Горло стянуло невидимой нитью. Я стояла перед Арти и не могла и слова вымолвить. Мне было холодно, страшно и больно. Мерзкое ощущение безысходности, хотя скорее просто тупиковой ситуации. Муж смотрел на меня исподлобья и качал головой. Арти вообще отнёсся к моей ситуации с поразительным спокойствием, хотя в последние дни вёл себя как никогда раньше. Может, перегорело? Остыло чувство? Или пришло осознание? Или мужчину просто переклинило…
– Шеллс, сама решай, как тебе быть. Только хорошо подумай. Ведь не просто так он тебя к себе зазывает, не так ли?
Я недовольно поджала губы, молча соглашаясь с другом.
Мы сидели в гостиной, и пили горячий шоколад с корицей. Казалось, после «дождичка в четверг», заболею. Дома уже переоделась, приняла душ, но всё равно, даже сидя перед камином с горячим напитком было зябко.
– Да, сама понимаю, что рискованно идти на эту авантюру. Но есть вероятность, что выслушаю его, и он сгинет обратно восвояси.
Ржевский хмыкнул.
– Сама веришь в это? Шелли, он ясно дал понять, что приехал за тобой. И просто так не укатит. Но что по поводу Катеньки…
Шумно выдохнула.
– Он так толком ничего и не сказал по поводу дочери. Стоит только ради неё поехать и решить всё. Хочет, чтобы я его выслушала. Ладно, – хлебнула напиток,– Но после этого пусть убирается…
Я задумалась.
– Арти, а можно составить такой документ, чтобы свои слова…
– Можно-то можно, но смысл? Что ты там напишешь? Что пытается отобрать дочь? Хотя последнее он еще ни как не подтвердил и глупо, при моих-то связях и в чужой стране качать свои права. Здесь чисто этическая сторона. Она моя дочь, и я люблю её. Но умом понимаю, что он тоже имеет право на отцовство. Во-первых, Делакруа не знал о твоей беременности. Во-вторых, есть вероятность, что он реально раскаивается и хочет наладить с вами отношения.
Я посмотрела на мужа с большим удивлением.
– Ты сам-то веришь в это?
– Поживём, увидим, – загадочным тоном проговорил супруг.
Издевается? Или просто что-то знает, но молчит в тряпочку? Опять загадки? Как же они меня достали! Нет бы, прямо в лицо говорить, так всё лебезят не по делу. Ходят вокруг, да около. Брррр, надоело!
Я посмотрела на висящие над камином часы. Время близилось к семи вечера.
– Надо ехать.
– Если ты останешься на ночь напиши…
Одарила благоверного уничтожающим взглядом. Артур улыбнулся и поднял руки над головой.
– Сдаюсь. В такие моменты явно не до телефонов! Главное, предохраняйтесь…
– Идиот, – буркнула я, – Ни капли не смешно.
Арти рассмеялся и серьёзным тоном проговорил:
– Без эксцессов, Шеллс. Сразу звони, приеду. Не нужно самодеятельности.
– Хорошо.
Улыбнулась. Артур единственный человек, кому я реально дорога и кто заботиться, волнуется.
В голове вспыхнули образ родителей, которые я разогнала моментально, не желая вновь окунаться в воспоминания.
Встала, отнесла чашку на кухню. Прислушалась. Катя смотрела у себя в комнате мультики. Хорошо.
Прошла в свою спальню и принялась одеваться. Красное кружевное бельё, узкие джинсы тёмно-синего цвета, чёрная тёплая водолазка. Волосы собрала в хвостик, губы подкрасила алой помадой и улыбнулась отражению. Пришло время.
Собрала сумочку, вызвала такси, поцеловала дочь и стала ждать машину, нервно теребя подол чёрного пальто.
Полтора часа спустя
Тёмное небо разгладилось после дождя и даже проглядывались звёзды. Я стояла перед гостиницей «Crowne Plaza» с уверенностью, что скоро этот дурдом закончится.
Закрыла глаза.
– Один… два…три…
Выдохнула. Открыла глаза и уверенно открыла двери гостиницы. Прошла к ресепшн.
– Вы бронировали номер или же хотите въехать сейчас?
На меня смотрела молоденькая девушка с белёсыми волосами и глазами цвета осенней листвы. Интересная внешность. Даже очень…Я улыбнулась.
– Меня ждут. Как мне пройти в номер пятьсот двадцать семь? К Делакруа.
Глаза девушки загорелись.
– О! Так Вы к этому потрясающему французу?
– Dieu,– я закатила глаза,– Да, именно к нему.
