Прошло еще два месяца, а газетная травля не прекращалась. По словам журналистов, «Дебби полностью сняла с себя ответственность за разрыв»:
— Меня критикуют со всех сторон, но ведь это нечестно! Да, Роджер бросил семью и детей, но ведь не из-за меня же он это сделал! — якобы заявила она.
Если верить газетчикам, Тэйлор сказал такую фразу:
— Сложилась очень сложная ситуация. Чтобы никого не обидеть, воздержусь от дальнейших комментариев.
Он якобы назвал Доминик потрясающей женщиной, с которой он всегда будет поддерживать дружеские отношения, а Дебби — очаровательной девушкой, с которой ему очень хорошо. Из-за газетной шумихи остался незамеченным выход дебютного альбома «The Cross» «Shove It!», который появился в продаже в день бракосочетания Роджера и Доминик. Альбом занял в чартах лишь пятьдесят восьмое место, а второй сингл, появившийся в том же месяце, «Shove It»/«Rough Justice» показал еще менее впечатляющие результаты, еле дотянув до восемьдесят второй позиции. Третий сингл под названием «Heaven for Everyone»/«Love on a Tightrope», увидевший свет в марте 1988 года, опередил своего предшественника лишь на одну позицию. Тэйлор пришел к выводу, что, как бы ни были «всеядны» фэны «Queen», нет никакой гарантии, что они примут «на ура» любую сольную работу кого-либо из участников группы. И все же, благодаря своей жажде экспериментов, Тэйлор стал первым музыкантом, который записал сольный сингл и сформировал новую группу параллельно «Queen». 19 февраля он стал еще и первым участником, который отправился со своей командой в мини-турне по Великобритании, состоящее из шестнадцати концертов — в основном по залам колледжей и университетов. Первое выступление тура состоялось в Лидском университете, а последнее — в Town and Country Club в районе Kentish Town в Северном Лондоне. Если, не покупая дисков «The Cross», фэны «Queen» пытались намекнуть Тэйлору, что его место — в «Queen», то на его концерты они ходили с гораздо большей охотой, так что турне в общем и целом удалось. По плану Роджера «The Cross» должны были завоевать себе устойчивую репутацию интенсивностью выступлений. Но, к сожалению, (или к счастью?) настало время сконцентрировать свои усилия на записи нового альбома «Queen». Группа снова надолго засела в Town House Studios и принялась за работу. Прошедший год, за который музыканты рассчитывали набраться сил, был потрачен на решение личных проблем, но «Queen» все еще оставались единым целым, сплоченным коллективом, который был полон творческих планов и устремлений.
Подходила к концу первая четверть 1988 года, а проблемам в личной жизни музыкантов, казалось, не будет конца. Брайан Мэй, измотанный длительной войной с прессой, испытал еще одно потрясение: в начале лета умер его отец, ближе которого у него не было никого на всем белом свете. Эта тяжелая потеря ударила не только по Брайану; она окончательно разрушила его брак, который и без того трещал по швам. Трещина, возникшая в его отношениях с Крисси, превратилась теперь в зияющую пропасть.
К этому моменту любовные взаимоотношения Брайана и Аниты стали настолько очевидны, что было бы просто глупо их отрицать. Физическое и моральное здоровье Брайана сильно пошатнулось. Он практически не выходил из депрессии и пребывал в постоянной борьбе между своим сознанием и чувствами людей, вовлеченных в его драму. Все это причиняло Брайану непрекращающиеся страдания. Мэй вспоминает:
— Я всегда считал себя психически уравновешенным человеком и даже представить себе не мог, что со мной случится что-то подобное. От меня почти ничего не осталось.
В конце концов (хотя это решение было очень болезненным и отняло у него много душевных сил) Брайан расстался со своей женой, чтобы начать новую жизнь с Анитой.
