Кто бы это ни был, он жмет на газ и обгоняет меня. Они сворачивают передо мной, заставляя меня нажать на тормоз.
— Блядь! — шиплю я, когда все, что было на пассажирском сиденье, падает на пол. Я нажимаю на клаксон, и они снова ускоряются, слишком быстро входя в поворот.
Я отпускаю тормоз и повышаю скорость, двигаясь медленнее, чем раньше, а сама тем временем успокаиваю дыхание и пытаюсь вспомнить все произошедшее прошлой ночью. Я все еще ничего не помню. Как я могу не помнить? Не может быть, чтобы я сказала ему, что люблю его, верно? В моем словарном запасе даже нет такого слова, не говоря уже о том, что я могла бы сказать Колту.
Я не из тех глупых девчонок, которые путают секс с любовью. Мне не нужны обнимашки после секса. Мне не нужны ежедневные смс или телефонные звонки. Ты можешь трахнуть меня и идти своей дорогой, и меня это устраивает. Так почему же мне кажется, что в его словах есть доля правды? Почему Колт — это наркотик, который я никак не могу бросить? Из всех моих неудачных отношений он единственный, к кому я всегда возвращаюсь. Я могу бросить парня и даже о нем не вспомнить. Но Колт? Я думаю о нем все время. Даже когда я с другими парнями.
Поерзав на своем кожаном сиденье, я с шипением вдыхаю, почувствовав на заднице жжение.
— Тебе конец, — сквозь стиснутые зубы рычу я. На этот раз я подожгу его задницу. —Думай, Рэй.
Я хлопаю ладонью по рулю.
Что, блядь, произошло? Как я вообще попала домой...
Несколько раз моргнув, открываю тяжелые веки. У меня все болит. Я подношу дрожащие руки к лицу, и они мокрые.
— Что?.. — я откашливаюсь, мой голос хриплый, глотать так больно, что я невольно вздрагиваю.
— Ты в порядке, — слышу я за спиной знакомый голос.
У меня даже нет сил повернуться и на него посмотреть. Вместо этого я опускаюсь в ванну Колта, прижимаюсь спиной к его груди и закрываю глаза, наслаждаясь горячей водой, обжигающей мою чувствительную кожу.
— Ты так хорошо справилась сегодня, принцесса, — шепчет мне на ухоКолт. Он скользит губами вниз, чтобы поцеловать мою шею, и я склоняю голову набок, безмолвно умоляя его поцеловать меня там. — Черт, ты совершенство. Скажи еще раз, что ты моя.
— Я твоя.
Я облизываю свои онемевшие губы.
— Я твоя, Колт, — повторяю я. — Всегда была твоей.
Разве не в этом все дело? Он — моя зависимость. Мой наркотик. Я никогда не смогу им насытиться. Он это знает, и я тоже. Из-за него я провела столько времени на коленях, что мне уже все равно, смогу ли я когда-нибудь снова ходить.
— Чертовски верно, красавица, — улыбается он мне в шею.
Колт отрывает губы от моей влажной кожи и заменяет их рукой. Слегка сжав меня, он добавляет:
— Ты моя сейчас и навсегда.
— Навсегда, — соглашаюсь я.
Нет. Когда это воспоминание пробивается сквозь туман прошлой ночи, по моему лицу бегут слезы. Это неправда. Я в это не верю. Сердце колотится в груди, и я задыхаюсь. Я в него не влюбилась. Это не должно было произойти таким образом. Не с ним.
«Ты так хорошо справилась сегодня, принцесса». Колт мне это сказал. Что я сделала? Умоляла его о любви?
За поворотом я снова вижу грузовик, но моя реакция слишком медленная. Они жмут на тормоза, а у меня не хватает времени остановиться, и я врезаюсь в них сзади.
Все мое тело напрягается, понимая, что это произойдет, так как в грудь впивается ремень безопасности. От удара я подаюсь вперед, и перед лицом срабатывает подушка безопасности. Я вдыхаю облако пыли, пытаясь хоть что-то увидеть. Все расплывается, в ушах звенит, а кожа горит.
Я слышу звук скрежещущего металла, и чья-то рука хватает меня за волосы. Меня дергают с сиденья, но ремень безопасности удерживает меня в машине.
— Блядь, — шипит кто-то. Затем протягивает руки и расстегивает ремень.
Моя голова падает вперед, и я чувствую, как что-то теплое стекает по моему лицу.
— Что?..
— Заткнись, блядь, — меня выдергивают из машины, и я падаю на колени на асфальт, не в силах стоять.
Я вижу свои трясущиеся руки, на них порезы.
Чья-то рука хватает меня за волосы и, подняв на ноги, тащит прочь от моей машины. Мои тяжелые веки закрываются, пока я пытаюсь дышать. В груди давит, и мне кажется, будто на ней что-то лежит.
ГЛАВА 12
НЕЙТ
Я бросаю Рэйли на водительское сиденье позаимствованного у друга грузовика. Мне не хотелось, чтобы она видела, как я приближаюсь.
Рэйли падает на центральную консоль, и я запрыгиваю внутрь, отпихнув ее и захлопнув дверь.
— Мне… — кашляет Рэй, ее светло-русые волосы прилипли к окровавленному лицу. — Нужно в больницу.
Я бью ее локтем в лицо, она запрокидывает голову и вырубается. Рэйли немного сползает по сиденью, и я даже не пытаюсь пристегнуть ее ремнем безопасности. Я собираюсь сделать с ней кое-что пострашнее аварии.
Переключив передачу, я нажимаю на газ и выезжаю на дорогу.
Я никогда не хотел причинить ей боль. Не так. Но дело не в ней. Дело в Колте и его друзьях. Они унизили меня, заставив смотреть, как она умоляет его о сексе. Чтобы получить удовольствие.
Я был противен самому себе из-за того, что это меня возбудило.
Как-то Рэйли рассказала мне, что ей нравится, и это вызвало у меня отвращение. Я сказал ей, что это не для меня. А когда я увидел, как Колт показывает мне именно то, что она мне объясняла, мне чертовски понравилось.
Подъехав к дому родителей Майка и Митча, я объезжаю его сзади и направляюсь к гостевому домику. Вчера вечером мне сказали, что Майк в тюрьме. К себе домой я ее отвезти не могу, потому что об этом узнает мой сосед. Он на работе, но его девушка практически переехала к нам. Она всегда, блядь, там. К тому же, я бы предпочел отвести Рэй в то место, где они меня унизили. Доза ее собственного лекарства, вроде того.
Остановив грузовик, я выхожу, подхожу к пассажирской двери и вытаскиваю из него Рэй. Затем перекидываю ее через плечо и несу внутрь.
Положив ее на диван, я прохожу к кухонному столу и беру несколько вещей, которые мне понадобятся.
Может, Колт меня и унизил, но он даже не догадывается, что у меня сейчас его шлюха. И он не узнает, пока я этого не захочу. К тому времени будет уже слишком поздно. Я всегда считал себя хорошим парнем, но если Рэйли хочет быть шлюхой, то я буду обращаться с ней как со шлюхой.
Я переворачиваю ее на живот и завожу руки ей за спину, беру рулон клейкой ленты и несколько раз обматываю ее вокруг запястий. Затем я снова переворачиваю Рэйли на спину. С ее разбитых губ срывается стон, но она не открывает глаза.
Я срываю с нее футболку и не удивляюсь, обнаружив, что она без лифчика. Посмотрев на ее грудь, я вижу синяк в том месте, где ремень безопасности не дал ей удариться о руль. Это будет больно. Улыбнувшись, я рву ткань и бросаю все, кроме одного куска, на пол.
Завязав на нем узел, я засовываю его ей в рот и затягиваю концы у нее на затылке, чтобы заткнуть ей рот. Мне не нужно слышать, как она умоляет. Я достаточно наслушался этого дерьма прошлой ночью.