохамада из Бугароя; на муллу села Чинха и простую чеченку Аймани, которая своим интеллектом и гражданским сознанием оказалась намного выше многих государственных мужей; на таких, как Алман и Ахмад из Башин-Кале, Дахаев Абдулла из Чири-Юрта, алим Амир из Ведено и на многих им подобных, составляющих ядро простого чеченского народа. В этом меня убедила война: их простая чеченскость выше и перспективнее для судьбы нации и государства, чем европейская окультуренность и жеманство гражданских импотентов, называющих себя «деятелями культуры и науки» со своими докторско-кандидатскими регалиями и прочими званиями. Выше, прежде всего, тем, что простота этих рядовых граждан излучает ИМАН, который давно потерян многими из тех «культурных интеллигентов», а некоторые и не имели его вообще, от роду. Разумеется, что под категорию «докторско-кандидатских отщепенцев» подпадают не все, имеющие научные степени и звания. Война определила: кто есть кто? И народ сам всё увидел воочию. Тем более, увидят это и наши потомки. К такому мнению я приходил везде, где мне пришлось дислоцироваться за последний год, а это — самые различные уголки Чечении: Ярыш-Марды, Элистанжи, Махкеты, Борзой, Нихала, Зумса, Шалажи, Рошни-Чу, Башин-Кале, Итум-Кале… Вообще-то, нужно отметить, что тот потенциал, который хоть прямо и не был задействован на войну, именно в силу нашей чрезвычайно плохой организованности, особенно в молодёжной среде, все же, явился той силой, что удержала ситуацию в тылу и даже в местах, через которые прокатилась война, на позициях чеченской власти, несмотря на очень серьёзные происки вражеских элементов. В этом меня убедили конкретные примеры Нихалы, Башин-Кале и других сёл Ичкерии. Например, в Нихале ситуацию контролируют такие ребята, как Мансур, Саламу и Аббас, а в Башин-Кале — Имран, его братья, Магомед-Эмин и другая молодые парни, готовые выполнить любые возложенные на них задачи по защите независимости. Из этой среды и формируются вторые и третьи эшелоны ополченцев, державшие фронт…
Известие о походе Шамиля Басаева в Будённовск застало нас в селе Зумса. Это был великий перелом в сознании чеченцев — и не только бойцов: было доказано, что существует возможность воевать на территории России. Внимательно начал следить за переговорами. Их можно было вести намного эффективнее. Инициатива была упущена с самого начала… Соглашение по блоку военных вопросов я увидел только числа десятого августа 1995 года, когда прибыл в Рошни-Чу. Оно вызывало тревогу. Положение могла спасти только активность наших бойцов, спешно занимающих сёла. Так и случилось. Опять ошибку политиков исправил сам народ. Вот в чём наша сила. А мир недоумевает…
В зумсойский период я занимался также содействием штабу обороны, укреплением региональных структур власти, где, в частности, заменил главу Итум-Калинского РИУП С.-И.Ахмадова на принципиального и решительного Мовсара Батукаева. Находясь в селе Зумса, я также организовал оперативную группу отдела безопасности Вице-Президента, который занимался вопросами осуществления контроля над деятельностью гражданских и военных структур региона, что было вызвано военно-политической необходимостью. В этом населённом пункте погиб и Казбек — наверное, самый дисциплинированный и ответственный из бойцов моей охраны, но ещё более скромный и сердобольный. В начале августа 1995 года по распоряжению Президента я перенёс свой штаб в село Рошни-Чу и занялся общим руководством переговорного процесса между Россией и Ичкерией. Здесь были написаны ещё четыре статьи, вошедшие в настоящую книгу. Думаю, что в ближайшем будущем удастся более подробно осветить события февраля-декабря 1995 года — в той части, к которой я имел непосредственное отношение. Нужно только упомянуть, что за период с ноября 1994 года, когда РФ начала открытую войну против ЧРИ, с ещё большей, чем прежде, активностью начал действовать Абдурахман Авторханов. Помню его послание, поступившее в «бункер» Д.Дудаева ещё в конце декабря 1994 года, где Абдурахман выражал восхищение своим народом и его лидером. «Дорогой мой Джохар! — писал он. — В этот судьбоносный час, когда речь идёт о том, быть или не быть всему чеченскому народу на этой грешной земле, хочу, дорогой Джохар, обратиться лично к тебе с моим, может быть, последним прощальным словом: ты обессмертил имя чеченского народа, подняв перед всем миром знамя свободы и независимости твоих великих предшественников — Шейха Мансура, Имама Чечении и Дагестана Шамиля. В то время, когда пресловутые «отцы» великой западной демократии трусливо дрожат перед палачами из Кремля, считая народоубийство на Кавказе внутренним делом Москвы, ты на деле доказал, что Запад дрожит перед колоссом на глиняных ногах. Да поможет тебе Аллах довести