Такая же участь постигла второго гитлеровца. Третьего подбил воздушный стрелок Ваня Ефременко, будучи уже раненным в руку; задымил и четвертый «мессер», повернув в свою сторону.
Один, израненный, вышел наш штурмовик против четверки фашистских истребителей и одолел врага! Это была внушительная победа летчика, совершавшего всего лишь второй боевой вылет.
У Рыхлина хватило сил дотянуть на изрешеченном самолете до узкой полоски земли у Черного моря. Он приземлился на Тонком мысе, под Геленджиком. Многие наши воины наблюдали с земли за столь редкой картиной воздушного боя, и, когда летчик посадил машину, моряки, оказавшиеся рядом, готовы были на руках нести бесстрашного героя.
Военный свет 4-й воздушной армии высоко оценил подвиг отважных воинов. Н.В. Рыхлина назначели командиром звена и повысели в воинском звании до старшего лейтенанта. Сержант И. С. Ефременко стал младшим лейтенантом. Указом Президиума Верхнего Совета Союза ССР от 24 мая 1943 года Н.В. Рыхлин и И.С. Ефременко были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
Великой русской литературе обязаны мы величием славянки, которая «коня на скаку остановит, в горячую избу войдет». Но, пожалуй, война так убедительно доказала всему миру, какие «есть женщины в русских селеньях», на какой взлет души способны они во имя Родины!
Тогда, в скорбную годину войны, героизм стал не уделом одиночек — судьбой поколения. А уж вынести то столько, сколько вынесла русская женщина, вряд ли еще кто сможет. Да и не приведи Господь такое никому на земле! Не надо…
«Девчата, вы сами не знаете, какие вы люди! Цены вам нет, девчата!» взволнованно говорил генерал-лейтенант И.Д. Долгов на слете женщин фронтовичек в Калинине. И вот захотелось рассказать о них, дочерях земли русской.
В войну Герой Советского Союза Марина Михайловна Раскова сформировала три женских полка: на пикирующих бомбардировщиках Пе-2, на истребителях Як-3 и ночной легкобомбардировочный на По-2, На нашем участке фронта в 1943 году пример мужества и высокого боевого мастерства проявляли мои подруги, летчицы на пикирующих бомбардировщиках Пе-2.
Девятка «петляковых» во главе с командиром эскадрильи Женей Тимофеевой полетела на боевое задание в составе колонны из двадцати семи самолетов. Их сопровождали истребители прикрытия. Девятка Тимофеевой замыкала колонну. Из-за сильной облачности на маршруте от «петляковых» оторвалась шестерка истребителей прикрытия. Этим воспользовался противник, и в момент нанесения удара по цели девятку капитана Тимофеевой атаковали восемь «мессершмиттов». Летчицы не растерялись, отражая атаки врага. Всей группой они набрали высоту, прижались к самой кромке облаков, и гитлеровцы, потеряв возможность нападать с верху, рассыпались, стали действовать в одиночку, с разных направлений.
Девушки с «петляковых», сохраняя боевой порядок, встретили «мессершмитты» сильным сосредоточенным огнем. Первый вражеский истребитель сбила Маша Долина, второй — А. Скобликова, третий уничтожили совместно Е. Тимофеева, К. Фомичева и М. Кириллова, а четвертый сгорел от огня В. Матюхиной и М. Федотовой. Экипажи Язовской и Шолоховой тоже успешно отразили несколько атак истребителей. Боевое задание девятка девушек на пикирующих бомбардировщиках выполнила успешно. И мне было приятно узнать об этой фронтовой новости: все-таки молодец не только брат, но и наша сестра!..
В женском полку на По-2 служила Маша Смирнова, моя подружка по калининскому аэроклубу. 940 раз в небо, ночью с бомбовым грузом на тихоходном из фанеры и перкаля самолетике поднималась миловидная, небольшого росточка Машенька. Это о ней писала армейская газета:
В том же полку у Бершанской воевала замечательная летчица Катя Пискарева, бывший инструктор — летчик нашего Калининского аэроклуба, где, как и мы с Машей Смирновой работали, и где все вместе встретили в сосновом бору у «Пролетарки» известие о начале войны. Мы с Катей окончили Херсонское авиационное училище. Только она — инструкторский курс, а я — штурманский. Летала Пискарева мастерски и, как педагог, была на лучшем счету. Все ее учлеты сдавали экзамены государственной комиссии только на отлично. Ее хвалили, вручали грамоты, благодарили в приказах. Потомственная тверячка с голубыми глазами и льняными волосами, крепко сбитая по-деревенски, веселая певунья и плясунья нравилась всем. И вот, как снег на голову, начальник аэроклуба Трофимов издал приказ, в котором Е.И.Пискаревой объявлялся строгий выговор за непедагогическое поведение в быту…
Все удивлялись — за что? Позже узнали: Катя вечерами ходила в городской сад на танцы. Туда ходили и учлеты аэроклуба спецнабора. Кто-то «засек» Пискареву, танцующую со своими учениками. «Ведь они почти ровесники и что особенного в том?» — шушукались инструкторы. В войну Пискарева попала к Расковой по направлению ЦК ВЛКСМ одной из первых. Совершила более 800 успешных боевых вылетов на бомбометание вражеских объектов и позиций.
