Арсений
Лисичка каждый день готовит обалденные супчики. И прочие полезные блюда. Вроде бы, для Максика. Но, когда я прихожу домой вечером, она всегда меня кормит. При этом насмехается, конечно. Без этого она никак не может.
Это у нее защитная реакция такая, я уже понял.
- Кушайте, Арсений Михайлович. А то мама заругает.
- Спасибо, Вика. Мне приятно, что вы обо мне заботитесь.
- Да я не о вас!
- А о ком же?
- О себе. Я просто маму вашу боюсь. Если вы с гастритом сляжете в соседнюю палату, она же меня убьет.
- А, если слягу, вы будете меня навещать?
- Даже не надейтесь, - фыркает она. - Ешьте лучше суп. И попробуйте только скажите, что сегодня снова выпили пять чашек кофе на голодный желудок.
Я периодически ловлю себя на желании прихватить по дороге домой какие-нибудь цветочки, или конфетки, или еще что-нибудь такое… девчачье. Для няни моего сына.
Но случай с букетом, который так и остался неприкаянным, и стопроцентная уверенность, что будет также, не дают мне этого сделать.
А недавно я поймал себя на еще более странном желании. Лисичка убежала, а на вешалке осталась забытая ею легкая курточка, в которой она пришла утром. Так вот, я вдруг понял, что невыносимо хочу зарыться в эту куртку лицом и вдохнуть ее запах…
Да, я сделал это. Завис, уткнувшись носом в тонкую ткань, пахнущую так, что в голове шумит и все тело сводит судорогой…
Как там она меня называет? Арсений Маньякович? В тот момент я понял, что на сто процентов оправдываю это звание.
Чистый маньяк!
Каждый вечер мне хочется галопом бежать домой. И я бегу! Отменяя все вечерние встречи и стараясь переделать все дела до шести часов.
Правда, Лисичка ускользает сразу, как только я появляюсь. У нее своя жизнь. А у меня… у меня сын.
Которому я не уделяю достаточно внимания. Я, конечно, разозлился, когда Рыжая назвала меня маменькиным сыночком и обвинила в том, что отец из меня никакой.
Но потом остыл и крепко задумался. И понял, что во многом она права…
Я слишком зациклился на работе. На зарабатывании денег. Два года назад моя фирма чуть не вылетела в трубу. И я испугался. Я не могу стать банкротом! У меня ребенок. И мама. И вообще… Я не лузер!
Я успешный человек.
Вот только, чтобы добиться этого успеха и удержать его, приходится пахать по двадцать часов в сутки. И я могу. Я готов. Но… в этой бесконечной гонке теряется то, ради чего я все это делаю.
Мне же не нужны деньги ради денег. Я делаю это для своей семьи. А сам при этом почти не вижу, как растет мой единственный сын…
В общем, я решил проводить с Максиком больше времени. Вдвоем. Без мамы и даже без поддержки Виктории. Вот уже вторую неделю мы с сыном каждый вечер вместе. И, мне кажется, мы все лучше понимаем друг друга. Становимся ближе.
Правда, у нас все разговоры про его любимую Лисичку. Но про нее я и сам всегда готов поболтать!
Сегодня редкий день, когда у меня не получилось вернуться домой вовремя. Встреча с новым непонятливым заказчиком затянулась - он три часа выедал мне мозг чайной ложкой. Да и в целом день был адский. Одна радость - вечером увидеть Максика с Лисичкой. Только эта мысль меня и поддерживала на протяжении всей встречи.
И вот я, наконец, дома.
- Папа! - Максик вылетает в прихожую и с разбегу прыгает мне на руки. Обнимает за шею липкими руками.
Да пофиг. Я чмокаю его в лохматую макушку.
- Мы сегодня с Лисичкой испекли блинный пирог с курицей, грибами и партизаном, - гордо сообщает сын. - Партизан - это сыр такой.
- Ого! Партизан... Звучит очень вкусно.
- На вкус тоже вкусно, - Макс сползает с меня, вытерев остатки чего-то липкого об рубашку.
- Арсений Михайлович, до свидания.
В прихожую вплывает Виктория.
Она… На ней… Это же…
Вау!
Я стою, буквально онемев от неожиданности.
И ошалев от картинок, которые обрушивает на меня распоясавшее воображение... Избавиться от этих картинок я никак не могу.
Потому что эта супер соблазнительная секси-Лиса, затянутая во что-то порнографически облегающее, поворачивается ко мне всеми ракурсами своего нереального совершенства.
Безупречно стройные длинные ноги, осиная талия, которую я мог бы обхватить одной рукой, крутой изгиб бедер и вызывающие выпуклости с ложбинкой, мощным магнитом притягивающие мой взгляд…
Для меня, конечно, не новость, что у моей няни потрясающая фигура, но… Я в эмоциональном и физиологическом шоке!
Она поворачивается ко мне спиной и роется в своем рюкзаке, стоящем на обувнице.
Если она сейчас еще и наклонится, чтобы зашнуровать кроссовки… Я не смогу гарантировать соблюдение трудового кодекса.
Но Виктория поворачивается ко мне лицом. Приближается.
Ее глаза… понятия не имею, какое у них сейчас выражение. Мои прочно прилипли к короткой штуке, обтягиваюещей дерзкую грудь.
И она идет ко мне…
Я шумно сглатываю слюну.
Днем на Вике были обычные джинсы и футболка. Это она к моему приходу переоделась?
Офигеть.
Неужели она…
Картинки в моей голове становятся все ярче и все горячее…
Я уже начинаю дымиться.
И тут до меня доходит. Как до жирафа.
Она же собирается уходить! От меня!
Из моего рта неконтролируемо вырывается вопль:
- Ты куда собралась в таком виде?
- А что?
- Немедленно переоденься!
Знаю, что слетаю с катушек. Вижу по ее расширяющимся от гнева ноздрям и сжатым злым сладким губам…
- А то что? - взвивается она.
- Стяну с тебя эти порно-штаны и отшлепаю.
- Ты… ты… Ты мне не муж! - возмущенно шипит боевая лиса.
- Пока.
- Что?!
Я выдыхаю.
И продолжаю уже спокойно. Во всяком случае, я надеюсь, что мой тон звучит спокойно и уравновешенно.
- Ничего. Просто интересуюсь, куда ты идешь.
- На бачату, - отвечает моя нереально сексуальная няня.
- Куда-куда?
- Не знаешь, что такое бачата?
Знаю, конечно. Сто раз уже погуглил. Она же мне говорила, куда ходит…
- Вообще без понятия, - почему-то говорю я.
- Это танец.
- Парный?
- Конечно.
- И танцуешь его ты…
- С Ярославом, - заканчивает предложение рыжая бестия. - Он меня уже ждет.
- С этим…
- Прекрасным партнером. Умелым и опытным.
Умелый он, значит… Да еще и опытный. Надо было еще в первую встречу прибить наглого щенка!
- Ты никуда не поедешь, - вырывается у меня.
- Ты, что ли, меня не пустишь?
Не пущу.
Я не знаю, что я сейчас сделаю. Заколочу дверь, свяжу Лисичку, сниму и сожгу эту ее облегающую лягушачью шкурку… Женюсь на ней! Немедленно. Если это ее остановит.
Но я не пущу ее к Ярославу.