Все библейские археологи первого поколения — от сэра Уильяма Флиндерса Питри до Уильяма Олбрайта и Джона Брайта — заявляли, что выявили в своих раскопках подтверждение библейских повествований. Христианский мир был вне себя от радости. Раскопки Леонарда Вулли в Уре (на юге Ирака) показали, что западносемитский народ амориты (амореи) пришел к власти примерно в тот период, когда в городе проживал Авраам. Вавилонский царь Хаммурапи был отождествлен с Амрафелом, царем Сеннаарским, — одним из четырех царей, противостоявших Аврааму, как описано в Книге Бытия. Раскопки в Египте якобы подтвердили существование Раамсеса и подобных «городов для запасов» и позволили предположить, что народ хабиру (евреи) был задействован в строительных предприятиях Рамсеса II. Открытие израильской стелы, на которой упоминается битва между Египтом и Израилем в Ханаане, рассматривалось как доказательство заселения этих земель народом Израилевым после исхода из Египта. В ходе раскопок Джона Гарстанга в Иерихоне были найдены массивные стены, расколотые трещинами, что подтверждало нападение Иисуса Навина, как оно описано в Библии.
Олбрайт утверждал, что ему удалось точно установить местонахождение города Гай, завоеванного Иисусом Навином вскоре после взятия Иерихона, во время заселения Ханаана израильтянами2. Позднее, в XX веке, Игаэль Ядин и другие обнаружили артефакты, среди которых, по их заявлениям, были ворота города Соломона и оборонные стены из тесаного камня в городах-крепостях Мегиддо, Хацоре и Гезере3.
Стены из тесаного камня
Эти стены делались из камня, обтесанного под прямой угол, в отличие от стен из неотесанных камней — примерно подогнанных булыжников. Различия кладки важны для археологической датировки.
Однако археологи нового поколения настаивают, что их коллеги первого поколения глубоко ошиблись в интерпретации всех своих находок. Какова же правда относительно археологических доказательств, найденных тем, первым, поколением? Чтобы лучше ответить на этот вопрос, расскажу вам больше о своей учебе в израильской магистратуре.
Во-первых, я не Индиана Джонс. Археология не была моей основной специальностью в Иерусалимском университете, но составляла очень большую часть моей магистерской программы по специальности «иудео-христианские исследования». Мне и моим однокурсникам посчастливилось изучать Библию на библейской земле, лично исследовать библейские места, а также слушать лекции нескольких выдающихся профессоров Еврейского университета (в том числе Ансона Райни, Исаии Гафни и Габриэля Баркея, а также прекрасных преподавателей нашего родного Иерусалимского университета). Что и говорить, это было удивительное и судьбоносное время… Почти не верится, что это было со мной. Я очень дорожу этими воспоминаниями, и поэтому так люблю показывать Израиль другим. Может быть, и вы как-нибудь сможете ко мне присоединиться.
Тель-Дан
Из всех мест археологических раскопок, которые мы изучали, моим любимым остается Тель-Дан, находящийся у истоков реки Иордан. Первоначально известный под названием Лаис, он был заселен финикийцами из Сидона (Книга судей, 18:7, 27 и далее). В Книге Иисуса Навина (19:47) тот же город упоминается в альтернативном написании — Ласем. Когда колено Дана стали притеснять амореи, они собрали вещи, оставили свои первоначальные земли и пошли на север. Внезапно атаковав Лаис, они отобрали его у финикийцев и переименовали в Дан (Книга судей, 18 гл.).
Тель — возвышенность, или насыпь, в которой можно найти остатки разновременных поселений.
Точно не знаю, что именно так меня заворожило: удивительные исторические события, живописный курган (слово «тель» означает «курган»), деревья в густой листве, вкус чистейшей родниковой воды, тот факт, что именно здесь археологи нашли надпись «дом Давида», или сочетание всех вышеупомянутых факторов. Но если вы будете на севере Израиля, непременно посетите Дан!
Хотя сейчас, оглядываясь назад, я с теплотой вспоминаю те годы, в них было много сложных вопросов, сомнений, внутренних конфликтов и терзаний, а еще больше — в ближайшие годы после выпуска.