Брайан втайне надеялся, что, открыто разорвав отношения с женой, он навсегда избавится от травли, но он жестоко ошибался: вездесущие газетные ищейки, которые уже давно шли по его следу, решили перейти в открытое наступление. Первые полосы таблоидов вскоре запестрели пикантными подробностями из личной жизни Мэя и Аниты. Брайан заранее переживал оттого, что его развод с Крисси мог крайне негативно отразиться на их детях; нездоровый интерес прессы к его персоне поверг Мэя в еще большее отчаяние. Неудивительно, что в этих обстоятельствах личная жизнь Брайана и Аниты складывалась совсем непросто. Внутренние противоречия Мэя, которые были вызваны резкими переменами на его любовном фронте и пристальным вниманием газетчиков, грозили свести на нет только что возникшие между ними чувства. Однако любовь Брайана и Аниты была настолько сильна, что еще несколько лет они продолжали оставаться вместе.
Для Роджера Тэйлора июль ознаменовался выходом нового сингла «The Cross», «Manipulator»/*Stand Up for Love», который так и не попал в чарты. Но Тэйлора не особо расстроил этот факт: он только и ждал того, чтобы отложить работу в «The Cross» до лучших времен и приступить к записи нового альбома «Queen» — на это ушел почти целый год. Причиной этому было все ухудшающееся состояние Фредди Меркьюри.
Его совместная работа с Майком Мораном над песней для Монсеррат Кабалье также приняла затяжной характер. Но его решимость сделать все наилучшим образом от этого только окрепла. Майк восхищался трудоспособностью Фредди:
— В студии Фред трудился до седьмого пота. Он как всегда собирал всю свою волю в кулак и провозглашал: «Я это сделаю!»; с тех пор, как он заболел, его отношение к работе не изменилось. Он до самого конца оставался перфекционистом и никогда не позволял никому заменить себя, даже когда болезнь высосала из него все соки. Он дал всем понять, что будет приходить в студию, когда он сможет, и если он приходил, то это был все тот же старый добрый Фредди. Хотя, конечно, уставал до того, что не мог стоять… Тогда он объявлял привал и говорил: «Ага, хватит. Мне пора уходить».
Весной 1988 года к тандему Моран — Меркьюри присоединился прославленный поэт-песенник сэр Тим Райе, который написал тексты к паре вещей с альбома «Barcelona». Сотрудничество с Элтоном Джоном принесло ему премию «Оскар» в номинации «Лучшая оригинальная песня» за саундтрек к фильму «The Lion King». Вместе с Фредди они написали «The Fallen Priest» и «The Golden Boy». Сэр Тим вспоминает:
— Фредди попросил меня сочинить тексты к двум песням для альбома «Barcelona», музыку к которым они уже написали. Меркьюри дал мне демо-записи, и через какое-то время я пришел со стихами, которые ему очень понравились.
Райе по достоинству оценил песню «Barcelona»:
— Великолепная вещь, просто шедевр! Конечно, у Фредди не оперный голос, он скорее подходит для роковой манеры пения, но, мне кажется, ни одна оперная звезда не смогла бы подступиться к рок-песне, как следует ее исполнить. Но если бы с детства Фредди учился пению, он бы вполне мог выступать на оперной сцене. Ему это очень близко.
В октябре был подведен итог творчества Фредди за последние несколько месяцев. В середине марта вышел сингл «The Golden Boy»/ «The Fallen Priest», который, из-за его большой продолжительности (свыше шести минут) не исполнялся на радиостанциях, в результате чего он не поднялся в чартах выше восьмидесятого места. Тем временем вниманию публики был представлен совместный альбом Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье «Barcelona»; он имел значительно больший успех, чем сингл, — двадцать четвертое место в национальном хит-параде. Незадолго до этого, 8 октября, состоялось последнее «живое» выступление Фредди. Вместе с Монсеррат он принял участие в одном из самых крупных фестивалей на открытом воздухе La Nit, который проходил на Avenguda de Maria Cristina в Барселоне. С этого события официально началась четырехлетняя подготовка к Олимпийским играм 1992 года. Гостями фестиваля были также «Spandau Ballet», Xoce Kappepac и Рудольф Нуреев; Меркьюри и Кабалье пели в сопровождении оркестра и хора Барселонского оперного театра на сцене, которая была сооружена напротив знаменитых фонтанов на Castle Square. Организатор фестиваля Пино Сальокко очень хорошо помнит события этого вечера:
— Все считали, что у меня крыша поехала — Пино, мол, хочет соединить несоединимое, но по-моему, нет ничего плохого в том, чтобы соединить два музыкальных направления, две культуры воедино. Моя идея сработала на все сто. Монсеррат заслуженно считают примадонной, да и Фред тогда не дал маху. Он уникальный человек, и для меня было большой честью и огромным удовольствием работать с ним. Здорово, что Фредди и Монсеррат открыли то шоу «Ибица '92» — это был праздник музыки, торжество света!