Однажды на Тамани она ночью полетела без штурмана, чтобы побольше взять груза, на своем легоньком По-2 — продукты и боеприпасы десантникам на Эльтиген. Ночью точно найти цель очень трудно, и тогда летчица подошла к Эльтигену на высоте 700 метров, выключила мотор и стала бесшумно планировать на берег. Сбросила осветительную ракету. На мгновение увидела цель и тут же сбросила груз, да как закричит в ночи: «Полундра, забирай подарки!» Это она для морской пехоты старалась… Вообще Пискарева не терялась даже в самых тяжелых ситуациях. Веселый характер и доброжелательность были с ней всегда.
В полку Бершанской двадцати двум летчицам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, но вот Катю Пискареву обошли. Успешных, эффективных боевых вылетов у нее насчитывалось предостаточно и по статусу ей положено звание Героя!
Пережила Катя обиду. После войны окончила институт, вышла замуж, вырастила троих хороших детей. Живет и работает во Львове.
Не все летчицы попали к Расковой. Многие из них воевали и в мужских подразделениях. На истребителе Як-3 в мужском полку летали москвички Лиля Литвяк и Катя Буданова. Лиля сбила двенадцать вражеских истребителей и аэростат, а Катя — десять. У Литвяк был такой случай, когда она сбила фашистского аса, награжденного высшими наградами фюрера. Фашист спасся, выбросившись из горящего самолета с парашютом. На допросе он первым делом попросил показать, кто его такого отважного сбил. Пришла очень красивая стройная девушка. «Вот она сбила тебя», — сказали фашисту. Летчик рассмеялся. А когда Лиля напомнила ему элементы, боя склонил голову. Имя Лили Литвяк занесено в книгу рекордов Гиннеса. Обе летчицы погибли…
Штурмовик Ил-2 далеко не дамский самолет, а вот моя землячка Калинина Тамара Константиновна летала на нем под Псков, Нарву, Кенигсберг… Весь Ленинградский фронт знал, что в 999-м штурмовом авиационном полку служит женщина-штурмовик, а при ней… пятилетняя дочка! Но не только дочкой прославилась Константинова, а и мастерством бомбовых и штурмовых ударов по вражеским позициям.
Командир полка Павел Зеленцов сказал о летчице, что она отлично летает, точно бомбит и стреляет, четко держится строя, а еще она — надежный товарищ в бою!..
У Тамары так сложились обстоятельства. Ее муж Василий, летчик, погиб в первые дни войны, брат Владимир, тоже летчик был на фронте; мать Зинаида Михаловна- учительница, больная и была сестренка Августа, еще маленькая. Обстановка в Калинине после освобождения города складывалась тяжелой, так что дочка Тамары осталась с матерью на аэродроме. У нее было много друзей: летчики, воздушные стрелки, механики, девушки-оружейницы. Кто оказывался свободен, тот с ней и занимался. И когда Тамара улетала на боевое задание, она знала, что для дочки нет ничего надежнее, теплее и ласковее рук ее однополчан, боевых товарищей…
— Верочка, что ты здесь за каптеркой делаешь? — спрашивает командир эскадрильи Женя Иванов, который очень полюбил девочку. — О маме соскучилась?
— Соскучилась, — отвечает девчушка. — Но все равно, пусть полетает подольше.
— Верочка, — строго говорит ей летчик, сдвинув брови, — вижу я, что вы с мамой рассорились?
— Нет, все хорошо, мы с мамой дружные.
— Почему же ты хочешь, чтобы она подольше летала?
Девочка долго молчит, качает самодельную куклу и, наконец, решается сказать:
— Когда мама летает, я могу бегать везде. А при маме нельзя. Она ругается: «Мины кругом, мины кругом… Взорвешься…»
Летчик взял девочку на руки и ласково сказал:
— Знаешь, Верочка, а ведь мама права. Я тебе тоже самое хотел сказать…
На следующий день погиб Евгений Иванов — комэск первой эскадрильи. Сгорели над целью летчики Синяков и Таранчиев. Тяжело ранило Петра Гонтаренко. На изрешеченном самолете прилетела Тамара Константинова. И тогда командир дивизии, полковник Федор Хатминский, вызвал Константинову в штаб и сказал:
— У меня есть семья, жена и двое детей — две девочки. Они живут в Ленинграде. Давайте отправим к ним вашу дочь. Не беспокойтесь, ей там будет хорошо. Я списался с женой, договорился, нужно только ваше согласие.