Блондинка сжала губы. Видимо, настроение её быстро подпортилось.
– Сейчас я позвоню и спрошу, действительно ли, Вас ожидают, – чопорно оттараторила эта мадемуазель, судя по безымянному пальцу.
Хмыкнула.
Девушка дозвонилась и на хорошем английском оповестила невероятного француза о моей скромной персоне.
Отключив телефон, она показала мне в сторону лифта.
– На пятый этаж, а там Вас встретят.
– Благодарю, – холодно растянула губы в подобие улыбки и направилась к лифту.
Поразительно, как за пять минут люди могут взбесить. Если бы она мне нахамила, то точно бы просто улыбкой не отделалась бы.
Фыркнув зашла в лифт, нажала нужный этаж. Написала смс Артуру и Алисе, что я уже в теремке и если что, пусть через два часа спасают. Конечно, надеялась, что вся эта кутерьма быстрее закончится, но если Ксавье будет тянуть кота за…
Щелчок. Двери открылись. Сделала шаг и, зацепившись каблуком, начала падать.
Меня подхватили мужские руки. По парфюму поняла, что радоваться не стоит. Лучше бы навернулась…
– Неуклюжесть тебя красит, Шарлотта, – по-французски промурлыкал Делакруа.
Оказавшись на своих двух ходулях отчеканила:
– Благодарить не буду.
– Да-да, как скажешь. В следующий раз дам тебе проехаться носом по кафелю. Это ведь последний писк моды…
Я не стала язвить или продолжать бессмысленную баталию.
– Мы встречаемся второй раз за этот день. Будь добр рассказывай то, что хотел и проваливай из страны.
Ксавье усмехнулся.
– Малышка показывает коготки, ты ведь знаешь, как я люблю это. Пройдём в мой номер.
Я уже хотела бежать отсюда как можно дальше. Этот мужчина меня с ума сведёт и превратит в истеричку.
За мной тихо закрыли дверь. Свет в номере «люкс» горел приглушённо. Так же работал плазменный телевизор, и пахло пряностями. Я не столько рассматривала номер, сколько старалась успокоить сердце, восстановить дыхание.
– Присаживайся.
Я дёрнулась. Посмотрела, куда показывает Ксавье и прошла к светло-бежевому дивану.
Остановилась. Расстегнула пальто, сунула его в руки мужчины и села. Положила ногу на ногу и стала ждать. Вот только чего? Пламенных речей? Каких-то действий? Меня коробила эта напряжённая неизвестность, которая когтями впилась в кожу, норовя оставить следы.
– На улице холодно. Я заказал нам глинтвейн.
Я уже хотела возразить, как Роже рассмеялся.
– Из виноградного сока, дорогая. У меня нет цели, напоить тебя и обесчестить.
– Я тебе не дорогая, придурок, – пробурчала я.
Француз принёс поднос с двумя кружками.
– Я смотрю, ты меня ждал.
Ксавье загадочно улыбнулся и, взяв напиток, сел напротив меня. Сейчас он выглядел по-домашнему в спортивных штанах и чёрной майке. За пять лет его тело стало более упругим. Видимо, не вылезал из спортивного зала или из постелей своих шлюх.
– Пять лет, – раздался в тишине его голос,– Знаешь, сколько это дней? Сколько ночей и сколько нервов?
– Ты это мне говоришь?– с возмущением полюбопытствовала я.
Делакруа с раздражением на меня посмотрел.
– Шелли, позволь мне договорить. Это не так просто, как кажется и я…готовился.
Сделала глоток горячего напитка, насладилась вкусом корицы и гвоздики, пообещав себе, что выслушаю до конца, а вот потом будет разбор полётов.
Мужчина выругался и продолжил:
– У нас ведь было с тобой всё хорошо. Быстро так всё завертелось, и не понятно было, когда наши отношения перестали быть сделкой, чёртовым контрактом. Только вот, я понял, что люблю, когда потерял тебя. Парадокс. Люди всегда начинают ценить что-либо, когда этого уже нет. Виноват…Да чёрт возьми!– мужчина встал с дивана, взъерошил пятернёй волосы, – Меня ничто не оправдает, тем более в твоих глазах. Диктофон, документы были сфабрикованы Моранси и девками из дома. После… Я пил много, не просыхал. Просыпался, полз в ванну, блевал и снова напивался. Меня привёл в чувство Маркос. Это он выбил из меня дурь, и помог со всем разобраться. Вот только тебя это не вернуло. Я был в аэропорте, когда ты улетела в Россию. Видел, как ты шепчешься с барменом, видел улыбку на твоём лице и отступил. Я не мог показаться перед тобой после всего…
Мужчина ушёл куда-то и вернулся с бутылкой дорогого бурбона. Виски лучший друг мужика.
