– Прошу вас, мисс Роджерс…
– Спасибо, Ваша часть. Три года назад Эшли Андерсон был обвинен в изнасиловании дочери Эмили и Стэнфорда Миллеров, Сары Миллер. Первый суд вынес решение в пользу обвиняемого, оправдав его, но вынесенный вердикт повлек за собой смерть жертвы. По крайней мере так было сказано в новостях. Сара Миллер покончила жизнь самоубийством, не выдержав давления со стороны…
– Мисс Роджерс, ближе к делу, прошу вас. В деле говорится об убийстве, а не самоубийстве. – перебил ее судья.
– Ваша честь, я хочу вызвать на допрос Шарлотту Эванс. – резко заявила девушка.
– Шарлотта Эванс? Она присутствует? – обратился судья к своему помощнику и после легкого кивка с его стороны, одобрил просьбу адвоката. Услышавшая свое имя Шарлотта тревожно взглянула на свою подругу, чью руку она держала с тех, как они вступили в здание суда. Изначально идея приехать сюда показалась ей безрассудной, но Эмили заявила, что Калебс обещал ей правосудие, и возможность увидеть собственными глазами, как будет осужден виновник всех бед, свалившихся на голову женщины. Во время утреннего разговора с Эмили, которая продолжала вести себя, как обычно, за исключением того, что теперь она была в курсе смерти своей дочери и мужа, Калебс не заметил особых изменений. Женщина вела себя так, словно узнала об изнасиловании и смерти дочери совсем недавно, но все еще не была в курсе деталей, ей было известно лишь имя виновника, и она билась в истерии, желая увидеть, как он будет наказан. На какой-то момент Ноа засомневался в словах Микаэлы, видя страдания этой женщины, он не мог допустить даже мысли о том, что она могла быть лгуньей и напасть на нее. Но он решил продолжить доверять своему другу, Роберту Стейну, который сказал, что Эмили Миллер и Шарлотта Эванс должны присутствовать на сегодняшнем заседании.
– Мисс Эванс, прошу проговорите вслух эти слова. – произнес подошедший к женщине помощник судьи.
– Я, Шарлотта Эванс, клянусь суду рассказать все известное мне по делу, говорить только правду, всю правду и ничего, кроме правды. – дрожащим голосом проговорила она.
Микаэла поднялась с места, и бросив мимолетный взгляд на Ноа, прошла к центру.
– Мисс Эванс, кем вы являетесь Эмили Миллер?
– Я… Я являюсь старшей сестрой в доме для престарелых с психическими отклонениями. – ответила Шарлотта, сверля адвоката глазами.
– Это все? Вас с ней связывают только рабочие отношения?
– Ну…Я…
– Хорошо. Что вы можете сказать о ее состоянии? Вы сказали, что в доме проживают люди преклонного возраста, имеющие психические отклонения. Какой диагноз у нее?
– Эм, ну… У Эмили имеются признаки ПТСР, диссоциативная амнезия и…
– ПТСР – это расстройство, развивающееся у некоторых людей, переживших шокирующее, пугающее или опасное событие в жизни, не так ли?
– Верно…
– Скажите, мисс Эванс, у вас есть степень в психологии?
– Не понимаю, к чему это…
– Отвечайте, да или нет, мисс Эванс. – вмешался судья.
– Нет…
– Тогда, как вы работаете с людьми с подобными расстройствами? Тем более, учитывая то, что признаки ПТСР проявляются спустя определенный латентный период после травмирующего события, примерно от 3 до 18 недель. Но у Эмили Миллер все случилось в удивительно короткое время, спустя 12 часов, если быть точным. Как такое возможно? – продолжила Микаэла.