Я родился и вырос в семье баптистов. Когда мне было пять лет, я смотрел по телевизору проповедь Орала Робертса (старшего) и откликнулся на его призыв к покаянию, признав, что мне нужен Спаситель. Помню, что в знак своего решения я побежал через комнату и коснулся экрана телевизора (а потом побежал на кухню, чтобы рассказать маме о том, что произошло). Я был совсем маленький, но это было искренне и по-настоящему.
Большую часть времени я проводил в баптистской среде, консервативной с богословской точки зрения. Когда я был подростком, мы перешли в другую баптистскую церковь неподалеку, и там я принял крещение и стал членом церкви. Там же я начал преподавать в воскресной школе. Я учил первоклассников, когда сам учился в восьмом или девятом классе. С тех пор не было времени, когда бы я не занимал ту или иную лидерскую позицию в нашей небольшой молодежной группе человек из двадцати.
Однажды, когда я учился в последнем классе школы, меня попросили проповедовать на молодежном служении, которые проходили вечерами по воскресеньям. Мне достался текст из шестой главы Книги Иисуса Навина — кажется, мы просто проходили всю эту книгу по порядку, и подошла очередь шестой главы. Я начал готовить проповедь, вооружившись «Библейским справочником Хэлли» (который мне особенно нравился, поскольку всегда включал информацию об «удивительных археологических открытиях»).
«Библейский справочник Хэлли. Краткий комментарий к Библии» имелся у меня в двадцать третьем издании, выпущенном издательством «Зондерван» в 1962 году. В предисловии Генри Хэлли (1874–1965) писал: «Главным образом, это книга фактов, как библейских, так и исторических. Я старался воздерживаться от изложения собственного мнения по спорным вопросам»4.
Хотя Хэлли никогда не бывал на Святой Земле, библейская археология завораживала его. Двумя его любимыми книгами были «Библейские земли» Макгарви и «Город великого Царя» Баркли. Его увлеченность и любовь к археологии проступают на страницах всех его книг. По всему «Справочнику» разбросаны факты об удивительных археологических открытиях, которые он приводит в подтверждение рассматриваемых библейских историй.
Предисловие также гласит: «Стараясь глубже ознакомиться с археологическими открытиями, я имел счастье встречаться и вести переписку со многими археологами. Меня весьма поразили их любезность и открытый разум. Эти люди имеют дело с фактами и, судя по всему, менее зависимы от догматических тенденций, чем многие представители академических кругов»5 (курсив мой. — Т Т).
Говоря о завоевании Иерихона Иисусом Навином (описанном в шестой главе Книги Иисуса Навина), Хэлли особенно подчеркивает связи между библейским повествованием и археологическими открытиями на соответствующем кургане. В частности, он обращается к тому, что было обнаружено Гарстангом в ходе его раскопок в 1930–1936 годах. Хэлли пишет:
Доктор Джон Гарстанг, директор Британской школы археологии в Иерусалиме и Департамента древностей правительства Палестины, раскапывал руины Иерихона в 1929–1936 годах. Он нашел материальные свидетельства (остатки гончарных изделий и изображения скарабея), указывающие, что город был разрушен около 1400 г. до н. э., что совпадает с датировкой событий Книги Иисуса Навина; был раскопан целый ряд артефактов, удивительным образом подтверждающих библейское повествование.
«Обрушилась стена до своего основания» (ст. 19). Д-р Гарстанг обнаружил, что стена действительно «обрушилась до основания». <…> Д-р Гарстанг выявил, что внешняя стена упала по направлению наружу и сползла вниз по холму, увлекая за собой внутреннюю стену и связанные с ней жилые постройки; следы, процарапанные камнями, постепенно становятся реже вниз по холму6.
«А город и все, что в нем, сожгли огнем» (ст. 23). Были найдены явные следы пожарища и разрушения. Гарстанг обнаружил массивные слои угля, пепла и остатков стен, опаленных огнем. Больше всего пострадала внешняя стена. Дома вдоль этой стены были сожжены до основания. Этот пласт в целом был покрыт толстым слоем черных обуглившихся обломков, под которым были очаги белого пепла со слоем разбитого красноватого кирпича.