Налив себе в бокал залпом его осушил.
– После того, как ты покинула страну, нанял детектива. Он должен был предоставлять минимум информации о тебе. Что ты жива, здорова, тебе ничего не угрожает… На тот момент, я не хотел знать больше. Я ревновал к бармену и не хотел знать подробности вашей личной жизни. Или, возможно, страшился услышать ещё о ком-нибудь… А если бы узнал, что и ты полюбила, то всё, что делал в тот промежуток времени, стало бы бессмысленным, – Роже провёл ладонью по вспотевшему лбу, – Шелли, если бы я знал, что ты носишь моего ребёнка…
– Ты так был уверен, что он от тебя?– фыркнула я, – А может быть, от мужа?
– Детектив предоставил мне точные копии записей из роддома. Ты родила на тридцать восьмой неделе. А я умею считать. Ты забеременела в тот день, когда… Я бы мог подумать, что это твой Ржевский, но Кэти похожа на меня. Этого не изменишь. Шарлотта, я, правда, хочу тебя вернуть. И сделаю это. Потому что тебе со мной будет лучше. Вам будет лучше. У меня ничего нет, кроме банковских счетов. Всё имущество, бизнес распродал. Чтобы начать с чистого листа. С вами… Где пожелаешь. Мне всё равно, главное с тобой.
Вздёрнула бровь.
– Я верю, что ты пытаешься измениться, Ксавье. Действительно, по твоему взгляду это заметно. А может, ты прекрасный актёр, – я запнулась, – Но это не меняет того факта, что ты меня грубо лишил девственности, что пользовался, как хотел, где хотел. Влюбил в себя, получил мое доверие и снова окунул лицом в грязь. Я надеялась, что больше тебя не увижу, как выясняется, что жду ребёнка. Так что не тебе говорить о нервах.
Сделала большой глоток глинтвейна.
– Шелли…Я не верил… Был другим человеком, которому приглянулась девушка.
– Это твое оправдание? В то время, как ты знал обо мне всё, я не знала о тебе ничего. Я полюбила, закрыв глаза на прошлое, молча ждала, пока тебе надоем. И знаешь, спасибо, что избавил меня от своего присутствия! Хотя в присутствии тебя в своей жизни виновата сама.
Я встала с дивана.
– Спасибо за напиток. Молодец, что избавился от борделя. Но меня это не волнует. Надеюсь, полёт до Парижа будет прекрасным.
Наспех надела пальто и ринулась к двери. Меня резко развернули. Пара шагов назад и я прижата к стене.
– Не убежишь, пока не поймёшь, – прошептал он мне в губы,– Пока не почувствуешь. Между нами тлеет жажда. И это не только чёртова похоть, это нечто иное, глубокое и яркое.
Парфюм. Я и забыла, как он меня возбуждает, как заставляет мечтать уткнуться носом в шею мужчины…
Попыталась освободиться от оков, но трудно сделать, когда прижата крупным мужчиной. Одну руку Ксавье держал над головой, стиснув запястье.
Его язык коснулся шеи. Мелкая дрожь прошлась от кончиков пальцев ног до макушки.
Рука Делакруа проникла под водолазку и сквозь кружева пальцы коснулись набухшего соска.
Мужчина оторвался от шеи и хрипло рассмеялся.
– Ты моя Шелли. Была, есть и будешь. Этого не изменить.
– Ксавье, – с придыханием выдавила я,– я замужем….
Француз сжал мой сосок сквозь ткань. Из груди вырвался стон.
– Он взял то, что принадлежит мне, – прорычал Ксавье мне в губы, – И вернёт… Я в этом, ни капельки не сомневаюсь.
– Я не вещь, чтобы мной раскидывались, – гневно прохрипела я.
Его язык коснулся моей щеки и прочертил дорожку до верхней губы.
– Прекрати, – шипела я.
– Останови меня, – прошептал он и показал мне, как долго я не чувствовала его вкус.
Этот поцелуй можно было сравнить с путником в пустыне, который нашёл кувшин с водой и испивает из него. Жарко, жадно, мокро и так возбуждающе. Желание бурей поднялось во мне, затрагивая все нервные окончания. Мысли метались в разные стороны, противореча, друг дружке. Я хотела его, всего и сейчас. Но, так же, не могла так просто сдаться на милость мужчины. Голова кружилась от губ Роже на коже, от его дыхания и горячих рук под водолазкой.
