Исследователь Лоренс Джерати пришел к выводу: нигде в мире нет точного подобия храма Соломона. При этом Джерати делает ударение на слово «точного» и выдвигает утверждение, которое на данный момент никому не удалось опровергнуть (в том числе и тем, кто считает израильский храм заимствованием из Древнего Египта). Единственный известный храм, имеющий разительное сходство с храмом Соломона, — это Телль-Тайинат на юге современной Турции. Но Джерати не считает, что израильтяне его скопировали; по его мнению, с тем же успехом все могло быть наоборот и Телль-Тайинат мог быть спланирован под влиянием храма в Иерусалиме, с учетом славы и значимости Соломона в те времена1.
Храм Телль-Тайинат в долине Амук. Турция (фото Иститута востоковедения Университета Чикаго)
Первоначальные раскопки на этом месте были проведены Институтом востоковедения Университета Чикаго в 19351938 гг. и возглавлялись Робертом Брейдвудом. С тех пор это место постоянно привлекает интерес, будучи единственным из найденных древних храмов, планировка которого аналогична храму Соломона, описанному в Ветхом Завете2. Помимо храма Телль-Тайинат, было найдено несколько крупных дворцов в архитектурном стиле «бит-хилани».
Бит-хилани — древний стиль дворцовой архитектуры; по мнению некоторых археологов, был популярен в IX веке до н. э. в Северной Сирии. Другие считают, что этот архитектурный стиль, возможно, сформировался гораздо раньше, еще в бронзовом веке.
Хотя храм плохо сохранился, известно, что это было прямоугольное здание размерами двадцать пять на двенадцать метров, разделенное на галерею, основной зал и внутреннее святилище. Как и в храме Соломона, в галерее (внутреннем дворе) стояло две колонны на основаниях в виде львов (по крайней мере, так полагают ученые, поскольку сохранилась только одна колонна). Святилище было относительно маленьким. Внутри найдено подобие постамента — очевидно, на нем стояла статуя божества, а также квадратное сооружение, вероятно, служившее жертвенником. Как и в Иерусалиме, непосредственно рядом с храмом (с южной его стороны) был царский дворец. Но, как и Джерати, археолог Волькмар Фриц3 утверждает: «Храм Телль-Тайинат не мог быть образцом для храма Соломона, поскольку был построен позже последнего»4. Независимо от этого, Библия сама говорит нам, что при постройке храма Соломон пользовался помощью северных соседей.
По мнению Фрица, храм Соломона, скорее всего, напоминает сирийские храмы второго тысячелетия до н. э. Указывая на некоторые из них, недавно раскопанные, Фриц выдвигает гипотезу, что продолговатая планировка (как у храма Соломона) впервые сформировалась в финикийских храмах Северной Сирии. Опять-таки, это не должно нас удивлять, так как Библия сама говорит нам о поддержке, полученной Соломоном с севера — от Хирама, царя тирского, его специалистов, а также специалистов из финикийского города Гевал (одного из главных портов Финикии):
И послал Хирам, царь тирский, слуг своих к Соломону, когда услышал, что его помазали в царя на место отца его; ибо Хирам был другом Давида во всю жизнь. И послал также и Соломон к Хираму сказать:
«Ты знаешь, что Давид, отец мой, не мог построить дом имени Господа, Бога своего, по причине войн с окрестными народами, доколе Господь не покорил их под стопы ног его. Ныне же Господь, Бог мой, даровал мне покой отовсюду: нет противника и нет более препон. И вот, я намерен построить дом имени Господа, Бога моего, как сказал Господь отцу моему Давиду, говоря: „Сын твой, которого Я посажу вместо тебя на престоле твоем, он построит дом имени Моему“. Итак, прикажи нарубить для меня кедров с Ливана; и вот, рабы мои будут вместе с твоими рабами, и я буду давать тебе плату за рабов твоих, какую ты назначишь; ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить деревья так, как сидоняне».
Когда услышал Хирам слова Соломона, очень обрадовался и сказал: «Благословен ныне Господь, Который дал Давиду сына мудрого для управления этим многочисленным народом!»
И послал Хирам к Соломону сказать: «Я выслушал то, за чем ты посылал ко мне, и исполню все желание твое о деревах кедровых и деревах кипарисовых. Рабы мои свезут их с Ливана к морю, и я плотами доставлю их морем к месту, которое ты назначишь мне, и там сложу их, и ты возьмешь; но и ты исполни мое желание, чтобы доставлять хлеб для моего дома».
