— Значит, ты и есть Джек, — сказала моя сестра в четверг вечером.
Дверь открыл мой отец, он обменялся парой вежливых приветствий с Джеком и Гарри и затем удалился в свою комнату с журналом «Мэкворлд». Конечно, моя сестра чувствовала себя просто обязанной восполнить нехватку родительского перекрестного допроса.
Я, правда, пыталась ее образумить еще до того, как пришли ребята.
— Это не настоящее свидание, Джоэль, — объясняла я. — По крайней мере для меня. Поэтому нет нужды устраивать ребятам проверку.
— Извини, но я уже полторы недели наслаждаюсь этой мыльной оперой. Я ни за что на свете не пропущу возможность познакомиться с одним из главных героев.
А сейчас она внимательно рассматривала обоих. Гарри покраснел.
— Я наслышана о тебе, — сказала Джоэль Джеку.
— Да? — Он неуверенно посмотрел на меня, улыбаясь.
— Не от Карли, но ты очень популярная тема на нашем автоответчике.
— A-а. А ты, должно быть, та, кто оставил следы шин от машины на Кёрбисмит коммонз, — пошутил в ответ Джек.
Джоэль засмеялась:
— Так, значит, Карли рассказала тебе о Спящем Красавце?
— Спящем Красавце? — Джек явно был заинтригован.
— Джоэль, — произнесла я тихим, предупреждающим голосом.
— Что за парень, — Джоэль покачала головой.
Джек повернулся ко мне, его глаза сияли. Должно быть, он понял, что она говорила о Холестерине, то есть Люкс, или как там его. Я не разговаривала с Люком после нашей последней встречи и уклонялась от любой попытки Джека и других вожатых узнать, как прошло наше свидание.
Я повернулась к Гарри, рассчитывая на то, что, так же как и в лагере, он возьмет все в свои руки и мы наконец отправимся на карнавал. Но Гарри каким-то таинственным образом превратился в совершенно другого человека. Вместо того чтобы захлопать в ладоши и сказать: «Ладно, ребята, пойдем и чудесно проведем время на карнавале», он стоял как вкопанный на том же самом месте, где остановился, войдя в гостиную.
— Джоэль, это Гарри, наш бесстрашный руководитель, — представила я, надеясь этими словами привести его в чувство.
Гарри улыбнулся, хотя было видно, что он нервничал. Я все ждала, что он протянет руку, как обычно, и снова возникнет ощущение, что ты пожимаешь лапу дружелюбного медведя. Но он держал руки по швам, как парень, приглашающий девушку на свой первый танец.
— Приятно познакомиться, Джоэль, — только и выдавил он.
— Ладно, мы же не можем заставлять Хезер ждать, — сказала я.
— А почему нет? — спросила Джоэль.
Джек засмеялся.
— Джоэль, — сказал Гарри, — а ты не хотела бы к нам присоединиться?
Моя сестра взглянула на него, ее щеки покраснели. Я впервые видела краску на ее лице с тех пор, как она приехала домой беременной.
— Мне только не хватает пары аттракционов на карнавале, чтобы потом вечером и утром меня тошнило, — резко ответила она.
Гарри с недоумением посмотрел на нее.
— Наверное, Карли не рассказала тебе нашей маленькой семейной тайны. У меня здесь ребенок, — она похлопала себя по животу.
Не могу сказать, встали ли короткие волосы Гарри дыбом или просто он покраснел до кончиков волос, и потому у меня создалось такое впечатление.
— A-а… Ну… Это прекрасно. Поздравляю!
На лице Джоэль появилось нечто среднее между гримасой и улыбкой. Гарри, казалось, был готов спастись бегством через ближайшее окно. Я легонько подтолкнула его к двери.
— Мне жаль, что ты не можешь пойти с нами, — сказал Джек. — Я бы хотел узнать больше о Спящем Красавце.
— О, я бы могла рассказать много интересного, — ответила Джоэль и подмигнула.
Я буквально вытолкнула его за дверь.
Гарри не произнес ни слова, пока мы ехали домой к Хезер. Я сидела на переднем сиденье рядом с Джеком, объясняя, куда ехать, и давая ему романтические советы.
— Карли, — наконец сказал он, — мне кажется, я тебе уже говорил, что это не свидание. Ты не сводишь меня с Хезер. Просто компания людей собралась вместе хорошо провести время.
— Да, конечно. А это просто теоретическое обсуждение. Я рассказываю тебе то, что сама вынесла из свиданий, и то, что знаю о Хезер, на случай, если когда-нибудь в будущем тебе это пригодится.
