«Страсть лишена объективности, она лишена правды. Поэтому помните: если мозг охвачен возбуждением, вы в опасности.»
Франция, Амьен
Полгода спустя
Яркое полуденное солнце слепило глаза. Я закрыла их, наслаждаясь прекрасной погодой.
Май. Пора жизни самой природы. То самое время, когда деревья оживают, и почки на ветвях начинают распускаться. Листики, травка, цветочки. Всё в это время года играет красками, насыщая мгновения цветными пятнами радуги. Казалось, вместе с природой пробуждаюсь и я. Распускаюсь, словно бутон розы, подставляя лепестки солнцу.
Зажмурилась и, улыбнувшись, сладко потянулась, хватаясь руками за ветку дерева, на котором сидела.
На миг, я и забыла, где нахожусь и в каком качестве.
Открыла глаза и потёрла их тыльной стороной ладони.
Ни раскинутое передо мной поле, ни деревья, ни лес, ни пруд не сотрут из меня все те месяца, что я провела здесь, в Амьене.
Этот город, несмотря на богатую историю и культуру таил в себе тайны. Некрасивые, страшные и мерзкие. Я сидела на дереве уже примерно час, наслаждаясь тишиной. Любимое место, вдали от всех… Мне позволяли сюда приходить, потому что территория прилегала к дому.
Усмехнулась. Позволили… За жёсткий… Не хочу даже мысленно представлять, что пришлось сделать, выторговывая данную «свободу».
Чувствовала, как паника тихой поступью подбиралась к горлу. Судорожно выдохнула воздух, прогоняя её. Я не могу позволить себе такую роскошь, как слабость. И хоть хотелось просто волком завыть и разрыдаться, делать этого никак нельзя. Загрызут и затопчут. И ещё станцуют на похоронах.
Я верила, что уеду из этого дома и города. Заработаю денег и помашу ручкой. Но чем дольше оставалась, тем яснее вырисовывалась картина: просто так меня не отпустят. Слишком много информации, слишком много грязи… Слишком я ЕМУ приглянулась.
С таким набором параметров можно подумать, что я работаю в «Интерполе», «ФБР», «Полиции Франции», но нет… Бордель – это не работа, а каторга. Тюрьма для девушек, из которых делают профессиональных шлюх. Хотя учитель у меня был один…
– Шарлотта!
Я дёрнулась, услышав грудной резкий голос. Быстро спустилась с дерева, слегка обдирая кожу правой ладони. Досчитав до пяти, широко улыбнулась и повернулась к шедшей ко мне женщине.
Мария воплощала в себе все развратные желания мужчин. В ней всего было много: груди, задницы, косметики. Белокурые волосы локонами спадали на узкие плечи, подчёркивая лебединую шею и узкое лицо. Женщина была невысокой, хрупкой, но отталкивающей в своей манере улыбаться пухлыми не от природы алыми губами, хлопать наращёнными ресницами и выпячивать натуральную грудь четвёртого размера. Не понимала я мужчин… Как им может нравится искусственность? Хотя, они хорошо платят, чтобы видеть белоснежку в своей постели. Да и она, в свою очередь, не каждого туда пускает. Привилегия надзирательницы…
Мысленно фыркнула и широко улыбнулась, дабы скрыть истинные чувства.
– Замечательная погода, Мари! Можно было бы устроить пикник. Девочки бы оценили.
– У них, в отличие от тебя много работы, – «главная» облизала губы. – Хотя сегодня и тебе скучать не придётся.
Внутри меня всё перевернулась. Невольно сцепила в «замок» руки.
– Ксавье приехал? – упавшим голосом спросила её.
Женщина хмыкнула и презрительно сощурилась.
– А чего без энтузиазма? Между прочим, ты кроме него ни с кем не спишь, и на лапу он тебе даёт прилично. В то время как девочки загибаются раком, ради крох. И поверь, почти все мужики толстозадые извращенцы.
Именно поэтому, все мне завидовали и не любили.
Ксавье Роже Делакруа был владельцем нашего небольшого «Развлекательного дома». Как только я появилась, то он сразу же взял меня к себе в постель. Это подразумевало так же то, что кроме него, никто не смеет ко мне прикасаться. Я не была из тех девушек, которые спят за деньги. Да и вообще ложатся под кого-то без каких-либо эмоций… Но обстоятельства вынуждают находить выходы из безвыходных ситуаций. И иногда приходится чем-то жертвовать.
У меня больной брат, ему нужны лекарства, химиотерапия и прочее лечение. Врачи постоянно твердят, что Арман не поправится и ему даже лучше не станет. Но я не хочу в это верить. До десяти лет, он был нормальным мальчиком, а потом… Всё полетело к чертям.