«Берегитесь заклятого» (ст. 17). Под пеплом и руинами стен Гарстанг обнаружил, в остатках складских помещений, следы продовольственного изобилия — пшеницы, ячменя, фиников, чечевицы и так далее; все это обуглилось от высокой температуры, но не было тронуто: свидетельство того, что завоеватели не изымали продовольствия7.
Скарабей как доказательство
Жук-скарабей считался священным у египтян; его символические изображения, а также печати, амулеты, драгоценные камни в форме скарабея являются важным фактором археологической датировки.
Как и в этом разделе о шестой главе Книги Иисуса Навина, в последующих разделах, посвященных главам семь и восемь, Хэлли уделяет много внимания археологическим данным. Говоря о падении Гая и Вефиля, Хэлли ссылается на открытие У Олбрайта, подтверждающее, что Вефиль был разрушен точно в то время, на которое приходились завоевания Иисуса Навина. Старшекласснику, в недалеком будущем — абитуриенту, было очень приятно это читать. Радостно видеть, что данные твоей Библии и твоей веры крепко поддерживаются фактами.
Однако, готовясь к проповеди, я перерыл все материалы, которые только смог найти на тему завоевания Иерихона (такой уж я скрупулезный человек). И вот мне попалось несколько весьма настораживающих статей, которые противоречили «Библейскому справочнику Хэлли». По мнению археолога Кэтлин Кеньон, выводы Гарстанга были ошибочны — он неправильно датировал найденное в кургане8. Помню, как встревожили меня наблюдения Кеньон. Я утешился лишь объяснением Меррилла Унгера, показавшимся правдоподобным. В конце концов, его книга была выпущена издательством «Муди Пресс», а этому издательству можно доверять!
Унгер писал: «Остатки массивных стен и города, павшего пред Иисусом Навином (ок. 1400 г. до н. э.), по большей части разложились, ведь Иерихон был построен из необожженного кирпича. Раскопки Кэтлин Кеньон, начиная с 1952 года, показывают, что большая часть обнаруженного в кургане датируется XVI в. до н. э. и ранее. Таким образом, Иерихон Иисуса Навина преимущественно смыло водой» 9 (курсив мой. — Т Т.).
Во время своего выступления я ссылался в основном на Хэлли, но упомянул и о либеральных находках Кеньон, а затем и о позиции Унгера, на случай, если Хэлли ошибался. Затем я закрыл этот вопрос и ни разу не вспоминал о нем за время учебы в библейском колледже и семинарии. Но именно в старших классах школы ко мне пришло нарастающее желание учиться в Израиле и в один прекрасный день увидеть это все воочию.
Один прекрасный день настал.
То, что я попал в Израиль, несомненно, было Божьим чудом. Тридцать пять долларов на «взнос за рассмотрение документов» я взял взаймы у семинарского друга. Вскоре мне пришло извещение, что меня приняли. Как раз в эти дни меня пригласили в баптистскую церковь города Баскинг Ридж, штат Нью-Джерси, временно заменить их проповедника. Уходя из церкви, несколько прихожан вдруг сунули мне в карман чеки и наличные. Самое поразительное, что никто из них не знал о моих планах!
За некоторое время до этого я забронировал билет в одну сторону из Нью-Йорка в Тель-Авив. Неумолимо приближался день, когда я должен был оплатить билет или потерять броню. По правде говоря, я понятия не имел, из каких средств оплачивать билет. Но в то воскресенье, после служения, когда люди пожимали мне руку, направляясь к выходу, двое человек сказали следующее: они сами не знают, в чем дело, но явно чувствуют, что Бог побуждает их дать мне определенную сумму денег. И незаметно сунули в карман моей куртки белые конвертики. Один мальчик очень хотел что-то мне дать, поскольку его родители выписали мне чек, но с сожалением признался, что у него почти ничего нет. Тем не менее, он протянул мне пригоршню монет из своей копилки. И что вы думаете? Когда я пришел домой и вывернул карманы, сумма чеков, наличных и мелочи в точности равнялась стоимости моего билета в Тель-Авив, который я должен был оплатить не позднее завтрашнего дня. Кстати, именно монетки маленького Курта (за которые он так извинялся) помогли набрать необходимую сумму. Никто из этих людей никак не мог знать о моей нужде, необходимой сумме и ситуации в целом. Я не мог (и до сих пор не могу) найти этому объяснение, кроме как то, что в дело вмешался непосредственно Бог.
