— Все, о чем я прошу, так это отвезти меня в университетский городок, — через полтора часа говорила я своей сестре. — Ну какие еще у тебя планы на сегодняшний вечер? Чтение второй главы о том, как научить Приятеля ходить в туалет?
— А все, что я говорю — веди машину сама, — ответила Джоэль, с грохотом ставя тарелку на кухонный стол. — Зачем тебе нужен шофер?
— У нас две машины, котенок, — вмешался отец.
Я терпеть не могла, когда он так меня называл. Это прозвище не подходило мне, даже когда мне было четыре года.
— Ваша мать будет весь вечер вздыхать над безнадежными сочинениями студентов, — продолжил он, приглаживая свои рыжеватые волосы. Эта бессознательная привычка выработалась у него после того, как он начал причесывать волосы на разные лады, чтобы скрыть редеющие места. — А я готовлюсь к литературной конференции. Обе машины свободны.
— Ладно, забудьте, — раздраженно проговорила я, задвигая стул.
И как я могла объяснить? Я уже должна была быть на территории колледжа. Люк знал, что я приехала на работу на велосипеде. После фильма я планировала сказать ему, что оставила велосипед в офисе, но не хотела бы возвращаться на нем домой в темноте. Затем я попросила бы его подвезти меня. В этом случае, даже если мы не обменяемся номерами телефонов, он, по крайней мере, будет знать, где я живу. Но если я расскажу об этом Джоэль, а у меня с Люком ничего не выйдет, это будет еще один парень, из-за которого она станет меня дразнить.
Я поспешила наверх, подкрасила глаза и намазала губы помадой персикового цвета, хотя к тому времени, как я туда доберусь, я, наверное, всю ее слижу. По крайней мере, я аккуратно заплела волосы в косы, а на моей рубашке больше не было следов липких рук Юджина.
Я выводила велосипед из гаража, когда Джоэль вышла из дома, позвякивая ключами от машины.
— Я отвезу тебя, если ты скажешь мне, зачем все это.
Я убрала велосипед. До Кёрбисмита мы ехали молча.
— Вот здесь останови, — сказала я, когда мы добрались до начала университетского городка. Я быстро вышла из машины.
— Так ты мне скажешь, зачем это тебе? — крикнула моя сестра мне вслед.
— Я скажу… после того, как ты скажешь мне, почему ты раздобрилась и вызвалась меня подвезти, — ответила я и захлопнула дверь. — Ты не настолько любопытна, Джоэль, — сказала я в окно. — И ты никогда не была такой милой. Должно быть, это разбушевавшиеся материнские гормоны.
— Какой ты еще ребенок! — прорычала она и уехала.
Люк ждал меня возле студенческого центра, сидя на цементном бордюре, который располагался по обе стороны лестницы. Он сидел, вытянув одну ногу и поджав другую, его мускулистая рука лежала на голом колене. Его можно было принять за скульптуру олимпийского бога, украшающего студенческий храм.
Его глаза были закрыты, поэтому он не видел, что я смотрела на него.
— Люк… Люк? — сказала я немного громче.
— A-а, Карли.
— Тяжелый день? — мягко спросила я.
Он улыбнулся. Когда я видела его глаза, то все время вспоминала о туманном летнем утре.
— Еще какой. Тренировка с двойной нагрузкой. Когда ты на вершине, тренеры с тебя три шкуры сдирают. — Он спрыгнул с бордюра. — Мои друзья заняли нам места в кинотеатре.
Маленький зал в кинотеатре был заполнен только наполовину. Учитель, одетый так, будто он застрял в той же эпохе, что и моя мать, читал публике, представленной в основном его собственной группой, лекцию о скучных научно-популярных фильмах.
Думаю, что фильм «Бушующие вулканы» не пользовался большим успехом.
Он говорил и говорил о веществе, извергаемом вулканом, которое мы должны были увидеть на экране. Я сидела между Люком и двумя парнями, которых звали Хенк и Джош. Они тренировались с Люком и учились в Кёрбисмите. Даже глядя на лектора, я чувствовала каждое движение Люка.
