— Да, господа судьи, сознаюсь, иногда занималась я и шпионажем. И вам этот случай, когда я решилась на такое позорное дело, должен быть хорошо известен. Припомните случай, когда я выдала вам две германские подводные лодки.
При этих словах защитник ее[54] вскочил с изумлением: он ничего не знал об этой истории. Но председатель ловко отпарировал выпад подсудимой и с возмущением бросил:
— Это правда. Вы это действительно сделали, но это как раз и свидетельствует против вас. Вы только что утверждали, что никогда не говорили о военных вопросах ни с германскими шпионами, ни с высшими чинами германской армии. Позвольте спросить вас, каким же путем вы узнали о месте стоянки германских субмарин?
На этот вопрос, притиснутая к стене, несчастная женщина ничего не могла ответить.
В заключение процесса ее поверенный произнес блестящую, талантливую речь и доказывал в ней, что все обвинения, предъявленные его подзащитной, основаны лишь на агентских донесениях, самих же агентов на суде не было. Самое большое, что удалось обвинению — это предъявить ряд полицейских протоколов, справедливость сущности которых на суде не представлялось возможным проверить. Оратор требовал открытого судоговорения.
Ответ прокурора на эту речь был короток. Он требовал смертной казни. Вечером на второй день судебного разбирательства судьи удалились на совещание, которое продолжалось недолго. Когда они вернулись в зал заседания, председатель предложил встать, и секретарь суда прочел следующие строки вынесенной резолюции:
— Именем Республики и французского народа военный суд, признав голландскую подданную, именующую себя Мата Хари, виновной в шпионаже против Франции, постановляет осудить ее к смертной казни.
В мертвой тишине зала раздался истерический крик несчастной осужденной:
— Но это невозможно, это невозможно!..
Через секунду усилием воли она овладела собой и твердыми шагами направилась к выходу. Конвойные отвели ее обратно в тюрьму.
На следующий день защитник подал апелляцию, но ее даже не стали рассматривать. Тогда он подал прошение о помиловании на имя президента. И опять получил отказ.
Вслед за защитником к президенту с ходатайством о помиловании обращается ряд французских и нейтральных высокопоставленных лиц — и тоже безуспешно. Пуанкарэ неумолим. Смертный приговор остается в силе.
Во время трехмесячного пребывания в тюрьме Мата Хари продемонстрировала большое присутствие духа и громадное самообладание, снискавшее ей со стороны всех, приходивших с ней в соприкосновение, глубокое почтение.
Спокойно и гордо села она в автомобиль ранним утром 15 октября 1917 года, отвезший ее к столбу, у которого она тотчас же сама стала. Из всех пуль, выпущенных в нее расстреливавшими ее солдатами, из всего смертоносного залпа в нее попала лишь одна, наповал убившая несчастную. Пуля попала прямо в сердце.
Из этого следует, что среди всего взвода, расстреливавшего Мату Хари, нашелся лишь один солдат, прицелившийся в нее. Остальные предпочли направить пули в сторону, а один молодой солдат даже упал в обморок на руки врача Бизара, присутствовавшего при казни для освидетельствования смерти осужденной.
К этой истории следует еще добавить, что немка Ганна Виттиг, благодаря которой французы разоблачили Мату Хари, после войны вышла замуж за графа де Шийн и стала известной актрисой кино под именем Клод Франс. Однако ее постоянно мучили угрызения совести относительно вины в смерти Маты Хари, и в конце концов она не выдержала. В 1928 г. Ганна Виттиг — Клод Франс застрелилась в своем роскошном особняке в Париже, на улице Фезандери, 31.
МАТТЕИ Энрико — президент фирмы ЭНИ (Итальянская государственная нефтяная монополия). 27 октября 1962 года с аэродрома Катании поднялся в воздух личный самолет президента фирмы ЭНИ, за штурвалом которого был один из лучших военных пилотов Италии, соратник Маттеи по партизанской борьбе в годы Второй Мировой войны Ирнерио Бертуцци. Самолет держал курс на Милан. На борту, кроме пилота и премьер-министра, находился еще американский журналист. Самолет уже готовился к посадке, когда над поселком Баскапе с ним произошла катастрофа.
По официальной версии, катастрофа произошла из-за неполадок в моторе. Но два итальянских журналиста, Фульвио Беллини и Алессандро Превиди, в хорошо документированной книге «Убийство Энрико Маттеи», изданной в 1970 г. в Милане, утверждают, что катастрофа — общее дело рук мафии и ЦРУ. Этот вывод долгое время считался абсурдным. Однако по мере того, как миру становились известными материалы проводимых американским сенатом расследований «грязных дел» ЦРУ (в частности, дело о подготовке агентами ЦРУ покушения на Фиделя Кастро), весомость выводов итальянских журналистов увеличивалась.
