– Точно справишься сама? – Мы целуемся с Дымовым в прихожей, он между делом задает вопросы и уговаривает меня остаться дома.
Сжимает так, что ребра скоро захрустят. А я, наоборот, льну еще ближе. Скоро заберусь с руками и ногами и никуда не отпущу. Нас будто окончательно приклеивает друг к другу за четыре дня, которые мы проводим вдвоем. Мы вместе готовим, принимаем душ, занимаемся любовью и спим. А еще очень много разговариваем, стремясь заполнить шестилетний пробел.
Возможно, это какая-то хитрая уловка, но Егор окончательно убеждает меня в том, что дом – рядом с ним. В его руках всегда надежно и уютно, а за его спиной ни капельки не страшно. И я как самая влюбленная девчонка готова подавать Дымову патроны, потому что не смогу отвернуться. Люблю его так сильно, что даже самой немного страшно.
А еще расставаться не хочется, хоть я и подталкиваю Егора к двери. Но нужно привыкать отпускать, иначе я быстро свихнусь. А еще нужно возвращать в свою жизнь работу. Хоть какую-то. На шее Егора, конечно, удобно, но бездельничать дома мне надоело.
Поэтому сегодня я навсегда прощаюсь с кофейней и языковым центром, забираю все документы, а потом займусь поиском работы в районе, где у Дымова квартира.
– Точно, я ведь уже взрослая девочка, – улыбаюсь в его губы, дышу Егором и веду пальцами по затылку. – Тем более со мной будет Гога.
– Я так и не понял, что он от тебя хочет.
– Он и мне толком не сказал, – смеюсь, потому что Дымов нарочно оттягивает момент расставания. Но это всего лишь сутки друг без друга. – Все, иди, иначе я не успею собраться и опоздаю, – подталкиваю Егора к двери. – Тебе, кстати, тоже еще ехать.
– Выгоняешь меня? – смеется, удивленно приподнимает бровь и ладонь с талии ниже опускает.
– Совсем чуть-чуть, – целую его щеки. – Но если ты не уйдешь, я с тебя не слезу, и мы тогда точно никуда не поедем. – Легонько прикусываю его нижнюю губу – Дымов моментально загорается, целует глубоко и жадно, так что я едва поспеваю за его напором.
– Пиши мне, где ты, даже если не отвечаю, – Егор всегда об этом просит. Не потому, что контролировать меня пытается, а потому, что переживает о моей безопасности. Мы того ненормального больше не видели, но он фантомом следует в каждый наш день. Да и мне, если честно, спокойнее, когда Дымов в курсе, где я. Кажется, что тогда обязательно ко мне примчится, если попрошу. – До завтра.
– До завтра, – эхом отзываюсь. Без рук Егора сразу становится холодно. Ежусь и щелкаю замком на двери. Каждый раз тяжело его отпускать, и это чувство только усиливается. Я не думаю о его выездах, перестрелках и еще бог знает о чем. Мне просто не хочется без него быть.
Дымов как будто в каждую мою клетку просочился за несколько недель, которые мы вместе. Корку со старых, закупоренных чувств содрал, и они смешались с новыми, еще более глубокими. Мы вдвоем, и остальной мир не то что перестает существовать, он вообще мне не нужен, когда целая вселенная сосредоточена в его темно-карих глазах.
Я собираюсь, думая о Егоре. Представляю в красках завтрашний день, как снова долго будем обниматься в прихожей, как я не сдержусь и залезу к нему в ванну, оставлю поцелуи на лопатках и обниму, массируя крепкие мышцы.
В такси думаю, что приготовить на обед. Дымов неприхотлив в еде, поэтому мне никогда не приходится долго гадать, что готовить. Главное, чтобы было мясо, а остальное – по моему желанию.
Возвращаться в родной район странно. Когда я только переехала, думала, что навсегда здесь останусь. Посвящу себя работе в кофейне, жить с мужем буду в своей квартире и вообще никогда больше никуда не съеду. Но жизнь – штука интересная. Мне приходится менять ее основательно, переворачивать с ног на голову и искать новый баланс.
Я вычеркиваю первое дело в списке – забираю документы из центра, прощаюсь с группой и выхожу с легким сердцем. Мне правда здесь больше нечего делать: выходные заняты совершенно другими вещами, которые точно интереснее преподавания языков.
