— Лекса, когда ты уже бросишь свое увлечение? — кричал на меня отец, пока собиралась на пробежку.
— Папа, я люблю бокс. Почему я должна его бросить? — ну не понимаю его упорства по этому поводу.
— Неужели тебе нравится, когда тебя бьют по лицу?
— Пап, в бокс уж точно никто не идут для того, чтобы ему настучали по голове. Для этого достаточно пойти во двор и пристать к местной шпане — настучат всей оравой и за бесплатно.
— Не язви Алексис, — такие и подобные споры мы ведем с отцом каждый раз, как я собираюсь на тренировки.
Начинала тренироваться в группе с детьми, которые уже давно занимались. Можете представить, как я на их фоне смотрелась? Каждый поход на тренировку — была жестокой борьбой с собой. Потом я была чуть ли не единственной девушкой среди толпы парней, многие из которых были уже неоднократными чемпионами страны.
И тут научилась преодолевать свое стеснение и смущение. Проблема в том, что девушку в таких залах воспринимают скептически — считают, что ты пришла сюда себе парня искать. Но сейчас мне абсолютно все равно что обо мне кто-то там подумает. И вот результат — в ответ я чувствую дружеское расположение.
Люди идут заниматься ради вполне конкретных вещей. Как минимум, научиться постоять за себя в нужный момент, стать физически развитым, уверенным в себе человеком. Но скажу вам честно, на самом деле это побочные эффекты. В первую очередь бокс, как и любые другие контактные единоборства, дает намного больше.
Когда ты выходишь в ринг с противником один на один, когда тебя бьют и прессуют, тебе больно, дыхание сбивается, руки болят и опускаются…. Вот тут приходит осознание того, что вся твоя судьба только в твоих руках. Только от тебя сейчас зависит, как поступить — сдаться и с позором уйти с ринга, или собрать волю и хотя бы достоять до последнего.
Вырабатывается рефлекс, который срабатывает и по жизни. Если перед тобой стоит проблема, можно отдаться на волю судьбы, авось само все рассосется, а можно взять себя в руки и что-то сделать для ее решения.
Приходишь в зал — и полностью переключить свое внимание на то, что делаешь, забывая обо всех проблемах, что оставила за порогом. Иначе перчатка в нос или по челюсти тебе гарантирована. А когда вылезаешь из зала, все, что ты оставила там за дверью, уже какое-то мелкое и легко преодолимое.
Всего за три минуты надо продумать, какую атаку лучше провести в тот или иной момент, как не нарваться на встречный удар, как уйти из контратаки. Подумать, почему не получилось, что ты сделала не так, как это исправить, и опробовать выводы на практике. И самое главное — не забывать дышать.
— Лекса, ты меня слушаешь? — вырвал меня из размышлений крик отца.
— Слушаю пап! Мне на пробежку пора, — и чмокнув отца в щеку, вылетела за дверь.
Пора представиться. Зовут меня Алексис Мирная. Над моей фамилией постоянно смеются друзья с команды. «Лекси, ну где ты Мирная?» смеется вечно с меня Женька. И да он прав, я сильно не расшаркиваюсь. Все обидчики получают в глаз. Скольких парней пришлось отшить на первом курсе. Учусь на экономиста в НИУ ВШЭ — Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики". Ну не верят парни на слово, что если не отстанут, дам в глаз.
Я стройная спортивная девушка среднего роста, с длинными темными слегка вьющимися волосами, которые ношу по-разному — то распущенными. Первое, что во мне привлекает — глаза. Необычного фиолетового оттенка, с длинными темными ресницами и красивым изгибом бровей, они еще и меняются в зависимости от освещения или цвета одежды возле лица, или от настроения. Когда улыбаюсь, на щеках появляются ямочки, а в глазах сверкают искорки, ну так мне об этом говорят.