великое знамя кавказской независимости до победного конца». Мой разговор с Абдурахманом с начала войны произошёл 17 сентября 1995 года по телефону, из Рошни-Чу. Связал меня с ним Сайд-Хасан Абумуслимов. Абдурахман был очень обеспокоен подписанным 31 июля 1995 года Соглашением по блоку военных вопросов. Разговор был долгим. Он предложил рассмотреть свои предложения по урегулированию взаимоотношений с Россией, которые мы вынесли на Народный Конгресс ЧРИ от 19 сентября 1995 года. В этом разговоре, в самом его начале, когда Абдурахман узнал, что будет разговаривать со мной, он высоко отозвался о моей книге «В преддверии независимости», статьях и стихах. И закончил буквально следующими словами: «Твои книги очень нужны будут чеченскому народу в будущем». Так как весь наш разговор мы с Сайд-Хасаном записывали на магнитофон, эта запись у меня тоже сохранилась. Отвечая на информацию Сайд-Хасана о том, что так называемая «оппозиция» пытается внушить народу, будто Абдурахман Авторханов не поддерживает политику Джохара Дудаева (и в прошлом и, тем более, сегодня), что «дудаевцы», мол, обманывают народ, выдавая свои инсинуации за мнение именитого земляка, Авторханов ещё раз подтвердил свою позицию полной поддержки политики «нашего Президента» (именно только так он и называет Президента ЧРИ Дудаева: «наш Президент», «мой Президент»). Обосновав свою поддержку, он сказал: «Скажите тем, кто сомневается в моей позиции, пусть они укажут мне на хотя бы момент, когда у меня позиция в чеченских вопросах расходилась с позицией нашего Президента Джохара Дудаева. Этого не было ни разу, даже тогда, когда я не знал позиции Д.Дудаева по тем или иным вопросам. Высказанные нами совершенно независимо друг от друга позиции, в любом вопросе борьбы чеченского народа за независимость, полностью совпадали…». Совпадали позиции Джохара Дудаева и Абдурахмана Авторханова и по Соглашению от 31 августа 1994 года. Когда, примерно через месяц, в Рошни-Чу приехал Тамерлан Кунта, сын Абдурахмана, то он объяснил и некоторые подробности визита Р.Мадиева к Абдурахману осенью 1994 года. Кстати, на обратном пути из ЧРИ, в Дагестане, Тамерлан Кунта был арестован ФСБ РФ… Хочется отметить, что традиции чрезвычайно ответственного, высочайшего гражданского отношения к ситуации в нашей стране и, в частности, к моей миссии, которая соприкоснулась с их судьбой непосредственно, продолжили жители селений Рошни-Чу и Шалажи, особенно семьи Сахида и Кисы Идрисовых, Рийхант и Абдуллы Мажиевых, Абдурзакова Замы, Майрбека Идрисова и других. Необходимо также отметить, что Урус-Мартановский район с середины 1995 года стал основным местом дислокации высших органов государственной власти Чеченской Республики Ичкерия. Какая-то закономерность, исходящая от самого Создателя, не позволила этому одному из центральных регионов Чечении остаться в стороне от общечеченской судьбы, хотя некоторые силы и старались в этом. В заключение сделаем несколько резюмирующих акцентов, не претендуя на выражение исключительной истины, даже чего-то нового, неизвестного многим читателям, а с целью напомнить многократно говоренное.
Во-первых, вопреки перманентному террору и политике геноцида руководства Российской империи в отношении всего чеченского народа на протяжении последних четырёх веков, выразившейся в акциях неслыханного по масштабам и формам физического, духовного и этнического насилия над ним с целью стереть его с лица земли и вычеркнуть навсегда из человеческой истории, чеченский народ не только сумел сохранить себя и выжить, но и возродился, восстановив своё независимое национальное государство.
Во-вторых, весь современный путь борьбы за восстановление независимой чеченской государственности, начиная от первого этапа Общенационального съезда чеченского народа, проходившего 23–25 ноября 1990 года, и включая выборы Президента и Парламента Чеченской Республики 27 октября 1991 года, в наиболее полной мере соответствует требованиям легитимной преемственности изменений статуса национальной государственности и проходил в полном соответствии с принципами международного права. Более конкретно об этом изложено в статье «МИР и МЫ (правовой аспект проблемы)», которая помещена в приложении к данной книге.
В-третьих, сколько бы раз Россия не оккупировала Чечению и не проводила всевозможные выборы под своих марионеток, единственной основой, на которой можно урегулировать российско-чеченские взаимоотношения, является Конституция Чеченской Республики Ичкерия. И от этого факта некуда деться ни России, ни мировому сообществу в лице ООН, Европарламента, различных союзов и совещаний, трусливо закрывающих свои глаза и уши в тщетной попытке не заметить и не услышать очевидные, неоспоримые факты и аргументы.