И давал Хирам Соломону деревья кедровые и деревья кипарисовые, вполне по его желанию. А Соломон давал Хираму двадцать тысяч коров пшеницы для продовольствия дома его и двадцать коров оливкового выбитого масла: столько давал Соломон Хираму каждый год.
Господь дал мудрость Соломону, как обещал ему. И был мир между Хирамом и Соломоном, и они заключили между собою союз. И обложил царь Соломон повинностью весь Израиль; повинность же состояла в тридцати тысячах человек. И посылал их на Ливан, по десять тысяч на месяц, попеременно; месяц они были на Ливане, а два месяца в доме своем. Адонирам же начальствовал над ними. Еще у Соломона было семьдесят тысяч носящих тяжести и восемьдесят тысяч каменотесов в горах, кроме трех тысяч трехсот начальников, поставленных Соломоном над
работой для надзора за народом, который производил работу. И повелел царь привозить камни большие, камни дорогие, для основания дома, камни обделанные. Обтесывали же их работники Соломона, и работники Хирама, и гивлитяне и приготовляли деревья и камни для строения дома три года.
3 Царств, 5:1-18
Более того, Фриц полагает, что планировка храмов Северной Сирии уходит корнями к строениям типа «мегарон», распространенным в Анатолии в третьем тысячелетии до н. э. Этот тип подразумевал помещение (обычно жилое), состоящее из одной длинной комнаты; сегодня мы бы назвали это «открытой планировкой»5. Ко второму тысячелетию до н. э. такая планировка, используемая в Анатолии для жилья, стала использоваться в храмовой архитектуре Северной Сирии.
Вот как сам Фриц резюмирует свою позицию: «…когда Соломон решил построить храм Богу Израиля на Храмовой горе в Иерусалиме, рядом с собственным дворцом, он стал смотреть не на существующие израильские прототипы, а на финикийские образцы, происхождение которых, в свою очередь, следует искать в продолговатых храмах Северной Сирии, а тех — в домах типа „мегарон“ в Анатолии, почти за две тысячи лет до того, как Соломон построил Дом Господу»6.
«Финикийские храмы не сохранились или, по меньшей мере, еще не найдены. Но по археологическим причинам, перечисленным выше, мы можем быть уверены, что эти финикийские храмы, в которых Соломон почерпнул вдохновение, были продолжателями архитектурной традиции — строений продолговатой формы, так хорошо сохранившихся в Сирии и Ханаане. Тот факт, что храм Соломона заимствовал планировку у образцов, до нас не дошедших, едва ли может вызвать удивление, однако это создает трудности в отслеживании предшественников Соломонова храма» (курсив мой. — Т. Т.)7. По правде говоря, многие данные о реалиях древнего мира нам никогда не узнать наверняка — в частности, кто, что и когда у кого заимствовал. Во многих случаях библейский текст является нашим единственным источником, и ничто не препятствует нам считать его надежным.
Модель Второго храма (т. н. «храма Ирода»). Музей «Храм Книги» в Иерусалиме
Можно ли найти архитектурное сходство? Конечно, и это вполне понятно. Сама Библия говорит нам об этом в пятой главе Третьей книги царств. Она четко указывает на то, что Соломону много помогали его друзья из Финикии, как работой, так и материалами. Поскольку храм Соломона был частью древнего мира, было бы глупо отрицать, что некоторые его черты отражают общепринятые архитектурные тенденции его времени. Важно, однако, следующее: иерусалимский храм выделялся значительными уникальными особенностями (и не просто отдельными мерками!) «Наверное, наибольшее отличие, — пишет Джерати, — состояло в назначении храма, согласно израильскому богословию. Храм не считался Божьим дворцом, куда люди приносили все для удовлетворения Его физических потребностей. Храм был носителем Божьего Имени и, соответственно, центром молитвы. Иерусалимский храм существовал ради нужд Божьего народа»8. И в этом разительный контраст: место удовлетворения желаний жадного божества и подарок Бога, Который ни в чем не нуждается и стремится удовлетворить потребности Своих людей.