На подходе к кофейне пульс разгоняется. Гога уже ждет меня внутри, нас рассчитали в один день. Поставили факсимильные подписи – настолько сильно не хотят пересекаться. Я не против, потому что больно смотреть в глаза этим людям. Мы через столько прошли, а теперь меня выбрасывают чуть ли не как мусор.
Поджимаю губы и толкаю входную дверь. Колокольчик звенит, администратор обращает на меня внимание и широко улыбается.
– Вика! Привет! – Она вылетает из-за стойки и обнимает меня крепко, наплевав на то, что я холодная с улицы. – Не могу поверить, что тебя уволили. Как мы теперь без тебя? – Я знаю, что Арина расстроена. С ребятами у меня сложились хорошие отношения, поэтому мы давно опустили все формальности и создали из коллектива сплоченную команду, которой теперь лишили капитана.
– Не знаю, – отвечаю честно. – Но думаю, что справитесь. Не знаешь, кого директором назначили?
– Пока Антон занимается делами, но это ненадолго: он увольняется. – Арина поджимает губы. – И Гога еще! Мы так просто развалимся и закроемся…
– Не закроетесь, я уверена. Просто будут изменения, – говорю какую-то совсем уж обезличенную фразу, сжимаю плечо для убедительности и вымученно улыбаюсь. Мне тоже тяжело на самом-то деле, я ведь душу в это заведение вложила, а меня как пробку из шампанского выбили и отбросили в самый темный угол, чтобы глаза не мозолила.
– Ладно, не буду тебя больше этим грузить, – отмахивается Арина, моментально веселея. – Гога ждет тебя там. Не уходите только, кофе и десерт за счет заведения. Я сейчас все принесу.
И все-таки хорошие у меня ребята были. Благодарю девушку и иду к другу. Он барабанит пальцами по папке, но, заметив меня, улыбается и встает. Меня снова ждут объятия, на этот раз теплые и медвежьи. Гога целует меня в обе щеки и оценивающе разглядывает.
– Хорошеешь, Ви, – довольно заключает, – значит, правильного мужчину выбрала, – он подмигивает, а я краснею. Так заметно, что очень счастлива? – Арина уговаривала меня тут остаться, но если не хочешь, то уйдем.
– Да нет, можем и тут обсудить, – пожимаю плечами. Уходить и правда не хочется, здесь уютно. Это в офисе меня больше не ждут, но ребят обижать не стану. Они не виноваты в том, что папа не признает, что его дочери больше не шестнадцать. – Тебе, кстати, мои справки передали?
– Конечно. Они очень не хотели тебя видеть. Стыдно. – Гога брезгливо морщится и дает мне файл, в который аккуратно сложены документы. Теперь точно все, обратного пути не будет. – Но я усложнил им задачку, – подмигивает друг, тянется к карману и достает оттуда мой рабочий мобильный. – Вроде это не принадлежит компании.
Забираю старенький «айфон» и верчу в руках. Он выключен, я всегда выключаю его, когда ухожу с работы. Видимо, он так и провалялся все это время бесхозным. Интересно, сколько там пропущенных собралось? Клиенты, наверное, с ума сошли. Возможно, они кого-то даже потеряли, но это больше не моя проблема. Я не хотела портить жизнь отцу, но рада, что ему теперь придется попотеть, чтобы вникнуть в отлаженные механизмы, которые теперь рушатся со скоростью карточного домика.
– Спасибо! – тихо пищу, довольная «подарком» Гоги, и прячу телефон в карман толстовки. Не хочу тянуться за сумкой, потом сложу. – Так, а что у тебя за дело ко мне было? – спрашиваю, когда Арина, выставив перед нами по чашке кофе и кусочку торта, уходит обратно, и мы снова остаемся вдвоем.
– Это самое интересное, – Гога хитро улыбается, но посвящать в детали не торопится. Отпивает кофе, отламывает кусочек, пробует и недовольно хмыкает. Я это выражение лица хорошо знаю. После него блюда в утиль шли, а Гога готовил новые. Но от комментария он воздерживается, за что я очень благодарна. Не хочу сплетничать, пусть уж живут, как решили. – Не вижу уже смысла скрывать, да, думаю, ты понимаешь, что работал я в этой кофейне исключительно из-за тебя. Ты хорошая очень девушка, добрая, и за нас горой стояла. Мне нравилось твое отношение. И свобода, которую ты давала.
Не понимаю, почему он заходит издалека. Гога ведь не собирается мне в любви признаваться? Это будет совсем некрасиво и перечеркнет все наше общение. Да и я всегда считала его старшим братом и близким другом, которому можно было и душу излить, и попросить совета. А еще посмеяться, потому что Гога способен даже самый отвратительный день превратить в замечательный.
Перебивать не решаюсь. Молча слушаю все, что он говорит.
– Не знаю, как бы я уходил от тебя, но все решилось весьма удачно. – Он сдвигает посуду в сторону и открывает папку. – В общем, я давно думал о своем ресторанчике. Грузинская кухня в современном прочтении, десертная карта и крутая атмосфера.
Я листаю страницы: здесь куча эскизов, примерный план меню и целая концепция. Боже, сколько же он над этим трудился? Это просто потрясающе! И я уверена, что у Гоги все точно получится, с его-то руками. Мне так радостно становится, что на глаза слезы наворачиваются. Конечно, ради такого нужно не просто уходить – убегать из кофейни.
– Это шикарно, Гога, – не сдерживаю восхищения. – Сам придумывал?
– Почти. Но я сейчас не об этом, Вик, – он снова странно улыбается. – Ресторан откроется через четыре месяца, и мне туда нужен управляющий. И я не знаю никого лучше на эту должность, чем ты.
– Что-о-о-о? – Да я могу с десяток хороших управляющих назвать! Уж точно лучше, чем я! Почему вдруг мне такая честь. Упираюсь в спинку стула, голова слегка кружится от предложения, я бледнею, но меня резко бросает в жар. Да что такое происходит? – Я же… Это очень лестное предложение.
– Не отказывайся сразу. Подумай. – Он подталкивает мне папку. – Я сделал копию для тебя. Поизучай ее пару дней и дай ответ. Я буду очень рад, если ты согласишься. – Он ведет головой и все же неохотно сознается: – Но на первых порах работать придется очень много.
– Представляю, – киваю. Кажется, я соглашусь, но пока не спешу с ответом. Нужно действительно все еще раз просмотреть и обдумать, хотя это отличная возможность проверить себя и шагнуть выше. Не верю, что такое происходит со мной! Радость захватывает, я тону в эйфории, поэтому бросаюсь Гоге на шею и крепко обнимаю грузинского медведя. Он кряхтит, посмеиваясь. – Спасибо за предложение. Оно очень-очень вовремя. Но я еще подумаю, ладно?
– Конечно. Только недолго.
– Обещаю.
Просто расскажу обо всем Дымову и узнаю его мнение. Сама тоже оценю перспективы. Но пока все вырисовывается в замечательную картину.
Мы болтаем долго, я задаю сотню вопросов насчет нового ресторана, выспрашиваю об идее, представлениях Гоги на зал. Мне и правда интересно. За разговорами время летит очень быстро. Мы болтаем около двух часов, пока мне не звонит Егор, прерывая беседу. И я впервые не разговариваю с ним долго, только обещаю перезвонить, потому что у меня тут жизнь к лучшему меняется! Такое нельзя упускать. Дымов передает привет Гоге и просит его присмотреть за буйной мной.
Мы смеемся и еще целых сорок минут обсуждаем с другом все на свете. Еду, отдых, мой переезд.
Прощаемся на хорошей ноте. Я обещаю позвонить, а Гога – принять мое предложение и оформить сразу же.
Иду в сторону квартиры. Настроение настолько прекрасное, что я даже не замечаю холода. Сворачиваю за угол здания и почти нос к носу сталкиваюсь с Артемом, другом Егора.
Он курит, смотрит на дорогу. Вид очень серьезный, таких людей боишься на каком-то интуитивном уровне. И я ведь знаю, что он адекватный парень, но угрюмость отталкивает. Хочется сбежать, пока он не понял, кто перед ним, но Артем вдруг улыбается, преображаясь.
– Привет, – здоровается первым. Мы никогда с ним нормально не общались. Поначалу он считал, что Егору быстро наскучит мелкая девчонка, а потом убеждал его, что мы не пара, потому что разница в возрасте слишком большая. Мы невзлюбили друг друга сразу же. Моя взбалмошность не совпадала с его колкостью и серьезностью, но я не пыталась рассорить их с Дымовым, просто избегала Егора в те дни, когда он предлагал зависнуть с друзьями.
– Привет, – киваю и оглядываюсь. Вроде никого не видно. Артем живет неподалеку от Дыма, и очень странно видеть его здесь. – Какими судьбами в этом районе?
– От девушки, – бросает коротко, а я чувствую себя глупой восемнадцатилеткой перед ним. Зачем с расспросами полезла? Отступаю на два шага. Нас с Артемом связывает только Егор, но его тут нет, поэтому не вижу смысла разыгрывать вежливость. – Ты к Дыму? – тормозит меня вопросом. – Я домой еду, могу подбросить.
Это, конечно, хороший вариант. Если бы мне не надо было за вещами, я бы обязательно согласилась. А будь мы с Артемом в хороших отношениях, попросила бы его мне помочь. Но ничего из этого не подходит, поэтому я качаю головой и приподнимаю уголки губ в вежливой улыбке.
– Спасибо, но мне еще в квартиру нужно заскочить.
– Как хочешь. – Он затягивается в последний раз и отправляет бычок в короткий полет до урны. Всегда в такие моменты думаю, как глупо бы выглядели крутые парни, если бы окурок не попадал точно в корзину.
– Пока, – киваю робко и, отвернувшись, иду к дому.
Улица возвращает меня в тот отвратительный день, когда за мной кто-то гнался. Я оборачиваюсь: Артем стоит и невидящим взглядом смотрит мне вслед. И на миг появляется желание наплевать на гордость, развернуться и попросить все же отвезти меня домой. Но оно быстро проходит, потому что это кажется мне глупостью.
Преследователь давно не появлялся. Может, он вообще меня с кем-то перепутал. Или это был какой-то грабитель, которого уже давным-давно посадили.
Разворачиваюсь и быстро семеню к дому. В этот раз выбираю максимально людный маршрут. Никаких закоулков, только широкие улицы.
Волнение отпускает, даже волоски, стоявшие дыбом на шее, обмякают, когда я приближаюсь к арке. Ничего не случилось. Это просто воображение. Сердце все еще колотится, я мешкаю. Пять метров. Обычная арка, таких в каждом дворе минимум четыре, по одной на каждую сторону. Я ходила здесь постоянно, и ничего не случалось.
Ноги не слушаются, они будто прирастают к земле. Встряхиваю головой, поправляю сумку на плече и, сделав глубокий вдох, шагаю вперед. Просто пройти – и я дома, где меня никто не достанет. Соберу вещи, и в следующий раз только с Егором.
Черт. Я забыла его предупредить.
Ладно. Наберу из квартиры.
Что что-то идет не так, я понимаю поздно. Только в тот момент, когда от стены отделяется темный силуэт. Делаю вид, что не замечаю его, опускаю голову и стремлюсь проскочить, но он толкает меня в стену.
Больно бьюсь плечом и виском, каким-то чудом остаюсь на ногах. Теряюсь в пространстве, и этих секунд хватает, чтобы остаться без преимущества перед мужчиной.
– Далеко собралась? – Голос скрежетом полощет барабанные перепонки. Я хочу позвать на помощь, но связки не слушаются. Хрип застывает в горле.
Он шагает ко мне, я выставляю руку, которую он до боли заламывает.
Незнакомец прикладывает меня головой о стену еще раз. Все вокруг кружится.
– От…пу…сти…те… – все, что удается из себя выдавить. Губ касается влага, и по языку моментально разносится привкус металла. Кровь.
Горло сдавливает тисками. Я пытаюсь отбрыкаться, хочу оттолкнуть, но тело ватным становится. Я вижу только мужской силуэт, черную толстовку и капюшон. Перед глазами быстро образуются круги, мир размывается до каких-то пятен. Цепляюсь за душащую меня руку. Еще немного, и я отключусь.
Что ему надо? Он приметил меня и решил обокрасть?
Сумка летит с плеча, падает на землю.
– Давай-давай, вырубайся уже, – злорадствует он.
– Пусти ее! – Голос звучит издалека, я его знаю. Оборачиваюсь даже, пытаясь разглядеть своего спасителя, но не вижу ничего. И почти не слышу. Все как через толщу воды доходит.
Незнакомец закидывает меня на плечо, а я не могу сопротивляться. Безвольной куклой повисаю вниз головой. Он запихивает меня в салон на заднее сиденье. От резкой перемены положения все окончательно теряется, и я закрываю глаза, проваливаясь в бессознательное.
Это конец?