Ставропольцы, как известно, выполнили свое обощание. Кавалерийские части терских и кубанских казаков старших и младших поколений пополнили 2-й кавалерийский корпус генерал-майора Л. М. Доватора, геройски погибшего под Москвой 19 декабря и посмертно удостоенного звания Героя Советского Союза. А из газет и радиопередач нам было в ту пору уже известно о дерзких рейдах конников Доватора по тылам противника. Бесстрашные воины крепко громили немецко-фашистских захватчиков.
6 января 1942 года 343-я стрелковая дивизия получила приказ передать свой рубеж обороны другому соединению и перебазироваться в Ростов-на-Дону для до-укомплектования. Однако уже во второй половине января новый приказ круто изменил очень недолгую, более или менее спокойную, без взрывов и выстрелов, даже непривычную для фронтовиков тыловую жизнь. Дивизия была срочно переброшена эшелонами по железной дороге до станции Кучемовка (восточнее города Купянска).
Оттуда, не задерживаясь, мм совершили марш в район Балаклеи северо-западнее города Изюма, - и дивизия вошла в состав 6-й армии.
Командному составу полка было известно, чем продиктовано такое развитие событий. Разгром немцев под Москвой, Тихвином, а чуть раньше под Ростовом создал благоприятные условия для наступления советских войск на юге. Командование Юго-Западного направления с одобрения Ставки Верховного Главнокомандования начало перегруппировку сил, сосредоточивая их на дальних подступах к Харькову. В январе - феврале намечалось провести ряд наступательных операций, используя в них доукомплектованные части и соединения, имеющие боевой опыт.
В конце января наш полк занял оборону на рубеже Красная Гусаровка, колхоз "Первое Мая", Шуровка.
Это совпало с опубликованием Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении большой группы советских бойцов и командиров за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество. Среди них были и наши воины. Ордена Красного Знамени был удостоен командир батальона лейтенант Ф. П. Письменский, ордена Красной Звезды - комиссар полка С. X. Ибрагимов, которому недавно было присвоено воинское звание батальонный комиссар, медали "За отвагу" - лейтенант А. С. Даутов, красноармейцы В. П. Литвинов, А. Н. Уваров и другие.
Обстановка была напряженной. Ни один день не обходился без стычек с врагом, без перестрелки или артиллерийской дуэли. Отбивая атаки противника, мы и сами нередко переходили в контратаки.
Теперь ко мне, как начальнику штаба полка, стекалась вся информация из подразделений о боевых действиях, поэтому я был всегда в курсе событий и знал обо всех отличившихся в схватках с врагом бойцах, командирах, политработниках.
Высокой похвалы заслуживали бронебойщики полка. Мы воочию убедились, что советские противотанковые ружья - эффективное средство в борьбе с вражескими танками. Умело командовал ротой противотанковых ружей лейтенант П. Овчинников. Каждый бронебойщик отлично знал слабые, уязвимые места вражеских танков. Особенно отличились в этих боях красноармейцы Данилевский, Березовский, Гусейнов, Коврышкин. На их счету было по нескольку подбитых вражеских машин.
Пять суток почти без перерывов шли бои. Гитлеровцы яростно сопротивлялись. Некоторые населенные пункты не раз переходили из рук в руки.
При штурме села Кисели в тяжелом положении оказался 1-й стрелковый батальон. На него навалились, атакуя во фланг, два батальона вражеской пехоты, поддерживаемые танками. Но комбат Николай Абухов, только на днях получивший звание "старший лейтенант", не растерялся. Он быстро развернул роты и сам ударил во фланг гитлеровцам, что было для них полной неожиданностью. Воспользовавшись замешательством фашистов, воины ворвались в село и, не давая противнику опомниться, овладели его северной окраиной.
Затем полку была поставлена задача продвинуться на северо-восток, выйти на правый берег Северского Донца и освободить населенный пункт Геевка. Батальоны сосредоточились в урочище Плоском. Бойцы залегли в глубоком снегу. А мороз ударил под тридцать градусов. И только мы собрались двинуться вперед, как в небе появилась дюжина немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87. С воем они круто пикировали, сбрасывали бомбы, выходили в горизонтальный полет метрах в 200 - 300 от земли и поливали нас из пулеметов. Правда, летчики вели огонь больше для устрашения, а бомбы сбрасывали тоже не особенно точно, поэтому потери в полку были сравнительно небольшие.