В-четвертых, в результате российско-чеченского противостояния 1991–1995 годов чеченский народ освободил, излечил своё национальное самосознание от пагубного наследия колониального прошлого, многовекового российского имперского идейно-политического насилия — социально-политической и экономической иждивенческой «философии» и психологии, комплекса неполноценности, присущего сегодня всем народам колониальной империи, оказавшимся на обочине истории, в стороне от магистрального мирового развития — в ситуации, в которой пыталась Россия удержать и Чечению с целью ликвидации чеченцев как нацию.
В-пятых, чеченский народ прошёл очень важный этап излечения от эмоционально-субъективных подходов к разного рода политическим проблемам, организациям, их лидерам и выдвиженцам, выработал иммунитет к общественно-политической демагогии: от наивных надежд на могущественные личности перешёл к осмысленной опоре на всемогущество Бога, Его воли и законов. Он познал: в чём сила и бессилие человека и народа.
В-шестых, чеченский народ на своей шкуре испытал, что означают понятия: «чужое государство», «своё государство» и «кормить чужую армию». Он, практически, излечился от опасной болезни — неадекватного восприятия всего русского, в том числе и русской демократии.
В-седьмых, чеченцы показали всем колониальным народам российской империи реальный путь национального освобождения и доказали на практике его осуществимость, чем, надо быть уверенным, обязательно все они воспользуются. В связи с изложенным выше, очень важно, чтобы человек-личность осознал, как много значит для него самого его личное участие в том или ином большом деле. Тем более, в таком глобальном, как всеобщее национальное освобождение — для правильной оценки восприятия самого дела, а также определения своего места как в обществе, государстве, так и во всём мироздании вместе с непостижимым космосом. Это позволит постигнуть глубинную истину, что счастливым может быть лишь тот, кто прочувствовал свою жизнь судьбой.
Ибо жизнь и судьба — суть разные вещи лишь до тех пор, пока человек, с Божьей помощью, не объединит их в единый «сплав». А это предполагает согласие человека с той истиной, что всё в мире свершается по всеобъемлющим законам Всевышнего, а мы, в лучшем случае, в состоянии осмыслить лишь один момент, охватывающий нашу жизнь — ложную вечность мгновения. Большего нам и не нужно пытаться делать. Просто нужно всю энергию духа и разума направить на честное, совестливое отношение к этому мигу. И тогда миг жизни каждого из нас впишется в бесконечность вечной жизни.
И, наконец, что касается причин, мотивов, хронологических рамок русско-чеченской войны, то истина не может быть выяснена, если проблема будет рассматриваться с выдергиванием Чечении, чеченцев и их борьбы за восстановление независимости из контекста процессов общечеловеческой борьбы и развития. Это предполагает абсолютно все методы, средства и механизмы борьбы в достижении национальной независимости любого из народов, что закреплено в Декларации прав человека и положено в основу нашей борьбы. А самое главное — это предначертано самим Всевышним. Важным моментом в понимании и наиболее полном осмыслении русско-чеченской войны является и тот факт, что в войне против Чечении на стороне России участвуют все страны СНГ в лице их официальной политики в той или иной мере, что ляжет вечным пятном позора на их историю. Очень значимым является и вопрос: когда началась последняя русско-чеченская война? Казалось бы, здесь не может быть разночтений. Но, проанализировав события с 1991 по 1995 год, в том числе и изложенное в настоящей книге, думаю, что есть полное основание считать датой начала русско-чеченской войны не 26 ноября 1994 года, когда Россия вероломно атаковала город Грозный, или же день начала официального «ввода войск» на территорию Ичкерии, а 2 ноября 1991 года, когда Верховный Совет РСФСР объявил выборы Президента и Парламента ЧР недействительными. Своим указом от б ноября 1991 года о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии Б.Ельцин попытался реализовать то, что было сотворено ВС РФ под руководством Руслана Имрановича Хасбулатова. Последующие же этапы этой войны носили разнообразный характер интервенции России против Чечении: политической, экономической, уголовной и военной — до декабря 1994 года, в основном, силами наёмников, часть которых набиралась из предателей чеченского народа, отщепенцев и рецидивистов. А те немногочисленные моменты переговоров между чеченско-российскими сторонами являлись лишь попытками остановить войну. Но здесь вступали в действие различного рода марионетки — завгаевы, хасбулатовы, хаджиевы, при таком исходе оставались у «разбитого корыта». И война продолжалась. Так и пришла Россия к 26 ноября 1994 года — последней попытке завершить войну силами наёмных убийц, подкрепив их кадровым офицерским корпусом из элитных танковых дивизий и мощной боевой техникой. Не удалось. Тогда четырёхлетняя новая русско-чеченская война была продолжена на полномасштабном военном уровне под тем же предлогом для мирового сообщества, под которым проводилась первая военная операция этой войны 8–11 ноября 1991 года — «восстановление российского конституционного порядка».
