Кажется, у Игоря была нелегкая ночка. Когда мы приезжаем в аэропорт, все на разных машинах, и я вижу старшего Крестовского, мне кажется, он или не спал, или много пил. Мрачный, небритый, недовольный. Хотя с утра они все, кроме Сержа, недовольные. Крис зевает и огрызается на всех, кто попадает в поле ее зрения, Алекс залип в планшет, только Серега бодр.
– Жрать хочу, – тоскливо вздыхает он. – Скорее бы в самолет сесть. Там хоть покормят.
– И кто тебе мешал поесть дома? – хмыкает Крис.
– Ты! И три твоих чемодана!
Я прячу улыбку. С утра Серж действительно повелся на просьбу сестры отнести косметичку в машину и, похоже, чуть не надорвался.
Но в основном семейство Крестовских сонное и удивленное. Игорь собрал всех и срочно решил отвезти на море неспроста, это даже я понимаю. Гадаю, что могло заставить этого хладнокровного и циничного мужчину так спешно уехать. Но варианты не слишком убедительные.
Миловидная девушка в форме служащей аэропорта приводит нас в небольшой зал ожидания с большими удобными креслами и диванами. Я стараюсь не пялиться на все вокруг, но, кажется, получается плохо. А я еще думала, что обвыклась в доме Крестовских и перестала впадать в ступор от богатства. Так это я просто не летала бизнес-классом.
Мы рассаживаемся, и тут же другая девушка приносит парням кофе, а нам с Крис по бокалу мохито. Очень вкусного, безалкогольного. Я с наслаждением тяну сладковатый мятный коктейль через трубочку и краем глаза замечаю, как Алекс и Крис копаются в карманах, а Игорь будто бы чего-то ждет.
– Давайте-давайте, – кивает он.
– Что? – я поворачиваюсь к Крис.
Та закатывает глаза:
– Карточку ему отдай. И наличку.
Пожимая плечами, я вытаскиваю из сумки кошелек и возвращаю Игорю его кредитку и несколько сотен наличных. Взамен получаю две пятидесятиевровые бумажки. Тут уж удержаться не могу: внимательно их рассматриваю.
– Сотня? – возмущается Крис. – Сотня была в прошлом году!
– Уверяю тебя, цены в Европе не изменились с того года, – холодно отвечает Игорь.
– Мне кто-нибудь объяснит, что это значит? – спрашиваю я.
Отвечает Серж:
– Это еще папа придумал. Вывозя всю семью на отдых, он отбирал карты и наличку, взамен выдавая сотню евро на непредвиденные расходы. Ну то есть если ты заблудишься в Афинах, то у тебя будут деньги на метро и телефонный звонок, а вот взять напрокат машину и съехать с обрыва бухой в хлам ты не сможешь. Игореха продолжает славное дело отца, правда, у меня карточки чет отбирать боится. Хотя, подозреваю, я в этой поездке тоже воспитатель.
Пока убираю деньги в кошелек, решаю еще немного позадавать вопросы:
– А во сколько рейс?
– Минут через двадцать, думаю. Мы рановато приперлись.
– А почему нас не досматривали? Бизнес-класс не досматривают?
Я же не дурочка, я даже и не думаю, что Крестовскому придет в голову полететь экономклассом. Поэтому изначально не жду картинок из интернета с толпой туристов наперевес с багажом. Но кое-что о перелетах я знаю и немного недоумеваю, ведь бизнес-класс обычно сажают в самолет первым.
– Каким еще бизнесом? – хмыкает Серж. – Рейс частный, самолет наш, Золушка, ты что, тыквой ударилась?
Я краснею и затыкаюсь. Ладно, на частный самолет моей фантазии не хватило. Все время, что нас везут до самолета, я пребываю в задумчивости. Сколько же нового мне откроет этот мир?
Внутри салон очень красивый, светлый, с удобными мягкими креслами, телевизорами и столиками. Серж мгновенно утыкается в телик, выбирая фильм, Алекс занимает самое дальнее кресло и снова погружается в планшет. Кристина проходит вперед, небрежно бросает сумку на соседнее кресло, пресекая все возможные попытки кого-либо сесть с ней рядом, и открывает глянцевый журнал.
