“Я приехал сюда, чтобы пожить в свое удовольствие, — сказал себе Сен-Люк. — Ей-Богу! Я славно позабавлюсь”.
И он спрыгнул на землю по ту сторону стены.
XXVI
О ТОМ, КАК ГОСПОДИН ДЕ СЕН-ЛЮК ПОКАЗАЛ ГОСПОДИНУ ДЕ МОНСОРО УДАР, КОТОРОМУ ЕГО НАУЧИЛ КОРОЛЬ
Граф де Монсоро ждал Сен-Люка со шпагой в руке, выстукивая ногой яростный вызов.
— Ты готов? — спросил граф.
— Кстати, — сказал Сен-Люк, — вы выбрали себе совсем недурное место: спиной к солнцу. Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь.
Монсоро повернулся на четверть оборота.
— Отлично, — сказал Сен-Люк, — так мне будет хорошо видно, что я делаю.
— Не щади меня, — сказал Монсоро, — я буду драться насмерть.
— Вот как? — сказал Сен-Люк. — Стало быть, вы обязательно хотите меня убить?
— Хочу ли я?! О! Да… я хочу!
— Человек предполагает, а Бог располагает, — заметил Сен-Люк, в свой черед обнажая шпагу.
— Ты говоришь…
— Я говорю… Поглядите повнимательней на эти вот маки и одуванчики.
— Ну?
— Ну так вот, я говорю, что уложу вас прямо на них.
И, продолжая смеяться, Сен-Люк встал в позицию.
Монсоро неистово бросился на него и с невероятным проворством нанес Сен-Люку два или три удара, которые тот отбил с не меньшей ловкостью.
— Клянусь Богом, господин де Монсоро, — сказал Сен-Люк, продолжая фехтовать, — вы недурно владеете шпагой, и любой другой, кроме меня или Бюсси, был бы убит на месте вашим последним отводом.
Монсоро понял, с кем имеет дело, и побледнел.
— Вы, должно быть удивлены, — прибавил Сен-Люк, — что я сносно управляюсь со шпагой. Дело в том, что король — а он, как вам известно, очень меня любит — взял на себя труд давать мне уроки и среди прочего научил меня удару, который я вам сейчас покажу. Я говорю все это затем, чтобы вы имели удовольствие, если вдруг я убью вас этим ударом, знать, что вас убили королевским ударом. Вам это будет весьма лестно.
— Вы ужасно остроумны, сударь, — сказал выведенный из себя Монсоро, делая выпад правой ногой, чтобы нанести прямой удар, способный проткнуть насквозь стену.
— Проклятье! Стараюсь как могу, — скромно ответил Сен-Люк, отскакивая в сторону.
Этим движением он вынудил своего противника сделать полувольт и повернуться лицом прямо к солнцу.
— Ага! — сказал Сен-Люк. — Вот вы уже и там, где мне хотелось бы вас видеть, прежде чем я увижу вас там, куда хочу вас уложить. Недурно я выполнил этот прием, верно? Право же, я доволен, очень доволен! Только что вы имели всего пятьдесят шансов из ста быть убитым, а сейчас у вас их девяносто девять.
И со стремительной силой и ожесточением, которых не мог знать за ним Монсоро и которых никто не заподозрил бы в этом изнеженном молодом человеке, Сен-Люк, не останавливаясь, нанес главному ловчему один за другим пять ударов. Монсоро, ошеломленный этим ураганом из свиста и молний, отбил их. Шестой удар был ударом прим; он состоял из двойной финты, парады и рипоста. Первую половину этого удара графу помешало увидеть солнце, а вторую он не смог увидеть потому, что шпага Сен-Люка вошла в его грудь по самую рукоятку. Какое-то мгновение Монсоро еще продолжал стоять, словно подрубленный дуб, ждущий лишь легкого дуновения, чтобы понять, в какую сторону ему падать.
— Вот и все, — сказал Сен-Люк. — Теперь у вас все сто шансов. И вот что, заметьте, сударь: вы упадете как раз на те маки и одуванчики, которые я имел честь вам показать.
Силы оставили графа Монсоро. Его пальцы разжались, глаза затуманились. Он подогнул колени и рухнул на маки, смешав с их пурпуром багрянец своей крови.
Сен-Люк спокойно вытер шпагу и стоял, наблюдая за сменой оттенков, которая постепенно превращает лицо человека в маску трупа.
— О! Вы убили меня, сударь, — сказал Монсоро.
— Я старался убить вас, — ответил Сен-Люк, — но теперь, когда вы лежите тут и вот-вот испустите дух, черт меня побери, если мне не досадно, что я сделал это. Теперь я испытываю к вам глубокое уважение, сударь. Вы ужасно ревнивы, это верно, но вы храбрый человек.
И, весьма довольный своей надгробной речью, Сен-Люк опустился на колени возле Монсоро и спросил:
— Нет ли у вас какого-нибудь последнего желания, сударь? Слово дворянина — оно будет исполнено. Обычно, я по себе знаю, когда ты ранен, очень хочется пить. Может быть, вы хотите пить? Я схожу за водой.
Монсоро не отвечал.
Он перевалился на живот и, хватая зубами траву, бился в луже собственной крови.
— Бедняга! — сказал Сен-Люк, вставая. — О! Дружба, дружба, ты очень требовательное божество.
Монсоро с трудом приоткрыл один глаз, попытался приподнять голову и с леденящим душу стоном вновь уронил ее на землю.
— Ну что ж, он мертв, — произнес Сен-Люк. — Забудем о нем… Легко сказать — забудем… Что ни говори, я убил человека. Да, не скажешь, что я впустую провел время в Анжу.
Он перелез через стену и парком вернулся в замок.
И первым человеком, кого он увидел там, была Диана. Она беседовала с Жанной.
“Ей будет к лицу траур”,— подумал Сен-Люк.
Подойдя к этой очаровательной паре, он сказал:
— Простите, любезные дамы, но мне совершенно необходимо сказать несколько слов госпоже де Сен-Люк.
— Пожалуйста, дорогой гость, пожалуйста, — ответила госпожа де Монсоро. — Я пойду к отцу в библиотеку. Когда ты поговоришь с господином де Сен-Люком, — добавила она, обращаясь к подруге, — приходи, я буду там.
— Да, обязательно, — сказала Жанна.
И Диана с улыбкой удалилась, помахав ей рукой.
Супруги остались одни.
— В чем дело? — спросила Жанна с самым веселым выражением на лице. — У вас мрачный вид, дорогой супруг!