События в Ингушетии в октябре-ноябре 1992 года были лишь очередной операцией единой войны против Чечено-Ингушетии. Как известно, итогом той акции стал новый захват Ингушетии, новое её покорение. Сделано это было, несмотря на неоднократные заявления ингушей, посредством референдумов, о своём повторном добровольном вхождении в состав России: чтобы застраховать от развития событий по чеченскому варианту, зная о влиянии Чечении на Ингушетию — движение за независимую от России государственность получает там мощную поддержку народа. Осетино-ингушские отношения были всего лишь хорошо разыгранной картой. И только решительность Д.Дудаева предотвратила тогда, после кровавого подавления Ингушетии, развёртывание широкомасштабных (запланированных агрессором) военных действий против Чеченской Республики. Именно в те дни приобщил к своему сану Борис Ельцин новый титул — «Борис Кровавый». Изложенное выше подтверждается советником президента РФ по национальным вопросам Галиной Старовойтовой в интервью газете «Московский комсомолец» от 29 января 1995 года. Описывая поездку Ельцина в Чечено-Ингушетию в марте 1991 года и коснувшись вопроса раздела Чечено-Ингушетии, она свидетельствует: «Это планировалось ещё в Москве. Долго шли разные разговоры. Я не помню, кто был инициатором этого разделения. Вопрос о разделе стал актуальным гораздо позже, в июле 1992 года (Очевидно, что было стремление просто уменьшить зону влияния президента Д.Дудаева)… Набор требований президента Дудаева ни разу не рассматривался в Москве, идея переговоров с ним была отвергнута практически с порога». И она же (Старовойтова) добавляет, говоря по поводу впечатления Б.Ельцина о чеченском и ингушском народах: «Я думаю, что Борис Николаевич почувствовал значительную психологическую дистанцию, ему стало ясно, что это народы, требующие особых подходов. Может, эта психологическая дистанция сказалась на его сегодняшних действиях». Это не простая догадка Старовойтовой, а вывод учёного-аналитика, знающего механизм многих решений администрации московской империи времён «царя» Бориса Кровавого в области национальной политики в Чечено-Ингушетии, Осетии, Грузии, Абхазии, Таджикистане, Карабахе, Боснии и так далее. В основе этой политики — «неприятие, непонимание, непохожесть этих нерусских с русскими». Галина Старовойтова подтверждает и влияние чеченских отщепенцев, оказавшихся в коридорах высшей власти России, на перманентное продолжение необъявленной войны России против Ичкерии. «В последствии, — говорит она в том же интервью, — движущей силой многих решений в отношении Д.Дудаева был Хасбулатов. До избрания президента Чечении чеченцем номер один в стране (имеется в виду Россия. — З.Я.) был он. И Хасбулатов, возможно, испытывал личную ревность к популярности Дудаева». Остаётся добавить, что сказанное относится не только к одному Хасбулатову (хотя, главным образом, именно к нему), но и к Завгаеву, и к Хаджиеву, влиявшим на продолжение необъявленной русско-чеченской войны через «своих» людей под боком того же Бориса. Особенно их влияние возросло, когда Руслан Имранович «переселился» из Белого Дома в Лефортово. Тогда они особо остро почувствовали, что могут взять реванш у Дудаева, даже у Хасбулатова, и стать чеченцами «номер один» — но только после того, как уничтожат независимость чеченского народа и государства, уничтожат Д.Дудаева и всё, что связано с его именем. Но связанной с Дудаевым оказалась вся судьба чеченского народа, его лучших сынов и дочерей, посвятивших свои жизни делу национальной независимости. Думаю, что на некоторые вопросы читателя, возникшие в связи с изложенным в данной книге, ответят и материалы приложения. Я только могу гарантировать, что изложил события глазами и сердцем свободного чеченца, как и жил. Поэтому прошу принять их, памятуя о том, что главные книги о новой истории чеченского народа ещё впереди. И кто бы ни писал эту историю, стопроцентно уверен, что её может написать только свободный чеченец.
Дала аьтто бойла вайн!
Старые Атаги — Шалажи.
Ноябрь-декабрь 1995 г.
