Как только отец вернулся на машине домой, я быстро села в нее и направилась к магазину. Мы с Хезер назначали друг другу встречу у «Танзини» со времен учебы в начальной школе. В этом магазине продавались трико и туфли для танцоров или для тех, кто хотел выглядеть, как они. Прошлой зимой Хезер уговорила меня примерить маленькое облегающее трико.
— А вы сильная! — отметила продавщица. Рядом с Хезер я походила на ее партнера, готового ее поднять.
Сегодня Хезер стояла в середине магазина в нерешительности. Она не видела, как я вошла, и была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить, как я проследовала за ней к прилавку.
— Я хотела бы вернуть это, — сказала она тихим голосом.
— Вернуть! — вырвалось у меня. — Зачем?
Она и продавщица быстро повернули головы. Серые глаза Хезер округлились от удивления, ее щеки порозовели.
— Но, Хезер, мы потратили два с половиной часа на прошлой неделе, чтобы выбрать это трико!
Она кивнула и тут же отвернулась.
— Я знаю, но когда мне его носить?
— Когда будешь танцевать, — предложила я.
Она покачала головой:
— Меня не взяли.
— Не взяли в труппу Карпова? — Мое сердце сжалось. Я знала, как она хотела танцевать в этой труппе.
Она кивнула и снова обратилась к продавщице:
— Я хочу его вернуть.
— Извините, она передумала, — сказала я, вырывая трико из рук женщины. — Послушай, Хезер, тебе еще и новое понадобится. Ты будешь танцевать.
Она накрутила на палец прядь своих длинных белокурых волос.
— Нет, у меня нет данных. Мне надо признать это. — Она выхватила у меня пакет. — Я хотела бы вернуть…
— Спасибо, — вмешалась я, отнимая у нее пакет, — но она не будет его возвращать.
— Когда вы договоритесь, дайте мне знать, — проворчала продавщица и удалилась.
Я схватила Хезер за локоть, вывела ее из отдела и повела в дальнюю часть супермаркета, где продавали еду. Мы шли молча. Каждый раз, когда я бросала на нее взгляд, она моргала и ее глаза наполнялись слезами. Она мечтала присоединиться к этой труппе с прошлого лета и много работала, чтобы достичь цели. Я надеялась, что мне удастся найти для нее нужные слова.
— Хезер, я наблюдала за тем, как ты танцуешь на протяжении десяти лет, — сказала я, когда мы уселись за столик и заказали пиццу. — Ты невероятно талантливая балерина. У тебя есть все данные. Поверь мне, я знаю, что говорю.
— Но ты же всегда мне твердила, что ничего не знаешь о балете, — возразила она.
— Не знаю, — согласилась я. — Но я хорошо знаю тебя. И я знаю, что ты не тот человек, который легко сдастся. Ты просто слишком упрямая, я хочу сказать, ты очень упорная.
Ее нижняя губа задрожала, и она прикрыла рот рукой.
— Быть упорным не значит быть талантливым, — возразила она.
— Конечно нет. Это гораздо труднее.
— Хезер чуть-чуть улыбнулась.
— Все, что тебе нужно, так это вера в себя, — продолжала я. — Тебе нужно найти хорошего учителя, инструктора, который поможет тебе за лето вернуть уверенность в себе.
— Может быть.
Я заметила проблеск надежды в ее глазах.
— Все это здесь, — сказала я, постучав себя по голове. — Ты справишься. Если ты в себя веришь, другие тоже поверят.
Ее глаза сказали мне, как ей хотелось, чтобы все это было правдой.
— И как это у тебя получается, Карли?
Я рассмеялась.
— А ты разве не помнишь те слова, которые говорила мне, когда я не попала в корзину в последние секунды соревнования? Забыла, как ты бурно возражала против моего решения стать подающим? А записки, которые ты писала мне после тех ужасных матчей хоккея на траве, на которые пришла только ты и четверо родителей? Я сохранила их.
Она потянулась ко мне через стол, накрыв своей бледной рукой мою веснушчатую.
— Если ты сломаешься, — убеждала я, — что же делать мне, когда у меня все будет хуже некуда.
Она кивнула.
— Думаю, мне придется держаться. Кстати о «хуже некуда», — сказала она мягко. — Я хотела поговорить о Тиме.