Через неделю, тридцать первого октября, мне исполнится двадцать лет. Не люблю этот праздник. В этот день, пять лет назад, моя мама собрала вещи и ушла от нас. После этого дня мы с ней не общаемся.
Вечер был довольно морозным, натянув на голову трикотажную шапку и надев кожаные черные перчатки, побежала в сторону парка. Под ногами приятно скрипел снег. Приятно вдохнула морозный воздух, я свернула с дорожки в сторону деревьев. Они были одеты в прозрачные снежные шубы, казалось, что попала в волшебную сказку.
Воздух был напитан запахом хвои и оттого дышалось так свободно и легко. В парке было пустынно и тихо. Легкий порыв ветерка пошевелил снег на еловой ветке. И вдруг мое внимание привлек шустрый дятел. Резко перелетая с одной ветки на другую, он усердно долбил шишки.
Мимо пролетела ворона, и прямо на тропинку смахнула снег. Какое же наслаждение находиться внутри этой сказочной красоты! Видно, как по самым верхушкам елей прыгает белка. Пора бы уже возвращаться домой. Но чем-то притягивает сегодня этот парк, словно удерживает какая-то невидимая сила.
Снизив скорость бега, оглянулась. Что-то было не так. Вернувшись назад, прошла шагов двадцать, и дальше был сплошной снежный ковер. Но как такое возможно? Снега не было, чтоб замести мои следы. В растерянности оглянувшись, я поняла, что это не парк. Это был лес.
Натянув на голову капюшон с толстовки, решила двигаться назад и понять где я нахожусь. Но чем дальше шла, тем больше убеждалась, что я не в парке. Где-то ухнул филин, вдали скрипнул снег, остановилась, осмотрелась, и до меня донесся тихий шепот ветра среди деревьев. Я начала замерзать и уставать. Нужно найти место, чтоб развести костер и согреться. Поспать бы не мешало, но было страшно.
Через некоторое время я вышла на небольшую полянку, по дороге успела насобирать охапку сухих веток. Расчистив небольшое пространство, сложила ветки для костра. Пошарив по карманам, нашла записку от Женьки и его зажигалку. Находке обрадовалась, как в выигрыше в лотерею. Пошарив глазами по поляне, нашла толстую обломанную ветку. Затащив ее к костру, я уселась греться.
Глаза нещадно закрывались, подбросив пару веток в костер, примостилась на ветке и старалась не уснуть, но усталость взяла свое. Глаза закрылись, и я провалилась в беспокойный сон.
Было темно и немного холодно. В тишине, такой таинственной и неповторимой, что с ней мог сравниться лишь туман, который царил над всем видимым пространством, не было ничего, но она так и тянула ноги вперед. Я шла, не понимая, где нахожусь, наступая на отделанный камнем пол, вглядываясь во мрак, тишину, туман. Я безусловно знала это место, воздух, туман, каменный пол и даже запах — немного сладкий, пропитанный дымом и пергаментом, казались мне родными и знакомыми. Я шла медленно, сквозь темноту и туман начали пробиваться лучи восходящего солнца. Через пару мгновений стало совсем светло.
Я осмотрелась. Стою на уступе скалы. А о край скалы разбивается набежавшая волна. Следом за первой ветер гонит вторую. Вода становится мутно-зеленой, иногда — темно-синей. Не видно больше ни рыб, ни ракушек, ни песка: есть только неистовые волны, которые с силой бьются об одинокую скалу. На которой стояла я и смотрела со страхом и трепетом на разбушевавшееся море. Это красота необузданности и силы.
Стрелы молнии серебряными клинками пронзали рокочущие волны, навсегда уходя в бездну моря. Одинокий, мятежный парус белым языком пламени вспыхивал на, едва различимой горизонте, восхищая своим мужеством и стойкостью.
Ветер усилился. Раскат грома и через несколько секунд начинают сверкать молнии. Еще один раскат грома и пошел сильный дождь. Молнии еще больше начали сверкать со всех сторон. Ветер так хочет показать власть над морем. Тяжелые тучи нависли над самой водой, что несут они с собою? Еще один раскат грома и пошел град. Крупные льдины начали падать с неба. Под таким градом никто не устоит.
Погода была зла и не хотела успокаиваться. Я на своем лице почувствовала обжигающие холодные брызги воды. Провела ладонью по лицу и вздрогнула, на руке остались брызги от воды. Резко проснулась.
Опасливо оглянулась. Я все так же лежала на ветке у костра, который догорал последними угольками. Подбросила мелкие сухие веточки в костер и протянула руки, к огню пытаясь их согреть. Захватив горсть белого снега, я приложила его к губам. Немного кинув в рот снега, пить хотелось сильно. Да и живот начал прилипать к спине, но в зимнем лесу ягод не найдешь, а охотиться я не умею. Да и не чем.
Подняла глаза к небу, и улыбнулась первым настырным лучам восходящего солнца, которые уже выталкивали из-за горизонта просыпающийся рассвет. Своим ярким прикосновением, они гасили побледневшие звезды. Полыхающий рассвет разлился над снежным и величественным лесом.
Пригревшись ещё у костра, натянула перчатки, спрятав свои волосы под шапкой и натянув капюшон толстовки, двинулась в сторону рассвету.
Сколько я шла не знаю. Однообразные деревья начали утомлять, но сесть и поддаться панике не позволяло извечное правило: «В жизни как в боксе, главное не с какой, силой ты наносишь удары, а какой силы удар ты сможешь выдержать». Я справлюсь и разберусь где нахожусь. И какого лешего я оказалась в этом лесу?
И тут не ожидая, что лес может так резко закончиться, я оказалась на протоптанной дороге. А с ее другой стороны расстилалась небольшая роща. В удивлении похлопав глазами, не сразу заметила появление бородатого и не опрятно одетого мужичка.
— Кошелек или жизнь! — крикнул он мне в лицо, ну я и ударила хуком слева. Тот и осел пыльным мешком на землю.
— Ты, что творишь оглашенный? — выкатился с кустов еще один колобок такого же вида. От них резко несло перегаром.
— Ну, вы же предложили жизнь! — ехидно сказала в ответ.
— Совсем ополоумел? — кричало это недоразумение, я же сжав кулаки, двинулась к нему. — Пощади! — заверещал он раненой свиньей, приседая и закрывая голову руками.
— Давай кошелек и проваливай! — рявкнула я.
— Дак нету, — пискнул он.
— Город где? — спросила, подбирая выпавший ножик из рук горе грабителя.
— В той стороне, только там поселение, — кинув на него подозрительный взгляд, запихнула ножик за пояс спортивных штанов. Нож был немного ржавым, размером как охотничий нож.
Насвистывая незамысловатый мотивчик, двинулась в указанном направлении. Скрывшись с глаз грабителей, решила сойти с пути и двигаться параллельно дороги по лесу. Мало ли, решат отомстить.
У дороги лес был не густой, но сугробы мешали быстрому передвижению. Вдруг всё вокруг потемнело, как будто еще пять минут назад не было ни ослепительного солнца, ни чистого неба. Непонятно откуда налетел сильный ветер. Он стал поднимать с земли снег и завивать его в гигантские круги. Ещё через пять минут я уже не видела дальше вытянутой руки. Казалось, всё смешалось: земля и небо, снег и ветер, день и ночь.
Натолкнувшись на пушистую ель. Ее ветки были похожи на большие лапы. Снизу доверху укутывают они ствол лесной красавицы. Нижние ветки были низко опущены к земле. Юркнув под ветки ели, я прижалась к стволу. А за моим укрытием бушевала вьюга, громко завывая и заставляя вздрагивать от страха или от холода. Я устало прикрыла глаза, хотелось пить, есть и в тепло.