Пока настоящая книга доходила до своего издателя, произошли существенные сдвиги в русско-чеченском противостоянии. Всё явственнее ощущая тупиковость своей политики в отношении Чечении и позиции на очередном этапе «чеченского урегулирования», Россия попыталась присобачить к своим думским выборам и «выборы» в «легитимные» органы власти Чеченской Республики, чем окончательно дискредитировала себя в глазах мирового сообщества и отрубила последние нити надежды чеченского народа на благоразумные подходы империи к проблеме взаимоотношений с народом, перед которым она, Российская империя, должна была слёзно каяться — прилюдно и коленопреклоненно. Попытка «выборов» вызвала ответную реакцию чеченского народа: бойцы Чеченской армии заняли на период с 14 по 21 декабря 1995 года абсолютно все районные центры и города Чечении, где Москва планировала фарс с так называемыми «выборами главы ЧР», кроме Грозного, напичканного оккупационными войсками и села Знаменское — родного гнезда главной российской марионетки. Вследствие чего, миру было продемонстрировано: кто реально контролирует территорию Чечении. Кроме того, ни в одном населённом пункте ЧРИ, кроме Грозного и нескольких сёл Надтеречного района, не были даже открыты избирательные участки. Более того, не было и попыток их открыть, кроме как в Урус-Мартане, где они, кстати, закончилась весьма безуспешно. А о каких-то завгаевско-ельцинских выборах и речи не было. Во что вылился весь этот фарс? Только в Грозном реально действовал один так называемый «избирательный участок», на котором «проголосовали» оккупационные войска, структуры оккупационного режима и завгаевское марионеточное окружение, а также несколько журналистов международных СМИ — по несколько раз каждый, чтобы воочию убедиться в трагикомичности ситуации. Из числа чеченцев в Грозном проголосовало чуть больше тысячи человек — это все те, кого наскребли по своим родственникам «завгаевцы», и то со слёзными мольбами, и не только. Даже в Знаменском, родном краю Доку Гапуровича, процент «участия» в выборах не дотянул и до двадцати. За что люди, ответственные за этот избирательный участок, получили сильную взбучку от братьев Завгаевых, которые пригрозили, что они не допустят к власти никого, кто не будет лично предан им — вплоть до готовности пожертвовать ради них своей жизнью.
В результате всего изложенного, Россия в очередной раз опустила себя до состояния полного политико-государственного маразма и ещё раз продемонстрировала неспособность к действиям сообразно ситуации и элементарной честности во взаимоотношениях с кем-либо. Но губительнее всего оказались последствия политики России по «выборам» «чеченского главы» своей мафии в Гудермесе, а затем и в селении Первомайское Дагестана, где две сотни чеченских бойцов (дважды в течение одного месяца) продемонстрировали своё полное военное и морально-психологическое превосходство над всем российско-имперским монстром. Россия же, попытавшись отыграться за сокрушительное военно-политическое поражение в Будённовске летом 1995 года, буквально через полгода потерпела ещё более сокрушительное поражение: крах был полным — и военным, и политическим. А российский президент, на радостях по представившемуся случаю, продемонстрировал своё огромное, неуемное желание разжечь натуральную резню между чеченским и дагестанским народами, выражая это крайне циничными выражениями и жестикуляцией перед мировой телеаудиторией. Ко всему прочему, он продемонстрировал, каким это «суверенитетом» обладают Дагестан и прочие субъекты Российской Федерации.
И последнее. Наконец-то, объявлено о намерении РФ: решать в дальнейшем проблему русско-чеченских взаимоотношений политическими средствами. Даже грозненские марионетки прокукарекали и закудахтали о чём-то подобном, как вывод российских войск. А чеченский народ ответил на это общенациональным бессрочным митингом в городе Грозном, в котором ежедневно участвует по несколько десятков тысяч человек. Над израненным дворцом Президента ЧРИ водружены зелёное знамя газавата и государственный флаг Чеченской Республики Ичкерия, а на фронтоне здания вывешены портреты Президента Джохара Дудаева. Народ чеченский требует: безоговорочного вывода российских войск и признания независимости Чечении. История, несмотря на то, что её подопечные, особенно облечённые властью, не хотят учиться на своём горьком опыте, вновь и вновь демонстрирует нам непреклонную логику — путь к свободе чреват многими трудностями, но непременно увенчан победой борющегося народа. Свободным становится лишь тот, кто посмел им стать, особенно народ. И тысячу раз прав великий Гегель: «Свобода истинна лишь как государство». Особенно это актуально относительно свободы народа, нации. Чеченский народ, к счастью, это осознал — и твёрдо. 06.02.1996 г.
После жестокого и коварного кровопролития 8–10 февраля 1996 года, когда оккупационные войска, переодетые в милицейскую форму, и национал-предатели по прямому приказу Завгаева, Лобова и прочей нечисти расстреляли бессрочный митинг на площади Свободы, перед Президентским дворцом в Грозном, чеченцы не были столь удивлены, как, может быть, люди доброй воли в мире. Этого ожидали буквально все. Это было предопределено с «приходом» Завгаева — подленького, мелочно-тщеславного и мстительного субъекта. Все честные чеченцы поняли, что завгаевский период оккупации будет самым кровавым отрезком войны для мирного населения Чечении. Но, вместе с тем, после фиаско очередной марионетки, на которую Кремль делал основную ставку, определится многое в русско-чеченской войне, а, может, и окончится самая грязная за всю историю человечества война, развязанная российскими преступниками государственного ранга. Если руководство России, обеспокоенное новыми неудачами, вернее, крупными поражениями своих войск, влекущими за собой колоссальные потери, в конце января склонилось, было, всё же, сесть за стол переговоров и рассмотреть вопрос вывода оккупационных войск из Чечении, то Завгаев не собирался так легко вылезать из аэропортовских туалетов, срочно переделанных марионеточными властями под бункер ему и Лобову.