Я отмахнулась рукой с кусочком сыра.
— Нет, послушай, — настаивала она. — Вчера вечером, приглашая его в гости, я думала, нам втроем будет очень весело посидеть у бассейна в субботу. Но сегодня я позвонила ему и отменила приглашение, сказав, что будут только девочки.
— Но ведь он так расстроится, — запротестовала я.
Она посмотрела на меня с удивлением.
Нет, я не сошла с ума. Мне просто пришло в голову, что, если Хезер будет увлечена Тимом, это позволит мне добиться внимания Люка.
— Вообще-то да, он казался огорченным, — признала она, поводя плечами. Как будто на земле был такой парень, который бы не огорчился! У Хезер есть маленький, но красивый бассейн, где ее отчим развлекает своих клиентов и друзья ее матери собираются, чтобы вести свои претенциозные разговоры об искусстве. У них есть отличная стереосистема и набитый продуктами холодильник. И Хезер конечно же всегда одета в маленький, но красивый купальник.
— Пригласи его снова, — стала уговаривать ее я. — Джоэль снова должна пойти к врачу в субботу, и я поведу ее. По крайней мере, тебе будет с кем повеселиться.
Она посмотрела на меня с любопытством:
— Тебе все еще нравится Тим?
Коварный вопрос. Если я отвечу «нет», она потеряет интерес. Мне надо было предоставить ей возможность для дальнейших действий так же, как и уверенность в том, что он все еще был мне нужен. Ничего так не пугало Хезер, как совершенно свободный парень.
— Конечно, он мне нравится. Думаю, мы пойдем в кино в субботу вечером.
На ее лице засветилась радость.
— Ну, если ты настаиваешь…
Вечером я вернулась домой в таком хорошем настроении, что это не ускользнуло от внимания моей сестры.
— Извини, но ты улыбаешься, а вокруг твоего рта маленькие желтые перышки.
— Как у кота, который проглотил канарейку? — спросила я, скидывая туфли.
— Возможно, это твои желтые волосы, — заметила Джоэль. — А как там Хезер?
Я плюхнулась на кровать:
— Отлично. Просто прекрасно. Делает то, что у нее получается лучше всего!
— Все шестнадцать должны приехать обратно? — спросила я Гарри на следующее утро, в то время как третьеклассники, надев под одежду купальники и держа в руках полотенца, снова забирались в автобус, который привез их в Кёрбисмит пятнадцатью минутами раньше.
Так как бассейн колледжа был слишком глубоким для наших ребятишек, Гарри договорился с клубом «Виллоубрук» о возможности использовать их бассейн. Я подумала о том, что либо этот случай позволил им не платить огромный налог, либо Гарри был волшебником, ибо члены клуба «Виллоубрук» вряд ли склонны к благотворительности.
— Хау приедет туда со своей группой ко второму занятию. Если автобус опоздает, пусть дети немного поиграют в гольф, — сказал он мне, широко улыбаясь. — Все взяла, что нужно? А это что? — Он указал на кофейник, который я держала в руках.
— Мусоросборник для жвачки. Мы ведь не хотим, чтобы возле членов клуба плавало слишком много выплюнутой жвачки.
Гарри одобрительно кивнул:
— Вожатый, готовый ко всему.
Но оказалось, что не ко всему. Я не была готова к немому вопросу в глазах детей, когда мы подъехали к клубу.
— Вот было бы здорово кувыркаться, кувыркаться и кувыркаться на всей этой зеленой траве, — сказала Эйприл. Она была пухленькой, с шоколадно-коричневой кожей и дюжиной сверкающих заколок в волосах. За короткое время работы лагеря Эйприл взяла на себя роль «матери» третьеклассников. Как бы мне хотелось иметь возможность выпустить ее, чтобы она могла порезвиться на травке хотя бы часок.
Также я не была готова к тому, что два больших розовых куска жвачки прилепят на скульптуру пышногрудой нимфы, стоявшей у бассейна. Я дала Джанет, моей милой любительнице выслужиться, кофейник и кусочек бумаги и попросила ее снять всю жвачку.
И наконец, я не была готова к тому, что Кевин — бледный, худенький мальчик — будет с вызовом смотреть на меня после того, как я скажу: «Всем раздеться».
