— Хер ли ты пялишься? — рявкнул Андрей на парня, что улыбнулся мне в соседней машине на перекрестке. — На дорогу смотри, зубы он сушит!
Это был уже третий наш попутчик, на которого Боев вызверился. Судя по всему, он сердился чем дальше, тем больше. Его, так же, как и Вознесенского, бесит любое внимание ко мне? Что-то это меня напрягает. Выходит, его слова про то, что мы оба типа свободные партнеры-соседи не такая уж и правда? Неудивительно. Уж то, что мужчины не считают женщин равными себе, уяснила. То, каких отношений хотел Боев, я поняла сразу, он не скрывал этого, но мне казалось, мы договорились, что у нас не отношения.
— Боев!
— М?
— Что не так?
— А что не так? — с совершенно невинным видом поднял он брови, зыркнув на меня, будто это не он только что напугал до усрачки незнакомца своим оскалом. Саблезубый во всей красе.
— Ты сердишься. Почему? Если ревность, то хотела бы знать. Я достаточно получала ни за что по этой причине.
— Пф-ф-ф! Какая ревность, Катька?! Мы же с тобой обо всем договорились. Никогда и ни по какой причине я тебя пальцем не трону. И я и ревность в принципе в жизни рядом не стояли. Просто бесит, знаешь ли, что всякие чмошники пялят зыркалы свои в мою машину на тебя. Откуда им знать, может, ты жена моя. Совесть должна быть у людей!
— А ты сам никогда так не делаешь? Только честно.
— Не лапаю ли я зенками чужих баб, представляя, как их имею? Да ни в жизнь!
— Врун! — рассмеялась я, расслабляясь.
— Не врун, а пытаюсь лучше выглядеть в твоих глазах, — улыбнулся и Андрей, хоть и нехотя.
— Зачем? Ты мне нравишься какой есть. Весь. Я же тебе говорила.
— Катька! — Андрей резко вдохнул, уставившись перед собой на дорогу. — Нельзя так! Хочешь, чтобы я в зад кому-нибудь въехал?
Мне неожиданно стало совсем весело.
— С утра ты обещал въехать в мой, — глядя как ни в чем ни бывало в окошко, тихо сказала ему. — Надеюсь, не прообещаешься.
— Блядь! Катька! Рот на замок, или хрен нам, а не работа!
Но меня уже было не остановить.
— Хрен мне, тебе вроде кое-что другое полагается.
— Божечка милосердный, да тут у меня та еще пошлячка! — заржал он уже в голос. — Катька, не дергай ты судьбу за хвост, а то я мигом найду закоулок поглуше, а сзади-то у меня стекла тонированные.
Ой, вот прямо я испугалась!
— В судьбу я не верю, но вот тебя бы с удовольствием за твою хреновину здоровую подергала, — продолжила доставать Боева я. — Но и снова посмотреть, как ты сам себя дергаешь, не отказалась бы. У меня от этого зрелища прямо голова кругом.
— Ах ты засранка! — Андрей с силой несколько раз шарахнул затылком по подголовнику, и бедолага испуганно скрипел при этом. — Дразнишь, да? Нарываешься?
— А если и так, то что?
— Штаны быстро себе расстегнула! — велел он грозно.
— Боев…
— Не-не-не, ты напросилась, девочка. Делай, что сказал.
Его голос прозвучал так сексуально-угрожающе и властно, что я вся в момент мурашками покрылась под одеждой, мышцы между ног конвульсивно сжались, а грудь заныла.
— Се… — В горле стало сухо. — Сейчас прямо?
— Ага. Давай! Пуговичка, молния, ножки пошире. — Я послушно исполнила, краснея от жара, прилившего к лицу. Да ладно, жарко мне стало повсюду. — Руку сунь и потрогай. Ты влажная?
— Са… Сама?
— Сама-сама, девочка. Дразнила-то меня сама.
— Хорошо.