– Крис. – Игорь протягивает ей блистер с какими-то таблетками, и девушка послушно вытаскивает одну, запивая ее водой. – Аня.
Он протягивает блистер и мне.
– Что это?
– Таблетки от укачивания.
– Меня не укачивает.
– Ты же не летала.
– В машине же не укачивает.
– Выпей, я тебе очень советую. Кристину укачивает в самолетах с детства, а с машинами, как сама видишь, все в порядке.
Но я упрямо сжимаю губы. Мне не хочется пить сомнительные таблетки, да и как вообще в самолете может укачать? Его же не мотает в воздухе, как старую маршрутку на проселочной дороге…
Самолет приходит в движение, мы все рассаживаемся по креслам и пристегиваемся. Странно, но Игорь сидит в самом дальнем конце салона, не пытаясь усесться рядом, не подкалывает меня и даже не пристает. То есть… не то чтобы я злюсь или расстроена, просто это… странно. Как будто он вдруг осознал все последствия своего такого поведения и решил держаться в отдалении.
Но эти двадцать минут, что самолет скользит по взлетной полосе, мне до жути хочется, чтобы Крестовский сидел рядом, как тогда, в машине, и утешал меня своим стоическим спокойствием. Потому что мне страшно! Адски страшно в ожидании момента, когда мы оторвемся от земли и взмоем в небо. В голову приходит широко известная истина о том, что большая часть катастроф происходит при взлете и посадке, а сердце бухает в груди. В момент, когда мы набираем скорость, я чувствую рывок – и уже лечу.
Тут-то и накрывает.
Вкупе с безысходным страхом от того, что я заперта в железной, непонятно как летающей фигне, меня буквально скручивает в тугой узел. Я радуюсь, что ничего не ела перед взлетом, и стараюсь глубоко дышать, закрыв глаза. Наверное, если бы меня стошнило, было бы проще, но я даже тошноты не чувствую, а мир вокруг вращается, и в голове селится отвратительное ощущение, которое я даже самой себе не могу описать.
Мне хочется на землю и сдохнуть, чего больше – непонятно.
Чья-то рука тыкает меня в плечо, и я вижу Сержа с уже знакомым блистером таблеток. Я готова уже съесть не одну, а целую пачку. Жадно пью холодную воду и прикладываю запотевшую бутылку к шее. Легчает.
Что ж, за время полета я хотя бы не бегаю в уборную. Но все равно чувствую себя так, словно сверху попрыгал бегемотик. Когда мы набираем высоту, Кристина с явным удовольствием завтракает йогуртом с фруктами и выпивает бокал шампанского, Серж молотит здоровую тарелку со стейком и картофельными оладьями, Алекс задорно хрустит чипсами в процессе какой-то компьютерной игры, а Игорь пьет кофе с шоколадом и смотрит в ноутбук, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг.
Все напитки и блюда приносит миловидная стюардесса, и я, в общем-то, завидую, что не могу как следует насладиться полетом. А красота за окном просто нереальная! Мягкие пушистые облака, какие-то далекие земли внизу. Когда мы пролетаем над бескрайним синим морем, у меня дух захватывает от красоты и нереальности происходящего.
На посадке мне чуть легче, но все еще страшно и плохо, так что я выхожу из самолета с ощущением безграничного счастья. Дышу воздухом, смотрю в небо, пытаюсь найти отличия в пейзаже и с нетерпением жду дальнейших событий.
Мужчина в темном костюме провожает нас к небольшому стеклянному зданию с вывеской «Rent Car», где Игорь получает две пары ключей от машин. Похоже, здесь у братьев нет водителей, и они садятся за руль сами. Через несколько минут ожидания нам пригоняют две машины, и я изумленно ахаю, потому что одна из них – стандартный темно-синий внедорожник, а вот вторая – ярко-красный кабриолет на два места.
– Ну, малышня, разбирайте кареты, – усмехается Серега. – Кто куда? Я, чур, в темненькую, буду на ней клеить горячих греческих девочек.