— Кевин, ты слышал, что я сказала? — тихо спросила я. — Пожалуйста, выполняй.
Он не пошевельнулся. Даже ухом не повел.
«Может, он забыл надеть плавки? — думала я. — Или он слишком беден, чтобы позволить их себе? Может, он просто-напросто боится воды?»
Я наклонилась к нему:
— Кевин, ты надел свой купальный костюм?
Он пожал плечами. Не будут ли у меня неприятности, если я посмотрю?
В десяти футах от меня стоял парень, приставленный нас охранять. Он пил чай из термоса. Я подошла к нему.
— Извините, но у меня небольшая проблема, — сказала я и объяснила ему на ухо то, что хочу от него.
— Это не входит в мои обязанности, — холодно ответил он и ушел, потягивая чай.
— А я-то думала, вы здесь, чтобы нам помогать! — проорала я ему вслед.
Он даже не остановился.
— Нужна помощь? — услышала я более дружелюбный голос. В нескольких футах от меня стоял высокий загорелый парень, худощавый и необыкновенно привлекательный в своем теннисном костюме. Он был членом клуба. Меня удивило его предложение о помощи. После того как я объяснила, в чем проблема, он отвел Кевина на другую сторону бассейна. Между тем я загнала всех остальных детей в воду. Гарри говорил, что многие из них были более привычны к пожарным шлангам, чем к бассейнам. Конечно же номер семьдесят шесть (в этот день он пожелал, чтобы его называли Юджин, а меня называл не иначе как Тренерша) сразу же сделал попытку доплыть до самого глубокого места. Поймать его было нетрудно: он едва плавал по-собачьи. Все остальные дети послушно выстроились у стены с горящими от восторга глазами и стучащими от холода зубами. Через десять минут к нам присоединился и Кевин.
— Пудели, — сказал приятный молодой человек, склоняясь надо мной на краю бассейна. Пряди выгоревших на солнце волос упали ему на глаза. Его взгляд скользил по моему лицу, затем опустился на мою грудь. — Проблема в красных трусах с белыми пуделями. Я подобрал ему другие в бюро находок, но они немного великоваты.
По правде говоря, эти трусы вполне можно было надуть и использовать вместо спасательного круга, но все равно я была чрезвычайно признательна этому парню.
— Спасибо. Большое спасибо.
— Меня зовут Стив, — сказал он. — А тебя… я знаю, ты член этого клуба, твое лицо мне очень знакомо, но…
— Извини, но я не член этого клуба. Я здесь с лагерем. — Я снова повернулась к детям.
— И как же тебя зовут, вожатая?
— Карли. — Я улыбнулась, снова взглянув на него. — Было приятно познакомиться, но мне надо работать.
Мы провели занятие, играя в игры. Это было то, что я планировала. Одна игра сменяла другую, и дети даже не замечали, что вода доходила им до подбородка, а ее брызги долетали до носа. К тому времени, как я снова выгнала их из бассейна, заставила обернуться в полотенца и выстроила в шеренги на двух скамейках, я совершенно забыла о Стиве. Тут я увидела, что худенький Кевин застенчиво машет рукой, и почувствовала, что кто-то дотронулся до моего плеча.
— Я вспомнил тебя. — Это снова был Стив. — Карли Макфарлейн. Ты играла в детской баскетбольной команде. В третьем классе ты была заводилой на игровой площадке.
Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и густо покраснела. Мои третьеклассники продолжали наблюдать за разворачивающимися событиями. Он снял свои солнечные очки.
— Моя фамилия Дьюлани. В четвертом классе я перешел в частную школу Вортингтон, так что, возможно, ты меня не помнишь…
— Стивен Дьюлани? Помню. Просто… просто ты выглядишь совсем по-другому, — запинаясь, сказала я.
«Намного лучше, — подумала я. — В тысячу раз лучше». Его бледные, мышиного цвета волосы стали золотыми. С лица чудесным образом исчез испуганный, забитый взгляд. Костлявые плечи стали широкими, а руки и ноги были худыми, но мускулистыми, как я догадалась, от игры в теннис. Но главное, теперь он не выглядел так, будто вот-вот расплачется. «А люди действительно взрослеют, — подумала я. — Никто не безнадежен».
— Ты прекрасно выглядишь! — с чувством сказала я.
