— Спящая красавица, вставай.
— Зачем? — буркнула и отвернулась на другой бок.
Вчерашние разговоры с боссом не прошли напрасно.
Вот стою я на сцене: громкие овации, крики с призывом выйти на бис, меня закидывают розами, а я неустанно кланяюсь восторженной публике.
— Солнце уже высоко, а завтрака по-прежнему на столе нет.
— Отстань.
Взяла соседнюю подушку и накрыла ею голову.
— Я сон не досмотрела.
Вот я снова и снова пытаюсь уйти со сцены, но зрители меня не отпускают. Я сдаюсь и выхожу к ним. На моём лице сияет яркая улыбка. Да-да. Любите меня. Это заслужено!
— Ты самая отвратительная работница, которая когда-либо у меня была. С работой не справляешься, ленишься, а ещё живя там же, где работаешь, постоянно опаздываешь.
— Я хорошая. Любите меня. Да-да. Лучше меня никого нет.
Тихий мужской смех смог разбудить меня лучше любого будильника. Бархатный, пробирающийся куда-то вглубь, задевая что-то такое, от чего мурашки побежали по телу, а щёки предательски покрылись румянцем.
Что, чёрт возьми, происходит?
— Вставай, лентяйка. У нас сегодня большие планы.
Даниил потрепал меня по плечу, встал с кровати и вышел из комнаты. А я наконец-то смогла выдохнуть. Что-то страшное происходит. Надо разобраться с этим. Нельзя так на босса реагировать. Начиталась я про «тело предало меня» — ничем хорошим не заканчивается! Всегда одно и то же: кольцо на пальце и несколько двойняшек бонусом. Не, не, не. Не согласна! Я ещё молода, красива — рано мне на такое подписываться.
Холодный душ — то, что доктор прописал. Освежилась. Мозги проветрила. Выкинула дурь из головы. Только почему, глядя на себя в зеркало, с сожалением вспоминаю слова Вадима, что Даниилу блондинки нравятся? А что делать, тем, у кого скучный русый цвет? Вот была бы я жгучей брюнеткой или яркой блондинкой, вот тогда бы… А что тогда?
Тогда бы это у Даниила сердечко так часто билось и мозг бы плыл, а не у меня. Точно! Надо блондинкой стать.
Я даже представляю: утро, стою такая вся красивая с белоснежной гривой и оладушки пеку, заходит босс, видит меня и всё — пропадает. Раз и навсегда. Даёт мне спокойно жить и работать, нервы не треплет, по ерунде не придирается.
Снова посмотрела в зеркало, а почему бы и нет? Блонд мне пойдёт.
Решено, завтра у меня заслуженный выходной. Вечером, когда на встречу анонимных неудачников поеду, заскочу в магазин, куплю краску. Буду блондинкой! Босса покорять начну, чтобы больше не прерывал моих сладких снов.
Настроившись на скорые перемены, в боевом настроении пошла на кухню, где меня уже заждались.
— Наконец-то соизволила явиться на рабочее место.
— Не пойму, почему будильник не работает. Надо телефон в мастерскую сдать.
— Работает, только ты забываешь его с собой брать. Кстати, тебе звонили.
— Кто? — удивительно кому я могла понадобиться.
— Не знаю. Не интересовался как-то.
Потянулась за телефоном. Интересно же. Но меня нагло шлёпнули по рукам.
— Ты завтрак готовить будешь?
И чего он такой недовольный? Ну подумаешь, снова проспала. С кем не бывает?
— Буду!
— Что готовить будешь?
Приятно знать, что в этой бесчувственной машине хоть что-то живое есть, вон как любопытством глаза загорелись.
— Завтрак.
— Ядвига!
— Даниил!
— Пороть тебя надо.
— Да? — а теперь и я с интересом посмотрела на босса. — Неожиданный поворот развития наших отношений.
Даниил застыл, впился в меня своим пронзительным взглядом, от которого снова табуны по коже поскакали.
— Что? — робко спросила, а то, чего он на меня так пялиться.
— Пытаюсь вспомнить, грешил ли я в этой жизни или за прошлую отдуваюсь.
Теперь я внимательно рассматриваю Даниила, будто могу понять, в какой именно жизни он накосячил? Да и накосячил ли?
— А если не в наказание? — рискнула озвучить свои размышления. — Вдруг судьба нас столкнула тебе в благодарность за что-нибудь? Я же могу быть подарком?
Даниил снова оценивающе просканировал меня. И что-то так обидно стало. Поэтому пока не успел он какую-нибудь гадость сказать, поправила себя.
— Ну или за то, что ты брата вкусными конфетами объедал.
— Слишком суровое наказание, не кажется?
— Не кажется, — грубо бросила и отвернулась готовить нам завтрак.
Тоже мне тут мученик нашёлся.
Суровое наказание. Он ещё не знает, что такое суровое наказание. Я ему покажу.
Вот возьму и случайно переборщу с мускатным орехом. Говорят, он галлюциногенный — проверю.