Он вздохнул.
— Я хочу сказать, для парня существует много возможностей… Вправо поворачивай! Вправо! — заорала я.
Джек крутанул руль, и машина с визгом повернула за угол.
— В следующий раз, — сказал он, — предупреждай меня до того, как мы переедем перекресток, ладно?
— Например, — продолжала я, игнорируя его слова, — ты с девушкой любуешься на закат солнца, или на появление луны, или на огни маяка, или что-то в этом роде. Где ты будешь стоять?
— Как это где? — не понял Джек. — Это что, вопрос с подвохом?
— Просто скажи мне где.
— Предложи варианты ответов на выбор, — сказал он.
— А. Перед ней. Б. Рядом с ней. В. Позади нее.
Он пожал плечами:
— Б. Рядом с ней.
— Неправильно.
— Ну, может, это неправильно для тебя… — начал Джек.
— Если ты стоишь позади нее, — объяснила я, — и делаешь это правильно — едва касаешься ее, — я перешла почти на шепот, — твои руки нежно обхватывают ее, ты почти — почти — касаешься ее груди, потираешься щекой об ее щеку, твои дрожащие от желания губы приближаются к ее, они настолько близко, что заставляют ее умирать от… Красный, красный свет! Тормози! Джек! Боже праведный, ты что, его не видел?
— Ты даешь мне много разных направлений, Карли.
— С тобой все в порядке, Гарри? — обернулась я. — Может, тебе лучше пристегнуться?
Гарри кивнул и снова покраснел.
— Итак, где я остановилась… Ах да, ты трешься щекой о ее щеку…
Джек посмотрел в зеркало заднего вида.
— Можешь не продолжать. Думаю, у нас с Гарри уже сложилось представление об этой ситуации.
— Отлично. А мы почти приехали. Поверни направо. Ее дом в конце этой темной улицы. Так как ты здесь впервые, тебе, наверное, надо запомнить, где находятся темные улицы. Хезер как раз живет на одной из них. Конечно, она понадобится тебе не сразу, ты ведь не хочешь торопить события.
Джек повернул на темную дорогу, выключил мотор, а затем фары.
— Что? — спросила я. — Что ты делаешь?
Он не сразу мне ответил. Гарри заерзал на заднем сиденье.
— Что происходит?
Джек склонился надо мной. Наверное, из-за того, что неожиданно стало темно, я остро ощутила его присутствие рядом с собой — тот же приятный запах, длинная линия его щеки, сильная челюсть. Когда он заговорил, в голосе звучала нотка напряженности.
— Повторяй за мной. Ты не сводишь меня с Хезер. Это встреча четырех друзей, которые хотят хорошо провести время.
— Мы действительно хорошо проведем время, — жизнерадостно сказала я.
— Карли, — он легко приподнял мой подбородок пальцем, всего лишь одним пальцем, но мне казалось, я не в силах повернуть голову влево или вправо. Его близость приводила меня в оцепенение. — Повторяй за мной. Ты не сводишь меня с Хезер.
«А делаю что-то другое», — хотела сказать я. Когда до тебя так дотрагиваются в темноте… но неожиданно я поняла, что, возможно, Джек знал, что делал.
— Ладно, ладно, — сказала я, отодвигаясь от него. — Я все поняла.
— Хорошо.
Мы поехали дальше.
Хоть мы опоздали, Хезер опоздала еще больше, что было обычным для наших двойных свиданий. Как обычно, я показала ребятам патио и бассейн. На Гарри это произвело огромное впечатление. Джек, однако, продолжал сохранять невозмутимый вид даже тогда, когда Хезер вышла в своей короткой облегающей юбке; ее мягкие золотистые волосы ниспадали на плечи. Ничего страшного. Хезер понравилось отсутствие интереса к ее персоне. Когда он потянул за ленту, которой я завязала волосы в свободный хвост, говоря мне, что она съехала, она это проглотила. Я начала верить, что Джек точно знал, что делает. Когда мы поехали к месту проведения карнавала, я попросила Хезер показывать дорогу, чтобы она смогла преодолеть свою застенчивость.
Мне всегда нравился карнавал ко дню пожарников; мне нравился он потому, что он всегда такой, каким я его помню с детства. Мы бродили по торговому ряду с едой: аппетитный попкорн, грили с шипящими колбасками и липкие ураганы сладкой розовой ваты. Всего за несколько центов можно было испытать свою меткость в дартсе, сделать несколько подач мяча битой или несколько бросков в баскетбольную корзину.