Он улыбнулся мне в ответ.
— А ты все такая же.
— Э-э, спасибо. — Я не совсем поняла, был ли это комплимент.
— А разве она не стала выше? — спросил Юджин.
— Я все пытался вспомнить, — начал Стив, поигрывая со своими стильными солнечными очками. В них можно было увидеть мое отражение: мои волосы, хоть и заплетенные в косу, высыхая, непослушно выбивались то тут, то там, напоминая зарницу. — Ведь у тебя была близкая подруга, кажется, Хезер?
— Да. Мы и сейчас лучшие подруги.
— Правда? Я бы ее узнал сейчас?
— Она все так же хорошо выглядит. — Я начала лихорадочно собираться с мыслями. Хезер будет занята Тимом на этой неделе и, может быть, на следующей, если он не станет торопить события. Ну а потом что? Тим, который принимал за классическую музыку то, что пела Ванесса Вильямс, не был из тех парней, которые нравились Хезер. Он ей правился постольку, поскольку нравился мне. А что, если мне найти ей идеальную пару? Стив со своей привлекательной внешностью и деньгами мог бы подойти. К тому же он ходил в частную школу. Если мне повезет, в нем, может, даже обнаружится любовь к разговорам об искусстве, которые ведутся дома у Хезер. Все это было бы неплохо выяснить.
— Нам надо бы встретиться как-нибудь, — предложила я, — тебе, мне и Хезер.
Но прежде чем я успела дать ему свой номер телефона, я увидела приближающегося к нам Гарри.
— Ой, а вот и лагерь «Санбёрст». Мне надо принять следующую группу. Я здесь по утрам, а во второй половине дня в Кёрбисмите.
Стив надел солнечные очки:
— Я позвоню.
Он не тратил времени впустую.
— Тебе звонили и оставили сообщение, — сказал Джек, когда он, я и Анна собрались в столовой. Сегодня была наша очередь присматривать за детьми во время обеда. Завтра это должны были делать Гарри, Хау и Памела.
— Сообщение? — Я протянула руку в ожидании листка бумаги.
— Извини, я оставил его на доске объявлений в офисе.
Я кивнула, не упуская из поля зрения моих третьеклассников: несколько ребят шушукались, как маленькие конспираторы.
— Откуда ты знаешь Стива Дьюлани? — крикнул Джек через два стола.
— Что?
— Стива Дьюлани. Он надеется, что ты и Хезер свободны в четверг вечером.
— Ты читал мое сообщение? — воскликнула я.
Уголком глаза я заметила, как два первоклассника с невинным видом передают бутылку кетчупа третьеклассникам, у которых его уже было больше, чем надо. Анна и я, мы обе перехватили бутылки и поставили их туда, где им было место.
— Это я подошел к телефону, — объяснил Джек. — Стив устраивает вечеринку. В четверг вечером. Можно прийти в любое время после двадцати тридцати. Там будет много народу.
— Я удивлена, что ты туда не напросился.
— В этом не было необходимости, — спокойно ответил Джек. — Он пригласил меня еще на прошлой неделе.
— А-а.
— Я его сосед.
— А-а.
Он положил руку на плечо второклассника, который дрался, как на дуэли, пластмассовым ножом со своими соседями по столу.
— Если ты выколешь себе глаза, Франклин, — сказал Джек, — как ты сможешь рисовать все эти прекрасные картины? — Потом он снова повернулся ко мне: — Кто такая Хезер?
— Хезер? — «Так-так, — подумала я. — Еще один в списке: Тим, Стив, Джек. А ведь Джек по-настоящему интересовался музыкой и искусством. Он мог бы идеально подойти Хезер».
Мне не хотелось, чтобы Хезер находилась где-нибудь вблизи спортивного зала, где тренировался Люк. Дни у нее, наверное, будут заняты репетициями в танцевальной студии в городе. Она и Джек, скорее всего, смогут встречаться только вечером.
— Я познакомлю вас на вечеринке, — сказала я ему. — Уверена, тебе она понравится. Она просто супер.
Он рассмеялся, но вдруг неожиданно лицо стало тревожным.
— Юджин!
