— Все хорошо, герцог, заседание состоялось.
— Вы были очень бледны.
— Это бросалось в глаза? — обеспокоился герцог Анжуйский.
— Мне бросилось, ваше высочество.
— А король ничего не заметил?
— Ничего, по крайней мере, мне так кажется. Его величество задержал ваше высочество у себя?
— Как вы видели, герцог.
— Он, конечно, хотел поговорить с вами о моем предложении?
— Да, сударь.
Наступило неловкое молчание, смысл которого король, не упускавший ничего, хорошо понял.
— И что же сказал его величество? — спросил герцог де Гиз.
— Сама идея королю понравилась, однако чем более гигантский размах она грозит принять, тем более опасным кажется ставить во главе всего дела такого человека, как вы.
— Тогда мы близки к поражению.
— Боюсь, что так, любезный герцог, и Лигу, по-моему, могут распустить.
— Вот дьявольщина! — огорчился герцог де Гиз, — Это значит умереть, не родившись, кончить, не начав.
“Оба они завзятые остряки, что тот, что другой,” — раздался над самым ухом Генриха, прижавшегося к слуховому отверстию, чей-то тихий и ехидный голос.
Король резко обернулся и увидел большое тело Шико, скрючившееся у другого отверстия.
“Ты посмел пойти за мной, негодяй!” — вскипел король.
“Замолчи, — сказал Шико, махнув рукой, — ты мешаешь мне слушать, сын мой”.
Король пожал плечами, но, поскольку шут, что ни говори, был единственным человеческим существом, которому он полностью доверял, снова приник ухом к отверстию.
Герцог де Гиз заговорил опять.
— Ваше высочество, — сказал он, — мне кажется, что, если бы дело обстояло так, как вы сказали, король прямо объявил бы мне об этом. Принял он меня довольно сурово и, конечно, не стал бы сдерживаться и высказал бы мне в лицо все свои мысли. Может быть, он просто хочет отстранить меня от Лиги.
— Мне тоже так кажется, — промямлил герцог Анжуйский.
— Но тогда он погубит все дело.
— Непременно, — подтвердил герцог Анжуйский, — и так как мне было известно, что вы уже приступили к исполнению своей идеи, то я бросился вам на выручку.
— И чего вы добились, ваше высочество?
— Король предоставил вопрос о Лиге, то есть о том, вдохнуть ли в нее новую жизнь или навсегда ее уничтожить, почти на полное мое усмотрение.
— Ну и что вы решили? — спросил герцог Лотарингский.
— Слушайте, вы же прекрасно понимаете, что все зависит от утверждения королем главных заправил. Если вместо того, чтобы устранить вас и распустить Лигу, он изберет ее главой человека, понимающего значение всего дела, если он назначит на этот пост не герцога де Гиза, а герцога Анжуйского…
— Ах, вот как! — вырвалось у герцога де Гиза, который не смог сдержать ни восклицания, ни внезапного прилива крови к лицу.
“Добро! — сказал Шико. — Два дога сейчас подерутся из-за кости”.
Но, к немалому удивлению гасконца и к еще большему удивлению короля, который гораздо менее своего шута разбирался в тайных пружинах разыгрывавшегося перед ним действа, герцог де Гиз внезапно перестал удивляться и гневаться и сказал спокойным, почти веселым голосом:
— Вы ловкий политик, ваше высочество, если вы этого добились.
— Я этого добился, — ответил герцог Анжуйский.
— И как быстро!
— Да. Но надо вам сказать, что сложились благоприятные обстоятельства, и я этим воспользовался. Однако, любезный герцог, — добавил Франсуа, — еще ничего окончательно не решено, я не пожелал дать окончательного ответа, пока не увижу вас.
— Почему, ваше высочество?
— Потому что не знаю, куда это нас приведет.
“Зато я знаю,” — сказал Шико.
“Тут пахнет небольшим заговором,” — улыбнулся король.
“О котором, однако, господин де Морвилье, по твоему мнению, всегда и во всем прекрасно осведомленный, ни словом не обмолвился. Но давай послушаем дальше, дело становится интересным”.
— Ну что ж, я скажу вам, ваше высочество, не о том, куда это нас приведет, ибо только один Господь Бог это знает, а о том, для чего это нам нужно, — ответил герцог де Гиз. — Лига — вторая армия, и поскольку первая у меня в руках, а брат мой, кардинал, держит в руках церковь, то, пока мы все трое едины, ничто не может устоять против нас.
— Не следует забывать и того, — сказал герцог Анжуйский, — что я вероятный наследник престола.
“Ах! ” — вздохнул король.
“Он прав, — сказал Шико, — и это твоя вина, сын мой. Ты все еще не удосужился соединить рубашки Шартрской Богоматери”.
— Однако, ваше высочество, как бы ни были велики ваши шансы на наследование престола, вы должны также считаться и с шансами ваших противников.
— А вы думаете, герцог, я этим не занимался и не взвешивал по сто раз на дню возможности каждого из них?
— Прежде всего подумайте о короле Наваррском.
— О, этот меня совсем не беспокоит. Он всецело занят своими амурами с Ла Фоссез.