— Вам, мстить? Полноте, ваше высочество, вы не унизитесь до мести.
— Почему?
— Принцы не мстят — они карают. Вы обличите этого Монсоро в подлости, и вы его покараете.
— Каким образом?
— Сделав счастливой Диану де Меридор.
— Разве это в моих силах?
— Конечно.
— Ну а что можно сделать?
— Вернуть ей свободу.
— Ну-ка, объяснись.
— Нет ничего проще. Бракосочетание было насильственным, следовательно, оно недействительно.
— Ты прав.
— Прикажите расторгнуть брак, и вы поступите как настоящий дворянин и как благородный принц.
— Вот оно что! — сказал подозрительный принц. — Смотрите, какой пыл! Так ты и сам заинтересован в этом деле, Бюсси?
— Я-то? Да меньше всего на свете. Я заинтересован только в одном, ваше высочество, — чтобы про меня не могли сказать: вот Луи де Клермон, граф де Бюсси, который служит вероломному принцу и бесчестному человеку.
— Ну хорошо, посмотрим. Но как расторгнуть этот брак?
— Очень легко. Стоит только обратиться к отцу.
— Барону де Меридору?
— Да.
— Но ведь он в Анжу.
— Он здесь, ваше высочество, то есть в Париже.
— У тебя?
— Нет, возле своей дочери. Поговорите с ним, ваше высочество, пусть он поймет, что может рассчитывать на вас; пусть он увидит в вашем высочестве не того, кого он видел до сих пор, — не врага, а покровителя, и тогда он, ныне проклинающий ваше имя, будет вас благословлять как своего доброго гения.
— Это могущественный сеньор в своей округе, — сказал герцог, — и уверяют, что он пользуется большим влиянием во всей провинции.
— Все так, ваше высочество, но не об этом вам следует думать; прежде всего он отец, его дочь попала в беду, и он несчастен, оттого что его дочь несчастна.
— И когда я смогу его увидеть?
— Как только вернетесь в Париж.
— Хорошо.
— Значит, мы обо всем договорились, ваше высочество? — Да.
— Слово дворянина?
— Слово принца.
— А когда вы отправляетесь?
— Нынче вечером. Ты меня подождешь?
— Нет, я поеду вперед.
— Поезжай и будь готов.
— Хорошо, ваше высочество! Где я могу вас видеть?
— На утреннем туалете короля, завтра около полудня.
— Я там буду, ваше высочество. Прощайте.
Бюсси не потерял ни секунды, и дорогу, которую герцог проделал, дремля в карете, за пятнадцать часов, он одолел за пять. С сердцем, переполненным любовью и счастьем, он мчался, чтобы как можно скорее успокоить барона, которому обещал помощь, и Диану, которой возвращал половину жизни.
XXXIV
О ТОМ, КАК ШИКО ВЕРНУЛСЯ В ЛУВР И КАК ЕГО ПРИНЯЛ КОРОЛЬ ГЕНРИХ III
Пробили еще только одиннадцать часов утра, и весь Лувр был погружен в сон. Часовые во дворе старались шагать бесшумно, всадники, сменявшие посты, ехали шагом.
Король, утомленный вчерашним паломничеством, спал, и никто не осмеливался нарушить его сон.
Два человека одновременно подъехали к главным воротам Лувра. Один восседал на свежайшем берберском жеребце, другой — на взмыленном андалузском коне. Они остановились перед воротами и невольно взглянули друг на друга, так как, прибыв с двух прямо противоположных сторон, они столкнулись лицом к лицу.
— Господин де Шико! — учтиво склоняясь, воскликнул тот из приезжих, кто был помоложе. — Как поживаете?
— А, сеньор де Бюсси! Как нельзя лучше, сударь, — ответил Шико с непринужденностью и вежливостью настоящего дворянина, тогда как приветствие Бюсси обличало в нем большого и хорошо воспитанного вельможу.
— Вы приехали поприсутствовать на утреннем туалете короля, сударь? — осведомился Бюсси.
— И вы тоже, я полагаю?
— Нет, я хочу засвидетельствовать почтение его высочеству герцогу Анжуйскому. Вы же знаете, господин де Шико, — улыбаясь, добавил Бюсси, — я не имею счастья принадлежать к любимцам его величества.