– Единственные, кого ты сможешь склеить на этой развалюхе, – горячие тетушки-гастарбайтеры, – кривится Крис.
Но все же садится на переднее сиденье внедорожника и уже оттуда кричит:
– Не вздумай посадить сюда эту нищенку, иначе я спрыгну на ближайшем серпантине!
Серега задумчиво чешет затылок…
– Все нормально, – усмехаюсь я, – мне тоже не очень хочется с ней ехать.
Тем более что я влюблена в кабриолет. И пусть в нем окажемся только мы с Игорем вдвоем, зато я получу незабываемые впечатления от пейзажей, свежего ветерка в лицо и моря!
Серега первый резво стартует с места и уносится вдаль, явно получая удовольствие от вождения. Мы едем следом, и я верчусь, как ребенок в троллейбусе, пытаясь рассмотреть все и сразу. Сначала дорога самая обычная, городская, только заметно у`же, чем в России. Всюду вывески на греческом и английском, но встречаются и русские. В основном, конечно, туристические: «шубы», «таверна», «бар», «сувениры», «экскурсии». Я всматриваюсь в витрины супермаркетов, с любопытством рассматриваю сувенирные лавочки, пока Игорь лавирует между домами и медленно преодолевает повороты.
Я с нетерпением жду встречи с морем, но когда вдруг вижу его, одновременно и восхищаюсь, и до полусмерти пугаюсь.
Потому что дорога – это двухполосный серпантин вдоль небольших, но очень внушительных гор. И хоть скорость движения на этой дороге не сказать чтобы большая, каждый раз, когда Игорь входит в крутой поворот и машина оказывается в паре сантиметров от хиленького сетчатого заграждения, я чувствую, как все внутри переворачивается.
А если дорога идет под углом, то я вообще наклоняюсь в сторону пропасти и закрываю глаза.
– Ты боишься, что ли? – хмыкает Крестовский.
Он традиционно невозмутим и даже расслаблен.
– Я… боюсь, – соглашаюсь.
– Расслабься, я ездил по таким дорогам сотни раз. Ты еще не была в порту Санторини, подъем в Фиру из него такой, что впечатлительным становится плохо.
– Мне и этого хватает, – бормочу я.
Потом, конечно, успокаиваюсь. Мы не срываемся в пропасть, в отличие от Сереги Игорь не несется так, словно куда-то опаздывает. Так что я могу насладиться видами, от которых захватывает дух! Синее-синее, всех возможных оттенков, море. Живописные бухточки, отвесные скалы, песчаные пляжи и голубое небо с редкими полупрозрачными облачками.
А еще жутко жарко, даже утром, и я жалею, что не надела кепку. Хотя ее, по-моему, вообще нет в моем багаже. Надо будет отыскать какой-нибудь магазин.
– Красиво, – говорю я, потому что странная тишина уже начинает напрягать.
Что я снова такого сделала, что Игорь мной недоволен?
Он вдруг смотрит на меня, долго, задумчиво, и говорит совершенно неожиданное:
– Ты не хочешь наладить отношения с Крис?
Я давлюсь водой и надсадно кашляю. Его что, по голове вчера ударили?
– Ну да, это же я отказалась ехать с ней в одной машине.
– Ну да, Кристина сложная девушка, но вы одного возраста, живете в одном доме, почему бы не подружиться?
– Тебе тоже кепочку купим, – обещаю я. – Перегрелся.
– С Серегой ты подружилась.
Мне кажется или в голосе прямо-таки ревность? Даже забавно, как настоящий Игорь Крестовский отличается от того, который встретился мне в номере отеля. В мужчине с ледяным сердцем и темными глазами, оказывается, бушуют вполне человеческие чувства.
– Серега не мечтает сбросить меня с лестницы. Это, кстати, почти дословная цитата твоей сестрички. Как только ее это желание попустит, мы непременно станем как близняшки. Одинаково оденемся и будем всем говорить, что нас разлучили в роддоме.
Выражение лица у Игоря становится – хоть портрет пиши. То ли идея одеваться одинаково не нравится, то ли садистские наклонности Крис все же немного беспокоят. Но я смеюсь и снова поворачиваюсь к морю.
– А что мы будем делать? Ну, в отпуске… просто гулять?
– Сегодня – да. Завтра покатаемся по округе, посмотрим на другие пляжи, расспросим местных, куда тут можно выбраться.
– А что это вообще за место? Ну то есть… Греция, это я знаю, а какой город?
– Сейчас мы выехали из Ираклиона, едем в отельный комплекс, который я хочу купить.
– Значит, не в ваш дом?
Я действительно обрадовалась, что Сергей и Игорь вняли моему совету. Ну и что, пусть Кристина – последняя стерва, которая меня ненавидит, все равно ее жалко. И она не заслужила жизни в постоянном напоминании о покончившей с собой матери.
– Не в наш, – согласился Игорь. – Посмотрим отель, потестируем и решим, стоит ли в него вкладываться.
Мы едем еще с полчаса, и все это время я с восторгом наблюдаю за меняющимся пейзажем. Мне хочется увидеть и попробовать все! Посмотреть на забавные оливковые рощи, попробовать местные фрукты, окунуться в кристально чистую голубую воду, посмотреть на звезды и… не знаю, лечь на песок, закрыть глаза и попытаться поверить, что я и впрямь оказалась в сказке.
Когда мы въезжаем на территорию отеля, я изумленно открываю рот. Он шикарен… он огромный! Состоит из множества корпусов и одного большого здания. Игорь на несколько минут оставляет меня в машине, чтобы сходить за ключами на ресепшен. Сергея уже не видно – поехал на стоянку у номера.
Мы спускаемся по витиеватой дороге к самому дальнему месту на территории отеля, где в небольшой бухточке стоит дом очень интересной конструкции. Белый, современный, с большими окнами, так любимыми Крестовскими. Каждая спальня в нем – отдельная пристройка, практически у самой линии воды. Мне хочется спросить, как оно – жить там в шторм, но Игорь паркует машину и двери щелкают.
– Можно выйти? – спрашиваю я.
Крестовский кивает, я выскакиваю из машины и несусь к морю, чтобы потрогать рукой воду у самого берега, вдохнуть аромат и поздороваться. Долго стою, смотрю в даль, обрамленную двумя живописными скалами с редкой растительностью. Вода бирюзовая, прозрачная и очень спокойная.
Затем разворачиваюсь и бреду к дому по узкой каменной дорожке. Каждая спальня представляет собой бунгало с отдельным входом, а основное здание – гостиная и ресторан. Наверное, жутко здорово просыпаться и видеть в окно море так близко.
Только…
В одной из спален расположилась Крис, в другой Алекс закрылся и врубил музыку, в третьей Серж отправился в душ, а в четвертой ноутбук в Сеть подключает Игорь. К нему я и решаю пристать.
– А где моя комната?
– А где твой чемодан? – спрашивает он.
– Вот. – Я тыкаю пальцем в свой красненький чемодан, прислоненный к небольшому бежевому диванчику.
– Ну и сделай вывод.
Несколько минут я растерянно стою посреди комнаты, а потом до меня доходит:
– Ты это специально сделал! Я не буду с тобой жить!
– А где ты будешь жить?
– Сниму номер в отеле, я не знаю…
– С сотней евро в кармане?
Я молча бешусь, потому что совсем не знаю здешних цен, но теперь уверена, что Игорь этот момент предусмотрел. У меня нет карточки, в кошельке сто евро, а в перспективе ночевка или на пляже, или с Игорем. И вроде как на пляже мне ночевать совершенно не хочется, но в этой спальне одна (хоть и большая) кровать, а к такому я просто не готова!
– Ладно. Ладно, я так просто не сдаюсь.
Я выхожу из домика и направляюсь к следующему, в котором расположился Серега. Он уже вышел из душа и с наслаждением валяется на кровати с бутылкой пива, завернутый в полотенце.
– О, привет, – говорит он мне. – Чего это ты такая взъерошенная? Вот говорил я Игорехе с откидным верхом машину не брать, мозги продует.
– Можно я у тебя поживу? – спрашиваю без вступлений.
Серж давится пивом и кашляет:
– Не-не-не, Калинина, тормози! Я, конечно, против тебя ничего не имею, но я жить хочу. Меня с двух сторон убьют и вон на пляже закопают. Давайте-ка решайте с братиком свои проблемы сами и не добавляйте мне новых, окей?
– Но… – я пытаюсь возразить. – А если я пострадаю, ты себя не будешь чувствовать виноватым?
Серж закатывает глаза:
– Только не прибедняйся. Игореха не из тех, кто дубасит подружек после неудачного дня. Все, брысь отседова, пока нам обоим не прилетело.
– Знаешь, для человека, спалившего свой секрет, ты удивительно вредный! – бурчу я.
К Алексу не сунусь даже под страхом смерти, а вот Крис…
– Привет, – говорю я, заглядывая в ее домик.
– Денег нет, – отмахивается девушка.
– Очень смешно. Слушай, а можно я у тебя поживу?
– С хуя ли?
– Ну… я не хочу жить с Игорем, Серега меня выгнал, с Алексом мы не общаемся.
– Ну вот и спи на пляже.
Но Крис – не Серж, ее я не боюсь. Она агрессивная и стервозная, но понятная и близкая по возрасту. Противостоять ей проще. Поэтому я тоскливо вздыхаю и говорю:
– Ладно, извини, что побеспокоила. Пойду к Игорю и буду надеяться, что я не болтаю во сне и не выдаю все секреты…
Крис замирает над цветастым платьицем, которое как раз намеревалась повесить в шкаф.
– Ты что, меня шантажируешь? – Она нехорошо щурится.
– Предупреждаю. В вопросах общения с мужчинами у меня опыта, как у монашки, поэтому, о чем Игорь изволит общаться в процессе совместного проживания, понятия не имею. Вдруг напоит меня и расспросит о всяком-разном…
Мне кажется, сейчас Крис взорвется от злости.
– Ладно, живи, – наконец с трудом говорит она. – Но хоть одно слово…
– Да, знаю, на пляже закопаешь, Серж уже намекнул.
Я возвращаюсь в номер Крестовского и по дороге размышляю, в кого же я превращаюсь. Как легко и удачно получилось шантажом выбить себе место в комнате. А если бы Крис отказала? Я ведь все равно бы промолчала, вернулась к Игорю и забилась в угол дивана. Что ж, повезло, что Крис не слишком хорошо меня знает.
Крестовскому хорошо. Мне даже смешно от того, как он сидит у входа, на крошечной верандочке, за столиком, потягивает минералку и смотрит на море. Довольный, расслабленный, в расстегнутой рубашке, на которую я стараюсь не смотреть. Он видит меня и довольно улыбается, а я прохожу мимо и через минуту выхожу с чемоданом, аккуратно спуская его на дорожку.
– Ты это куда? – удивляется он.
– Дружить, – сообщаю я.
– Чего?
– Ты сам сказал мне подружиться с Крис. Вот я и решила с ней дружить, а чтобы дружба вышла более крепкой, мы поживем с ней две недельки.
– Калинина… – У него в голосе столько возмущения, что я не могу не смеяться.
– Что, Игорь, что? Неужели ты запретишь нам с Крис налаживать отношения?
Несколько секунд он так на меня смотрит, что кажется: да, запретит. И не просто запретит, а на плече вернет в комнату и затолкает под одеяло. Я размышляю о том, как мы будем смотреться, несущиеся по пляжу: я, Игорь и чемодан на колесиках.
– Ты же понимаешь, что это только бой, а не война? – интересуется он.
– Я знаю лишь то, что ни с кем не воюю, – отвечаю и бодро топаю к третьему домику.
Ну да, две недели в террариуме со змеей, наверное, лучше, чем с Игорем.
После обеда, который проходит в отдельном ресторане (больше напоминающем столовую, потому что в нем накрывают только для нас пятерых, мы отправляемся на пляж. Солнце жарит нещадно, но в нашем распоряжении зонтики, лежаки с удобными матрасами, персональные небольшие вентиляторы и бар в основном корпусе, где можно заказать приятно освежающие напитки.
