Кейт. У вас есть две комнаты — с ванными?
Администратор(женщина). Ах, синьора, мы так рады принимать вас здесь…
Кейт. Благодарю.
Администратор. Совмещенные?
Вилли. Нет.
(Она взглянула на него.)
Кейт. Нет. Но не слишком далеко друг от друга. И чтобы очень красивые.
(На нас молча глядели из-за стойки администратора.)
Администратор. Паспорта?
(Мы подали свои паспорта.)
Благодарю.
Администратор взяла солидную связку ключей. Мы сели в лифт. Остановились. Прошли один длинный коридор, потом другой. Наконец оказались в комнате — тесной.
Кейт. Чересчур маленькая.
Администратор. Они все маленькие… Может, двойной номер?
Кейт. Да, конечно. Два двойных.
Администратор. Мне придется сходить за другой связкой. Perdoni…
(Администратор ушла. Мы сели на диван в коридоре.)
Вилли. Интересно, что они думают, когда видят в паспорте наш возраст? Ха-ха-ха! Можно, я скажу глупость?
Кейт. Почему бы и нет?
Вилли. «Дочери американской революции» и «Бойскауты Америки» — две наиболее благородные организации за всю историю Америки.
Кейт. Вилли, как ты можешь! О!.. Как гадко! Но вопрос ты задал веселый. Действительно, было бы очень интересно узнать, что они думают…
(Вернулась администратор с ключами.)
Администратор. Синьор, синьора…
(Она открыла другую дверь.)
Кейт. Это намного лучше — чудесно.
Вилли. Теперь еще одну — для меня.
Администратор. Не совмещенная, но рядом.
Вилли. Благодарю. Я пошел — помоюсь немножко.
(Уходит в свой номер.)
Вилли (звонит). Ты в порядке?
Кейт. Заходи. Все нормально. Знаешь, тут есть холодильник — и шампанское.
Вилли. Дай мне.
Кейт. Ты, наверно, с ног валишься — весь этот дождь, и новая машина.
Вилли. В известном смысле…
Кейт. Но, наверное, доволен…
Вилли. Конечно, доволен.
Кейт. Так удобно, необычно…
Вилли. Будь здорова!
Кейт. Будь здоров!
Вилли. Ну, что ж, все так удачно — никаких осложнений. Я очень счастлив. А ты?
Кейт. Да, я очень счастлива.
Вилли. Может, поужинаем внизу?
Кейт. Думаю, нам это не повредило бы.
Мы пошли в ресторан. Нас поместили в своего рода альков. Все очень мило. Потом мы прогулялись вдоль Арно. Потом назад в гостиницу, до самой моей двери.
Вилли. Спокойной ночи, дорогая.
Кейт(громко вслед ему, уходящему по коридору). Тебе не постирать носки и трусы?
Вилли. Издеваешься?
Комната была приятная, ванная симпатичная. Я умылась. Достала все свои маленькие фотографии: Спенс, Мама, Папа. Долго глядела на них. Это мои люди, кому я предана, кто предан мне. И я поневоле задалась вопросом, что я здесь делаю? Чего я хочу? Чего хочет он? Я пришла к выводу, что мы оба находимся в полном отчаянии — с утра до ночи. И ни один из нас не избавится от этого.
Я находилась в лучшем, чем он, положении, потому что могла опереться на добрых-добрых друзей. У него была дочь, которую он держал на расстоянии, — как вообще всякого — из страха обжечься.