– Всем привет… – произнес, только что вошедший Ричард и удивился, увидев перед собой Оливию, пытающуюся стянуть водолазку с шеи Микаэлы. – Я помешал чему-то?
– Детектив, ты как раз вовремя… Держи ее руки, быстро… – приказным тоном произнесла девушка, и судя по происходящему, она была настроена вполне серьезно.
Микаэла, которая и без всего этого держалась на последнем волоске от эмоционального срыва, не выдержала и взорвалась громким криком.
– ХОРОШО…. ЛАДНО-ЛАДНО, УСПОКОЙСЯ. ВОТ… – она одним движением руки открыла свою шею, выставив на показ многочисленные кровоподтеки. – Достаточно увидела? – уже поникшим голосом спросила она Оливию, но ее подруга не была в состоянии и слова произнести, глядя на Микаэлу с застывшим на лице ужасом.
Коллинз даже на расстоянии увидел следы от чьих-то рук на шее девушки, и за несколько шагов пересек зал, остановившись рядом с Оливией.
– Можно? – спросил он, прежде чем дотронуться до Микаэлы. Та лишь коротко кивнула, не произнося ничего вслух, из-за сжигающего ее до боли кома в горле.
– Что с тобой случилась, Мики? – едва сдерживая слезы, заговорила Оливия. – Куда повез тебя Калебс? Это он сделал с тобой?
– Сомневаюсь… – пробормотал Коллинз, разглядывая шею девушки. – Насколько я помню с вечера в клубе, этот Калебс – крупный мужчина, а следы на ее шее определенно оставили пусть и сильные, но женские руки. Сделай это мужчина, то он попросту раздробил бы ее подъязычную кость.
– Бог ты м-о-о-й… – в ужасе произнесла Оливия.
– Ладно, этого достаточно… – Микаэла отстранилась от своих друзей, и снова прикрыла следы на шее одеждой. – У меня все в порядке, поэтому не надо плакать, Лив, прошу.
– Микаэла, ты уверена? Это не выглядит похожим на то, что все в порядке. Скорее смахивает на неудавшуюся попытку убийства. Кто это сделал? Или мне нужно найти и допросить этого вашего Калебса?
– Да, да… Детектив, найди этого подонка… – истерично заявила Оливия, не дав возможности Микаэле ответить на вопрос самой.
– Не волнуйся, Оливия, так или иначе, это нельзя оставлять просто так…
– Он ничего не знает о случившемся. Это…
Микаэла задумалась над своим ответом. Минуты две она крутила в голове различные версии произошедшего, чтобы успокоить свою подругу, но вспомнила сегодняшнее утро, когда они решили, что с секретами и умалчиваниями покончено. Она взглянула в голубые, блестящие от слез, глаза Оливии и произнесла с выдохом:
– Это дело рук Эмили Миллер, матери Сары.
– Что за Сара? – вмешался Коллинз.
И Микаэла снова пересказала историю трехлетней давности, опустив некоторые детали. Все, что сейчас имело значение – это невиновность Андерсона, предательство Сары и ложь, наплетенная ее матерью. Оливия сидела на диване рядом с Ричардом, и с каждым словом Микаэлы, ее пальцы сжимали руку Коллинза все сильнее и сильнее. В отличие от девушки, ни один мускул не дернулся на лице Ричарда и не выдал его чувств относительно этой ситуации.
– Вот и вся история… – наконец закончила Микаэла, спустя десять минут.
– Она больная… Она на самом деле не в своем уме… Господи… Зачем вообще Калебс повез тебя к ней? – не успокаивалась Оливия.
– Показать мне, что Андерсон – ублюдок, разрушивший жизнь Сары и ее матери. Вот только, Калебс сам не в курсе всего, что происходит у него под носом. Говорю вам, никакая она не больная, она помнит все до последнего, но почему-то выдает себя за психически неуравновешенную. Но вот зачем… – произнесла девушка и до нее начало доходить. Она уставилась на стену с круглыми от осознания глазами, прижимая кулак ко рту. Наконец, она снова взглянула на мужчину, рядом со своей подругой и произнесла: – Детектив Коллинз, думаю мне все же пригодится ваша помощь.
Оставшись до окончания рабочего дня вместе с подругой, Микаэла поделилась своими теориями с Коллинзом, пока Оливия отпускала последнего покупателя. Ричард был приятно удивлен, что девушка, сидящая перед ним, оставалась собранной и холодной, вопреки пережитому ужасу. Выслушав Микаэлу, он согласился, что в ее словах есть логика, и обещал нарыть необходимую информацию. Попрощавшись с ребятами, Микаэла поехала домой и уже мысленно готовилась к горячей ванне. Но прежде чем скрыться за дверями своей комнаты, она уделила немного времени Шторм, и уже собиралась накормить ее и пойти к себе, когда зазвонил телефон.
– Нет, Эш, твое присутствие завтра не обязательно, я сама справлюсь. Ну и что, что это твое дело? Завтра же не официальное заседание суда, а всего лишь встреча с судьей, которая продлится не больше пяти минут, если повезет. Я позвоню тебе завтра, как только выйду. Спокойной ночи. – она завершила телефонный звонок и повернувшись к двери, увидела стоящую у проема маму.
– Так значит, твой отец не врал, когда сказал, что ты взялась за это дело… – произнесла Бетани, шагая к своей дочери.
