Он подвел своего коня к принцу, который доставал бумаги, запрятанные между седлом и попоной павшей лошади.
— Итак, прощайте, ваше высочество, — сказал д’Обинье, поворачивая назад. — Господин де Бюсси, я всегда к вашим услугам.
И он ускакал.
Бюсси легко вспрыгнул на коня позади своего господина и направил Роланда к городу, спрашивая себя, не является ли этот одетый в черное принц злым духом, которого ему послал ад, позавидовавший его счастью.
Они въехали в Анже, когда трубачи давали первый сигнал, возвещавший о закрытии ворот.
— Куда теперь, ваше высочество?
— В замок! Пусть поднимут мой флаг, пусть окажут мне почести, пусть созовут дворян моей провинции.
— Нет ничего легче, — сказал Бюсси, решивший прикинуться покорным, чтобы выиграть время, да к тому же слишком пораженный случившимся, чтобы сразу принять решение.
— Эй, господа трубачи! — крикнул он герольдам, возвращавшимися в кордегардию.
Те оглянулись, но не придали его окрику особого значения, так как увидели перед собой двух запыленных, потных мужчин, у которых вдобавок был один конь на двоих.
— Проклятье! — сказал Бюсси, направляя коня прямо на них. — С каких это пор хозяина не узнают в его доме?.. Вызвать сюда дежурного старшину!..
Этот надменный тон внушил герольдам почтение. Один из них подошел ближе.
— Господи Иисусе! — испуганно воскликнул он, приглядываясь к герцогу. — Да не наш ли это сеньор и господин?
Герцог был очень признателен своему уродливому носу, который, как об этом говорилось в эпиграмме Шико, был весьма заметно раздвоен.
— Так и есть — это его величество герцог! — Герольд схватил за руку своего товарища, тоже подскочившего от неожиданности.
— Теперь вы знаете об этом не хуже меня, — сказал Бюсси, — наберите-ка побольше воздуху и дуйте в ваши трубы, пока не лопнете, и чтобы через четверть часа всему городу было известно, что его высочество герцог пожаловал в свои владения. Мы же медленно поедем к замку. К тому времени, когда мы туда прибудем, все будет готово к торжественному приему.
И действительно, при первом звуке трубы люди стали собираться в кучки, при втором — дети и кумушки разбежались по улицам с криками:
— Его высочество герцог в городе!.. Слава его высочеству!
Эшевены, губернатор, знатные дворяне бросились к дворцу в сопровождении толпы, становившейся все более и более многолюдной.
Как и предвидел Бюсси, городские власти прибыли во дворец прежде принца, дабы оказать ему достойный прием.
Когда герцог Анжуйский выехал на набережную, оказалось, что почти невозможно пробиться через толпы народа, однако Бюсси разыскал одного из герольдов, и тот, раздавая направо и налево удары своей трубой, проложил принцу дорогу до ступенек ратуши.
Бюсси замыкал шествие.
— Господа и верные мои вассалы, — произнес принц, — я пришел искать убежища в моем добром городе Анже. В Париже жизнь моя была под страшной угрозой. Меня даже лишили свободы. Но благодаря верным друзьям мне удалось бежать.
Бюсси кусал губы: ему был ясен иронический смысл взгляда, которым одарил его Франсуа.
— С того мгновения, как я нахожусь в вашем городе, я больше не испытываю тревоги за свою жизнь.
Ошеломленные отцы города неуверенно закричали:
— Да здравствует наш сеньор!
Горожане, предвкушая уже связанные с каждым приездом принца нечаянные доходы, громко завопили:
— Слава!
— А теперь поужинаем, — сказал принц, — я не ел с самого утра.
В одно мгновение герцога окружила вся челядь, которую он, властитель провинции, держал в своем дворце в Анже. Из всех этих слуг лишь избранные знали своего господина в лицо.
Затем наступила очередь городских дворян и дам.
Прием продолжался до полуночи.
В городе устроили иллюминацию, на улицах и площадях палили из мушкетов, звонили в соборный колокол, и порывы ветра доносили до Меридора эти традиционные звуки ликования добрых анжуйцев.
XVI
ДИПЛОМАТИЯ ГЕРЦОГА АНЖУЙСКОГО
Когда мушкетная пальба на улицах несколько поутихла, когда удары колокола стали реже, когда передние замка опустели, когда Бюсси и герцог Анжуйский остались, наконец, одни, герцог сказал:
— Поговорим.
Проницательный Франсуа уже заметил, что с момента их встречи Бюсси относится к нему с гораздо большей предупредительностью, чем обычно. С присущим ему знанием света, принц решил, что Бюсси, по всей вероятности, оказался в затруднительном положении, и надеялся, при некоторой доле хитрости, извлечь из этого пользу для себя.
Но у Бюсси было время подготовиться, и он держался уверенно.
— Поговорим, ваше высочеств, — ответил он.
— Когда мы виделись с вами в последний раз. — сказал принц, — вы были тяжко больны, мой бедный Бюсси!
— Это правда, ваше высочество, — подтвердил молодой человек, — я был очень болен и спасся почти чудом.
— В тот день при вас находился какой-то лекарь, — продолжал принц, — чересчур озабоченный вашим здоровьем, как мне показалось, потому что он набрасывался на всех, кто к вам приближался.
— И это тоже правда, ваше высочество, мой Одуэн меня очень любит.
— Он строго-настрого запретил вам вставать с постели, не так ли?
— Чем я был возмущен до глубины души, как ваше высочество могли убедиться сами.
— Но, — сказал герцог, — коль скоро это вас возмущало, вы могли бы послать медицину ко всем чертям и отправиться со мной, как я вас о том просил.
— Проклятье! — воскликнул Бюсси, вертя в руках свою широкополую шляпу.