Я оказалась здесь, чтобы облегчить его страдания. И честно признаться, мне не хотелось день за днём наблюдать за матерью. Блеск в её глазах постепенно угас, и она напоминала робота. Когда узнала, что я нашла высокооплачиваемую «работу», взбодрилась. Это значило, что Арман сможет прожить ещё какое-то время. И что мне придётся перебороть свои принципы и страхи. Перечеркнуть всё, ради чего жила.
– Не заставляй его ждать!
Мари окинула меня насмешливым взглядом и, процедив, сквозь зубы добавила:
– И что он в тебе нашёл? Кожа, да кости… Переоденься. У тебя на всё двадцать минут.
Надзирательница повернулась и плавно пошла обратно в дом. Я же хмыкнула и смахнула единственную слезу. Иногда можно… Иногда необходимо. Нельзя показывать, как ранят слова. Никому. Потому что, люди – стервятники. Только почуют, что пахнет, так сразу клевать. Особенно это характерно для женщин из борделя Амьена.
Бросив последний взгляд на поле, быстрым шагом направилась, куда было приказано. Я прошла по каменной дорожке, миновала розовые кусты и вышла прямо к огромному особняку. Он был большим, белым, красивым… Мне тошно было смотреть на него. Это значило, что вновь придётся переступить порог, вновь фальшиво улыбнуться, вновь защищаться от словесных нападок. Вновь сдерживать слёзы и не показывать чёртову слабость.
Когда женщины живут вместе, то возникает конкуренция. Причём неважно из-за чего. Это может быть драгоценность, платье или, к примеру, мужчина.
Меня в доме откровенно ненавидели, и это вынуждало меня до боли сжимать кулаки, прикусывать язык от порыва раскричаться. Невыносимо быть там, где не любят. Но когда нет выбора – приспосабливаешься. Бьёшь подушку, кусаешь одеяло, но борешься.
Дёрнула ручку и вошла в дом. Повернула налево к лестнице. Около неё меня поджидала одна из завистниц, недобро поглядывая в мою сторону.
– Что, не торопишься? – бросила она.
Сильвия была миниатюрной брюнеткой с кудрявыми волосами и раскосыми карими глазами. Красивая, как впрочем, и все девушки, собранные в этом развратном пристанище.
– Почему же? – поинтересовалась я, рукой проводя по волосам, – очень даже тороплюсь… Хозяин не любит ждать. Хотя, – усмехнулась, – Тебе то, откуда знать?
Сили поддалась вперёд и прошипела:
– Сука!
Я обошла её и стала подниматься по ступенькам. Думаю, девушка хотела бы мне врезать и не только она. Но мешал свод правил. Они помогали нам сосуществовать друг с другом. Одним из них, был запрет драк и каких-либо агрессивных действий. Жаль, что это табу не распространялось на постояльцев. Некоторые богатеи любили жёсткий секс и порой поколачивали шлюх. И в такие моменты искренне им сочувствовала, несмотря на все их «шпильки» в мой адрес.
В какой-то степени, я была благодарна Ксавье. Он не хочет меня ни с кем делить. И мне не приходится терпеть издевательства многих над телом. Хотя, мне вполне хватает и одного.
Поднявшись на второй этаж, подошла к первой двери справа и открыла её. Тереза, моя соседка по комнате, спала на диванчике, после бурной ночи, слегка похрапывая. Косметика размазалась на лице, побуждая улыбнуться открывшемуся виду. Мы недолюбливали друг друга, но в отличие от остальных, вполне терпимо общались.
Сделав пару шагов, остановилась у деревянной двери. Дёрнула ручку и вошла в спальню.
Она была просторной, светлой. Не скажу, что люблю голубые оттенки, но за прошедшие полгода привыкла к бирюзовым шторам, белоснежному тюлю, голубому пушистому ковру и, такому же, оттенку обоев.
В комнате располагались две односпальные кровати и прикроватные тумбочки со светильниками параллельно друг другу. Так же один шкаф на двоих. Коричневый, не слишком большой. Но нам-то много одежды и не требуется.
Присела на постель и задумалась. Моя соседка сейчас пребывала в глубокой дрёме после проведённого сеанса с жестоким клиентом. Даже не дошла до постели. На девушке были видны синяки, кровоподтёки и слёзы. Одежда разодрана, на ногах ссадины.
Каждый раз этот «золотой» ублюдок приезжал именно к Терри. Каждый раз брал её грубо, бил и истязал. За это хорошо платили. «Общение» с особенными клиентами обходится недёшево. Не знаю, как она всё это терпит. Хотя тут гадать и не приходится: просто нет выхода.
Мы не были подругами, и даже особо не общались. Но я искренне сочувствовала ей. Тереза не была из этих злобных гусынь, которые каждый раз пытаются уколоть меня, по больнее. Но и простодушной её назвать сложно.
Я встала и подошла к шкафу. Открыла его. На вешалках красовались сарафаны, пеньюары различных оттенков.