Несколько недель спустя я пошел в гости к тете и дяде. Они жили в квартире при библейском конференц-центре, где они работали. Я не знал, что в то воскресенье они также пригласили одну пожилую участницу конференции специально для знакомства со мной.
Сидя напротив меня в тетиной гостиной, эта женщина не стала тратить время на светские беседы и перешла сразу к делу:
— Ваша тетя говорит, что вы хотите получить магистерскую степень в Израиле, верно?
— Да, — ответил я. — Моя программа посвящена иудео-христианским исследованиям. То есть я буду исследовать еврейские корни христианства. Это моя мечта еще со школы.
— Наверное, это недешево стоит, а? — спросила она. И прежде чем я мог ответить, продолжила: — Как вы собираетесь платить за учебу?
— Ну, в данный момент точно не знаю… — признался я.
Ее суровый облик смягчился, и она радостно улыбнулась.
— Я убеждена, что Бог давно уже говорил мне в сердце моем, что здесь, на конференции, я познакомлюсь с молодым человеком, которому нужна помощь с оплатой учебы, — сказала она. — Сейчас Дух Божий подтверждает мне, что это вы. Так сколько же стоит получение магистерской степени в израильском университете?
Я был ошеломлен и, после некоторых колебаний, назвал необходимую сумму. Я думал, что здесь она широко откроет рот и на этом наш разговор окончится. Но вместо этого, с еще большим энтузиазмом в голосе, она сказала:
— Прекрасно, но ведь это только плата за обучение? А на что вы будете жить? Вы ведь не сможете питаться из этих денег.
Тогда я объяснил, что, по правилам нашей программы, в плату за обучение, которую я ей назвал, уже было включено проживание и питание.
— Что ж, — уверенно сказала она, — если вы подбросите меня завтра в банк в Ирвингтоне, я выпишу чек и оплачу вам учебу, проживание и питание.
Таким образом, менее чем за восемь минут нашлось полное финансовое обеспечение моей учебы в Израиле. Вот что я имел в виду, говоря: «То, что я попал в Израиль, несомненно было Божьим чудом». Кто-то назовет это совпадением, но я всегда буду верить, что Бог чудесным образом исполнил мою мечту — изучать Библию на библейской земле и получить степень магистра иудео-христианских исследований в Иерусалимском университете. Чего я не знал, так это того, что мой путь приведет меня к точке почти полной утраты веры.
Не забывайте, что до отбытия в Израиль в том августе я получил весьма консервативное воспитание и образование. Помню, будто вчера, то потрясение, которое настигло меня в Тель-ас-Султане (Иерихоне) в первом же учебном семестре. В моих ушах отчетливо звучат слова нашего преподавателя исторической географии, доносившиеся из-под его широкополой соломенной шляпы: «Вот в чем проблема. С одной стороны, информация из „Библейского справочника Хэлли“ ошибочна, поскольку найденные городские стены, на которые мы с вами сегодня смотрим, датируются 2200 годом до нашей эры, а не 1400-м. Это проблематично, поскольку в отчете Гарстанга город (который он называл „городом IV“, с впечатляющими фортификационными стенами) датируется 1600 годом до нашей эры. С другой стороны, „Библейский справочник* Унгера также неправ, потому что стены все еще здесь. В этой пустыне ничего не смывается водой. Как евангельские верующие, мы сталкиваемся со сложностью (он сделал паузу) — существенной сложностью (снова пауза) — ведь стены датируются 1600 годом. Это означает, что к тому времени, когда Иисус Навин и израильтяне прибыли на это место, где мы сейчас стоим, город, вероятно, уже был разрушен кем-то ранее и заброшен. Поэтому мы должны допускать вероятность того, что Иисус Навин выдумал рассказ о завоевании, как он записан в Библии, увидев здесь по прибытии разрушенные стены. К сожалению, у нас, евангельских верующих, нет ответа на этот вопрос».
Он повернулся, и мы спустились с кургана к поджидавшему нас автобусу.
