— Я живу на улице Бетизи, — сказал удивленный Шомберг.
— Ваш я знаю, д‘Эпернон.
— Улица де Гренель.
— Вы мой сосед. А вы, Можирон?
— Я обитаю в королевских казармах.
— Значит, я начну с вас, если разрешите, или нет, пожалуй — с вас, К ел юс.
— Великолепно. Мне кажется, я понял. Вы пришли по поручению Бюсси?
— Не стану говорить, по чьему поручению я явился, господа. Мне надо с вами поговорить, вот и все.
— Со всеми четырьмя?
— Да.
— Хорошо, но если вы не хотите говорить с нами в Лувре, потому что, как я предполагаю, считаете это место неподходящим, мы можем отправиться к одному из нас. Мы можем выслушать все вместе то, что вы собирались сказать нам каждому по отдельности.
— Прекрасно.
— Тогда пойдемте к Шомбергу, на улицу Бетизи, это в двух шагах.
— Да, пойдемте ко мне, — сказал молодой человек.
— Пусть будет так, господа, — ответил Сен-Люк и снова поклонился.
— Ведите нас, господин Шомберг.
— С удовольствием.
Пятеро дворян вышли из Лувра и взялись под руки, заняв всю ширину улицы.
За ними шествовали их вооруженные до зубов слуги.
Так они явились на улицу Бетизи, и Шомберг приказал приготовить большую гостиную своего особняка.
Сен-Люк остался ждать в передней.
XXXVII
О ТОМ, КАК СЕН-ЛЮК ВЫПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ, КОТОРОЕ ДАЛ ЕМУ БЮССИ
Оставим ненадолго Сен-Люка в передней Шомберга и посмотрим, что произошло между ним и Бюсси.
Бюсси, как мы знаем, покинул тронный зал вместе со своим другом, раскланявшись с теми, кто не был проникнут духом придворной угодливости до такой степени, что мог не ответить на любезность столь опасного человека, как Бюсси.
Ибо в те времена господства грубой силы, коща личное могущество было всем, человек, если он был силен и ловок, мог выкроить в прекрасном королевстве Франция небольшое королевство для себя как в географическом, так и в умозрительном смысле.
Именно так царствовал Бюсси при дворе короля Генриха III.
Но в тот день, как мы с вами видели, Бюсси встретил в своем королевстве весьма дурной прием.
Лишь только друзья вышли из зала, Сен-Люк остановился и, с беспокойством глядя на Бюсси, спросил:
— Вы плохо себя чувствуете, друг мой? Вы так бледны, что, кажется, вот-вот потеряете сознание.
— Нет, — сказал Бюсси, — я задыхаюсь от злости.
— Значит, вы думаете что-нибудь предпринять в отношении этих бездельников?
— Еще бы, черт побери, вы скоро увидите.
— Ну-ну, Бюсси, спокойствие.
— Да вы просто прелестны: “спокойствие”! Если бы вам наговорили половину того, что я сейчас выслушал, то, при вашем нраве, у нас было бы уже смертоубийство.
— Ладно, что же вы хотите делать?
— Вы мой друг, Сен-Люк, и дали мне страшное доказательство этой дружбы.
— Э! Дорогой мой, — сказал Сен-Люк, который считал, что Монсоро мертв и лежит в могиле, — пустяковое дело, не вспоминайте о нем, вы меня обидите. Разумеется, удар был отменный, и, главное, я его очень искусно выполнил, но это не моя заслуга — меня ему обучил король, пока держал взаперти в Лувре.
— Дорогой друг…
— Оставим же Монсоро там, где он находится, и лучше поговорим о Диане. Была она хоть чуточку рада, бедная малютка? Простила она меня? Когда свадьба? Когда крестины?
— Э, милый друг, подождите, пока этот Монсоро умрет.
— Что вы сказали? — переспросил Сен-Люк и подскочил так, словно наступил на острый гвоздь.
— Ах, милый друг, маки совсем не такое опасное растение, как вы было подумали, и он вовсе не умер оттого, что упал на них. Совсем наоборот: он жив и злобствует пуще прежнего.
— Вот так так! Это правда?
— Господи Боже мой, да. Он только о мести и думает и поклялся убить вас при первой возможности. Вот так обстоят дела.
— Он жив?
— Увы, да.
— Кто же тот безмозглый лекарь, который его выходил?
— Мой Реми, милый друг.