— Да, да, я перееду в этот дом, — сказал он, — и мне там будет хорошо. Там больше четырех человек не примешь. Это крепость, и из окна за триста шагов видно, кто идет к тебе с визитом.
— Ну и?.. — спросил Реми.
— Ну и можно избегнуть этого визита, коли захочется, — сказал Монсоро, — особенно ежели ты здоров.
Бюсси закусил губу. Он боялся, что наступит время, когда Монсоро начнет избегать и его посещений.
Диана вздохнула. Она вспомнила, как в этом домике на ее постели лежал потерявший сознание раненый Бюсси.
Реми размышлял, и поэтому он первый из троих нашелся с ответом.
— Вам это не удастся, — заявил он.
— Почему же, скажите на милость, господин лекарь?
— Потому что главный ловчий Франции должен давать приемы, держать слуг, иметь хороший выезд. Пусть он отведет дворец для своих собак — это можно понять, но совершенно недопустимо, чтобы он сам поселился в конуре.
— Гм! — протянул Монсоро тоном, который говорил: “Это верно”.
— И кроме того, — продолжал Реми, — я ведь врачую не только тела, но и сердца, и поэтому знаю, что вас волнует не ваше собственное пребывание здесь.
— Тогда чье же?
— Госпожи графини.
— Ну и что?
— Распорядитесь, чтобы графиня уехала отсюда.
— Расстаться с ней? — вскричал Монсоро, устремив на Диану взгляд, в котором, вне всякого сомнения, было больше гнева, чем любви.
— В таком случае, расстаньтесь с вашей должностью главного ловчего, подайте в отставку. Я полагаю, это было бы мудро, ибо в самом деле: либо вы будете исполнять ваши обязанности, либо вы не будете их исполнять. Если вы не будете их исполнять, вы навлечете на себя недовольство короля, если же вы будете их исполнять…
— Я буду делать то, что нужно, — процедил Монсоро сквозь зубы, — но не расстанусь с графиней.
Не успел граф произнести эти слова, как во дворе раздался топот копыт и послышались громкие голоса.
Монсоро содрогнулся.
— Опять герцог! — прошептал он.
— Да, это он, — сказал, подойдя к окну, Реми.
Он еще не закончил фразы, а герцог, пользуясь привилегией принцев входить без доклада, уже вошел в комнату.
Монсоро был настороже. Он увидел, что первый взгляд Франсуа был обращен к Диане.
Вскоре неистощимые любезности герцога еще больше открыли глаза главному ловчему. Герцог привез Диане одну из тех редких драгоценностей, какие не более трех или четырех за всю жизнь изготовляли терпеливые и талантливые художники, прославившие свое время, когда шедевры, несмотря на то что их делали так медленно, появлялись на свет чаще, чем в наши дни.
То был прелестный кинжал с рукоятью золотого чекана. Рукоять являлась одновременно и флаконом. На клинке с поразительным мастерством была вырезана целая охота; собаки, лошади, охотники, дичь, деревья, небо были соединены в гармоническом беспорядке, который надолго приковывал взгляд к этому клинку из золота и лазури.
— Можно поглядеть? — сказал Монсоро, опасавшийся, не спрятана ли в рукоятке какая-нибудь записка.
Принц опроверг его опасения, отделив рукоятку от клинка.
— Вам, охотнику, — клинок, — сказал он, — а графине — рукоятка. Здравствуйте, Бюсси, вы, я вижу, стали теперь близким другом графа?
Диана покраснела.
Бюсси, напротив, сумел совладать с собой.
— Ваше высочество, — сказал он, — вы забыли, что сами просили меня сегодня утром зайти к господину де Монсоро и узнать, как он себя чувствует. Я, по обыкновению, повиновался приказу вашего высочества.
— Это верно, — сказал герцог.
После чего он сел возле Дианы и повел с ней разговор.
Через некоторое время герцог сказал:
— Граф, в этой комнате — комнате больного, ужасно жарко. Я вижу, графине душно, и хочу предложить ей руку, чтобы прогуляться по саду.
Муж и возлюбленный обменялись свирепыми взглядами.
Диана, получив приглашение, поднялась и положила свою руку на руку принца.
— Дайте мне вашу руку, — сказал граф де Монсоро Бюсси.
И главный ловчий спустился в сад вслед за женой.
— А! — сказал герцог. — Вы, как я вижу, совсем поправились?
— Да, ваше высочество, и я надеюсь, что скоро буду в состоянии сопровождать госпожу де Монсоро повсюду, куда бы она ни направлялась.
— Великолепно! Но до той поры не следует утомлять себя.
Монсоро и сам чувствовал, насколько справедлив совет принца.
Он уселся так, чтобы не терять принца и Диану из виду.
— Послушайте, граф, — сказал он Бюсси, — не окажете ли вы мне любезность отвезти госпожу де Монсоро в мой домик возле Бастилии? По правде говоря, я предпочитаю, чтобы она находилась там. Я вырвал ее из когтей этого ястреба в Меридоре не для того, чтобы он сожрал ее в Париже.
— Нет, сударь, — сказал Реми своему господину, — нет, вы не можете принять это предложение.
— Почему же? — спросил Бюсси.