Более того, главные «ястребы» из окружения Б.Ельцина почуяли реальную угрозу своему положению в возможном переходе к варианту решения вопроса взаимоотношений между ЧРИ и РФ политическим путём. Это грозило не просто потерей постов в высших эшелонах власти, а привлечением к уголовной ответственности за разжигание войны, то есть президент вынужден был бы отдать их вместо себя. Опасность такого исхода подтверждается и приближающимися президентскими выборами в России. Здесь Лобов и его команда решают использовать Завгаева ещё раз, несмотря на то, что им была абсолютно ясна несостоятельность этой отсталой пешки для серьёзной политической ставки в российской политике в Чечении. Они решают использовать его марионеточное чутьё и готовность на всё… в увязке с проблемой предстоящих выборов, которые становятся для Ельцина основной «зубной болью» на фоне всё ещё продолжающейся русско-чеченской войны и экономической безысходности, усугубляемой этой войной. Президентские выборы — смерть Борису Николаевичу, и бросивший ему спасательный круг, даже соломинку, может рассчитывать на «царское покровительство». А спасти предвыборную кампанию Б.Ельцина можно только подкупом избирателей, для чего нужны большие деньги. Даже очень большие. А где их взять, когда их просто нет? Но есть чисто пропагандистская статья в квазибюджете России на 1996 год по восстановлению экономики, социальной сферы и прочих структур в Чеченской Республике, где сказано о 16 триллионах российских рублей и об одном миллиарде американских долларов. При большом желании эту статью можно накачать спасительными деньгами для «царя» Бориса. Что и было предложено лобовской командой своему «кормильцу» Ельцину взамен на его намерения остановить войну и вывести войска из Чечении. Завгаев для подобной афёры, хотя и не единственная, но, всё же, самая удобная фигура, что распознала своим привычным к марионеткам нюхом «лобовщина». Именно потому и была предоставлена отсрочка на два месяца Завгаеву перед объявлением «мирного» плана Б.Ельцина.
Затем пошли выплаты задолженностей по зарплате и пенсиям за счёт денег на восстановление Чеченской Республики, которые уже списаны на работы, «сделанные» устами нынешней главмарионетки, «построившей» за ноябрь и декабрь 1995 года «более миллиона квадратных метров жилья» и планирующей за 1996 год «построить» ещё 4 миллиона квадратных метров. На деле же завгаевский замысел сводился к тому, чтобы за эти два месяца постараться, в очередной раз, раздавить чеченский народ. Для чего и были предприняты атаки на Новогрозный, Аллерой, Хоси-Юрт, Бачи-Юрт, Серноводск — уже по второму кругу. Второму сожжению менее чем за год подверглись Самашки. Затем вся мощь российского оружия обрушилась на маленькое село Гойское.
Но бесславен был конец коварного замысла Д.Завгаева и В.Тихомирова, которые занесены в списки вечных кровников чеченского народа. Новые тысячи гробов своих солдат и офицеров получила Россия в результате завгаевского плана развития «межчеченского диалога», «трёхсторонних мирных соглашений» и «зачисток» населённых пунктов. На действия агрессоров чеченские бойцы ответили своим привычным методом. Взятие Грозного, уничтожение российских колонн под Сержень-Юртом и Ярыш-Марды, разгром русских в Шатое и многое другое продемонстрировало миру, что нет мощи, способной сломить дух чеченского народа, и он способен бить агрессора до бесконечности. Это видела и официальная Москва. Но ей нужно было делать вид, что она верит в осуществимость замыслов Завгаева, чтобы обеспечить более полное использование «чеченских денег» для незаконного финансирования предвыборной кампании Ельцина. 31 марта 1996 года Ельцин вынужден был в очередной раз «сесть в лужу», в которую так упорно толкали его «завгаевский план», Лобов и военное лобби. Но уже были предусмотрены и новые механизмы воздействия на чеченскую сторону — устранение лидеров. В этом на сговор с Россией пошли и США.
21 апреля, вечером, был совершён новый вероломный акт международного терроризма. Джохар Дудаев был убит. Уже который раз Москва решила использовать для прикрытия своего коварства и подлости так называемые «переговоры», как это бывало не раз летом-осенью 1995 года: когда в ходе переговоров была разбомблена штаб-квартира чеченской делегации на переговорах в Рошни-Чу — «неизвестно» чьими самолётами, которые и после не раз реализовывали «мирные» планы Москвы.
Телефон Джохара оказался засечённым, как мы полагаем, не без помощи «лучшего друга» Бориса Билла. До этого дважды бомбили село Шалажи — именно с целью разбомбить Дудаева, когда он говорил по телефону на окраине этого села. Второй раз он отделался касательным ранением кисти руки осколком. На третий раз трагедия была сотворена. Опять же «неизвестно» чьими самолётами… Джохар ушёл, чтобы навечно остаться знаменем газавата чеченского и всех кавказских народов.