– Ты до сих пор любишь меня, – страстно прохрипел мужчина, оторвавшись от меня, – Значит, шанс есть. Я добьюсь тебя, Шелли.
Вытерла губы.
Боже, что это было? Пелена чувственности застилала глаза мужчины.
Он отстранился от меня, и стало так пусто. Глупая любовь! Почему ты внедрилась так глубоко и не выбираешься из души, тела, сердца! Это ведь всё, о чём я молила! О чём жаждала все эти годы.
– Иди к чёрту! Ты думаешь, что мне важно, что ты всё распродал? Деньги – это не всё в отношениях, и если ты этого не понял, то мне тебя искренне жаль.
Я быстро развернулась и, открыв дверь, побежала к лифту. Повернулась. Ксавье стоял в проёме двери и улыбался. Такое впечатление, что всё идет по его плану и меня это крайне бесило.
Если Арти с ним сговорился.… Убью обоих. Нет, Савушке дам по шарам, а Арти попытаюсь, свети с Алисой. Теперь надо выяснить, моя идиотская гипотеза верна или нет. Может, я опять себе накручиваю.
Выйдя из гостиницы, поймала такси. Вид у меня был растрёпанный, помада смазана… В голове полный хаос. Я не знала, чего сама хочу. Поверить и дать шанс, или продолжать гнуть свое. Я ведь чувствую, что хочу быть с ним, даже если он не изменился. Видимо, я мазохистка и люблю страдать, раз жизнь ничему не учит.
Достала из сумочки телефон и набрала Алисе.
– Я еду к тебе…
Чувствую, сопьюсь я из-за Савелия Рожевича. Одни беды от него, одни беды и тонна похоти.
Примерно два часа спустя, Москва, квартира Алисы Казановой
Красное полусладкое вино пошло очень хорошо, особенно под французское мясо. Я с лихвой заела свои проблемы и запила почти целой бутылкой сладкого напитка.
Алиса смотрела на меня и улыбалась.
– Я, кажется, поняла, в чём твоя проблема, – пьяно потянула девушка, – У тебя давно не было мужика. Правильно?
Икнув, молча кивнула.
– Вот поэтому тебе просто нужен секс. А кто от него не откажется? Ржевского ты уважаешь, а вот своего козла…
– Он не мой… козёл.
Казанова махнула рукой.
– Не придирайся к словам. Иди, переспи с ним и может, тебя отпустит.
Мне вот честно хотелось воспротивиться этой идее, но что-то в ней было. То ли дурман алкоголя подталкивал моё неразумное тельце прямо в логово этого животного, то ли подсознательно я сама хотела «прощального секса»… Интересно, а чем меня прошлый раз не устроил?
Я не задумываясь, оделась, намазалась алой помадой, надушилась любимым ароматом и вызвала такси. В моих действиях логика отсутствовала напрочь, зато филейная часть жаждала приключений. Прибавить к этому выпитый алкоголь… И привет, недоразумение. Но в тот момент, считала, что поступаю правильно.
Уже в машине позвонила Арти, оповестила о своих действиях. Друг естественно от идеи в восторге не был, ибо боялся за мое состояние. Но я заверила, что позвоню ему и успокою.
Выйдя из такси, я выпрямилась и медленно, стараясь не шататься, пошла к гостинице. По коже струилось мелкой дрожью предвкушение.
Я сразу же прошла к лифту и вызвала его. Пока ехала, расстегнула пальто и пару пуговиц на блузке. Облизала губы и глупо захихикала. Чувствую себя такой дурочкой. Но Алиса права, надо брать козла за рога. Вот возьму, и меня отпустит. И всё, больше никаких мыслей, метаний…
Щелчок. Лифт остановился. Я сглотнула и, шатаясь, прошла по коридору к номеру Ксавье Роже Делакруа.
Уверенно постучала в дверь. Спустя пять минут она отворилась, и в проёме показался полуголый мужчина. От наготы его спасало махровое чёрное полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. Я видела его плоский живот, небольшую поросль волос на груди, которая редея, спускалась прямиком к паху… Пьяный дурман, толкнул меня на то, чего я ни разу в своей жизни не делала: запрыгнула ему на руки и поцеловала.
Пальцы зарылись в волосы Делакруа, подтягивая голову ближе. Через пару секунд, поняла, что Ксавье не отвечает, сильно сжимая меня в объятиях.
Откинула голову назад и истерично рассмеялась.
– Шелли, – хрипло проговорил он, – Чёрт, девочка, я же не железный.
Мужчина поставил меня на ноги и посмотрел в глаза.
– Да ты пьяна…В стельку.
Икнула и расплылась в улыбке, почти как лужица.
Потянулась ручками к его груди и провела пальцами по мокрой коже.
– Ты жаркий… Алиса правильно сказала, если ты меня… Или я тебя… – приблизила рот к его соску и лизнула, – То меня отпустит, и ты исчезнешь. Так будет лучше. Или просто у меня недотрах.
Меня нежно отстранили от мужского разгорячённого тела.
– Шарлотта, давай в номер, – просипел Ксавье.
Меня, как маленькую, за ручку повели в апартаменты гостиницы и усадили на диван.
– Выпить не предлагаю, ты уже и так достаточно употребила.
Я смотрела на мужчину исподлобья. Он двоился и на миг чертёнок нашёптывал на ухо, что было бы их двое, было бы двойное удовольствие.
Тряхнула головой и почувствовала головокружение от этого.
– Я изменился, Шелли, – услышала тихий голос мужчины, – Как бы я не хотел тебя… Этого не будет. Ты опьянена и не знаешь, что творишь.
Усмехнулась.
– Странно, Ксавье Роже Делакруа отказался от секса.
Подняла указательный палец вверх.
– Потому что, – заголосила я, вставая, покачиваясь с дивана,– девушка пьяная. Это, блин, сенсация! Где, чёрт возьми, журналисты! Или хотя бы мой телефон? Записать надо… Потом смотреть буду и удивляться.
Плюхнулась на попу и скривила лицо. Былой запал исчез, и осталось лишь горькое послевкусие.
Мне только что отказали… Нет, я могла бы ожидать этого от кого угодно, но не от него.
– Это, вероятно, к лучшему, – пробормотала я, зевая,– пойду я. завтра подумаю, как решить проблему интимного характера.
Последние слова я произнесла специально. Как же без этого? Пусть не думает, что на нём клин клином сошёлся.
Во мне говорила обиженная женщина. Но как ни странно, на Делакруа мои слова возымели эффект. Он медленно, словно хищник подошёл ко мне и присел на корточки.
Его синие холодные глаза пылали яростью и желанием одновременно.
– Я не воспользуюсь тобой, Шарлотта, – прошипел он, – Но намотай себе на ус: ещё раз повторишь подобное, и придётся, как маленькую отшлёпать.
Я хотела возразить, но голова резко закружилась и я обмякла на мягком кожаном диване, погружаясь в одурманенную дрёму.
Лирическое отступление от лица Ксавье Роже Делакруа
Постригла волосы, отдавая дань моде. Выкрасила в другой цвет, смазывая остатки той Шелли, которая мне нравилась. Невинная внутри, казалась недоступной снаружи. Холодная, но всё так же тает в моих руках и на моих губах. Опустился на колени и коснулся щеки рукой. Шелли никогда не умела пить. Такая бойкая, такая смешная, такая… Моя. А ведь чувствует ко мне что-то. Не может забыть, хотя пыталась.
Улыбнулся. Наклонил голову и коснулся губами её лба. Сильная и слабая одновременно. Женщина с большой буквы. И как ты, маленькая, могла полюбить такого, как я? Ведь пять лет назад для меня твои чувства не существовали. Зато было, громкое, хоть и ругательное «Я», грязная собственническая похоть и нравы, вбитые мне в голову неоднократно законами улиц и банды, в которой жил.
Поднялся с колен и аккуратно взял девушку на руки. Отнёс в спальню и положил на постель. Маленькая, хрупкая…
Мне пришлось ломать себя, чтобы иметь наглость вновь ворваться в твой устойчивый мирок. Я не хочу втягивать тебя в дебри прошлого. В те, в которых жил почти всю жизнь.
Прикрыл глаза и сел на постель, рядом с любимой женщиной. Родила дочь, будучи с этим барменом. Чёрт, кто бы знал, как ревность все эти года меня съедала, как рвала душу на части. И только дела не давали мне сорваться и лететь в Россию. Только одна мысль грела все эти пять лет: если я избавлюсь от прошлого, если пересилю себя, то будет шанс на прощение. А если она меня простит, значит, есть надежда.
Я прикрыл Шарлотту одеялом, а сам лёг рядом, поверх него. Мне хотелось раздеть её, прижаться к ней телом, поцеловать в шею и спуститься ниже… Боже, как же я истосковался.
– Спокойной ночи, – пробормотал я и закрыл глаза.
Никто не видел, как из правого глаза мужчины скатилась большая скупая слеза.