Его рука коснулась моей. Он согнул и разогнул большой палец. Потом зевнул.
— Ты интересуешься фильмами? — спросил меня Хенк достаточно громко, чтобы помешать студентам, слушающим лекцию.
— Или Люком? — сказал Джош, глядя на меня с ухмылкой.
— Вообще-то мне нравится спорт, — тихо ответила я. — Но фильмы тоже неплохо.
— Тебе нравятся спортивные герои? — спросил Джош, все еще ухмыляясь.
Из-за своей большой головы он напоминал мне фонарь из тыквы для Дня Всех Святых.
— Ты считаешь себя одним из них? — спросила я Джоша.
Хенк, темноволосый парень, который, вероятно, считал себя красавцем, повернулся и рассмеялся Джошу в лицо.
— Карли что-то вроде спортсменки.
«Не что-то вроде, она спортсменка», — мысленно услышала я голос Джека.
— Правда? — сказал Хенк. — А каким спортом ты занимаешься?
— Я играю в хоккей на траве, баскетбол и в лакросс в школьной команде. В софтбол с командой моих друзей.
— И что, ваши команды чего-то стоят?
«Нет, мы просто так развлекаемся», — хотелось ответить мне, но он был другом Люка.
— Спроси у Люка, — с гордостью сказала я. В конце концов, именно женские команды стали чемпионами штата по баскетболу и лакроссу. — Это команда и его школы тоже.
Люк выглядел каким-то отрешенным.
— Я, э-э, не очень слежу за ними. Баскетбольная команда парней неплохо играет.
— Парни, к твоему сведению, выиграли четыре игры за последние три года.
— Ты бы видела девушек — гимнасток из колледжа, которые зашли посмотреть на нас сегодня, — сказал мне большелицый Джош. — Люк устроил им настоящее представление. Я думал, девушки никогда не уйдут.
Кто этот парень — рекламный агент Люка?
— А я наслышана о женской команде, — парировала я. — Как жалко, что вы, ребята, так и не смогли отправиться на региональные состязания вместе с ними.
Я покосилась на Люка, но он, казалось, пропустил мою язвительную ремарку мимо ушей. Двое его друзей, однако, не пропустили ее. Хенк хитро на меня посмотрел. А Джош перевел разговор на спортивные травмы. Все трое стали обсуждать свои травмы и их лечение с таким же энтузиазмом, с каким моя мать делилась с Джоэль опытом рождения детей. Я поймала себя на том, что уставилась на тело Люка, в то время как он обсуждал одну проблему, а затем переходил к следующей.
Казалось, он не собирался прекращать разговор, даже когда начался фильм. И только после того как на нас зашикали люди, сидящие рядом, мы наконец-то начали смотреть на лаву, извергаемую вулканом. Она, правда, вовсе не была похожа на то вещество, о котором говорил лектор, а напоминала скорее бесформенные куски желе. Люку же она ничего не напоминала: он проспал всю вторую часть. Когда включили свет, я потрясла его за плечо.
— Хочешь выпить чего-нибудь? — спросил Хенк, когда мы выходили из зала.
— Может, посидим в комнате отдыха общаги? — поддержал идею Джош, его лицо-тыква просто сияло.
— Я бы выпила холодной газировки, — сказала я, не желая заглатывать наживку.
Люк кивнул в знак согласия. Я даже не уверена, видел ли он наживку, которая болталась перед ним.
Комната отдыха находилась на втором этаже смешанного общежития. Это была большая комната с ковром на полу и огромным количеством квадратных мягких кресел — по нескольку у каждого стола. Поверхности столов были липкими, на них валялись крошки, а микроволновка выглядела так, будто в ней взорвалось несколько бомб из томатного соуса.
В углу сидела девушка, слушающая CD-плеер и одновременно печатающая на ноутбуке. Она взглянула на нас и снова погрузилась в работу.