Он, однако, признал, что Фредди заметно волновался; с этим утверждением согласился и Тони Пайк, который также присутствовал на выступлении:
— Меркьюри страшно нервничал, когда его незадолго до этого представили королю Испании Хуану Карлосу и королеве Софии. Время шло, но единственным, кого Фредди подпускал к себе перед выступлением, был Феб. Мы старались не попадаться ему на глаза, но я случайно заметил, как он прохаживается взад-вперед, глубоко погруженный в свои мысли, и вполголоса повторяет слова своих песен. Из-за сильного волнения незадолго до выхода на сцену с Кабалье Фредди решил, что он будет выступать под фонограмму, но сам он утверждал, что у него разболелось горло, и он нервничал из-за того, что боялся сорваться в самый ответственный момент. Возможно, его самого не слишком радовала такая перспектива, но уже на самом концерте произошло недоразумение: техник включил запись на замедленном воспроизведении, и Фредди «не попадал» в собственное пение. Однако, по словам Сальокко, «всем на это было наплевать — гости наслаждались великолепным шоу».
В тот вечер Пино и многие другие отметили, что состояние певца сильно ухудшилось. Несмотря на то, что Меркьюри наложил несколько слоев грима, на его лице отчетливо проступали темные пятна. Пино был встревожен:
— Фредди всегда был честным по отношению к себе и слушателям, даже когда его болезнь начала прогрессировать. Но теперь я почувствовал, что он хочет навсегда закрыться в своем собственном мире. Меркьюри хотел продолжать сочинять песни и записывать их, но прекратить публичные выступления, чтобы не появляться на людях со своим проблемами. После окончания фестиваля La Nit Фредди сразу же улетел в Лондон, где он общался с достаточно узким кругом людей, которых он приглашал обедать в Гарден Лодж.
Майк Моран, который стал близким другом Фредди, вспоминает:
— Фред был необычайно обходительным — таким добрым, внимательным. Он был настоящим другом. Он стремился оградить себя от общения с незнакомыми людьми и с немногими поддерживал постоянные отношения. Мы с женой имели счастье входить в круг избранных. Нас он приглашал на все праздники — такие, как день рождения, например, или Boxing Day, один из его любимых. Среди прочих гостей Фредди была Сюзанна Йорк, с которой он познакомился через их общего друга Питера Стрейкера. Сюзанна очень тегого отзывалась о Фредди:
— Он был очень веселым, остроумным человеком, с огромной душой. Как-то он предложил мне жить в его нью-йоркской квартире в любое время, когда я захочу. Меня удивило, с какой легкостью он сделал это благородное предложение, хотя я его и не приняла. Я думаю, Фредди мог легко повелевать людьми, да это и неудивительно для человека, который достиг такого статуса. Но со своими друзьями он никогда так не поступал.
На сэра Тима Раиса Фредди произвел такое же впечатление:
— Фредди — утонченная натура, очень обаятельный человек. Конечно, все вечеринки, которые он устраивал у себя дома, были экстравагантны: Фредди ведь и в жизни оставался шоуменом… Но, не скрою, всегда было весело.
Сэр Клифф Ричард дает довольно точную оценку личной жизни фронтмена «Queen»:
— На что я обратил особенное внимание — Фредди жил в мире собственных фантазий. Толпы народу преследовали его по пятам, лишь бы исполнить его малейшую прихоть. Границы между сценой и повседневной жизнью для него не существовало: и там и там Меркьюри был звездой. Кроме того, мне кажется, он любил окружать себя тайной.