— Спасибо, товарищ полковник, но я не могу этого сделать не могу обременять вас, вашу семью.
— А что будет с дочкой, если погибнешь?
— Я об этом не думала. Вернее, не о том, что будет с дочкой, а о том, что погибну.
— Ты права. Никто из летчиков, идя на боевое задание, не думает о смерти. Но никто из нас — и ты, и я в том числе — не застрахованы…
Тамара продолжала летать на боевые задания, а Верочка бегать, как ни в чем не бывало, на аэродроме, среди технического состава.
В одном из вылетов во время атаки танков группа штурмовиков попала под интенсивный зенитный огонь. Константинова ощутила удар в мотор самолета, вслед за этим увидела изморозь на стеклах фонаря и почувствовала характерный запах гари от прямого попадания в мотор. Тяга мотора падала, и самолет стал терять высоту. А под крылом — буераки, овраги, бой… Летчица пробовала менять обороты, включала форсаж, чтобы восстановить устойчивую работу мотора, но это ей не удавалось. Товарищи продолжали атаковать цель, а она, выйдя из строя, развернула штурмовик на восток.
Летит, а на земле все еще вражеская техника и бьют по ее штурмовику из всего, что только можно поднять в небо. Правда, двигатель периодически развивал полные обороты. Самолет тогда разгонял скорость и набирал высоту, а спустя некоторое время, опять снижался. Откуда ни возьмись, появились фашистские ястребы и атаковали его с двух сторон! Когда немцы проскочили вперед, Тамара ударила по ним из всего оружия, какое было на Ил-2. Один «мессер» задымил, а второго и еще одну пару отогнали наши истребители.
Совсем немного не долетела Константинова до своего аэродрома. Села она на ровное поле, окруженное вековыми деревьями. При осмотре оказалось, что у штурмовика полностью перебита водяная труба, ведущая к радиатору. Все это время мотор тянул, охлаждаясь, по существу, только маслом. На второй день после этого вылета Тамара улетела на По-2 с дочкой в Калинин. Отвезла ее к матери. Там она узнала радостную весть — брату Владимиру 13 апреля 1944 года присвоено воинское звание Героя Советского Союза.
Тамара Федоровна Константинова Героем стала в июне 1945 года. Брат и сестра боевые летчики, оба многократно вступали в смертельные схватки с врагом в воздухе. Тамара — на штурмовике Ил-2, а Владимир Федорович — на По-2 в ночном легкобомбардировочном полку.
Полеты, полеты… Все уже измотались, а передышки не было. Редели ряды штурмовиков. Погода частенько портилась, облачность прижимала к земле, машины возвращались после боевых вылетов буквально изрешеченными, и техники едва успевали их латать.
Мы продолжали летать на Косу Чушка, Голубую линию — совершали налеты на аэродромы, железнодорожные узлы, эшелоны с техникой и живой силой противника. Штурмовали и бомбили так же корабли противника в Черном море. Такая работа требовала тщательной подготовки, и мы старательно готовились к каждому заданию.
В один из боевых дней в ожидании приказа на вылет пилоты, улегшись «солнышком» — в круг, голова к голове, — приготовились по очереди рассказывать смешные истории. Если выходило не смешно, то незадачливый автор получал щелчок по лбу (своего рода психологическая разрядка). От безделья всем захотелось есть, а обед запаздывал, так что наши взоры направились на дорогу, в станицу, откуда девушки из БАО (батальон аэродромного обслуживания) должны были привезти нам обед.
— Везут, везут! — радостно закричал Вася Костеров, богатырского сложения москвич, первым заметивший батальонную полуторку. Но в это же самое время прибежал посыльный с КП и объявил:
— Боевой расчет, к командиру полка!
Забыв о еде, все бросились к штабной землянке.
Подполковник Козин — в гимнастерке, при орденах, без головного убора стоял у стола. Светло-русые волнистые волосы его лежали волосок к волоску, и казалось, будто он только что из парикмахерской: легкий ветерок в нашу сторону доносил запах тройного одеколона. На этот раз его заветная трубка лежала на пепельнице — расплющенной гильзе от снаряда. И Михаил Николаевич не спеша принялся объяснять нам предстоящую боевую задачу:
— На станции Салын, на Керченском полуострове, скопилось много эшелонов с техникой и живой силой противника. Ваша задача нанести бомбовый удар и штурмовку эшелонов, с тем чтобы гитлеровцы не успели перебросить их на Тамань, через Керченский пролив. Ведущим назначаю летчика Усова. Маршрут вашего полета давайте продумаем и проложим вместе. Мне кажется, идти надо бреющим над Азовским морем, выскочить на станцию внезапно и нанести удар…
Взвилась над аэродромом ракета — мы вырулили на старт и пошли по очереди на взлет.