Тот факт, что самолет премьер-министра не потерпел «естественную» аварию, а взорвался, подтверждают фотоснимки места катастрофы. Самые тяжелые части машины (фюзеляж, обломки турбореактивных моторов и крыльев) были обнаружены на дне болотистой ямы, окруженной густыми зарослями высоких деревьев. На фотоснимках видно, что стволы, ветви и листва деревьев почти не повреждены, а это практически исключает вероятность падения самолета в результате аварии. Если бы многотонная машина (плюс 4 тонны топлива) упала целиком, взорвавшись не в воздухе, а на земле, то на месте ее падения образовалась бы огромная воронка. Но не было не только воронки, а даже деревья оказались целы. Прошло несколько дней после катастрофы и — деревья спилили! Умолкли по разным причинам и те свидетели, которые рассказывали, что в день падения самолета Маттеи они видели в небе яркую вспышку и следом за ней услышали грохот взрыва.
Позднее, во время некоторых разоблачений, связанных с деятельностью американских спецслужб, появились факты, свидетельствующие, что катастрофу самолета Маттеи организовал т. н. «потенциал смерти» ЦРУ под руководством Уильяма Харви. «Подготовку убийства, — пишет политолог Л.Замойский, — вели привлеченные ЦРУ руководители итало-американской мафии Роселли и Марчелло (позже Роселли привлекался к организации убийства Джона Кеннеди. Убийство Маттеи было, таким образом, своеобразной репетицией к устранению собственного президента). В Италии детали «операции Маттеи» с руководителем спецслужб генералом де Лоренцо согласовывает резидент ЦРУ в Риме Томас Карамессинес. Вскоре после гибели Маттеи он покидает Италию. Точно так же уезжали резиденты ЦРУ из «своих» стран после убийства Лумумбы и устранения доминиканского диктатора Трухильо.
Причиною же покушения на жизнь Энрико Маттеи, по мнению многих, была его независимая экономическая политика. Руководитель итальянской энергетики вступил в борьбу с «семью сестрами» мирового нефтяного бизнеса, пытаясь освободить Италию от их удушающего диктата. Такое не прощается.
МАХГУБ Рифаат (1926–1990) — египетский политический деятель, председатель Народного собрания (парламента) Египта. Утром 12 октября Махгуб направлялся в отель «Семирамис» (в Каире) для встречи с сирийской делегацией. На одной из оживленных набережных Нила с машиной поравнялись два мотоцикла. Внезапно мотоциклисты вскинули автоматы и несколькими очередями мгновенно изрешетили Махгуба и его шофера. Затем также в упор расстреляли машину с охраной, следовавшую сзади. Все это произошло за считанные секунды, так что прохожие и водители других автомобилей не успели даже как следует разглядеть тех, кто стрелял.
Впоследствии выяснилось, что в покушении участвовало 6 человек. Четверо напали на кортеж Махгуба, а двое в этот момент держали под интенсивным автоматным обстрелом вход в ближайший отель, блокируя возможное вмешательство охраны отеля. Покушение заняло всего 40 секунд, в течение которых было выпущено 120 пуль, убито 6 человек.
После выполнения террористического акта нападавшие, беспорядочно стреляя вокруг, бросились бежать и скрылись в близлежащих переулках.
МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович (1893–1930) — советский поэт. Маяковский начинал как яркий представитель русского футуризма, а в конце жизни превратился в певца строительства коммунизма.
Он хотел «быть в струе», но пик его популярности давно миновал. На его вечерах стали зевать, а то и посвистывать. Анатолий Мариенгоф рассказывает об одном из последних публичных выступлений поэта перед студентами-экономистами.
«Маяковский закинул голову:
— А вот, товарищи, вы всю жизнь охать будете: «При нас-де жил гениальный поэт Маяковский, а мы, бедные, никогда не слышали, как он свои замечательные стихи читал». И мне, товарищи, стало очень вас жаль…
Кто-то крикнул:
— Напрасно! Мы не собираемся охать. Зал истово захохотал…
— Мне что-то разговаривать с вами больше не хочется. Буду сегодня только стихи читать… И стал хрипло читать:
Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, Наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне…
— Правильно! В этом случае обязательно спросим! — кинул реплику другой голос…
Маяковский славился остротой и находчивостью в полемике. Но тут, казалось, ему не захотелось быть находчивым и острым. Еще больше нахмуря брови, он продолжал:
Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе.
Я, ассенизатор и водовоз…
— Правильно! Ассенизатор!
Маяковский выпятил грудь, боево, по старой привычке, засунул руки в карманы, но читать стал суше, монотонней, быстрей.
В рядах переговаривались.
Кто-то похрапывал, притворяясь спящим.
А когда Маяковский произнес: «Умри, мой стих…» — толстощекий студент с бородкой нагло гаркнул:
— Уже подох! Подох!»
Творческий кризис, отторжение от читателей стало одной из причин, толкнувших Маяковского к самоубийству. Другой равнозначной причиной, по мнению биографов, была неустроенность личной жизни.
12 апреля 1930 г., за два дня до смерти, он написал прощальное письмо:
«Всем в том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля,[55] люби меня.
Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо.