Два года спустя
Лето в этом году очень жаркое, поэтому в первый прохладный после трех недель адского зноя день мы, как и большая часть города, выбираемся в парк погулять. От фонтанов тянет свежестью, мелкие капли долетают до кожи и крохотной пыльцой остужают. Мы бродили по аллеям почти два часа, и теперь сделали перерыв.
Я осматриваюсь в очередной раз, стоя в очереди за мороженым. После того похищения до сих пор не могу отделаться от мысли, что за нами кто-то опять следит. Это уже не та паранойя, что была в первые месяцы, сейчас скорее фантом, но на больших открытых пространствах я от Тори стараюсь далеко не отходить. А вот малышка вполне себе спокойна.
Сидит на скамейке, болтает ногами и смеется, разговаривая по телефону с Гогой. Они вдвоем открыли милый ресторанчик, где теперь мы с ребятами собираемся. Два зала, парочка ВИПов и нереально вкусная еда. Вика сейчас медленно отходит от дел, но Гога все равно держит ее в курсе, постоянно звонит и приглашает нас на обеды и ужины. Тори быстро втянулась в новую должность и почти не грустила из-за того, что пришлось бросить кофейню.
С отцом они так и не помирились. В последний раз Вика виделась с ним перед свадьбой. Мы честно заявили о своих намерениях стать мужем и женой. Приехали к Олегу Михайловичу, решили, что пора бы сделать шаг навстречу, но он в очередной раз заявил, что я его дочери не пара, а Тори и вовсе грозился запереть в доме и больше никогда оттуда не выпускать. Мы будто снова вернулись в прошлое, где я – неугодный вояка, который непременно должен сдохнуть на работе. Только Вика теперь взрослая. Она закончила разговор первой, не позволила мне вмешаться. Поблагодарила отца за мнение и сказала, что не приедет в этот дом до тех пор, пока Шмелев не осознает, что у детей должна быть собственная жизнь, и не извинится за все, что наговорил.
Мы ушли, и с тех пор общение Вики с отцом скатилось до поздравлений с днем рождения, Новым годом и еще парой дат. И я, конечно, и здесь успел почувствовать себя виноватым, потому что выдернул Тори из привычного мира. Длилось это, правда, недолго: малышка так радовалась, что теперь нашему счастью точно ничто не мешает, что этими эмоциями окатило и меня.
Вика хмурится и кладет ладонь на живот, как раз когда я разворачиваюсь, держа в руке два рожка – банановый и шоколадный. Спешу к Тори со всех ног. Увидев меня, она улыбается и руку протягивает. Падаю на скамейку рядом с ней и обхватываю ладонь. Вика кладет ее на свой живот и кусает губы. Сначала не чувствую ничего, а потом легкий толчок в ладонь. Малыш снова дерется, а я радуюсь.
Так хорошо на душе. Отличный день, любимая жена рядом и малыш, пинающийся в ее животе. Он появится только через два месяца, но я уже его люблю. И Тори с каждым днем обожаю все сильнее. Мы с ней будто проросли друг в друга. Понимаем с полуслова, касаемся интуитивно. Она поддерживает, когда я возвращаюсь домой после сложных выездов. Не спрашивает ничего, просто обнимает, пальчиками по затылку водит, плечи и голову массирует, и меня отпускает.
А я для нее вообще все что угодно готов сделать. Отвезти-привезти, помочь, защитить, зацеловать, когда она опять грустит, и даже звезду с неба достать. Ношусь по ночам в супермаркеты за манго и селедкой, ремонт делаю в детской по выходным и смотрю сопливые мелодрамы, потому что кто-то должен вытирать ее слезы и целовать так же, как герой целует свою возлюбленную.
Одним словом, люблю. Безумно почти, но мы по-другому не умеем.
Пока я проваливаюсь в мысли, собирая все пинки Савелия, Тори под шумок забирает у меня из рук банановое мороженое и, когда-то успев закончить разговор с Гогой, медленно уничтожает его. Обняв ее, целую пылко, языком по холодным сладким губам скольжу. Проталкиваю его внутрь, забирая подтаявший кусочек мороженого. Вика пытается сражаться, но быстро сдается, потому что целоваться ей нравится больше, чем побеждать.
– Мог бы попросить, я бы поделилась, – ворчит и хмурится.
– Так вкуснее, – пожимаю плечами.
– А так? – ведет шариком по моим губам и, прикрываясь поцелуем, собирает с них мороженое. Ощущения сумасшедшие, меня от ее инициативы прошибает каждый раз, поэтому я завожусь с полуоборота. А беременную ее, кажется, еще сильнее хочу.
– А так мы сейчас домой поедем, – угрожаю без зазрения совести. Нам и так уже пора. У Тори сегодня гигантский марш-бросок, пора отдыхать, но я смакую моменты нашей близости.
– За пять минут доберемся? – спрашивает, поднимаясь. Что она уже придумала?
– Десять – и мы в квартире. – Беру ее за руку, целую в висок, и мы неторопливо двигаемся в сторону парковки.
Лето, у нас впереди еще два месяца без ночных криков, и целая жизнь, наполненная счастьем. В том, что все будет хорошо, я не сомневаюсь. Мы вместе, друг за друга горой, а остальное будет. Главное – верить. И до последнего бороться за то, что любишь.