Лахис
К концу этого учебного года я столкнулся с еще одной ситуацией, подрывающей веру. Это было вЛахисе — древнем хананейском и израильском городе на югозапад от Бейт Гуврина (Лахису соответствует курган Тель-эд-Дувейр).Основание этого города, впоследствии ставшего вторым по значимости в Иудейском царстве, было заложено либо Давидом, либо Соломоном. Ровоам включил Лахис в свою систему оборонительных сооружений (2 Паралипоменон, 11:9). Здесь заговорщики убили Амасию (4 Царств, 14:19). Здесь было начато (скорее всего Езекией), но не закончено, сооружение крупного водного резервуара. Отсюда Сеннахирим отправил гонцов в Иерусалим (2 Паралипоменон, 32:9; Исаия, 36:2; 37:8) после осады и захвата Лахиса.
И именно здесь — признаюсь откровенно — я пережил еще одно глубочайшее разочарование и потрясение. Помню как сейчас, я стоял рядом с Джуди, приятельницей, руководившей нашей летней практикой — раскопками в Лахисе. Она обернулась ко мне и сказала: «Если Библия говорит правду, то сейчас мы должны были натолкнуться на горелый слой…» После долгой паузы она закончила мысль: «Но не натолкнулись. Его тут нет».
По мнению большинства современных археологов, данные о завоевании отсутствуют (как мы уже упоминали во второй главе). Есть исключения, в частности, Лахис, а также Вефиль, Хацор и другие — на этих местах были найдены некоторые следы разрушений. Но многие археологи считают, что эти разрушения — дело рук других завоевателей, не израильтян. Ведь во время предполагаемого израильского завоевания эта местность находилась под контролем Египта. Уж конечно, эта мощная империя ни за что бы не позволила сколь-либо значительному войску, такому как Израиль, захватить возвышенные регионы подконтрольной территории.
Для меня же подобные открытия — вместе с вопросами, которые поднимались в классе, — начали открывать двери сомнениям. Лахис оказался еще одной пилюлей, которую было трудно проглотить. Джуди особо не удивлялась, она ожидала подобных результатов. Конечно, я уверен, что она бы очень обрадовалась, если бы нашла тот горелый слой, который бы соответствовал библейским данным. Но она уже научилась воспринимать подобные находки с долей отстраненности, ведь она уже не один год проучилась в Израиле на момент, когда я только приехал. Кроме того, она была воспитана в епископальной церкви (из-за чего я постоянно над ней подшучивал), где не трактовали Библию так буквально, как в моей баптистской.
Трудности, связанные с так называемой нехваткой археологических данных в поддержку библейских повествований, стали причиной первых трещин в броне моей веры. Дальше все только ухудшалось. По мере продолжения учебы казалось, что каждый новый предмет, каждый учебник расшатывал еще один камень в основании моей веры. Трещины множились. Некоторые из вас проходили через это, некоторые проходят сейчас. Вас, как и меня, одолевают вопросы, сомнения, внутренние противоречия и терзания, которые порождают еще больше вопросов, сомнений и терзаний.
Не утешил меня и тот факт, что христианские преподаватели, некогда бывшие для меня образцом веры, не знали, что ответить на мои письма. Неужели меня предали те люди, которым я доверял, — ученые евангельского толка, пасторы, профессора библейского колледжа и семинарии? Неужели они скрывали от меня правду? Неужели все мы построили свою жизнь на мифах, и рассказы о том, как крепкая Божья рука вела Его избранный народ, были всего лишь выдумкой, а не историей?
В том году я написал нескольким своим бывшим преподавателям и пасторам. Из всех их ответил лишь один — преподаватель греческого языка Нового Завета, скромный и искренний фермер-животновод, который однажды решил использовать свои языковые способности в деле служения: оставил коров, продолжил образование и получил степень доктора по семитским языкам в университете Брандес. Этот человек не утратил ни смирения, ни искренности, даже заняв высокое положение, и именно он был достаточно любезен, чтобы мне ответить. После всех своих испытаний именно к нему я сохранил наибольшее уважение, ведь ему хватило смелости признать, что мои вопросы выходят за рамки его квалификации. Однако он нашел для меня слова поддержки и сказал, что с нетерпением ждет того дня, когда я поделюсь с ним найденными ответами.
Моя надежда висела на тонком волоске: я знал, что Бог не мог таким чудесным образом обеспечить меня средствами для учебы на библейской земле лишь для того, чтобы моя вера разрушилась. Хотя казалось, что именно это постепенно происходило. В последующие годы, пока туман сомнений то сгущался, то рассеивался, я часто вспоминал Его чудесное обеспечение. Это был один из спасательных тросов, за которые я держался в самые страшные для моей веры шторма.
Так что же случилось с доказательствами, о которых говорили археологи предыдущих поколений?
Чтобы восстановить происшедшее за последнее столетие, полезно ввести в обсуждение два распространенных термина: библейский минимализм и библейский максимализм10. Это необходимо для понимания того, что случилось с доказательствами историчности Библии, которые были предоставлены археологами предыдущих поколений.
Библейский минимализм зародился как направление экзегетики, подчеркивающее, что Библия не является исторически достоверным описанием древности и, следовательно, должна читаться и изучаться, главным образом, как сборник повествований. Это направление сформировалось в Копенгагене в конце 1960-х годов, поэтому изначально оно называлось Копенгагенской школой. Минималистское богословие было обосновано вставшей перед учеными необходимостью объяснить противоречия и отсутствие хронологических связей между библейскими данными и новыми археологическими открытиями в Израиле и ближневосточных странах. Предполагаемые расхождения между данными археологии и традиционной интерпретацией библейских данных побудили минималистов возвести археологию в ранг основного источника реконструкции истории Израиля. В рамках этого подхода Библия является вторичным источником, подлежащим пересмотру в контексте исторической археологии.
Соответственно, богословы-минималисты стали рассматривать библейские тексты как исторически неточные. Они утверждали, что нельзя применять к Библии буквальную герменевтику, как это делали консервативные христиане (например Олбрайт), поскольку это приводит к неисторическому пониманию текста. Вместо того чтобы использовать последние археологические открытия в поддержку Библии, они систематически интерпретировали и намеренно использовали эти открытия для дискредитации достоверности Библии.
Герменевтика — методологическое толкование древних текстов, в особенности Писания.
Постепенно богословское понимание термина минималист перекочевало в археологию и связанные с ней дисциплины. Вы еще увидите, как ярлыки «минималист» или «максималист» применяются к археологам и другим специалистам. Иногда их также называют «библейскими ревизионистами» (или даже «библейскими нигилистами»). Археологи и другие ученые, придерживающиеся минималистских позиций, рассматривают библейские повествования как мифические по своей сущности. По их мнению, библейские рассказы — не беспристрастная историческая летопись, а умышленный проект более поздних поколений по разработке исторической и национальной идентичности.
Библейский максимализм — это позиция, противоположная библейскому минимализму. Максималисты (богословы и археологи) в целом придерживаются мнения, что Ветхий Завет (еврейская Библия) основан на реально происшедших событиях. Однако заметьте: максимализм не подразумевает веры в непогрешимость Библии. Разумеется, консервативные христиане, верящие в непогрешимость Библии, наверняка подпадают под категорию максималистов; однако даже среди немногих оставшихся максималистов мало кто считает, что в Библии не содержится никаких неточностей.
Чтобы вы лучше уяснили суть вопроса, подчеркну, что между минималистами и максималистами существует непримиримый конфликт. Это две крайние позиции, не допускающие промежуточной. И те и другие скажут: «Кто не с нами, тот против нас». То есть вас непременно припишут либо к одним, либо к другим. Например, Энсона Рэйни минималисты часто называют максималистом. Я слышал его лекции в Израиле и, по-моему, он находится где-то посередине. Но, как я заметил, если вы не минималист, то обречены быть зачислены в ряды максималистов.
Так что же случилось с историческими доказательствами, открытыми предыдущими поколениями? В последние полтора столетия, с тех пор как в конце XIX века энтузиасты положили начало библейской археологии, большинство исследователей были максималистами. Соответственно, минималистов было очень мало. (Этих терминов тогда не существовало, но так бы мы назвали их сегодня.) Сейчас же маятник качнулся в противоположную сторону: большинство археологов — минималисты. Прежние доказательства были пересмотрены в контексте нового мировоззрения, полностью противоположного библейскому мировоззрению, которого придерживались предыдущие поколения. Разумеется, здесь я намеренно упрощаю; но это лишь отправная точка, от которой мы можем двигаться дальше.