Я давно не была ни на каких водоемах, но даже в детстве, когда родители вывозили меня купаться, не видела такого, чтобы целая бухта с чистым бирюзовым морем и мягким песком принадлежала только пятерым людям.
Я чувствую себя неловко в открытом купальнике. Отчасти потому, что не привыкла к нему, отчасти потому, что ловлю на себе задумчивые взгляды Игоря. Он, кажется, занят разговором с Сержем, Алекс так и не отлип от планшета, Крис потягивает шампанское и листает журнал.
Я немного жалею, что не взяла книгу, но все равно наслаждаюсь морем. Пожалуй, сейчас я счастлива, просто от того, что вокруг такая красота.
– Чего не дружим?
Я вздрагиваю от неожиданности. Игорь садится на соседний шезлонг и нахально отпивает лимонад из моего бокала.
– Хорошенького помаленьку, – бурчу я.
Стараюсь не смотреть на Крестовского, потому что он в одних купальных плавках, и мне кажется, это только усиливает неловкость. Вообще в плавках все, а у Крис купальник вообще одно название – только ниточки да цепочки. Но именно Игорь вгоняет меня в краску.
– Упрямая ты, Анька. Вечером бы взяли бутылку вина, фрукты, сыр, сели у моря, киношку бы посмотрели. А теперь будешь слушать недовольное Кристинкино сопение и отбиваться от ее богатейшего лексикона.
Я молчу, уставившись куда-то в скалу. Ну а что тут скажешь? Не признаваться же, что вино и сыр в его обществе меня пугают намного больше, чем лексикон Крис. С ней как раз все понятно: она меня ненавидит. А вот с Игорем…
Мы оба вздрагиваем, когда Серж вдруг орет на Кристину, направляющуюся к морю:
– Куда пошла бухая! Щас догоню, по заднице получишь!
Он срывается с места вслед за сестрой, оставляя меня на съедение хищнику, потому что Алекс давно уже отполз куда-то в тень, подальше от палящего июльского солнца.
– Зачем ты меня с собой взял? – спрашиваю.
– Я уже говорил, оставлять тебя в доме одну чревато разгребанием последствий.
– Ты сам-то в это веришь?
– Возможно.
Он вдруг поднимается и протягивает мне руку:
– Идем? Ты еще не купалась.
Мне жутко хочется окунуться в прохладное море и в то же время ужасно страшно. Где-то на мелководье плещутся Крис с Сержем, причем со стороны непонятно, то ли ругаются, то ли дурачатся, но брызги разлетаются на половину пляжа.
Вода поначалу кажется холодной, а потом – удивительно теплой. Солнце скрывается за крохотной тучкой, и я ныряю, чтобы оказаться под водой. Она очень соленая и чистая. Игорь проплывает мимо и бросает на ходу:
– Далеко не заплывай.
Мне кажется, он вообще не знает усталости, потому что я смотрю всего несколько минут, а Игорь уже доплывает до буйков, и ни одна мышца не дает сбоев. К нему мгновенно липнет загар, чего нельзя сказать обо мне.
Сзади вдруг что-то хватает меня за ногу, и я кричу от неожиданности, но это лишь Серж.
– Что за атмосфера невыносимых страданий? – смеется он. – Пошли, я тебя покатаю.
– Мне же с Крис жить! – фыркаю я.
– Да пошли, не бойся, не укусит. Я ее уже задолбал, а тебя еще нет.
Мы плаваем почти до буйков, и сначала я думаю, что Игорю это не нравится, потому что он буквально прожигает меня недовольным взглядом. Потом понимаю: дело не в дальности, а в компании. Игорь ревнует! К собственному брату!
Это понимание так веселит, что остаток дня я пребываю в прекрасном настроении. Мы еще немного времени проводим на пляже, потом Серега тащит меня в ближайший поселок, в магазин. Вообще он предлагал всем, но никто не согласился, а я, вспомнив про панамку, с удовольствием прокатилась.
Мы провели там весь вечер. Сначала долго бродили по супермаркету, где я рассматривала все-все товары, с удивлением отмечая знакомые марки, и не просто знакомые, а с надписями на русском языке.