Клифф Ричард продолжает:
— Когда ты выходишь на публику, волей-неволей приходится пускать всем пыль в глаза. Люди тебя не так поймут, если ты не подкатишь на «Роллс-Ройсе», ну и все в таком духе. Но чрезвычайно важно, на мой взгляд, не терять связи с реальностью, а для этого окружать себя людьми, не связанными с шоу-бизнесом. Иначе попадешь в довольно странный мир.
Когда в ноябре «Queen» снова собрались воедино, им пришлось столкнуться с суровой реальностью: несмотря на то что они все вместе собирались в студии для записи альбома, им этого явно не хватало. Особенно тосковал по «живым» выступлениям Роджер Тэйлор, да и Брайан Мэй чувствовал себя не в своей тарелке: для него поездки на гастроли были неотъемлемой частью жизни рок-звезды. Бесконечные переезды из одного города в другой позволяли ему временно забыть о своих личных проблемах. «Queen» не выезжали в турне уже два года, и хотя об этом не говорилось вслух, Роджер, Брайан и Джон, которые не могли жить без выступлений, начинали понимать, что такой возможности им больше не представится. Всех троих это приводило в уныние.
Брайан, похоже, был уже на грани отчаяния: он открыто заявлял журналистам, что гастроли нужны ему как воздух. Он подумывал о сольных выступлениях, планируя провести несколько небольших концертов, прежде чем организовать целое турне. Но все мероприятия такого рода пришлось отложить на неопределенное будущее. В тот момент Брайану пришлось довольствоваться выступлениями в качестве приглашенного гостя у своих друзей или работать с ними в студии. Один из первых совместных концертов Брайан провел с «Black Sabbath»; гитарист группы Томи Айомми и по сей день остается одним из самых близких друзей Брайана; для Мэя он единственный человек, к которому он может обратиться при любых обстоятельствах.
Тони рассказывает:
— Мы с Брайаном дружим уже что-то около двадцати лет. Он всегда больше всех беспокоился о делах «Queen», мы с ним в этом смысле очень похожи. За все то время, что мы знакомы, мы постоянно околачивались друг у друга на студии. Когда «Black Sabbath» начали записывать альбом «Headless Cross», я завалился к Брайану и сказал: «Черт возьми, приходи, сыграй нам что-нибудь». Он спросил: «Что, правда? Ты не прикалываешься?» Видите ли, в чем дело, Брайан — единственный гитарист, кроме меня, который принимал участие в записи «Black Sabbath». Его гитару можно услышать в песне «When the Death Calls».
Месяц спустя, поиграв с еще несколькими рок-командами, Брайан познакомился с начинающей, но быстро набирающей обороты американской хард-роковой группой «Bon Jovi». Встреча произошла на стадионе Уэмбли, куда Брайан пришел послушать американцев. Лидер-гитарист «Bon Jovi» Ричи Самбора хорошо помнит, как состоялось их знакомство:
— На наш концерт притащилась вся рок-братия: Брайан, Элтон Джон… в общем, куча народу. Ну, мы их всех и позвали на сцену поджемовать с нами. Все вместе мы сыграли несколько номеров, в том числе знаменитую «Get Back» группы «The Beatles». Оттянулись по полной программе.
Самбора был в восторге оттого, что ему выпала честь познакомиться с прославленным гитаристом «Queen»:
— Он меня поразил еще тогда, когда «Queen» разогревали «Mott the Hoople» в Америке в 1974 году. Я был на трех из пяти их концертов в Uris Theatre на Бродвее, и Брайан произвел на меня колоссальное впечатление. На сцене «Queen» творили волшебство. Я был еще подростком, но запомнил их на всю жизнь. На Уэмбли мы устроили сумасшедший джем, но, что самое ценное, за кулисами Брайан дал нам несколько полезных рекомендаций по поводу настройки звука. Наша карьера тогда только начиналась, и один из советов Брайана состоял в том, чтобы на концерте мы не вкалывали до полного изнеможения, а получали удовольствие от самого процесса игры. По его словам, «Queen» всегда следовали этому принципу; Брайан пытался нам объяснить, что любое шоу когда-нибудь кончается, и поэтому на сцене нужно проживать каждый момент, наслаждаться им, иначе в таких выступлениях нет смысла.