Наверное, мне следовало быть в восторге оттого, что я единственная девушка в компании таких красивых и сильных парней, но меня вскоре утомили бесконечные рассказы о спортивных травмах и невероятных достижениях на брусьях и конях. Когда Джош неожиданно поднялся и вышел, я повернулась к Люку в надежде, что мы тоже сможем уйти.
Он улыбнулся мне, глядя в глаза, и сказал:
— А когда мне было восемь, я участвовал в детских состязаниях…
Через несколько минут Джош вернулся с ручным холодильником. Он ухмыльнулся и открыл его. Пиво. В огромных количествах. Неудивительно, что мужская команда Кёрбисмита не смогла попасть на региональные состязания. Он вытащил две банки и протянул их нам.
— Нет, спасибо. Я не пью, — сказал ему Люк.
Но, несмотря на это, Джош вложил ему в руку холодную банку, а вторую дал мне. Когда я не стала открывать ее, Хенк потянулся через стол и сделал это за меня. Я поставила ее на стол с глухим стуком.
Люк, продолжая держать свою в руках, сделал маленький, осторожный глоток. Затем еще один. Хенк и Джош пили огромными глотками. Я подумала о том, что они, вероятно, одни из тех, кому нравится рыгать на публике.
— Так ты считаешь, что у парней тренера Милани есть шанс нас обойти? — спросил Хенк, откидываясь в кресле.
— Ты имеешь в виду мальчиков Милани? — уточнил Люк, отхлебывая пиво.
— Ты имеешь в виду девочек Милани? — сказал Джош.
Все трое затряслись от хохота. Мне же шутка не показалась такой забавной. Они говорили и говорили о людях, имеющих отношение к гимнастике, сплетничая хуже, чем девчонки. Глоток за глотком Люк пил свое пиво.
Закончив, он поставил пустую банку на стол и встал.
Я тоже поднялась, думая, что мы уходим. Но Джош жестом показал в сторону мужского туалета. Когда Люк вернулся, я стояла у двери комнаты отдыха.
— Извини, но мне надо завтра на работу, — сказала я ему.
Он кивнул и продолжил путь к креслам, где все еще сидели Джош и Хенк. «Ладно, я ухожу одна», — подумала я. Но он взял мое пиво, помахал им в знак прощания друзьям и вышел вместе со мной.
— Мне нужен свежий воздух, — сказал он, опираясь на меня, когда мы шли к лифту.
Я пыталась держаться прямо, насколько это было возможно. Мне не верилось, что Люк Хартли был рядом со мной, что он дотрагивался до меня и опирался на меня. Конечно, то же самое делали и пожилые женщины, когда я помогала им искать их машины на стоянке супермаркета.
На улице прохладный вечерний ветер, казалось, оживил его.
— Ты не хотела бы немного прогуляться, Карли? — предложил он своим низким тихим голосом.
— Да, — почти прошептала я.
Несколько минут мы шли молча, затем я стала рассказывать ему о детях из лагеря, о маленьком дьяволенке Юджине, о Тэме, который любил воду, и Мигеле, прирожденном спортсмене.
— У него огромный талант для второклассника, но он нуждается в поощрении, — сказала я. — Все вожатые стараются…
— Я тоже нуждался в поощрении, когда был во втором классе, — перебил меня Люк. — Мне оно до сих пор нужно.
— А что касается Мигеля, его главная проблема не преуспевание в спорте, — продолжала я. — Нам кажется, с ним жестоко обходятся дома.
— Тренер, с которым я сейчас работаю, считает, что грубое обращение — это и есть поощрение, — сказал Люк. — Меня еще никогда не заставляли так работать. — Он сделал несколько жадных глотков пива. Затем он продолжил говорить о том, о чем мы говорили весь вечер — о себе.
Мы шли протоптанной дорогой, которая вела к ручью и деревянному мостику. Войдя в аллею лесных деревьев, Люк замолчал.
— Тебе ведь здесь нравится? — негромко спросила я.
Он улыбнулся.
— Мне хорошо с тобой, Карли, — ответил он. — С тобой приятно поговорить.