Номер семьдесят шесть был вооружен и очень опасен, прицеливаясь морковками, предварительно обмакнутыми в кетчуп. Он уже произвел несколько прямых попаданий, когда второклассники организовали контратаку. У них мало что осталось на подносах — только миски с яблочным соусом, которые они быстренько подтолкнули к малышу в бейсбольной кепке. Я бегала вокруг стола третьеклассников, уверенная в том, что добьюсь прекращения стрельбы, так как в моем присутствии они не посмеют открыть огонь.
Но я оказалась не права. Не права дважды. Шлёп! Шлеп! Яблочный соус потек по моей щеке и по руке.
— Ты! Кроха! — заорал Юджин, который никогда не пропускал такой возможности. — Ты только что попал в Тренершу.
У него в руках была пластмассовая бутылка кетчупа, и он был готов нажать на нее посильнее, чтобы отомстить за мою посрамленную честь. Но Джек оказался у него за спиной, готовый выхватить кетчуп из его рук.
— У-упс! — воскликнул Джек. — Извини.
— Ox! — Я попыталась увернуться, но было уже поздно. — Ох-х!
Что-то холодное и влажное попало мне на щеки. Все пятьдесят восемь голосов замолкли. Тишина волной докатилась до самых дальних уголков столовой. Я стояла, застыв. С одной стороны моего лица медленно сползала кровавая масса кетчупа, с другой — капал яблочный соус.
Джек вжал голову в плечи и украдкой смотрел на меня, едва сдерживая смех. Я видела, как тряслись его плечи. Малыши тоже заморгали. Один из первоклассников взвизгнул от смеха, и все остальные дружно к нему присоединились. Гарри, который наблюдал за всем происходящим от дверей столовой, быстро вывел Юджина и Терри — малыша, который швырнул в меня яблочным соусом.
— Почему ты не вывел Джека? — процедила я сквозь зубы.
Гарри, который пытался сохранить строгое выражение лица, не выдержал и рассмеялся.
— Я не нарочно, Карли. Он выплеснулся из бутылки, — оправдывался Джек.
Одна Анна не смеялась, но в глазах у нее прыгали чертики.
— Постой. — Голос Джека дрожал от едва сдерживаемого смеха. — Дай я сотру это с тебя.
— Спасибо, но я в состоянии о себе позаботиться.
— Ну не сердись, Карли, — сказал он тихо и мягко, как будто успокаивал ребенка. — У меня есть запасная футболка в рюкзаке. Одолжить тебе?
— Спасибо. Уж лучше пусть на меня налетят пчелы.
Джек пожал плечами:
— Хорошо. Делай, как знаешь.
Он протянул мне пачку салфеток. Я схватила их и направилась к выходу, собрав последние остатки достоинства. Но мне не удалось далеко уйти.
— Карли, привет! — Передо мной возник Люк.
«О нет!»
— Как дела? — спросил он, глядя на меня своими сияющими зелеными глазами.
Другие ребята из его группы (а это точно была группа гимнастов, иначе почему семеро парней с такими умопомрачительными телами, накинув полотенца на потные шеи, стояли вместе в очереди в столовой?) разглядывали меня, давясь от смеха.
— Отлично, — сказала я. — А как у тебя прошел день?
Он улыбнулся:
— Очень хорошо. Тренер помогает мне добиться наилучших результатов.
— Рада слышать.
С другого конца стола за мной с любопытством наблюдал Джек. Влажная масса на моем лице начала застывать. Мне очень хотелось улизнуть, пока еще не поздно. И в этот момент меня очень удивил Люк. Он сделал шаг в мою сторону, затем, поколебавшись, еще один. Медленно он снял полотенце со своей шеи. Я сделала огромное усилие над собой, чтобы не пялиться на то, как поднимались и опускались его грудь и плечи под майкой. Нежно, очень нежно, он вытер мою щеку, шею, руку. Я пожалела, что дети метнули так мало.
— Вот так. Ну как, лучше?
— Да, — произнесла я, едва дыша. — Спасибо.
Он аккуратно сложил полотенце и отдал его мне. Я не знала, решусь ли когда-нибудь расстаться с этим полотенцем.
— Увидимся, — Люк приятно улыбнулся.
Я глядела ему вслед, пока он возвращался в очередь за едой.
Через минуту мимо меня прошел Джек с ухмылкой на лице.
— Вот и одна из пчел, — сказал он.