Пальцы были намного прохладнее кожи под одеждой, и живот от прикосновения невольно поджался, посылая в голову новый опьяняющий импульс. Решительно выдохнув, я сунула ладонь глубже и чуть не взвилась на сиденьи, внезапно прицельно попав в очень чувствительное место. Шевельнула пальцами и вздрогнула снова. Уф-ф-ф! Похоже, я сейчас чувствительна везде.
— Ну что, Катюха, ты мокренькая там? Горячая? М? — Боев не скрывал участившегося и потяжелевшего дыхания. — Мокрая, я прям чую это. И горячая, огонь.
— Да, — признала я, трогая себя, но не отрывая взгляда из-под отяжелевших век от его лица.
— Дай мне, — потребовал он, шумно потянув носом, и оскалился, сглатывая, как страдающий от голода или жажды.
— Что?
— Дай мне взглянуть. Ну!
Я вытащила руку и показала, пристально наблюдая за ним.
— Пальцы раздвинь, — хрипло пробормотал Андрей, сворачивая к обочине.
Я подчинилась, показав ему тонкую ниточку прозрачной, потянувшейся между пальцами вязкой влаги.
— Да! — рыкнул Андрей и припарковался. — Мало тебе было, да, Катька? Мало? Еще хочешь?
Я не успела ответить, он втянул мои пальцы в рот, и запустил пятерню мне в штаны. И уже через секунду я мотала головой, изгибалась, вскрикивая и ерзая от глубоких, ритмичных толчков.
— Вот так… Хорошо?.. — почти нечленораздельно ворчал Боев, тараня меня двумя пальцами все резче. — Жестче? Так я тебя ебу? Да? Пахнешь, стонешь ебнуться можно! Сука, как же ты там внутри сокращаешься-а-а!
Оргазм налетел, сначала изогнув дугой, а потом вжав меня, разом обессилившую в сиденье.
— Да-а-а, вот это моя девочка, — пророкотал довольно Боев. — А ты на хуй пошел! — рявкнул он кому-то, и я распахнула закрывшиеся от кайфа глаза.
Какой-то парень шарахнулся от машины, когда Боев практически ткнул ему в лицо через стекло мокрый средний палец, что только что вытащил из меня.
— Он все видел? — схватилась за запылавшие щеки я.
— Все, не все — мне-то не пох, что ли, Катька. Я смотрел только на тебя.
— Я тебе должна, — вспомнила его волшебную ручную работу тогда в ванной, превратившую меня в другого человека. — Не в первый раз.
— Фигня. Захочешь — говори мне, девочка. Мне лишний раз посмотреть, как ты кончаешь, только в радость. А себя я никогда обделенным не оставлю, не переживай.
— Это как?
— Катюх, мужику спустить — что высморкаться. Пофиг во что, у нас оно голая физиология, лишь бы почаще. А у вас оргазм — целое хреново искусство и работа совсем не для ленивого долбоеба.
Я заморгала, соображая, о чем это он толкует.
— Это ты к тому, что мужик может получить удовольствие с кем попало, а женщина нет?
— Точно! И если кто тебя кончать на раз заставляет и рад это делать, только маякни, то логично держаться к этому парню поближе. Разве нет?
Вот теперь мое хорошее настроение будто кто кислотой полил, растворяя бесследно, вместе с приятной истомой. Боев, если это ты сейчас агитацией в свою пользу занялся, то попытка вышла хреновой. Пусть и прав по сути, но в душе внезапно как нагажено.
— Логично, — кивнула я, застегиваясь и отворачиваясь, и не сдержавшись, вернула ему его же правду: — Но ведь если других не пробовать, то и не узнаешь, на что они способны и не будут ли еще круче. Разве нет?
Андрей гневно выдохнул, прищуриваясь и становясь опять похожим на взбешенного хищника.
— Знаешь что… Мы, бля, на работу опаздываем! — завел движок и рванул с места так, что меня в сиденье вжало.