Цель, с которой творилось это преступление российской военщиной, не была достигнута: в руководстве Чеченской Республики не возникло проблемы нового лидера. Осуществление верховной власти в государстве продолжилось в строгом соответствии с Конституцией ЧРИ. Единство в рядах руководства получило новый импульс. Народ ещё крепче сплотился для борьбы с агрессором до победного конца. Слава Аллаху, Господу Миров! Аллах1у Акбар!
Правительства Чеченской Республики Ичкерия от 23 апреля 1996 года.
БисмиллахIи ррохьмани ррохьими!
В связи с трагической гибелью первого Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева в результате спланированного террористического акта со стороны российского агрессора Правительство ЧРИ
1. Объявить общенациональный траур-тезет 24, 25, 26 апреля 1996 года.
2. Во всех городах и населённых пунктах, на предприятиях и в учреждениях в указанные в п.1 дни приспустить государственные флаги, отменить все увеселительные и праздничные мероприятия.
3. 26 апреля 1996 года считать Днём религиозных мероприятий по случаю трагической гибели Президента ЧРИ Джохара Дудаева, включая САГIА ДАККХАР и ЧТЕНИЕ КОРАНА во всех мечетях государства.
Дала къобалдойла нохчийн къоман гIазот!
Государственного Комитета Обороны, Парламента и Кабинета Министров Чеченской Республики Ичкерия от 23 апреля 1996 года.
В связи с чрезвычайным положением, связанным с трагической гибелью Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева, в соответствии с Конституцией ЧРИ:
1. Возложить исполнение обязанностей Президента Чеченской Республики Ичкерия на Вице-президента ЧРИ Яндарбиева Зелимхана.
2. Яндарбиеву Зелимхану приступить к исполнению обязанностей Президента Чеченской Республики Ичкерия, Премьер-министра, Главнокомандующего Вооружёнными Силами ЧРИ немедленно.
Правительство Чеченской Республики Ичкерия с глубокой скорбью извещает народ ЧРИ и мировое сообщество о том, что в ночь с 21 на 22 апреля 1996 года, в результате спланированного в кабинетах московского Кремля террористического акта, на своём боевом посту погиб первый Президент Чеченской Республики Ичкерия Джохар Дудаев. Во время очередной телефонной связи с Москвой по обсуждению вопросов переговоров, по месту нахождения Президента ЧРИ был нанесён вероломный ракетно-бомбовый удар с использованием системы космического наведения, в которой были задействованы не только российские средства, но и спутники ряда западных держав. Вместе с Президентом ЧРИ погибли и его соратники — военный прокурор Чечении Магомед Джаниев и представитель Президента Республики в Москве Хамат Курбанов. Есть раненые и разрушения. Чеченское государство и народ понесли невосполнимую утрату: враг нанёс очередной удар прямо в сердце народа. Но чеченский народ не сломлен и из очередного испытания выйдет ещё более сплочённым и организованным для победного завершения войны с российским агрессором и обязательно победит. И никакие злодеяния, террористические акты, клеветнические измышления врага не способны поколебать нашу веру, убеждения. Последний зловещий акт окончательно очистил наш народ от всяких иллюзий по поводу возможности каких-либо компромиссов с преступным российским режимом. Правительство Чеченской Республики Ичкерия выражает уверенность в том, что мировое сообщество в лице ООН, ОНН, Совета Европы, ОБСЕ и других международных организаций, а также правительства государств, которым дороги принципы гуманизма, права человека и народов, торжество справедливости, со всей принципиальностью осудят этот очередной сатанинский акт государственного терроризма России против чеченского народа и примет меры по обузданию агрессора и международного террориста посредством политических, экономических и военных санкций. Память о первом Президенте Чеченской Республики Ичкерия — великом сыне чеченского народа и всего Кавказа будет вечно жить в наших сердцах и в сердцах потомков. Дело, которому посвятил свою жизнь Джохар Дудаев, победит и воплотится в свободу и независимость Кавказа.
АллахIу Акбар!
Государственного Комитета Обороны, Парламента и Кабинета Министров Чеченской Республики Ичкерия.