– Каждый реагирует на ситуацию по-разному, нельзя точно определить, как и когда чужой мозг воспримет все…
– Допустим, дело не в этом. Значит у нее диссоциативная амнезия? Она не помнит ничего из того, что произошло три года назад. Тогда, почему сейчас вы и она здесь? Думаю, ни от кого не скрылось отвращение, кое она показала по отношению к Эшли Андерсону. Но, как она может испытывать это чувство к человеку, которого не знает и не помнит?
– Она не помнила его, до недавних пор… Адвокат Роджерс, разве не вы сами сообщили ей о смерти дочери, оставив ее в шоковом состоянии?
– Ну шоковым ее состояние я бы не назвала, хотя не уверена, может людям в шоке свойственно бросаться на людей и душить их… – с усмешкой пробормотала девушка.
– Что вы имеете ввиду, адвокат? – раздался голос судьи Маршала.
– Ничего, Ваша честь. Мисс Эванс, последний вопрос. Считаете ли вы, что Эшли Андерсон виновен?
– ДА! – твердо и громко заявила Шарлотта.
Все начали перешептываться между собой, от чего Андерсон нехило напрягся.
– Я перефразирую свой вопрос. Считаете ли вы, мисс Эванс, что мистер Андерсон действительно изнасиловал Сару Миллер?
– Да… – уже более неуверенным голосом ответила женщина.
– Вы уверены? Помните, вы находитесь под присягой…
– Протестую, Ваша честь. Адвокат задает наводящий вопрос… – встав с места, произнес Роберт Стейн.
– Ничего подобного, Ваша честь, я всего лишь уточняю…
– Отклонено. – раздался стук молотка. – Продолжайте, мисс Роджерс.
– У меня все, Ваша честь. – мягко улыбнулась девушка, взглянув на Роберта. – Мистер Стейн, свидетель ваш, если желаете.
– Мистер Стейн, желаете добавить что-нибудь? – спросил судья.
– Никаких вопросов. – отклонился он.
– Мистер Стейн, что вы собственно делаете здесь, если не собираетесь предъявлять обвинение?
– Как вы и сказали, мы с мисс Роджерс пришли к соглашению, мистер Калебс отозвал свой иск и больше не имеет ничего против Эшли Андерсона, с условием того, что виновный в смерти девушки будет наказан.
– ЧТО? – вдруг раздался женский крик сзади.
Все оглянулись назад и увидели Эмили Миллер, вскочившую с места.
– Тишина в зале! – заявил судья.
Калебс не мог оторвать взгляда от Микаэлы, которая о чем-то перешептывалась с Эшли Андерсоном. В этот самый момент мужчину не беспокоил ни переполох в зале заседания, ни сам процесс, ни Эмили Миллер. Все, о чем он мог думать, это слишком близко расположенный к Микаэле Эшли Андерсон, которого он желал стащить от нее и выбить всю дурь. В себя его вернул нежный и одновременно твердый голос, которым были произнесены неожиданные для многих в зале слова.
– Ваша честь, я хочу вызвать на допрос Эмили Миллер. – произнесла Микаэла.
– Нельзя ее допрашивать. Она не здорова. – в истерии заявила Шарлотта Эванс.
– Соблюдайте тишину, или будете выведены из зала. – грозно произнес судья и вновь взглянул на Микаэлу. – Мисс Роджерс, вы уверены, что стоит делать это?
– Да, Ваша честь. У меня есть справка, подтверждающая, что психическое состояние Эмили Миллер позволяет задать ей несколько вопросов. На днях Бетани Магуайр, психолог с двадцатилетним стажем навестила ее и после проведенного осмотра, дала разрешение на проведение допроса. И прежде чем, кто-то возразит, что мисс Магуайр могла иметь вторые намерения, будучи моей матерью, хочу уточнить, что осмотр проводила не она, а заведующая психиатрического отделения в Чикагской больнице, Стефани Уилсон.
Микаэла поспешила передать документ, подтверждающий ее слова помощнику судьи, который в свою очередь вручил его Гаррету Маршалу. Ознакомившись с документом, судья произнес: