– Куй железо, пока оно горячо. Я не собираюсь сразу давать задний ход, просто потому что у нее нет настроения. Я пойду поговорю с ней прямо сейчас. – проговорил Калебс мрачным тоном.
– Только вот, она – не железо, и ты – не кузнец… – произнесла Оливия, но Калебс уже скрылся за дверями.
Изначально, когда Микаэла начала осознавать, что ей начал нравится Ноа Калебс, препятствием стала правда о его намерениях отомстить и его любовь к Саре. Но сейчас, когда все случилось, и он вел себя, словно у него тоже есть чувства к ней, и это не чувство мести, она зажила с надеждой, что, когда история закончится, все станет на свои места, виновные будут наказаны, справедливость восторжествована. Но Андерсон не был виновен. Скажи она все Калебсу сейчас, он разочаруется в ней, выйдет из себя, даже не выслушав до конца. Скажет, что она наивная дура, раз повелась на слова насильника, а оправдаться тем, что у них в руках есть доказательство Микаэла не сможет, потому что Эшли строго настрого запретил упоминать о существовании видео. Чтобы доказать невиновность Андерсона, необходимо показать всем, что преступления никогда не было, а для этого предоставить факты, подтверждавшие, так называемое сталкерство, которым, по словам Эшли, занималась Сара.
– Микаэла? – девушка не заметила, погрузившись в свои мысли, как в лабораторию вошел Калебс.
Попытавшись привести своим мысли в порядок и натянув легкую улыбку на лицо, она повернулась в сторону двери.
– В чем дело? Утром ты не выглядела такой… Не знаю, раздраженной? Я чем-то обидел тебя?
– Нет, дело не в тебе. Просто, все так навалилось внезапно, возобновление дела, суд, который состоится совсем скоро, и мы… То есть, все это, что происходит сейчас, все так запутанно. И мне впервые в жизни придется выступать свидетелем в деле человека, права которого я когда-то представляла и защищала сама…
– Ты не хочешь участвовать во всем этом?
– Нет, нет я не это хочу сказать, я хочу, чтобы все это быстрее закончилось. Я просто не понимаю, как все так обернулось, то есть я понимаю, как… Но не знаю, зачем… Ты столько лет жил с этим, чтобы просто отомстить человеку, который разрушил жизнь твоей любимой, и даже не допускал вероятности, что все могло быть не так, как кажется?
– Как? Как все было по-твоему, Микаэла? – напряженно произнес Калебс.
Вот оно. То, что требовалось девушке, то, о чем она хотела спросить его, но не осмеливалась. Есть ли у него чувства к бывшей девушке… Стоило ей лишь упомянуть, что дела могли обстоять иначе, его серые глаза потемнели подобно грозному небу перед бурей.
– Никак, забудь все, что я…
– Ты думаешь, все это я делаю, просто потому что была разрушена жизнь моей любимой? Хотя, ты права, одной этой причины было бы достаточно, чтобы раз и навсегда покончить с Андерсоном. Но вот в чем ты ошибаешься, Роджерс… Этот подонок одним действием разрушил не только ее жизнь, он разрушил и мою, и жизнь ее родителей. И теперь меня ничего не остановит, когда я уже так приблизился к осуществлению желаемого… – чуть ли не прокричал Калебс, но взял себя в руки, заметив, как побледнело лицо девушки. Не об этом он хотел поговорить с Микаэлой. Но одно ее слово, которое было озвучено с сомнением, вывело его из себя. – Ты же адвокат, верно… То есть была… Ты работала с фактами, доказательствами и так далее, так вот, я заеду за тобой завтра днем сюда, и мы поедем в одно место, где я тебе покажу наглядный пример того, какие руины за собой оставил этот ураган под названием «Эшли Андерсон».
Развернувшись, Калебс, тяжело дыша, вышел из помещения, оставив Микаэлу размышлять над его словами. Оливия, при виде чуть ли не дышащего огнем Калебса, решила, что будет лучше придержать при себе свои колкие комментарии. Как только Калебс покинул здание магазина, девушка помчалась в лабораторию, проверить, как там ее подруга. Она ожидала увидеть неприятную картину в виде плачущей и разбитой Микаэлы, но открыв дверь, замерла, когда увидела перед собой подругу с воткнутыми в уши наушниками, которая разбирала цветы, слегка пританцовывая под такт музыке. Микаэла могла провести так любого, но не свою подругу, своим трюком она лишь доказала Оливии, что пытается сбежать от своих проблем и заглушить их песнями. Именно это, она и собиралась предъявить, когда сзади раздался звон колокольчика.
– Повезло тебе, Роджерс, но это ненадолго, вот отпущу покупателя и вплотную займусь тобой… – с угрозой прошептала девушка и поспешила к стойке.