– Прости, мам, я устала, и, если ты хочешь начать разговор о том, как разочарована во мне и….
– Разочарована? В тебе? Почему я должна быть разочарована в своей прекрасной дочери? Милая, если ты что-то делаешь, то делаешь это, будучи уверенной в своих действиях. И если ты взялась за это дело и веришь в невиновность этого парня, значит так оно и есть. Ты – мое дитя, и я всегда буду поддерживать и направлять тебя. – нежным голосом произнесла Бетани и поцеловала свою дочь в лоб.
– Интересно, это все благодаря твоей степени психолога, или ты действительно самая лучшая женщина на свете? Если дело в первом, то я требую создать закон, обязывающий родителей проходить короткий курс психологии, чтобы каждый ребенок рос в ментально здоровой среде, окруженный любовью и поддержкой со стороны своих родителей.
– Вы только гляньте на эту девушку, не успела вернуться, уже создает законы… – засмеялась женщина.
Слова матери придали девушке уверенности в завтрашнем дне и Микаэла всерьез настроилась положить конец не только этому делу, но и лжи Эмили Миллер. Она раскроет глаза Калебсу и поможет ему увидеть, что все, что окружало его все это время – огромная наглая ложь.
Проснувшись рано утром, Роберт не спеша направился в спортзал, и отзанимавшись там около часа, вернулся домой и принял освежающий душ. Приготовив себе завтрак, он устроился на диване, включив повторный матч местной футбольной команды. Весь вчерашний день он провел, разбираясь с документами, как оказалось, быть именным партнером не так уж и просто, поэтому помимо бумажной волокиты, ему пришлось разбираться с заявлениями из юридических школ, которые отправляли будущих адвокатов на практику в «Роджерс-Вордсворт-Стейн». Из-за забитого графика ему не удалось поговорить ни с Ноа, ни с Микаэлой, и по этой причине, это стало задачей номер один на сегодня. Время было пол десятого, когда Стейну позвонили из кабинета судьи и сообщили весьма неприятные новости, после которых Роберт пулей вылетел из квартиры. По пути к квартире Калебса, он неоднократно пытался дозвониться до своего друга и попросить быть наготове, но все было тщетно. Разбудить крепко спящего друга ему удалось спустя многочисленные громкие стуки в дверь наряду с не унимавшимся звонком.
– Серьезно, Стейн? У тебя дом горит или тебе действительно нравится видеть мой голый торс? – потирая глаза, сонно промямлил Ноа.
– Заткнись и напяль на себя свой лучший костюм, придурок. У тебя две минуты. – зарычал Роберт, проходя в гостиную.
– В чем дело?
– А дело, дружище, в том, что ровно пять минут назад мы с тобой должны были сидеть в кабинете судьи, и как ты можешь заметить, мы, мать твою, сейчас не там, а у тебя дома.
– Какого черта?
– А вот такого, двадцать минут назад мне позвонили и сообщили, что адвокат Андерсона попросил перенести встречу на сегодняшнее утро, а нам видите ли они не сообщили, потому что не смогли дозвониться. Ахренеть не встать… Я же, блин, живу у черта на куличиках, где со связью не имеют никакого дела, что до меня не смогли дозвониться. – принялся злиться Стейн, пока Калебс, слушая крики своего друга из гостиной, быстро переодевался в своей комнате.
Дорога до здания суда заняла пятнадцать минут, и это учитывая, что дороги на удивление оказались почти пусты. Они поспешили в кабинет судьи Гаррета Маршала. В спешке, они ворвались к нему, даже не постучав в дверь, чем удивили и разозлили судью.
– Я прошу прощения, мне показалось или вы, молодые люди, спутали мой кабинет со своим домом? – грозным тоном произнес судья Маршал.
– Мы извиняемся, Ваша Честь. Нам сообщили, что нашу встречу перенесли на 10 утра и…
– Извинения приняты. Встречу уже окончена. – разглядывая документы, произнес судья.
– Что значит окончена? Вы должны были дождаться нас, так нельзя…
– Мистер… – мужчина вновь порылся среди бумаг на своем столе, пока не нашел нужную. – Роберт Стейн, значит… Мистер Стейн, я ничем никому не обязан, а уж тем более вам. Вам было сказано в 10, вы приехали спустя полчаса. Встречу провели без вас.
– Судья Маршал…
– На этом все, адвокат. Заседание по делу переносится на девятое ноября, по предоставленным стороной защиты доказательствам.
– Какие доказательства? Их должны были предоставить и мне, иначе они не действительны и не могут рассматриваться в… – Стейн замолк, когда судья Маршал остановил его движением руки и включил на экране видеозапись.
– Пожалуйста, можете ознакомиться, господа. – томно произнес судья.
Взгляды обоих мужчин были направлены в сторону экрана, на котором мелькали знакомые обоим лица. Эшли Андерсон и Сара Миллер. Калебс сжал руки в стальной кулак, когда девушка, которую он слепо любил сама бросилась на шею Андерсона, и выглядела явно довольной с ракурса, с которого их снимали. Не выдержав, он вылетел в коридор, громко захлопнув за собой дверь.
– Это видео не доказывает ничего кроме того, что Андерсон и его шайка – последние наркоманы. – заявил Стейн, в душе догадываясь, что толковый адвокат не стал бы предъявлять это видео в качестве доказательства, не предусмотрев заранее все ходы.
– Они попросили сделку…