Стояли столы, заваленные всяким барахлом, которое не купит ни один здравомыслящий человек, за исключением, пожалуй, моего отца. Повсюду вспыхивали яркие огни, слышался скрежет аттракционов и пронзительные вопли.
— Сначала аттракционы, а потом еда, — предложил Гарри. Он наконец-то стал прежним и снова взял на себя роль руководителя бойскаутов.
— Американские горки! — закричала я и почти бросилась бегом. — Вам они нравятся?
— Когда я был маленьким, — сказал Джек, идя со мной в ногу, — я попросил маму поставить их у нас на заднем дворе.
— Эти небольшие, но зато здесь катают три круга.
— Эти, может быть, и влезли бы, — сказал он.
Гарри и Хезер бежали за нами. Мне пришлось немного посуетиться, чтобы устроить всех нас поудобней: меня и Гарри в первый вагончик — это мое любимое место, — а Джека и Хезер с комфортом во второй.
Джек рассказал ужасную историю об американских горках в Хершли-парке, которую, я почти в этом уверена, он выдумал. Я рассказала ужасную историю об американских горках в Буш-гарденз, которую я стопроцентно выдумала. Мы соревновались друг с другом, рассказывая ужасные истории в ожидании, пока не заполнятся все места на карусели. Хезер вежливо смеялась.
Затем нас резко отбросило назад, и мы поехали. В мире нет ничего лучше, чем американские горки: медленный подъем, резкий спуск, снова подъем, затем стремительное падение, резкий наклон влево, затем вправо.
— Без рук, — прокричал Джек позади меня.
Я подняла руки вверх и не отпускала, чувствуя, что вот-вот взлечу.
— Без ног! — закричал Джек.
— Что? — повернулась я, смеясь.
Ветер растрепал мои волосы, шелковая лента развязалась и выскочила. Джек поймал ее на лету. Мои распущенные волосы были похожи на ураган, я не могла собрать их в хвост. Повернувшись боком, я потянулась за ленточкой. Джек нагнулся вперед, но мы не могли дотянуться друг до друга. Я взглянула на него. Он смеялся. Я не могла оторвать взгляда от его глаз, таких ярких на ветру. Мы смотрели друг на друга, стремительно мчась вперед по американским горкам.
Вскоре карусель со скрипом остановилась.
— Приехали, — пробормотала я и неуверенно ступила на платформу. Гарри подал мне руку, за нами последовали Джек и Хезер. Я заметила, что Джек намотал мою ленту на пальцы.
— Хочешь, дам расческу? — спросила Хезер, предлагая помощь и поспешно снимая ленту с руки Джека.
— У меня есть, спасибо.
Моя маленькая расческа не смогла справиться с моей спутанной гривой. Смущенно пригладив волосы рукой, я завязала их ленточкой, стараясь придать себе как можно более презентабельный вид.
— Теперь нам надо что-то более спокойное, — сказал Гарри.
— Колесо обозрения, — предложила Хезер, и мы направились в его сторону. Когда подошла наша очередь, Джек рванул вперед и сел в кабинку вместе с Гарри. Хезер и я стояли внизу, смотря друг на друга.
— Он не похож на других, правда? — Хезер кивнула в его сторону.
— Джек? Да.
Мы вместе забрались в кабинку, и служащий закрыл дверцу.
— А Люк знает, что ты нравишься Джеку? — спросила Хезер.
— Я ему не нравлюсь, — быстро ответила я. — Ну, я хочу сказать, не думаю, чтобы я ему нравилась, — добавила я, сообразив, правда, несколько поздновато, что это сделает Джека еще более интригующим.
— А как насчет Люка?
— Я все еще жду того первого поцелуя, — сказала я.
— А-а.
У меня появилось такое чувство, будто Хезер заполняет все пространство и теснит меня собою, хотя мы сидели на разных краях скамейки и между нами было место еще для одного человека.
Мы катались на этом колесе каждый год. Правда, в детстве мы сидели, тесно прижавшись друг к другу и держась за руки.
— Ты знаешь, Карли, я действительно…
— Рада за меня, я знаю. — Я поняла, что ее это задело, и поспешила добавить: — Друзья умеют читать мысли.
Затем я перевела разговор на ее уроки танцев. В танцевальном классе Хезер был парень, которого она считала довольно симпатичным. Она говорила о нем все время, что мы провели на Колесе обозрения. Но я слишком хорошо ее знала, чтобы у меня проснулась надежда. По ее словам, он постоянно увивался за ней. Жаль, я не могла дать ему небольшой совет, жаль, я не могла сказать ему, что для начала ему надо стать моим парнем.