Громоздкая тень неожиданно нависла надо мной.
— Что?
— Смотрю, чтобы мой завтрак случайно не испортили.
— И в мыслях не было.
— Говорю же, случайно.
— Угу. Надзиратель, — обиженно буркнула.
— У тебя молоко сейчас убежит.
— Это потому, что ты слишком близко стоишь, отвлекаешь. Уйди.
— Не-а, — и улыбается ещё так.
Противно! Аж самой хочется улыбнуться.
И кто их, мужиков, только учит так улыбаться? А главное, зачем? Их и так всех любят, особенно таких красивых.
Что?
Опять меня не туда понесло. Надо перестать думать, что босс красивый, а то ещё парочка таких мыслей, и можно считать, что влюбилась. А это ведь не так! Вот совсем не так.
Я лет так до тридцати, а может, и тридцати пяти влюбляться не собираюсь. Я молода, красива и жить спокойно хочу. Видела этих влюблённых: страдают, себе надумывают что-то, по всему городу с биноклем бегают — за мужиком своим следят. Не. Не хочу так. Хочу спокойно спать по ночам.
Кашу доварила под строгим надзором. Даже сахара лишнего сыпануть не дал. Бдил внимательно. Нехороший такой!
— Чем сегодня займёмся? — уточнила, когда закончили с завтраком.
— Кухню мыть будем. В шкафах уберёмся, холодильник давно не мыли.
Скептически посмотрела на босса. Он же пошутил сейчас? Нет. Не пошутил.
— Мы за сегодня не успеем, — неуверенно сказала, в моём голосе уже слышалась паника.
— Завтра закончим.
— Завтра нельзя — выходной, — и спешу добавить, как мне думается, железный аргумент, с которым не поспоришь. — Поездка в клуб к твоей бабушке.
— Значит, сегодня рабочий день продлим.
— Мстишь?
— Ну что ты, подарочек мой. Разве я могу?
И вон какое личико ангельское, сразу понятно — может! Кроме того, ещё и хочет!
— Так что хватит рассиживаться, пошли.
— Данечка, а давай я в Москву уеду, как ты и предлагал, но холодильник мыть не буду, — я даже постаралась лицо страдальческое сделать и жалобно так протянула, — ну пожа-а-а-алуйста.
— Поздно, Ядвига, поздно. Вставай, холодильник отключай, будем размораживать.
Возможно, я просто неудачно сдвинулась в сторону, а возможно, это произошло от страха, но я, в общем-то, позорно грохнулась на пол. И потирая ушибленную пятую точку, со страхом спросила босса.
— А разве ноу фроста нет в этом монстре?
И только сейчас я заметила, что этот негодяй еле смех сдерживает! Сразу озираться начала по сторонам: сковородка, скалка, разделочная доска для мяса — всё что угодно сейчас подойдёт. Юриста на каком-нибудь сайте найду. Всё равно, когда буду гуглить, как спрятать труп, всплывёт реклама с контактами адвоката, занимающего уголовкой. С интернетом сейчас удобно: не успел набедокурить, а тебе уже подсовывают пути отступления.
— Есть. Просто стало интересно на твою реакцию посмотреть.
Нет. Разделочная доска не подойдёт. Дерево слишком щадящее и бережное. Тут топорик или отбивной молоток нужен.
— Ушиблась? — Даниил присел на корточки около меня и снова стал внимательно рассматривать. — Больно?
Кивнула.
— Ну прости, кто же знал, что ты полетать захочешь, — снова улыбнулся и веселясь добавил, — хотя о чём это я. Ты же ещё та птица у меня.
Даниил поспешно встал сам, а потом аккуратно, подхватив за подмышки, поднял и меня. Так заботливо заботливо и бережно, что стало как-то не по себе. И сейчас смотрит вон с каким беспокойством. Кроме бабушки и дедушки никто так не смотрел на меня.
Не удержалась, нижнюю губу выпятила, полшага вперёд сделала, прижимаясь к боссу и жалобно проскулила:
— Больно. Можно я холодильник мыть не буду?
Ответом был этот с ума сводящий смех.
— Актриса, — мягко пожурил, как делала это когда-то бабушка, отчего я улыбнулась. — Вот точно актриса. Пойдём, помогу с холодильником, — на этих словах я облегчённо выдохнула, но рано. — Провод из розетки вытащу, так и быть, а дальше ты сама.
Эх. Не хотела я, конечно, но придётся к гуглу за помощью обращаться. Ничего тут не поделаешь, босс сам вынудил.
В поисковик я так и не заглянула. Некогда. Работать надо, а то этот изверг и правда рабочий день продлит, хотя почему бы и нет? В законе говорится, ночные работы больше оплачиваться должны.
Начала с холодильника. А смысл самое страшное откладывать? Это как с пластырем, чем дольше медлить, тем больнее сдирать.
Когда доставала продукты из морозилки, наткнулась на кусок замороженной свиной грудинки. Хм. А что, это выход.