Русско-чеченская война, развязанная преступным руководством Российской Федерации против Чеченской Республики Ичкерия, принесла нашему народу неисчислимые лишения и страдания, проявила на деле человеконенавистническую сущность российской государственной великодержавно-шовинистической политики и идеологии русизма, политики международного государственного терроризма. Ложь и лицемерие, цинизм и жестокость стали типичными для России в отношении чеченского народа на протяжении многовековой истории наших взаимоотношений и с особенной ясностью проявились в период восстановления независимости с 1991 года по сегодняшний день. Эти же преступные намерения и наклонности были заложены и в основу действий российского руководства по осуществлению так называемого «плана по мирному урегулированию в Чечении» Б.Ельцина, обнародованного 31 марта 1996 года, ознаменовавшего новый этап геноцида чеченского народа под прикрытием циничной демократии. Вслед за массированными бомбёжками мирных сёл, в том числе Катыр-Юрта, Шалажи, объявленных зоной мира, под предлогом подготовки переговоров с Президентом ЧРИ Д.Дудаевым, российское руководство организовало и осуществило ряд террористических актов против высших должностных лиц Чеченского государства с применением космических систем слежения и наведения, в том числе и систем ряда западных держав, предоставленных России кругами международного империализма и колониализма. Очередной террористический акт, спланированный в рамках секретной части так называемого «плана урегулирования» кремлёвской кликой, был совершён 21 апреля 1996 года против Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева в момент обсуждения по телефону с посредником условий переговоров, предлагаемых Москвой. По рабочему положению Д.Дудаева был нанесён ракетно-бомбовый удар. На этот раз враг достиг цели: в результате полученных ран первый Президент Чеченской Республики Д.Дудаев скончался. Дала гIазот къобалдойла цуьнан! Таким образом, ещё раз проявились вероломство и уголовная сущность российской империи. Москва показала, что она не признаёт никаких правил и аргументов в вопросах удовлетворения своих великодержавно-шовинистических амбиций, кроме как силы, что неоднократно подчёркивал великий сын Чечении и Кавказа — Президент Чеченской Республики Джохар Дудаев. Чеченский народ, народы Кавказа и все люди доброй воли Земли понесли тяжёлую и невосполнимую утрату, лишившись одного из бесстрашных и последовательных борцов за торжество идеи независимости народов и демократического устройства государств. Цель нового международного террористического акта российской военщины ясна: сломить волю чеченского народа и поработить его. Но в этот час великой скорби мы, соратники и последователи Джохара Дудаева, заявляем, что мы только укрепились в ненависти к агрессору и его приспешникам в необходимости с ещё большей решительностью нести знамя Джохара до победного конца. Победа будет за нами! Мы призываем чеченский народ ещё крепче сплотиться в своей борьбе по защите Отечества. Ещё раз повторяем для тех, кто лелеет надежду закабалить наш народ под предлогом каких-либо «особых статусов»: чеченский народ велик своим духом свободы, и Чеченское государство не нуждается в чьих бы то ни было «статусах». Только полное уважение к воле чеченского народа, выраженной на всенародных выборах Президента Чеченской Республики 27 октября 1991 года и отстаиваемой им на протяжении последних пяти лет, добрососедские намерения и добропорядочность в действиях могут послужить условиями каких-либо взаимоотношений с Российской Федерацией и другими странами. Ни ковровые бомбометания городов и сёл, ни «новые Самашки», ни столетние войны, тем более, вероломные акты международного бандитизма и государственного терроризма, планируемые и осуществляемые Москвой против лидеров, не поколеблет решимость чеченского народа освободить свою землю от российской нечисти. Силы и возможности чеченского народа неисчерпаемы и зависят только от Великого Аллаха.
АллахIу Акбар!
Дала къобалдойла нохчийн къоман гIазот!
Чеченцы! Братья и сестры!
Наш народ понёс тяжёлую утрату. Совершено вероломное убийство первого Президента Чеченской Республики Ичкерия Дудаева Джохара. Убийство совершено в ночь с 21-го на 22 апреля вблизи села Гехи-Чу в момент проведения сеанса связи с посредниками по переговорам о мирном урегулировании российско-чеченской войны. Этот акт государственного терроризма, теперь уже очевидный всему мировому сообществу, показал подлинное лицо высшего руководства России и раскрыл суть «секретной части» так называемого ельцинского «мирного плана», который заключается в физическом уничтожении государственных руководителей Чеченской Республики Ичкерия. Организаторы варварского акта просчитались. Им не удастся заставить чеченский народ свернуть с законного пути борьбы за своё независимое государство. Несостоятельны надежды врагов и на подрыв единства руководства Чеченской Республики Ичкерия. Невосполнимая утрата ещё больше сплотила все слои населения Чеченской Республики Ичкерия. Знамя свободы и независимости чеченской нации достойно несёт сейчас верный соратник Д.Дудаева Вице-президент Зелимхан Яндарбиев. Чудовищный террористический акт убийства Президента Дудаева Джохара ещё раз подтверждает невозможность нахождения Чечении в составе российского государства. Ассамблея общественно-политических движений и партий обращается к чеченскому народу с призывом тесно сплотиться вокруг Президента, Правительства и Парламента Чеченской Республики Ичкерия и как один встать на защиту независимого государства и достойно продолжить дело, за которое отдал жизнь великий сын чеченского народа Дудаев Джохар. Будем же верны последним словам нашего первого Президента: «Начатое завершите…» («Долийнарг чекхдаккхалаш…»). Дала къобалдойла нохчийн къоман гIазот!
АллахIу Акбар!