Когда мы накатались, Джек захотел испробовать баскетбольный тир.
— Кольца здесь маленькие, — предупредила его я.
— Ой, а мне бы хотелось получить мишку! — воскликнула Хезер.
Джек потратил три доллара на безуспешные попытки, и затем я выиграла ей медведя. Я думала, Джек будет вне себя от ярости — эти современные мачо так болезненно на все реагируют, — но он только ухмыльнулся.
— Вот, держи, — Гарри протянул мне деньги. — Еще три доллара. Может, ты сможешь выиграть игрушку для Джоэль и ее малыша.
Меня тронула его заботливость.
— Я попытаюсь.
Я выиграла на втором заходе, и Гарри выбрал круглолицую панду, которая с любовью прижимала к себе большими лапами малыша.
Когда мы положили игрушки в машину, Гарри предложил пойти в замок с привидениями. Замок с привидениями, который мы собирались посетить, явно не относился к аттракционам высшего класса. Пластиковые фигуры с пластиковой кровью, собаки Баскервилей с красными лампочками вместо глаз и очень плохой звук.
Но по этому замку можно было пройтись, это было забавно. Иногда здесь даже использовали живых людей, чтобы пугать посетителей, особенно в темных комнатах. Комнаты, в которых было темно хоть глаз выколи, были, пожалуй, единственным страшным местом. Они были абсолютно пусты, но людей, находящихся там, не покидало чувство, что рядом кто-то есть. Некоторые с трудом находили выход.
Мы прошли цепочкой — Джек, Хезер, Гарри и я — через мрачный зал с завывающими и разрывающими душу криками, миновали кладбище и комнату с призраками, которые летали на ветру, как маленькие скрипучие веера, затем вышли через какую-то дверь и погрузились в темноту. Мы обо все спотыкались, хватались друг за друга. Я уцепилась за чью-то большую руку — руку Гарри (по крайней мере, я на это надеялась, потому что некоторые люди выходили, держась за руки с совершенно незнакомыми им людьми). Затем я схватила руку Джека. Я была уверена, что это его рука, не знаю почему, я просто была в этом уверена.
Вдруг кто-то, прятавшийся в темноте, завывая и топая, прошел сквозь нашу цепочку, разбив ее. Я метнулась в сторону, но с пути не сбилась, так как много раз бывала в этом доме и знала, где находится дверь. Подойдя к ней, я физически ощутила присутствие Джека. Он стоял очень близко. Я чувствовала его запах.
— Карли, — прошептал он.
— Извини, но ты ошибся, — прошептала я, пытаясь изменить голос.
Он тихо засмеялся:
— Я думаю, дверь здесь.
Наверное, нам следовало позвать Гарри и Хезер, но мы не стали. Следующая комната была такая же темная, как и предыдущая. Мы держались друг друга и шли по стенам на ощупь. Я наткнулась на что-то мягкое, но не могла припомнить, чтобы там были какие-нибудь шторы из древности. Затем выскочил кто-то, изображающий привидение, и я закричала. Джек крепко схватил меня за руку и притянул к себе.
Ничто в мире так не оживляет замок с привидениями, как настоящие человеческие крики. Привидение потянуло меня за волосы и положило ледяные пальцы мне на шею. Все еще крича, я спрятала свое лицо на груди у Джека. Он обнял меня и прижал к себе так крепко, что я чувствовала, как внутри него бурлит смех, и ощущала его дыхание на своей щеке. Мои ноги коснулись его. Я чувствовала тепло всего его тела.
Впервые за несколько лет я вспомнила теплого извивающегося монстра, до которого я из любопытства дотронулась в одной из темных комнат этого замка. Только сейчас я поняла то, что мне было непонятно в семь лет: это был не один человек, а двое!
Я оттолкнула от себя Джека и практически влетела через дверь в комнату страха. Полутемная комната была долгожданным облегчением. Даже если я покраснела, в этом не было ничего страшного, красный свет, падающий на нас, придавал нам обоим такой вид. Я посмотрела на фигуры: солдат, вздернутый на дыбу, женщина, стоящая у гильотины и держащая в руках собственную голову, и парень, лежащий на гвоздях. Я уставилась на гвозди, как будто они представляли собой что-то необыкновенное. Джек подошел ко мне сзади. Я немного отодвинулась в сторону. И тут раздался голос Хезер:
— Я же говорила, Гарри, что надо идти сюда.
