Люба
Я шла и готовилась улыбаться маме Алексея. Вряд ли у кого-то еще могла подняться рука заниматься готовкой в его квартире. И каково же было мое удивление, когда я увидела собственную родительницу, счастливо что-то помешивающую в кастрюльке.
— Мама? Привет, — стараясь не казаться обескураженной, поздоровалась я.
И мама, и Алексей одновременно обернулись. И смотрели так, словно я преступление совершила.
— Ну, здравствуй, дочка. И где же ты была целый день? — заговорила мама таким тоном, словно меня всю ночь дома не было, и я вернулась под утро.
— Решила прогуляться. А ты как здесь? Что-то случилось?
— Конечно, случилось. Моя дочь — отвратительная хозяйка. Дома есть нечего, а она гулять ушла. Лешенька, по-твоему, сам себе готовить должен? — добралась она до сути.
Что на это ответить, я не знала. Но вот что меня прямо-таки разозлило, так это то, что Алексей молчал. Он даже не подумал возразить. Сидел и что-то жевал, с интересом наблюдая за нашим диалогом.
Слова мамы были очень обидными, ведь у нас в квартире всегда был порядок. Я всегда старалась создать дома уютную атмосферу. Да и еду готовила регулярно. К тому же, когда я уходила, в холодильнике стояли кастрюльки и сковородки, причем не пустые.
— Мам, ты серьезно? Не перепутала, кто из нас твой родной ребенок? — не понимая, в чем виновата, возмутилась я. — Я, насколько помню, не нанималась сюда домработницей или поваром.
— Люба, как ты смеешь?! Ты благодарна должна быть Лешеньке, что он тебя выбрал. Такой хороший мальчик. А ты в последнее время сама не своя, не понимаю, что с тобой происходит, — заявила мама, от которой я не ждала такого подвоха.
— Мам, иногда у меня возникают сомнения в нашем родстве, — с трудом сдерживая слезы, тихо произнесла.
Больше мне сказать им было нечего. Бросив пакет с покупками на пол, я выскочила из квартиры. Сначала снова бесцельно бродила по городу, сбрасывая входящие вызовы от мамы и Алексея.
Сама не поняла, как ноги меня привели к терапевтическому отделению нашего района. Подняла глаза на третий этаж, пытаясь найти окно его кабинета, и ахнула, встретившись с ним взглядом. Закусив губу, я смотрела на него, сдерживая слезы, пока он не отошел от окна. Глотая глухие рыдания, я опустилась на скамейку, стоящую неподалеку.
Стало так себя жаль, а еще очень обидно. Казалось, на целом свете я совсем никому не нужна. Что делать и куда идти, я не знала.
— Привет, ты чего здесь? — услышала я голос Стаса.
Поднять голову и показать зареванное лицо я никак не хотела. Только уставилась на его ботинки и по инерции всхлипнула.
— Эй, ты чего, малыш? — спросил он, присаживаясь на корточки напротив меня.
Я постаралась отвернуться, прячась за водопадом волос. Но Стас мне не позволил. Мягко схватил за подбородок и развернул к себе.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — спросил он, вглядываясь в мое лицо.
Пальцами он пытался смахнуть слезы. Только они все никак не унимались.
— Слушай, пошли поднимемся ко мне. Успокоишься, расскажешь, что случилось и чем я могу тебе помочь. Если захочешь, конечно, — проговорил он.
А я смотрела на него и не верила в то, что мужчина может быть таким невероятным. Нежным, внимательным и безумно красивым. Как такое могло сочетаться в одном человеке. Понимая, что такой никогда не стал бы моим, лила слезы вновь и вновь.
— Пошли, — прошептал он, поднимаясь.
Схватил меня за руки и потянул на себя. Растеряв всю координацию, просто повалилась на него и замотала отрицательно головой.
— Ты не хочешь идти в отделение или не хочешь идти со мной? — спросил он, обхватив руками мое лицо.
Не в силах отвести от него взгляд, слабо пожала плечами. Если бы он только знал, что за ним я пошла бы и на край света. Вот только в таком растрепанном виде совсем не хотелось проходить мимо расфуфыренной медсестры, что в прошлый раз оценивающе меня рассматривала.
— Иди ко мне, — произнес он чуть слышно, заключая меня в теплые и крепкие объятья.
В его руках с каждой секундой становилось все спокойнее. Спустя пару минут я совсем притихла. Мне было страшно шевелиться. Думала, если шелохнусь, он разожмет объятья и уйдет, убедившись, что истерика миновала.
Однако он еще долго стоял, продолжая обнимать меня, при этом его губы то и дело прикасались к моим волосам. Возможно, он думал, что я этого не чувствовала. Но это было не так. Я таяла от каждого такого прикосновения. И готова была парить от счастья, лишь бы он так и продолжал защищать меня от всего мира.
— Успокоилась? — спросил он, так и не пошевелившись.
— Да, спасибо, — произнесла я осипшим голосом.
— Поговорим? — сказал Стас, слегка отстраняясь.
— Я не знаю, что сказать.
Мне было стыдно заглядывать ему в глаза, поэтому я уставилась на его прямой красивый подбородок и пухлые, самые желанные в мире губы.
— Можешь ничего мне не объяснять. Все разборки могут подождать, — проговорил он, а мне так сильно захотелось его поцеловать.
— Я, в принципе, уже освободился. Подумывал ехать домой, — заговорил он снова спустя пару минут раздумий.
— Да, конечно. Ты езжай, я пойду, у меня еще дела, — тут же сбивчиво начала отвечать я, надеясь, что он не заметил моего расстроенного выражения.
— Ну уж нет, я тебя в таком состоянии никуда не отпущу. Ты едешь со мной, или поднимемся в кабинет, — тут же одернул он меня, снова прижимая крепче к себе.
Такого поворота событий я не ожидала и уж точно не планировала попасть к нему домой. Хотя, чего уж греха таить, мне было приятно, что он меня не бросил и пригласил к себе. Пусть и в такой категоричной форме.
— Эм, я не знаю, — промямлила, покрываясь краской стыда.
— Ты не знаешь, а я знаю. Поехали ко мне, — заявил он и потащил меня за руку к машине.
Краем глаза я видела, как он кому-то напечатал сообщение, но не заострила на этом внимания. Я шла за ним, даже не задумываясь, что ждет меня впереди. Только когда Стас усадил меня в машину, слегка стушевалась. Стало как-то не по себе, вдруг пришла мысль, что я его совсем не знаю. К тому же он так настойчиво тащил меня к себе домой, что спустя несколько минут я сидела как на иголках. Странные мысли стали закрадываться мне в голову.
С чего бы вдруг малознакомому мужчине везти меня к себе домой. Мы друг другу чужие люди, которые со дня знакомства перебросились лишь парой фраз. Вывода напрашивалось только два, из тех, что реально соответствовали ситуации.
Либо он маньяк и везет меня в свое логово, либо он решил, что я легкодоступная и раскованная девушка, с которой без лишних обязательств можно провести время. Первый вариант меня страшно пугал, и я гнала от себя эти мысли. А вот второй сам собой напрашивался. И чему я удивлялась, если сама дала повод так обо мне думать, да не один.
Его запах к тому времени уже затопил всю машину. Я просто не могла на него не реагировать. В какой-то момент мне безумно захотелось его поцеловать, даже страшно стало от таких мыслей. Еще вчера я поняла, что неадекватно реагировала на него именно из-за этого. Видимо, его феромоны какие-то особенно сильные, раз я ни о чем другом и думать не могла. Дыхание участилось, и я уже стала опасаться, что он заметит мое состояние. Было бы интересно, как он мог повести себя в такой ситуации, но я была не готова в этот день к экспериментам. Постаралась восстановить обычный ритм дыхания и принять спокойный вид. Нужно было срочно отвлечься.
Я покосилась на Стаса, который внимательно смотрел на переполненную спешащими домой машинами дорогу, и вдруг стало так стыдно за свое развязное поведение и эту дурацкую истерику.
— Извини, — неожиданно даже для себя произнесла я совсем тихо.
— Что? — нахмурив лоб, бросил он и мельком посмотрел на меня.
— Извини, — повторила чуть громче.
— Не понял. За что? — приподняв брови, спросил он.
— За эту дурацкую истерику, — промямлила я, сгорая от стыда.
— Тебе не за что извиняться. Ты явно чем-то сильно расстроена. Все в порядке, — возразил он.
Я снова замолчала, уставившись в окно. Никак не могла взять в толк, как можно быть таким невероятным человеком. Неужели он действительно просто решил меня пожалеть? Подставить крепкое плечо в трудную минуту? «Как, наверное, замечательно быть его девушкой или женой, жить как за каменной стеной. О большем я и не мечтаю. Только вряд ли мне так повезет», — подумала, вздохнув.
Я незаметно стала разглядывать Стаса, снова поразилась, насколько он все же красив. Взгляд переместился с лица на руль, рассматривая теперь его руки, длинные, красивые пальцы. В мысли прокрались воспоминания о вчерашнем вечере. О том, насколько они могут быть нежными. От таких размышлений я снова покраснела и отвернулась к окну.
Вскоре мы припарковались во дворе и вышли из машины. Не успела я вдохнуть свежего воздуха, что вытеснил душащий меня аромат Стаса, как он взял меня за руку и, ничего не говоря, повел в подъезд. В лифте повторилось то же самое, неповторимое сочетание запахов ударило в нос, как только створки за нами закрылись.
Стас стоял позади, и я очень надеялась, что он не замечал, как действует на меня. Я не сразу заметила, как его руки обвились вокруг моей талии, и он прижался ко мне сзади, утыкаясь носом в макушку. Почувствовала, ка он сделал глубокий вдох и зашептал, склонившись к уху:
— Я понимаю, что тебе сейчас не до этого, и ни на что не намекаю. Но ты так пахнешь, что мне съесть тебя хочется.
Вот это откровение! Пульс ускорился до максимальных пределов, и я развернулась в его руках, не в силах сдерживать ответный порыв.
— Могу ответить тебе тем же. Ты с ума меня сводишь, это невыносимо, держаться от тебя на расстоянии, — сказала, запуская пальцы в густую шевелюру самого привлекательного доктора.
— Тогда, думаю, тебе не стоит сдерживаться, — пробормотал он, склоняясь все ниже.
— Аналогично…
Проснулась я от звука незнакомого высокого голоса, даже не сразу поняла, что он обращен был ко мне, да еще и в требовательном тоне.
— Вы кто такая? И что делаете в нашей квартире? — донеслось до моего сознания.