– Оливия Бронте… – услышала она приятный мужской голос.
Подняв голову, ее глаза моментально округлились, а на улице появилась улыбка, вызванная приятным удивлением.
– Ричард… Извини, не знаю твою фамилию…
– Коллинз.
– Ричард Коллинз… – прошептала Оливия, словно пробуя имя на вкус. – Звучит. Можно подумать, ты какой-нибудь офицер полиции или сотрудник ФБР. – посмеялась она.
– Ну, до ФБР мне еще далеко, но ты права. Я действительно сотрудник полиции. Детектив Коллинз, к вашим услугам, мисс Бронте.
– Так вот как ты нашел меня. Злоупотребляете своими полномочиями в личных целях, детектив? Погоди ка, а что детектив полиции потерял в ночном клубе?
– Мы тоже люди, Оливия, и имеем право отдохнуть, расслабиться, выпить… Может познакомиться с какой-нибудь приятной девушкой и хорошо провести вечер.
– Ну да, тоже верно.
– Именно. Но я не за этим приехал вчера в клуб. Нужно было проследить за одним неприятным человеком. – подмигнул Коллинз. – Так, что скажешь, готова к продолжению знакомства?
– Лив, мне нужно срочно ехать на фирму, Стейн хочет… О… Здравствуйте… – прервалась Микаэла, заметив, что ее подруга была в магазине не одна.
– Мики, это Ричард, он… мой новый знакомый.
– Выглядите получше, чем вчера, Микаэла. Мы виделись вчера вечером, но вы, скорее всего, меня не помните.
– Ох, да уж, неудобненько… Что ж, могу вас заверить, что на самом деле, я очень редко ухожу в отрыв, и чаще всего не так агрессивна, какой могла показаться вчера. И я бы правда задержалась бы сейчас и рассказывала больше, но мне правда надо идти. Ливи, справишься?
– Валяй, лети птичка на все четыре стороны, я буду здесь. – улыбнулась Оливия, обращаясь к подруге, но не отрывая взгляда от Ричарда.
Накинув на себя верхнюю одежду и схватив ключи от машины, Микаэла поспешила на выход.
– Думаю, детектив, ты понял, что покинуть это место я не смогу, придется перенести наше…
– Доставай фартук…
– Что, прости?
– Не буду же я помогать тебе здесь в своей белой рубашке.
– Помогать мне? Стоп… Детекти-и-ив… Неужто ты собираешься остаться здесь со мной?
– Лучше всего узнаешь человека там, где он проводит больше всего времени. Мне кажется, этот магазин расскажет мне намного больше, чем ты. Цветы, конечно, не преступники, но думаю, я справлюсь…
– Только не нужно арестовывать розы, если вдруг их шипы уколют тебя.
Цветочный магазин наполнился искренним и звонким смехом, после чего Оливия достала второй рабочий фартук для своего нового и очень симпатичного друга, и на этот раз симпатичным она посчитала его не только из-за внешности, но и из-за приятного характера и ощущения легкости при общении с ним.
После телефонного разговора со своим другом, Роберт решил не медлить и попросить Микаэлу о встрече. Всего лишь две минуты с Калебсом по телефону, которые содержали в себе сплошные ругательства и грубый тон, хватило, чтобы Стейн понял, что приближение судебного заседания плохо действует на его друга, особенно после того, как он сказал, что Микаэла усомнилась в своих действиях. Потеря такого важного свидетеля – прямая дорога к их проигрышу, и Стейн не мог этого допустить.
Стук в дверь и телефонный звонок прозвучали одновременно, подняв трубку телефона и приглашая Микаэлу войти в кабинет движением руки, Стейн произнес:
– Роберт Стейн, слушаю… О, добрый день, мистер Кларк. Спасибо, все прекрасно, как ваши дела? … О, как… Итан, я не уверен, что эта информация должна быть озвученной, тем более вами, как… Серьезно? И вам даже не объяснили причину подобного решения? Хорошо… В любом случае, это не особо влияет на ход дела, если судья в курсе изменений. Всего хорошего, Итан.
Микаэла устроилась поудобнее, напротив своего старого друга, слушая его телефонный разговор. И, когда Роберт закончил разговаривать, его выражение лица озадачило ее. Он выглядел удивленным и минуты две, что-то раздумывал, обводя пальцем контур своих губ.
– Интересно… – пробормотал он, то ли сам себе, то ли обращаясь к девушке.
– Что? Твои потрескавшиеся губи так заинтересовали тебя, или телефонный звонок?
– Особа, сидящая напротив, у которой по венам вместо крови течет сарказм и ирония. – отрезал Стейн.
– Да, с такой редкой группой сложно будет делать переливание. Так, что интересного то?
– Итан Кларк только, что звонил, что ты, наверное, и так поняла.
– И он у нас…