Мы с Джеком повернулись.
— Привет, ребята, — поприветствовал нас Гарри.
— Вы просто не поверите, — продолжила Хезер. — Мне кажется, мы были там целую вечность.
Гарри пожал плечами и улыбнулся.
— Было бы здорово, если бы мы привели сюда наших малышей, — сказал он мне и Джеку. — Эти ужасы как раз для них.
— А вы слышали, как кто-то кричал? — спросила Хезер, хихикая.
— Это была я, — призналась я.
Она удивленно посмотрела на меня:
— Ты? Карли, ты ведь не из тех девчонок, кто кричит.
Я почувствовала, как краска приливает к моим щекам.
— Может, она до этого момента никого и ничего не боялась, — сказал Джек, глядя на меня.
Еще несколько человек вошли в комнату, и мы двинулись дальше: прошли через затянутую паутиной комнату и вышли на улицу на чистый вечерний воздух. На следующих двух аттракционах я сидела с Гарри. Мне не пришлось суетиться: Хезер была заинтересована Джеком. Она говорила в основном с ним, а он слушал так, как обычно это делал: с легкой улыбкой, играющей на губах, иногда посмеиваясь. Когда мы собрались ехать домой, я быстро забралась на заднее сиденье рядом с Гарри. У дома Хезер я предложила Джеку:
— Наверное, тебе стоит проводить Хезер до двери.
Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Я видела только его глаза — темные и непроницаемые.
— Конечно.
Дорожка к дому Хезер была окаймлена кустами, а дверь скрывалась за старым лавровым деревом. Был виден только свет фонаря и листва деревьев. Но я, конечно, и не пыталась разглядеть там что-то еще.
— Карли? — Гарри дотронулся до моей руки, пытаясь привлечь мое внимание.
Я оторвала взгляд от кустов.
— Что?
— Я просто хотел спросить, что ты думаешь… Ну, я хотел убедиться, что Джоэль понравится получить в подарок медведя с медвежонком. — В его голосе слышалась забота. — Я не знаю, как все это случилось, — продолжил Гарри, — и не прошу, чтобы ты мне рассказала. Но, насколько я понял, она не прыгает от счастья по поводу своей беременности.
— Ты все понял правильно, — сказала я. Мой взгляд снова вернулся к кустам, освещаемым лампой.
— Мне кажется, ей сейчас нелегко, и я не хочу усложнять ситуацию.
Усилием воли я заставила себя повернуться к Гарри.
— Я думаю, что ты проявляешь невероятную заботу по отношению к Джоэль, не забывая о ней, пока мы развлекаемся. Сейчас трудно сказать, что может сделать ее счастливой. Поэтому все, что можно сделать — это быть таким же милым, как ты, и надеяться на то, что от этого она почувствует себя немного лучше.
Гарри кивнул.
— Она все еще влюблена в него, — сказала я, качая головой. — Люди становятся сумасшедшими, когда влюбляются.
— Это случается и с лучшими из нас, — вздохнул Гарри. — Иногда это происходит, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Я взглянула на часы и снова уставилась в окно. За это время я бы проводила Хезер до двери и вернула ее обратно раза четыре, а Джек все еще не возвращался. Она или не хотела отпускать его, проделывая старый трюк с потерянными ключами, или это Джек никак не мог с ней распрощаться?
За весь вечер они всего лишь окинули друг друга взглядом и перемолвились парой слов, искра могла вспыхнуть только во время двух последних аттракционов. Я покачала ногой, поиграла с застежкой пристяжного ремня. Потом закрыла глаза и попыталась представить себе лицо Люка, но он почему-то возникал в моем воображении в странном виде: в одежде Спящей Красавицы из мультфильма Диснея. Я зажмурилась и попыталась представить, как он целует меня перед сном: долгий нежный поцелуй — так, видимо, Джек целует сейчас Хезер.
Я все еще сидела с закрытыми глазами, когда Джек открыл дверцу машины. Он сел и оглянулся на нас с Гарри. Я даже не знала, что сказать. Очевидно, то же самое ощущал и Джек. А Гарри был где-то в своем мире. Все трое поехали молча. Возле моего дома мы остановились, Гарри проводил меня до двери, взглянул на единственное освещенное окно наверху, вложил мне в руки мишек панда и ушел, забыв даже попрощаться.
Может быть, я заразилась этим от Гарри, подумала я, открывая ключом дверь. А может быть, от Джоэль, но что-то явно витало в воздухе — какая-то необъяснимая щемящая боль в сердце.