Уснула через некоторое время, вой ветра показался нежной и убаюкивающей колыбельной песней. Лес больше не казался чужим и враждебным. Ветерок нежной лаской касался моего лица, и по моим губам скользнула улыбка, зажигая маленькие ямочки на щеках. Сон не был тяжелым, мне было тихо и уютно.
Утро наступило, как всегда, неожиданно. Просто открыв глаза, поняла, что сплю все так же под елью. Птицы, пробудившись ото сна, заполнили воздух своими песнями. Вокруг меня колючие ветки, весь воздух пропитан ароматом ели. Высоко над головой между еловыми ветками я вижу бирюзовое небо и сияющее солнце.
Сев, прислоняюсь спиной к дереву и старалась разглядеть между густыми ветвями кусочек неба или лучик солнца. Свежий утренний ветерок, игриво трепал растрепавшиеся волосы после сна, которые выбились из-под шапки. В лесу начинает бурлить жизнь. Проснувшись окончательно, решила выбраться и осмотреться. Но не тут то было. Снег, большими сугробами, закрывал выход моего убежища.
Взяв горстку снега, умылась, чтоб скинуть окончательные остатки сна. Резко приложив ладошки со снегом к лицу и быстро протерев, я вздрогнула. Бр-р.
Закрутив волосы жгутом, запихнула их под шапку, чтоб не мешались. Принялась за работу. Медленно, но уверенно, я расчистила путь на свободу.
Вылезла наружу, разогревая замершее тело. Сделала вывод, что нужно заняться пробежкой. Согреюсь и разомнусь. Да и может, быстрее к людям выйду. Дав себе такую заметку, попробовала бежать. Но получалось всего лишь перескакивать от сугроба к сугробу. В мои кроссовки уже набилось куча снега. Если сегодня не выйду к людям, то ничем хорошим для меня это не закончиться.
С такими не радостными мыслями, пробиралась вперед по моим ощущениям около часа. Вывалилась на дорогу, я обессиленно упала на землю. И тут же чуть не попала под копыта коня.
— Тпру-у! — прокричал мужской голос.
Приподнявшись на локтях, я посмотрела на приближающегося деда. На голове шапка ушанка, высокий с седой бородой. Смотрел на меня удивленно своими серыми глазами, уперев руки в бока в самошитых добротных рукавицах. Одет он был в телогрейку, застегнутую на деревянные пуговицы, а обут в высокие, чем-то похожие на охотничьи сапоги.
— Ты откуда здесь такой взялся? — спросил он меня.
— Оттуда, — махнула на лес.
— Потерялся? — закивала головой. — Беда! Наверно от обоза какого-нибудь отстал? — опять спросил он меня.
— Нет, — помотала я головой, пытаясь встань на замерзших ногах.
— Ох, из дому выгнали ироды! — сделал вывод он, помогая мне встать. — Совсем замерз и такой молоденький. Пойдем, у нас с бабкой отогреешься, — причитал он.
Залезла на повозку, нагруженную какими то тюками. И пристроилась между двумя большими мешками, прячась от ветра. Дед же пихнул мне под нос флягу. Я же так пить хотела, что с удовольствием глотнула и сразу закашлялась. Дед только посмеивался, смотря на меня с доброй улыбкой.
Меня приняли за парня. Ну может так и лучше. Разузнаю подробней, где я оказалась. А то что-то гложут меня сомнения. Нет у нас рядом с Москвой таких мест. Но такого не может быть. Или может? Ладно, что гадать, на месте разберусь.
Вот за такими размышлениями, мы и подъехали к частоколу деревни. Высокий, в три человеческих роста. От удивления я аж рот открыла.
— Агей, Мытрай. Отворяй ворота, — крикнул дед, сложив руки рупором.
Выглянула со своего места, я увидела, как со скрипом и натугой отворились ворота. К нам вышел статный мужик, видно сразу военный. Он был высокого роста, с прямой спиной и развернутыми плечами. Руку держал на рукояти меча…. Меча? Я аж икнула от удивления.