— Данечка, а ты борщ хочешь? — и глазками невинно так хлоп-хлоп.
Даниил развернулся и с прищуром на меня посмотрел. А я что? Я ничего. Глазками продолжила невинно хлопать и кусок мяса в руках держать как нечто ценное.
— Ну допустим, хочу, — ещё так громко сглотнул.
Хочет. Точно хочет.
— Данечка, а его долго готовить. Ну никак не успею, если кухню мыть буду. Придётся отложить готовку на пару дней. А жаль, мог бы уже сегодня борщ есть.
Развернулась и убрала кусок грудинки к другим продуктам из морозилки. Пошла новые доставать.
— Меня бабушка, кстати, научила его вкусно готовить.
Выложила новую партию заморозки.
— Он у меня получается идеальной густоты и с насыщенным вкусом. Мясной бульон, сладкая свёкла, которая делает суп таким вкусным и неповторимым, а ещё лёгкая кислинка, взрывающая все вкусовые рецепторы. Одно блаженство, в общем.
— Согласен.
— На что, Данечка? — перевела взгляд на него и снова невинно глазками захлопала. — Я же ничего не предлагала.
— Кухню потом уберём. Давай вари свой борщ.
Даниил быстро сложил всю заморозку обратно в морозильник, оставил на столе одиноко лежать кусок мяса, и вышел из кухни.
А я довольно улыбнулась — варить борщ куда приятнее, чем холодильник мыть. Тем более, у меня на самом деле вкусно получается, босс сразу о всякой ерунде забудет.
Включила музыку погромче. Отрезала два куска колбасы — себе и Шарику. Вкусно. Ещё по кусочку съели. Посмотрела на палку колбасы, на пёсика. Нет, третий лишний будет. Готовить надо. Шарик погрустнел, когда увидел, как колбасу обратно в металлический ящик прячут, но уходить не стал: устроился рядом со мной поудобнее. Готовка — дело такое, что-нибудь да перепадёт.
Пока мясо размораживалось, занялась овощами. С картофелем и свёклой управилась быстро, а вот капусту шинковать не люблю. Бабушка говорила, что неженское это дело. У мужчин лучше получается и деда всегда просила помочь. Интересно, а если я босса попрошу?
Не-е. Не рискну. Сама справлюсь.
Справлялась хорошо, пританцовывала, подпевала и капусту шинковала, часть улетала на пол, а Шарик сразу тут как тут, с удовольствием подбирал за мной.
Песня сменилась, неожиданно зазвучало барабанное вступление, драйв в кровь попал, резкое движение и…
— Ай-яй-яй! Больно же как!
Побежала к раковине, палец под холодную воду поскорее сунуть, по пути умудрилась белоснежный глянец кровью залить. Будто не палец порезала, а сразу отрубила за ненадобностью и ради кровавого эффекта.
— Что случилось?
Босс возник из ниоткуда.
Нагло отобрал у меня мою же руку, посмотрел на глубокий порез, нахмурился, вернул руку.
— Жди. Сейчас вернусь.
Ага. Как будто мне есть куда бежать.
Даниил вернулся быстро.
— У перекиси срок годности истёк. — с сожалением сказал босс.
— Вот теперь веришь, что я неудачница?
— Нет. Надо было быть внимательнее, а мне стоит перебрать аптечку.
Даня снова забрал мою руку и начал аккуратно промывать вокруг пореза.
— Пока ты там намываешь, вся кровь вытечет из меня.
— А просто под водой держать палец, конечно же, эффективней.
— Кровь поймёт, что здесь холодно и не захочет сюда бежать.
Босс красноречиво на меня посмотрел, но комментировать не стал.
— Ядвига, — позвал, когда стал на порез прикладывать повязку, — свинины было бы достаточно в супе. Может, конечно, твоё мясо и придаёт супу такой неповторимый вкус, но ты знаешь, мне человечина как-то не очень понравилась.
— Не тех ты человечков ел, Данечка.
И снова этот смех. И улыбка.
Какая у него, оказывается, улыбка красивая. Раньше не замечала, а сейчас вот заметила зачем-то. Наверное, потому, что стоит ко мне слишком близко. Нельзя же так. Мысли в голову глупые лезут. Про мягкость губ и поцелуи.
— Ты чего покраснела?
— Жарко.
— Да? Вроде бы так же, как и пять минут назад.
— Ты пришёл, весь кислород отобрал, а я теперь страдаю.
— Мне уйти? — ещё и в глаза так проникновенно заглядывает.
— Да.
— Хорошо. Держи повязку.
Даниил убедился, что я крепко прижимаю повязку, и молча ушёл из кухни, а я выдохнула.
Страшные вещи происходят. Неправильные.
Напридумывала себе что-то. Мерещится всякое. Надо было голову под ледяную воду засунуть. Проветриться. В себя прийти, но вместо этого вернулась к борщу. Это была огромнейшая ошибка! Я даже представить не могла, что всё так интересно получится, и я снова буду гореть от стыда перед Даниилом.