— Проклятье! Если он нужен вам, ваше высочество, оставьте его себе, у меня есть еще один.
— В таком случае я принимаю его, потом сочтемся.
— Хорошо, ваше высочество, и дай Бог, чтобы я не остался в долгу перед вами.
— Почему?
— Потому, что я не люблю того, кому вы обычно поручаете подбивать ваши счета.
— Бюсси!
— Вы правы, ваше высочество, мы договорились, что не будем больше к этому возвращаться.
Принц, который чувствовал, как нужен ему Бюсси, протянул молодому человеку руку.
Бюсси дал ему свою, но при этом покачал головой.
Они расстались.
XVII
ДИПЛОМАТИЯ ГОСПОДИНА ДЕ СЕН-ЛЮКА
Бюсси вернулся домой пешком, среди непроглядной ночи, но вместо Сен-Люка, которого рассчитывал там увидеть, нашел только письмо, сообщавшее, что его друг приедет на следующий день.
И в самом деле, около шести часов утра Сен-Люк в сопровождении доезжачего выехал из Меридора и поскакал в Анже.
Он оказался у крепостной стены как раз к открытию ворот и, не обратив внимания на необычное волнение, которым были охвачены просыпающиеся горожане, добрался до хижины Бюсси.
Друзья сердечно обнялись.
— Снизойдите до моей бедной лачуги, дорогой Сен-Люк. В Анже я расположился по-походному.
— Да, — заметил Сен-Люк, — по обыкновению победителей: прямо на поле боя, как говорится.
— Что вы этим хотите сказать, дорогой друг?
— Что у моей жены нет от меня тайн, так же как у меня — от нее, мой дорогой Бюсси, и что она мне все рассказала. У нас ведь с ней все общее, не только имущество. Примите мои поздравления, мой учитель во всем, и раз уж вы за мной послали, позвольте дать вам один совет.
— Дайте.
— Поскорее избавьтесь от этого гнусного Монсоро. Никто при дворе не знает, в каких вы отношениях с его женой. Сейчас самый подходящий момент. Не надо упускать его. Когда вы женитесь на вдове, ни одна душа не заподозрит, что вы сделали ее вдовой, чтобы на ней жениться.
— Есть только одно препятствие к осуществлению этого прекрасного замысла, который пришел мне в голову прежде всего, так же как и вам.
— Вот видите, а какое?
— Дело в том, что я поклялся Диане щадить жизнь ее мужа до тех пор, разумеется, пока он не нападет на меня сам.
— Вы сделали ошибку.
— Я?
— Вы сделали очень крупную ошибку.
— Почему же?
— Потому, что не следует давать подобные клятвы. Какого дьявола! Если вы не поторопитесь, если не опередите его, уж поверьте мне, Монсоро — а он хитер, как лисица — раскроет вашу тайну, а если он ее раскроет, — а благородства в нем ни на грош — он убьет вас.
16*
— Случится, как будет угодно Богу, — сказал, улыбаясь, Бюсси, — но, кроме того, что я нарушу клятву, которую дал Диане, если убью ее мужа…
— Ее мужа!.. Вы прекрасно знаете, что он ей не муж.
— Да, но от этого он не перестает называться мужем. Повторяю, кроме того, что я нарушу свою клятву, меня еще забросают камнями, друг мой, и тот, кого сегодня все считают чудовищем, на своем смертном ложе покажется им ангелом, которого я уложил в гроб.
— Поэтому я и не советовал бы вам убивать его своей рукой.
— Наемные убийцы! Ах, Сен-Люк, скверный же совет вы мне даете.
— Полноте! Кто вам говорит об убийцах?
— Тоща о чем же идет речь?
— Ни о чем, милый друг. Об одной мысли, которая у меня мелькнула, но еще не созрела достаточно, для того чтобы поделиться ею с вами. Я не больше вашего люблю этого Монсоро, хотя не имею тех же оснований ненавидеть его; поговорим-ка о жене, вместо того чтобы говорить о муже.
Бюсси улыбнулся:
— Вы верный друг, Сен-Люк! И можете рассчитывать на мою дружбу. Вам уже известно, дружба моя состоит из трех вещей: моего кошелька, моей шпаги и моей жизни.
— Благодарю, — сказал Сен-Люк, — я принимаю ее, но при условии, что расплачусь с вами тем же.
— А теперь, что хотели вы сказать мне о Диане?
— Я хотел спросить вас, не собираетесь ли вы заглянуть с визитом в Меридор?
— Дорогой друг, благодарю вас за настойчивость, но вы знаете о моих сомнениях на этот счет.
— Я знаю все. В Меридоре вы рискуете встретиться с Монсоро, хотя он пока в восьмидесяти лье от нас; вы рискуете пожать ему руку, а это нелегко — пожимать руку человеку, которого хотелось бы задушить; и, наконец, вы рискуете увидеть, как он обнимает Диану, а это еще тяжелей: глядеть, как обнимают женщину, которую ты любишь.
— А! — воскликнул в ярости Бюсси. — Как хорошо вы понимаете, почему я не показываюсь в Меридоре! А теперь, дорогой друг…
— Вы меня выпроваживаете, — сказал Сен-Люк, неверно понявший намерение Бюсси.
— Отнюдь нет, напротив, — возразил тот, — я прошу вас остаться, потому что настал мой черед задавать вопросы.