Достала одно до безобразия короткое платье бледно-жёлтого цвета. Сняла с себя будничную одежду, бельё и надела наряд, на совершенно голое тело. Закрыла шкаф и прислонилась к деревянной поверхности головой. Я ненавидела то, что делала. Мне было противно осознавать, что я докатилась до проституции. Если бы я тогда не встретила Его, если бы не согласилась… Арман был бы мёртв. Только благодаря телу, смогла отослать матери деньги на лекарства. Такую сумму я и за полгода бы не заработала.
Вышла из комнаты, осторожно закрыла дверь. Босиком, прошла к витиеватой лестнице и стала спускаться по ней, всё больше нервничая. Рука, скользящая по перилам, дрожала. Рот застыл в фальшивой улыбке до боли в скулах. В горле пересохло, а сердце… Моё бедное сердце тряслось от страха и возбуждения.
Пройдя по небольшому коридорчику, зашла в красивую гостиную. Она была декорирована в стиле барокко. Будто в музее. Высокие вазы бледно-розового цвета стояли по углам помещения. В них стояли красивые искусственные алые розы. В середине располагался белоснежный диван, два кресла и небольшой журнальный столик со стеклянной поверхностью. На нём красовалась стопка модных журналов. Так же у стены можно было увидеть камин. Тоже искусственный. Фальшь была тут в почёте.
– Ты заставила меня ждать.
Я посмотрела на мужчину, сидящего в кресле. На нём, как обычно костюм-тройка тёмно-синего цвета. Белоснежная рубашка с открытым воротом оттеняла смуглый цвет кожи француза. Сапфировые глаза пристально смотрели на меня. На ум пришло только одно определение: хищник.
Сглотнула слюну. Облизнула губы.
– Прошу прощения, – опустив голову, проговорила я.
Мужчина встал с кресла и подошёл ко мне. Провёл рукой по моему подбородку. Улыбнулся, показывая игривые ямочки на щеках. Только сейчас заметила, что его тёмные волосы отрасли и теперь касались плеч. Сколько его не было? Почти месяц… Три недели спокойствия и отдыха…
– Идём, Шарлотта, – он взял меня за руку, – Мари, правила ты знаешь.
О, да! Пресловутые правила хозяина. Если кто-то побеспокоит его, то будет наказан. А расплата тут жёсткая. Если не слишком серьёзно провинился, то следующий клиент бесплатно. А если серьёзно, то получишь «общение» с жестокой сволочью. Тоже даром.
Мари кивнула. Ксавье повёл меня к двери, ведущую в заднюю часть дома. Там находилась комната мужчины.
Как только дверь закрылась, мужчина прижал меня к ней и схватил руками лицо.
– Такая красивая, словно ангел. Падший, правда…
Мужчина что-то промурлыкал себе под нос. А я прикусила губу, чтобы не выдать рвавшийся наружу всхлип. Ксавье выругнулся и впился мне в губы. Его натиск был всепоглощающим. Язык настойчиво касался губ, приказывая рот раскрыться, дать ему волю хозяйничать. Подчинилась и почувствовала нежеланный прилив возбуждения. Руки мужчины гладили моё бедро, забираясь глубже под платье. Его губы сместились на шею. Я невольно застонала, ощутив как зубы мужчины, слегка прикусывают кожу.
Ксавье отпрянул и страстно посмотрел на меня.
– Твои стоны сводят меня с ума, – прохрипел он, – Разденься для меня.
Прикрыла глаза. И пальцами сдвинула петельки сарафана. Он вмиг соскользнул с меня. Соски напряглись от пристального взгляда синих глаз. Ксавье провёл пальцем по набухшей жемчужине. Неосознанно попыталась сделать шаг назад.
– Нравится твоя реакция на меня, детка, – прошипел Ксавье, – Медленно иди к кровати.
Подчинилась. Гордо подняв голову, прошла к большой двуспальной постели с алыми шёлковыми простынями и шикарным чёрным балдахином.
– Ляг на подушки и раздвинь свои длинные ножки, – хрипло прошептал мужчина.
Выдохнула воздух и забралась на постель. Перевернулась и расположилась в той позе, которую мне обозначили. Чувствовала себя, совершенно обнажённой, и имею в виду не тело, а душу.
Я смотрела, как Ксавье снимает пиджак, как расстёгивает рубашку, как кидает одежду на пол. Как освобождает всего себя от пут трусов.
Его тело безупречно. Взглядом впитывала каждый дюйм натренированного тела. Мужчина лёг рядом. Его рука коснулась моих складочек в интимном месте, проникая в меня указательным пальцем.
Ксавье рассержено прошипел:
– Сухо. Неужели я тебя ни капли не возбуждаю?
Он лёг сверху и опустил голову. Ртом поймал мой сосок и больно укусил. Вскрикнула. Его плечи напряглись. Я ощущали эрекцию, сильную, мощную, готовую к действию…
– Так не пойдёт… Сядь на край постели.
Сделала, как он велел, непонимающе взирая на Хозяина. Я не знала, что он задумал. Раньше мужчина так себя не вёл. Всегда было страстно, стремительно и долго. Но сегодня… Сейчас Роже ведёт себя иначе…
Мужчина тоже слез с постели и встал на колени, приближаясь к моим ногам. Руками раздвинул их и наклонил голову.
– Что Вы…
– Шшшш, детка, не порть момент, – прошептал он и языком коснулся клитора.
Моё тело охватила дрожь. Язык мужчины творил не воображаемые вещи. У меня закружилась голова от возбуждения.
Пальцы мужчины раздвинули мои складочки, и язык вторгся «туда». Я откинула голову и, не выдержав, громко застонала.
Ксавье отодвинулся и улыбнулся.
– А ты оказывается сладкоежка, – промурлыкал мужчина, – Мне нравится. Очень.
Почувствовала, как щеки заалели от интимности момента. Ксавье поднялся и устроился между моих бёдер. Не раз он брал меня стоя, лёжа, сидя… Но в этот раз было как-то по-другому. Его член был толстым, прямым и большим. В первый раз… Могу сказать, что долго после нашего первого раза приходила в себя. Не каждый день имеешь дело с таким агрегатом. Тем более в первый раз…
Улыбнулась и потянула руки к мужчине.
Он тёрся об меня своей твёрдостью, заставляя тело изгибаться от желания.
– Вот теперь ты готова…Мокрая, влажная… Моя, – последние слова он глухо рычал.
Резко, Ксавье вошёл меня по самый ствол. Остановился, чтобы я привыкла, приняла его в себя. Секунды погодя, вышел и вновь проник, уже сильнее, быстрее, жёстче.
Обхватила его ногами, губами приникая к его шее, слегка покусывая её. Мужчина застонал и вышел из меня. Нащупав на прикроватной тумбочке презерватив, он распаковал его и надел на член.
– Повернись, – грубо скомандовал он.
Перевернулась и встала на четвереньки. Раздвинула ноги, легла грудью на постель, закусила губу.
– Люблю твою попку. Маленькая, упругая и моя.
Он приблизился ко мне сзади. Прошипев что-то по-итальянски, стал с безумством вбиваться в меня, причиняя невыносимую боль. Я сильнее прикусила губу, моля, чтобы всхлипы не вырвались на волю, чтобы хозяин не услышал их, чтобы завтра я могла ходить…
Полчаса спустя, комната Ксавье Делакруа
Я повернулась на бок, чтобы Ксавье не увидел слёз, натянула по подбородок одеяло и сглотнула накопившуюся слюну. Вымученно улыбнулась. Всё начиналось так мило, так страстно, так искренне, а потом… Потом вновь боль, вновь шлепки, вновь кровавая дорожка по бёдрам.
Мужчина вышел из душа, с полотенцем на бёдрах.
– Не хочешь в душ? – поинтересовался он безразличным тоном.
Кот наелся сметаны и возможно отпустит мышку в норку…
– Я бы хотела к себе в комнату. Поздно уже.… Спать хочется.
Мужчина хмыкнул.
– Я тут остаюсь на неделю. Нужно решить кое-какие дела. Так что, можешь, смело перетаскивать свои вещи на это время сюда. Иди в душ, а потом будем спать.
Сжала губы, широко раскрыла глаза. Здесь? Неделя?
Я не выживу… Обычно Роже приезжал на пару дней. Пару раз было на долгий срок и это было самым настоящим кошмаром. Но подобных недельных вылазок не было уже три месяца.
Не дала мыслям затуманить разум, и, откинув покрывало, побежала в ванну. Закрыла дверь и пошла в душевую. Включила тёплую воду и подставила струе лицо.
Я справлюсь. Справлюсь! Должна!
Он пробудет здесь неделю, а потом уедет. Может опять на месяц? А может больше?
Я простояла под душем ещё некоторое время. Выключила воду, вытерлась и пошла в постель. Когда вышла из ванны увидела, что Роже, развалившись на кровати, спит.
Присела на краешек постели и съёжилась от холода.
– Шелли, не дури, ложись, – пробормотал Делакруа.
Я приоткрыла рот от удивления. Шелли… Так меня только мама называла. Только она.
Я прилегла и сразу же очутилась в крепких объятьях мужчины.
– Расслабься, я сегодня больше ни на что не способен, – прохрипел Ксавье.
Я не смогла расслабиться в руках мужчины, не смогла быстро уснуть, не смогла уменьшить страх перед завтрашним днём.
А что будет завтра? Вероятно, развернётся ад. Завистливые девушки, то ещё зрелище…