Мужичок же повернулся ко мне и стал меня рассматривать своими темными карими глазами. Подняв в удивлении свои рыжие кустистые брови, он повернулся к деду.
— Лукьян, а это кто? — спросил он удивленно.
— Внук по сестре моей почившей Лады, — откашлявшись, сказал дед.
— А звать его как? — подозрительно спросил воин.
— Алекс, — тихо проговорила я, находясь в ступоре от происходящего.
— Странное имя! — нахмурившись, проговорил Мытрай. — Ну да ладно поезжайте, вон уже паренек посинел от холода.
И тронув коня, мы поехали по дороге довольно просторной улочки. Дома были из горизонтальных бревенчатых венцов — рядов, связанных по углам врубками. Улочками была с несколькими разветвлениями. Приехав почти до конца дороги, мы свернули направо, где стояло всего пару домов. Остановившись у одного из них, дед Лукьян помог мне слезть с телеги.
— Эй, Фирса, встречай мужа с гостем, — громко крикнул дед.
Тихо отворилась дверь в доме, и к нам на встречу выбежала пожилая женщина, небольшого роста, на ее плечах был наспех накинутый пуховый платок. Живыми зелеными глазами она окинула нас взглядом и ахнула.
— Батюшки! — и схватив меня за руку, потянула в дом.
Войдя в большую просторную комнату, я осмотрелась. Здесь были прикрепленные к стенам широкие лавки, полки, посудный шкаф. У широких лавок стоял большой дубовый стол. Недалеко была печь, она создавала атмосферу уюта и домашнего очага. Сбоку была расположена лавка-лежанка, прикрытая цветастой шторкой, загораживая отдыхающих от любопытных взоров.
От созерцания меня отвлекла хозяйка. Она потянула меня к печи, усаживая на лавку-лежанку. Я же скинула капюшон, и стянула перчатки с озябших пальцев.
— Пей! — сказала хозяйка, сунув мне чашку с вкусно пахнущим бульоном.
На запах отреагировал мой желудок, громко поддерживая хозяйку дома. Сделав пару глотков бульона, я начала отогреваться и меня начало трясти. Сделав над собой усилие, я допила все до конца. От горячего и от тепла печи, меня разморило и начало колотить. Мои зубы стали отбивать чечетку. Жар разлился по всем окоченелым мышцам. На мое тело навалилась усталость и веки стали опускаться. Фирса стащила с меня обувь и помогла лечь на подушку. Меня заботливо укутали одеялом и прикрыли шторку, скрывая себя от внешнего мира. Сквозь пелену сна, я услышала тихий разговор.
— Кто это? — тихо спрашивала хозяйка мужа.
— Не знаю Фирсочка. Он вывалился на дорогу из лесу, прям под копыта коня. Еле успел остановить упряжь, — тяжко вздохнул дед. — Жинка моя люба, из разговора понял, что его выкинули одного в лесу. Он чуть не замерз там в смерть. Ты же видела синий он весь.
— У него жар Лукьян, надо звать знахарку, — беспокойно сказала Фирса.
Дальше провалилась в беспамятство. Я просыпалась, меня чем-то поили, и приговаривали, что сильная, что поправлюсь. И я уплывала назад в темноту. Но в какой-то момент все изменилось. Ко мне навстречу из темноты шел тигр. Он с особой грацией ставил свои лапы. Его движения были плавны, ловки, быстры, он словно хищник, шел к своей добыче, ступая бесшумно и аккуратно.
Но он был немного другой. На его лбу горел ярко-алый символ. И глаза его были лазурно-голубые. Он с интересом повернул на бок голову и посмотрел на меня с интересом. Я же в страхе попятилась. Он не довольно рыкнул и присел, готовясь к прыжку. Я же испугалась, как никогда в жизни еще не боялась.
И в момент прыжка этого хищника… я проснулась…