Мы уселись на мосту, свесив ноги и опершись руками и подбородками о нижнюю перекладину перил. Покачивая ногами, мы едва касались пальцами холодной воды, в которой серебряной дорожкой отражался лунный свет.
Люк еще немного отхлебнул пива.
— Значит, тебе нравится работать в лагере.
— Да, но иногда становится и грустно, — ответила я. — Ребятишки, такие, как Мигель и Юджин, никогда не плавали в бассейне. Эйприл думает, что зеленые холмы площадки для гольфа — самое красивое из всего, что она видела в жизни.
Люк слушал молча. Я знала, я точно знала, что, если я избавлю его от компании его дружков, все будет по-другому. Я стала рассказывать ему о других детях. Он слушал настолько внимательно, что даже не шевелился. Вдруг я поняла, что он спал.
— Люк. Люк! Люк! — Он что-то пробормотал.
— Люк, проснись! — Он поднял голову, ангельски улыбнулся мне, затем снова закрыл глаза и уронил голову на руки.
Я схватила его банку пива. Пусто. Я догадалась, что он вымотался после тяжелого дня в спортзале, ему очень хотелось пить и, возможно, он в самом деле никогда не брал в рот спиртного. Делать было нечего, оставалось только ждать. Я посмотрела на часы: 9.30. Когда я посмотрела на них снова, было 9.45. Потом 9.55, 10.05. Что, если он проспит всю ночь?
— Люк!
— М-м-м, — промычал он, улыбаясь.
Я не могла его оставить там на всю ночь. Я представила себе, как он падает с моста, и вообразила заголовки завтрашней газеты: «Олимпийский бог найден мертвым в ручье. Разыскивается вожатая лагеря».
— Давай, Люк, давай! — молила я.
Все было впустую.
— Холестерин! — заорала я ему прямо в ухо. Я вскочила и потянула его за руки. Его подбородок стукнулся о перила. Я тянула и тащила, полная решимости сдвинуть его с места. К тому времени, как я уложила его на берегу реки, моя одежда вымокла от пота. Надеясь на то, что никому не вздумается прогуляться у ручья при луне, я перевернула его на спину и обыскала карманы. Бумажник, монеты в двадцать пять центов, жвачка — все, кроме ключей. Я подумала о том, какой у меня выбор. Охрана университетского городка. Хенк и Джош. Джоэль. Мне не хотелось, чтобы у Люка были неприятности в колледже. Хенку и Джошу нельзя было доверять. Оставалась только Джоэль. Я добежала до ближайшего общежития и позвонила домой из телефона-автомата на первом этаже.
Через двадцать минут Джоэль была на месте и, склонив голову, смотрела на Люка. Он начал что-то бормотать, что было хорошим знаком; может, мы сможем добиться того, чтобы он встал.
— Да, ты умеешь выбирать парней, — покачала она головой.
— Но ты не можешь отрицать, что он красавец.
— Тебе бы надо было позвонить Хезер, — сказала мне Джоэль. — Пусть бы она забрала его себе сейчас.
Я закусила губу.
— Она тебе звонила, оставила два сообщения на автоответчике. Она действительно, действительно рада за тебя.
— Помоги мне отвезти его домой — это все, о чем я тебя прошу, — прошипела я.
— Ладно, Спящий Красавец. — Джоэль положила руку Люка себе на плечо, чтобы вместе со мной поднять его. — Беременная женщина готова оказать помощь.
Мы с трудом усадили его, постоянно крича и тормоша его. Он заморгал, как будто бы был заколдован и проспал сто лет. Мы обе подхватили его под руки и, пыхтя и прилагая невероятные усилия, похожие на те, которые прилагают тяжеловесы, поставили его на ноги. Затем все трое, шатаясь, побрели по тропинке. Все кончилось тем, что Джоэль подогнала машину поближе, поставив ее практически на университетский газон. Если бы нас — двух дочерей заведующей кафедры английского факультета — засекли, нам бы пришлось искать себе новое место жительства. Но охрана университетского городка не была в тот день начеку. Мы затолкали Люка на заднее сиденье и отъехали.