Спустя долгие сомнения, женщина все-таки прислушалась к словам судьи и прошла к указанному месту. Оглянувшись на своего отца, Микаэла заметила сидящих позади него Оливию и Ричарда, и это предало девушке уверенности в дальнейших действиях, о которых знали только они и Роберт. Но никто из них даже не был уверен в победе, в конце концов никаких доказательств у девушки не было. «Впрочем, как и всегда» сказала тогда девушка своим друзьям.
– Эмили, вы помните меня? – начала Микаэла.
Женщина взглянула на Микаэлу с прищуренным взглядом, делая вид, что пыталась вспомнить девушку, стоящую перед ней.
– Вы та, кто приходил с Ноа, навестить меня и сказали, что моя дочь мертва. Так что, да, я помню вас.
– К чему нам формальности, мне казалось, мы достаточно близко познакомились с вами… – произнесла девушка, потирая свою шею. – То есть до того дня, вы не знали ни меня, ни Эшли Андерсона, ни того, что произошло с вашей семьей, верно?
– Да.
– Скажите, какой была Сара?
– Прошу прощения? Как это относится к делу?
– Да, мисс Роджерс, к чему вы клоните? – согласился судья.
– Ваша честь, я всего лишь хочу удостовериться, что память мисс Миллер не пострадала полностью и она все еще помнит то, что было до того события трехлетней давности.
– Моя дочь всегда была прекрасным ребенком… – уверенно заявила женщина.
– Не сомневаюсь, что так оно и было, пока она не окончила школу… Какие отношения связывали мистера Калебса и вашу дочь?
– Она любили друг друга, Калебс был всем для моей Сары, как и она для него. Она все еще является всем для моего Ноа. – улыбнулась женщина, глядя в сторону.
Микаэла проследила за ее взглядом и ее глаза встретились с глазами Ноа. Мужчина не отрывал глаз от адвоката, стоящего перед ним, и на секунду он увидел, как бесчувственная маска спала с ее лица, и там промелькнула боль и обида. Но это было всего лишь на долю секунды, пока Микаэла не отвернулась.
– Да, я премного наслышана об его бесконечной любви… – через боль выговорила она. – Но сомневаюсь, что Сара отвечала ему той же преданностью. Она же ваша дочь, наверняка вы были в курсе ее заигрываний с обвиняемым, я права?
– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? – подняв тон, прошипела женщина.
– То, что мне известно. Скажите, мисс Миллер, у вашей дочери были близкие друзья? Имя- Розалин Стюарт вам о чем-то говорит?
– Д-да… Она была лучшей подругой…
– И несомненно ей были известны подробности личной жизни вашей дочери.
– Это вопрос, мисс Роджерс?
– Нет, Ваша честь. Вопроса здесь не последует. Ваша честь, на вашем столе лежит цифровой диктофон с одной единственной записью, прошу вас, включите ее. – произнесла Микаэла и переглянулась со Стейном, который одарил свою подругу мимолетной улыбкой и вновь стальным взглядом посмотрел вперед.
– …думаю все дело было в его деньгах. Она преследовала его везде, словно одержимая, и меня шокировали новости о том, что Андерсон ее… Ну, изнасиловал ее. Это же странно, она же сама этого и добивалась, а получив свое, вдруг выставить это в таком свете… – на этом месте запись обрывается, но услышанного было достаточно, чтобы Калебс снова ощутил боль от предательства, а Эмили Миллер вскипела от ярости.
– Мисс Роджерс, вы же понимаете, что эта запись была получена не при официальном допросе, а значит ее достоверность подвергается сомнениям… – начал судья Маршал.
– Ваша честь, я не и продвигаю эту запись, как доказательство. Я просто хотела, чтобы все, включая мать покойной Сары Миллер, услышали правду о том, какой распутной она была. Эта девушка была охотницей за богатством, блудной дочерью женщины, которая сейчас утверждает обратное. – твердо и громко произнесла Микаэла.
– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ ДУРА? – взревела Эмили.
– Придите к порядку. – неоднократно постучав молотком, громко произнес судья.
– Она не выдержала правды, не так ли? Не смогла стерпеть того, что всем вокруг стало известно ее изначальное намерение, затащить богатого парня в постель, а затем поиметь с него денег, обвинив в преступлении? Таков был ее план с начала или вы надоумили свою дочь? И матери, и дочери было мало того, что приносил в дом отец семейства, вы захотели всего и сразу? Поэтому не желали терять мистера Калебса? Обвести вокруг пальца одного, и при этом иметь другую «дойную корову»? ЭТОГО БЫЛО ВАШЕЙ ИДЕЕЙ, МИСС МИЛЛЕР? ИЛИ ВСЕ-ТАКИ БЛУДНАЯ ДОЧЬ САМА ДОДУМАЛАСЬ? – Микаэла яростно прокричала свои слова, которые стали последней каплей в переполненной чаше гнева женщины.