Наступали мы на Геевку без поддержки танков, а об авиационной поддержке в то время и говорить не приходилось. Сделал по этому селению несколько залпов дивизион "катюш", постреляли батарейцы 903-го артиллерийского полка и наши полковые артиллеристы, и двинулись батальоны в атаку. Преодолели по льду реку, ворвались в Геевку. Это было в середине дня, а к вечеру весь населенный пункт был уже в наших руках.
Бойцы и командиры разместились по уцелевшим домам, спасаясь от мороза. Но тут выяснилось, что пропал обоз с продовольствием: двое суток назад выехал старшина роты связи Ф. Ф. Митюра на дивизионный продсклад и как в воду канул.
И только ближе к полуночи ввалился в комнату, где разместились комиссар полка и я, совсем окоченевший старшина.
- Товарищ комиссар, обоз прибыл, - доложил он простуженным баском. - Уж извиняйте за задержку, но беда настигла в пути.
- Ай, Федор Федорович, как скверно все у вас получилось, - сокрушался Сабир Халилович. - Бойцы два дня на морозе и голодные. А вы где-то плутаете...
- Мы уже в полк возвращались, товарищ комиссар, а тут "юнкерсы" разбомбили обоз: повозки - в щепки, коней поубивало. А из людей я да двое ездовых остались. Пришлось пешком добираться до дивизионного склада. Ну там и снарядили новый обоз.
В эти дни и мне пришлось принять непосредственное участие в бою. А случилось это так. Гитлеровцы засели в небольшом хуторе Цыбыха, и несколько попыток одной из рот занять этот важный в тактическом отношении опорный пункт не увенчались успехом. А людей потеряли немало.
И вот после очередной неудачной атаки, завершившейся, когда уже начало темнеть, я предложил батальонному комиссару Ибрагимову (командира полка в тот день на КП не было - он находился в одном из батальонов) свой план захвата хутора: посадить на пять танков, приданных полку, десант автоматчиков и ночью по лощине, подходящей почти вплотную к Цыбыхе, атаковать немцев.
- На нашей стороне - быстрота и внезапность, - убеждал я комиссара. - К тому же ночные бои немцы вести не любят.
- Ну что же, Юра, - сказал мне Сабир Халилович. - Твоя инициатива, ты и действуй.
Ночью я с тремя десятками автоматчиков отправился к танкистам. Мы надели белые халаты. Я договорился с командиром танкистов о порядке действий, распределил автоматчиков по машинам. Тронулись в путь.
Из-за облаков слабо просвечивала луна, и, когда наша небольшая колонна подошла к хутору, можно было сориентироваться и наметить дальнейшие пути движения танков с десантниками.
Как и ожидалось, наша ночная атака оказалась для немцев полной неожиданностью. Танкисты открыли огонь из пушек и пулеметов, мы - нз автоматов, и фашисты, потеряв более 30 человек убитыми, оставили Цыбыху.
А еще через несколько дней в хату, где мы с комиссаром завтракали, постучался и зашел Виктор Иванович Дудников, раненный, если помнит читатель, в ноябрьских боях под Ростовом.
- Товарищ батальонный комиссар, - доложил он, - политрук Дудников после излечения в госпитале прибыл для дальнейшего прохождения службы.
- Садись, Виктор Иванович, подкрепись с нами вместе, - пригласил его Ибрагимов. - Где тебя подлатали?
- В ставропольском госпитале. Очень рад, что опять в родной полк удалось вернуться.
- Куда же мы его определим, начальник штаба? В стрелковых ротах политруки есть. А вот в транспортной и политрука и командира нет. Доложу я свое мнение командиру полка: назначить тебя, Виктор Иванович, политруком транспортной роты. А до прихода командира роты и за него будешь. Не возражаешь, начштаба?
- Нет, конечно.
Дудников рассказал нам за завтраком о том, как живет Ставрополь, как помогают фронту труженики края.
- Завтра соберем накоротке взводных агитаторов, - сказал комиссар Дудникову. - Расскажешь им об этом. А сейчас иди принимай роту.
За неделю до 24-й годовщины Красной Армии после длившихся несколько суток жарких боев 1151-й стрелковый полк выбил наконец гитлеровцев из села Нижний Бешкин. Враг отлично понимал, какое большое значение имел этот населенный пункт, находившийся на перекрестке дорог, и поэтому дрался за него ожесточенно. Но неудержим был натиск наших бойцов.
В оперативных сводках о боях за это село, которые составлялись в штабе, чаще других упоминалась фамилия лейтенанта Н. Д. Абухова, командира 1-го батальона. И это было не случайно. Инициативный, энергичный молодой комбат смело водил бойцов в атаки. Наделенный от природы сметливостью, находчивостью, быстротой реакции, Николай умел находить правильный выход из самых трудных положений.
Воинов его батальона в полку называли коротко и выразительно - абуховцы. Они гордились этим и с большим уважением относились к своему командиру, человеку сильной воли, беспримерного мужества.
Любили его бойцы и за то, что он в тяжелых фронтовых условиях проявлял о них отеческую заботу, умел вселить в них бодрость и уверенность в своих силах. И мне очень нравился Николай Абухов, плотный крепыш, с симпатичным лицом, немного курчавый, с обаятельной улыбкой и с неизменной трубкой в зубах.
Ночью батальон Абухова вышел в лощину на окраине села, чтобы нанести внезапный фланговый удар по врагу. Однако противнику удалось заметить передвижение наших бойцов, и он открыл по ним огонь из жилых домов. Выход напрашивался сам собой: с ходу атаковать те дома, в которых засели гитлеровцы. Именно такое решение принял комбат. Используя темноту, воины скрытно подобрались к строениям, в окна полетели гранаты. Вместе с командиром, воодушевляя бойцов, умело действовал комиссар батальона политрук Д. Н. Лихварь.
В бою за село Нижний Бешкин было уничтожено более ста гитлеровских вояк, 10 солдат и офицеров было взято в плен. В числе военных трофеев оказались 6 станковых и ручных пулеметов, 2 миномета, 53 мины, 20 снарядов, свыше 5000 патронов, две повозки и целый склад с боеприпасами.
Накануне Дня Красной Армии, просматривая очередной номер нашей дивизионной газеты "Героический поход", я обратил внимание на небольшую заметку "Письмо бойцу", первые строки которой меня заинтересовали и заставили напрячь свою память: "... Наш боец т. Холодный П. М. держит постоянную связь со своими земляками. В одном из своих писем он заверил их, что будет смело и беспощадно громить фашистских насильников, разоряющих наши города и села. Железнодорожники, где начальником дистанции пути т. Ермашов, прислали ответное письмо. "Добрый день, товарищ Холодный, - пишут они. - Письмо твое мы получили и очень рады, что ты жив и здоров, умело и мужественно защищаешь родную землю. Мы обещаем, что здесь, в тылу, будем достойными тебя..."
"Не тот ли это Петр Холодный, - подумал я, - о котором меня спрашивала белокурая девушка в Ставрополе в сентябре 1941 года, когда я шел из штаба дивизии в полк?" Своей догадкой поделился с Сабиром Халиловичем Ибрагимовым.
- Что ж, вполне возможно, что это он и есть, - сказал комиссар полка. Родом он из Ставрополя. Хороший коммунист и боец. Я его хорошо знаю, поскольку он исполняет обязанности политрука роты. Вот думаю представление отправить в политотдел дивизии, чтобы его приказом назначили на эту должность.
Забегая немного вперед, скажу, что в марте пришел в полк приказ командующего 6-й армией о назначении Петра Макаровича Холодного политруком 4-й стрелковой роты 1151-го стрелкового полка. Но бывает же так на войне... Буквально через три дня после объявления ему приказа он погиб. И я с болью подумал тогда, подписывая на него похоронку, какой страшный удар постиг семью Петра Макаровича - жену и трех его дочерей.
* * *
В начале марта из штаба 6-й армии был получен приказ о подготовке к предстоящим наступательным боям. В подразделениях проводились митинги, партийные и комсомольские собрания. В тесном контакте с командованием действовала партийная организация полка, возглавляемая политруком Г. И. Борозенцем, заменившим выбывшего но ранению Антоненко.
22 апреля по приказу командующего 6-й армией 343-я .стрелковая дивизия начала передачу своих оборонительных позиций другому соединению.
Первомайский праздник мы встречали уже на новом месте, в районе Бугаевки Харьковской области, поступив в резерв командующего Юго-Западным фронтом. Здесь не жужжали над головой пули, не свистели снаряды.
Одновременно с доукомплектованием личного состава и пополнением боевой техникой в полку шли занятия по боевой подготовке. Командиры осмысливали, закрепляли накопленный боевой опыт.
Полк обосновался в селе с чудесным песенным названием Зеленый Гай, в ста с небольшим километрах юго-восточнее Харькова. Мы все отлично понимали, что здесь долго не задержимся и, как только подсохнут дороги, отцветут буйно распустившиеся сады, станет более устойчивой переменчивая весенняя погода, вновь нам предстоит включиться в напряженную фронтовую жизнь.