Неизвестно, что думали по этому поводу Тэйлор и Дикон, но, что касается Фредди, то в его мыслях не было и малой доли того оптимизма. Конечно, он очень мужественно переносил это тяжелое испытание, но постоянное осознание того, что его смертный приговор вскоре будет приведен в действие, сводило его с ума; неудивительно, что и у него иногда случались срывы. Как и все остальные, Меркьюри остро переживал из-за того, что не может выходить на сцену. Многие годы его окружала слава и толпы поклонников, а теперь он был вынужден находиться в изоляции, ежеминутно отдавая себе отчет в том, что заметные перемены внешности выдадут его с головой, как только он появится на публике. Фредди испытывал сильнейшую душевную и физическую боль, и временами, не справляясь с ужасной реальностью, он вымещал все свои страхи и обиды на обитателях Гарден Лодж; эти ссоры почти всегда заканчивались слезами примирения.
В конце 1988 года Меркьюри, который почти перестал общаться с внешним миром, возобновил отношения с Барбарой Валентин. По словам Валентин, это была очень трогательная встреча:
— Когда Фредди ни с того ни с сего покинул
Мюнхен, я знала, что он боялся подхватить ВИЧ-инфекцию. Он уехал в Лондон, надеясь спрятаться от смертельного вируса. Но, к сожалению, это оказалось невозможным. Вскоре после того телешоу на Ибице мы с Фредди стали видеться все реже. Я часто ему звонила, но он не отвечал на звонки. На Рождество я попыталась связаться с ним еще разок, но на этот раз кто-то по ту сторону провода посоветовал мне больше туда не звонить. Я подумала: «Ну что ж, черт с ним. Переживу». А через несколько месяцев позвонили в дверь, и, когда я пошла открывать, увидела на пороге Фредди. Он посмотрел на меня и сказал: «Я не могу не видеть тебя. Я вообще не могу без тебя жить. Пожалуйста, возьми меня к себе». Конечно, я поселила его у себя. Фредди испытывал невероятные душевные муки в связи со своей болезнью; ему приходилось искать способ жить со всем этим. И это было очень непросто.
В январе 1989 года вышел десятый и последний сольный сингл Меркьюри, баллада с пророческим названием «How Can I Go On» («Как мне дальше жить?» — Прим. пер.) Вторую сторону сингла занимала «Overture Picante». В этом же месяце «Queen» закончили работу над последним альбомом. Его запись заняла более двух лет, но альбом получился гораздо более удачным, чем его последние предшественники. Причину этому, возможно, следует искать в том, что группа стала руководствоваться совершенно иными принципами при написании и выборе материала. Суть этих нововведений состояла в том, что в процессе сочинения песни каждый участник группы отныне мог беспрепятственно привносить свои идеи, независимо от того, кому изначально принадлежал замысел этой песни. Джо Эллиот из «Def Leppard» высказал свое мнение по этому поводу:
— Демократия в студии — вещь, конечно, хорошая, но она, как ни странно, накладывает определенные творческие ограничения.
«Queen», однако, такой подход устраивал во всех отношениях; он положил конец спорам музыкантов из-за неравных авторских отчислений. Теперь права на каждую из песен принадлежали не отдельному участнику, а всему коллективу, что позволило разделить авторские отчисления на четыре равные части.
Залогом успешного сотрудничества в написании песен, по мнению Бенни Андерссона из группы «Abba», может служить лишь полное взаимное доверие музыкантов:
— Ты должен быть на сто процентов уверен, что, написав какую-нибудь банальную или чересчур слезливую вещь, ты не будешь осмеян коллегами по группе.