Прежде чем мы перейдем к следующему разделу, хочу указать, что Божественное откровение Моисею по поводу конкретных размеров скинии и расположения в ней различных предметов (Исход, 25:8–9) не является беспрецедентным. По преданию, другие боги древнего мира также давали конкретные указания относительно того, как должны выглядеть их храмы. Это часть храмовой феноменологии древнего Ближнего Востока — шумерской, вавилонской, египетской, израильской, — а также конфуцианских храмов Китая, японских и индийских.
Мануэль Родригес делает вывод: «Мысль, что конкретные указания о постройке земных храмов давались людям богами и что, соответственно, сами здания были отражением трансцендентной действительности, видимо, прочно закреплена в религиозном сознании людей и не связана границами культур и регионов»9.
Джерати считает, что Бог «руководил постройкой храма (1 Паралипоменон, 28:11–12) не в культурном вакууме, но среди современных аналогов и помог строителям выбрать такой план, который уже имел определенное значение, — но это значение можно было скорректировать, чтобы показать Израилю, как и чем он отличается от своих соседей»10.
Судя по всему, данные поддерживают позицию Фрица: храм Соломона был похож на храмы Северной Сирии больше, чем на египетские образцы. У Китчена можно найти перечень храмов древнего мира, вместе с предполагаемым влиянием, которое они могли оказать на Соломонов храм11.
В шестнадцатой главе Книги Левит описан обряд с «козлом отпущения», известный также как «обряд изгнания»: «И возьмет [Аарон] двух козлов и поставит их пред лицом Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения» (Левит, 16:7-10).
Вот краткий пересказ того, что происходило: сначала Аарон приносил в жертву теленка, за свои грехи и грехи своих домашних. Затем он приносил жертву за грехи всего народа — первого козла, окроплял его кровью крышку ковчега и перед крышкой. Таким образом происходило очищение Святого святых.
Кадило — приспособление, в котором сжигались благовония.
Прочтем далее, с двадцатого стиха: «И совершив очищение святилища, скинии собрания и жертвенника, приведет он живого козла, и возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедует над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» (Левит, 16:20–22).
У хеттов и вавилонян существовали похожие «обряды изгнания», однако сходство весьма поверхностно. Например, если хеттский царь и его армия возвращались с войны, пораженные чумой или другой болезнью, царь выбирал из покоренных земель мужчину, женщину, быка и овцу (всех по одному). Их следовало преподнести божеству, наславшему болезнь. Хеттский царь или его представитель символически «перекладывали» чуму на этих посланцев, которые как бы замещали царя и его армию. Поскольку считалось, что болезнь ниспослана одним из местных божеств, целью обряда было вернуть ее в землю врага. Этот хеттский обряд известен под названием «пулиса»12.
Еще один пример — обряд очищения вавилонских храмов, однако в Вавилоне храм осквернялся не грехами людей, а бесами. Считалось, что бесы в храме несут угрозу местному богу или богине, поэтому было необходимо очищать храм хотя бы раз в год. Для этого жрец протирал весь храм тушей барана, одновременно произнося специальные заклинания для изгнания бесов. Особенно тщательно, кадя кадилом, он делал это в святилище. При этом бесы впитывались в тушу барана, которую затем сбрасывали в реку. По вавилонским мифам, бесы могли войти в мир живых только через реки, и возвращать их в подземный мир также следовало через реки13.
Нам также известно, что у хеттов было представление о святости, которое они относили к божествам (или к захваченной вражеской территории, посвященной какому-либо богу). Святость приписывалась, в той или иной мере, храмам, предметам культового обихода, жрецам, жертвоприношениям и праздникам14.
Конечно, сходства есть, но в каждом случае можно найти то, что отличает израильский храм и его обряды от всех прочих. Поначалу сходства между храмовыми обрядами могут показаться пугающими. Мои исследования привели меня к выводу, что причина сходств объясняется основным принципом сравнительного языкознания: а именно, сходства указывают на общее происхождение. Мы поговорим об этом больше в семнадцатой главе. Но, по сути дела, мы должны радоваться тому, что такие сходства существуют. Почему? Потому что они прочно и неразрывно связывают Ветхий Завет с клубком традиций древнего мира. И это хорошо! Это подтверждает, что Библия исторически вписана в широкий контекст древнего Ближнего Востока. Следовательно, опровергается тот популярный тезис, что Библия была написана уже после вавилонского пленения. Сходство присутствует не только в обрядах и строении храма, но и в языке — в выражениях, которые встречаются и в Библии, и в других древних текстах. Их мы рассмотрим в следующей главе.