– ЭТО ТЫ ВИНОВАТА, ТВАРЬ… – Эмили Миллер вышла из себя и вскочила с места. – Ты виновата во всем, Микаэла Роджерс. Проклятая девушка, выставившая мою дочь в дурном свете…
– Так значит вы помните меня? – хитро улыбнулась девушка. – Никакой диссоциативной амнезии? Никаких психических отклонений? Вы – абсолютно здоровая женщина, притворявшаяся больной столько лет. Для чего весь этот театр?
Эмили Миллер тяжело дышала, глядя на адвоката перед собой, капли пота стекали с ее морщинистого лба, а ноздри носа широко раздувались от гнева и ярости. Она взглянула куда-то вдаль, за спину девушки, и коротко кивнув, попыталась взять себя в руки и села обратно.
– Не понимаю, что вы имеете ввиду. – уже более спокойным голосом ответила женщина.
– Давайте я вам разъясню. В день после окончания первого суда, ваша дочь не выдержала натиска прессы и покончила собой, вскрыв вены в своей комнате. И первым ее обнаружил Стэнфорд Миллер, ваш муж, чье сердце не выдержало увиденного и перестало биться. Вы потеряли двух самых близких людей в вашей жизни…
– Мисс Роджерс, при всем уважении, мы все ждем вопроса… – вновь вмешался судья.
– Конечно, Ваша честь. Мисс Миллер, скажите, все было именно так?
– Д-да… Именно так.
– Почему вы лжете суду, мисс Миллер?
– Я НЕ ЛГУ…
– Согласно словам суд мед-эксперта, ваша дочь была обнаружена в ванной комнате. А согласно словам вашей подруги… Прошу прощения, старшей сестры в доме престарелых, Шарлотты Эванс, которая утром говорила с мистером Стейном, Стэнфорд Миллер не выдержал увиденного, когда обнаружил их. Именно их… Сначала мы с адвокатом Стейном решили, что это простая оговорка, но потом предположили, а вдруг первым человеком, нашедшим дочь, был не он.
– К чему вы клоните, мисс Роджерс?
– Ваша честь, какова вероятность того, что девушка вскроет вены, поскользнётся в луже своей крови и умрет от травмы головы? Я вам отвечу, почти никакая. Согласно статистике, большинство самоубийц вскрывали вены лежа в ванне, и это уже исключает вероятность падения и удара головой. Но удар все же был. Эксперт, осматривавший тело Сары Миллер, был уверен, что причиной смерти является травма головы, а вскрытие вен произошло позже.
– Вы можете предоставить отчет о вскрытии?
– К сожалению, нет, Ваша честь. Мисс Миллер отказалась от проведения вскрытия.
– Причина?
– Официальная – религия. Но я считаю, что Эмили Миллер поспособствовала травме своей дочери.
Глаза женщины вытаращились на Микаэлу, а все лицо напряглось под натиском чувств.
– ЧТО ЗА БРЕДНИ? – взорвалась женщина.
– ВЫ ХОЛОДНОКРОВНО УБИЛИ СВОЮ ДОЧЬ, МИСС МИЛЛЕР. После проигранного дела, когда все ополчились против вашей семьи, называя охотниками за деньгами, вас огорчили не сами оскорбления, а их правдивость. Ваша дочь подвела вас, не так ли? Все пошло не так, и идеальная, невинная дочь раскрыла себя. Вы убили ее. И решили скрыть содеянное, выставив все самоубийством. А увидевший, что жена делает с их дочерью, муж не выдержал этого. ВЫ ВСКРЫЛИ ВЕНЫ СВОЕЙ ДОЧЕРИ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПОНЯЛИ, ЧТО ОНА УЖЕ МЕРТВА, ПОСЛЕ ВАШЕГО УДАРА. Я все думала, зачем женщине притворяться психически больной… Зачем вообще человеку притворяться психически больным? И потом до меня дошло… Чтобы избежать наказания. Отказаться от вскрытия, чтобы ничего не стало известно, но перестраховаться на всякий случай и притвориться больной, ничего не помнящей женщиной.
– НЕТ…НЕТ…НЕТ…НЕТ… – истерично начала кричать Эмили. – Это не так… Я не хотела… Я не собиралась… Все вышло случайно… Она же моя дочь, какой бы она не была, я любила ее.
– Amantes sunt amentes, мисс Миллер. Влюбленные – безумные. Вы обезумели от своей любви. Вы кричите о своей любви к дочери, но ее оказалось недостаточно, чтобы принять ее проступок. Вы решили наказать ее…