– В туристических поселках много такого, – пояснил Серж. – Лучше покупают знакомое.
– Но разве отпуск не для того, чтобы пробовать новое?
– У всех свои предпочтения. Кто-то в баре люксового отеля заказывает исключительно русскую водку и весь отпуск бродит в поисках соленых огурцов.
Это точно не про меня, я хочу пробовать как можно больше нового. Жизнь научила ценить то, что имеешь, потому что в скором времени этого можно и лишиться. И хоть Серж говорит, что по моему желанию в номер принесут хоть греческие сладости, хоть русскую водку, я все равно взяла чай с майораном, разных фруктов и несколько местных йогуртов.
Потом Серж предложил зайти в кондитерскую и выпить по чашке кофе с выпечкой. Там, среди рядов вкуснейшей и свежей выпечки, я просто потерялась, и в конце концов Сереге надоело ждать, пока я расспрошу продавщицу о каждом кексике.
Уезжали мы с пятью большими коробками на заднем сиденье, где, цитируя Сержа, было «все по кусочку, что понравится, потом возьмем».
– Мог бы просто сказать, что я тебе надоела и пора домой. – Я сижу красная как рак, а этому дураку весело!
Еще в багажнике бутылок пять разного… всего. Вина, какой-то настойки, ликеров.
– Зачем это, если в баре могут подать все, что угодно? – спрашиваю, когда мы возвращаемся обратно.
– Не знаю, всегда берем у местных всего понемногу, в доме же жили. Доставку заказывали. В отеле первый раз. Привычка.
Еще мы купили забавную белую шляпу, так что теперь я защищена от солнца. Купить бы что-нибудь еще для защиты от Игоря, но от таких гадов мелок не продают.
Вечером я сижу в столовой с огромной кружкой травяного чая, а на тарелке куча крошечных кусочков кексов, рулетов, печенья и так далее. Я это вряд ли осилю, но хоть половину бы попробовать, потому что запах просто нереальный!
– Ух ты, – Игорь поднимается из спальни и сует нос через мое плечо, – хорошо вы погуляли.
Он тянется к одному из кусочков, но я бью его по руке:
– Не трожь мою еду!
Прежде чем Крестовский решает возмутиться, заходит Серж.
– О, чаек! А мне сделаешь?
– Конечно.
Пока я встаю за чайником, Серж выбирает себе кекс и с довольным видом жует.
– А почему ему можно, а мне нет?
– Потому что это он купил для меня. Тебя, как видишь, в этой схеме нет.
– Дружить с Серегой установки не было, – обиженно бурчит Игорь, но явно не всерьез.
– Да ладно, брателло, я с тобой поделюсь. Вот, возьми этот сухарик и благодари меня вечно!
Ладно, я не настолько злая и вредная, чтобы не сделать человеку чай, так что возвращаюсь с двумя кружками. Но с приходом Игоря уют, который я ощущала, сидя в одиночестве, испарился, а легкий нрав Сержа не сглаживает неловкость. Так что я допиваю чай и ухожу в комнату, где Крис принимает душ.
Мне не хочется с ней встречаться и разговаривать, а еще кровать в комнате одна, хоть и огромная. Момент, когда надо будет лечь спать, грозит мне еще большим напряжением. Думается, с тем же успехом я могу отправиться ночевать на пляж, вряд ли в комнате Крис я высплюсь лучше.
Сижу на веранде с книгой, смотрю на море и сама не знаю, куда катится моя жизнь. Крестовские меня меняют, близость к ним заставляет переосмысливать очень многое. Но нравятся мне эти изменения или нет, я понять не могу.
В один момент Крис уходит. То ли в гостиную, то ли на пляж, я не знаю, но решаю, что лучше момента не придумаешь. Переодеваюсь в пижаму и забираюсь под одеяло, стараясь занять как можно меньше места. Переизбыток впечатлений и переживаний дает знать: отрубаюсь мгновенно.
Лишь в середине ночи, проснувшись от шума дождя, понимаю, что ночевать Кристина так и не вернулась.