“Если ты когда-нибудь почувствуешь, что ты хочешь поделиться ей со мной, то пожалуйста, я не буду против” сказал он.
“Придержи своих лошадей”, сказал я. “Поживем-увидим”
Потом она ездила со мной еще в пару городов. Мы расстались в Миллуоки, ее родном городе.
Следующая остановка была в Цинцинатти. Вдруг ни с того ни с сего, там, на наше шоу пришли обе и Кричащая Девочка и Девочка Всей Моей Мечты из Кентукки. На тот момент, мне надо было принять решение, и я его принял. Надо сказать, что я конечно этим не горжусь, но я позвал Джона и сказал, что он может забрать Кричащую себе. У меня просто не было выбора. Я не мог представить себе лучшего сексуального партнера, чем Кричащую Девочку, но не смотря на секс, я должен был заполучить Кентукки.
Бедная Кричая девочка посмотрела на меня, как на суку, но в тоже время ей нравилась идея провести вечер с Джоном. Мы отыграли шоу, и я просто умолял Кентукки поехать со мной ко мне в комнату. К счастью, у меня была тогда своя большая комната, и мы сидели на кровати и проговорили часа два. Я просто хотел быть рядом с ней, чувствовать ее, смотреть на нее, трогать ее руку. Она сказала мне, что заканчивает университет в Массачусетсе, и я все запоминал, потому что готов был следовать за ней куда угодно. Медленно, но уверенно, я приблизился и она дала мне обнять ее и целовать. Наконец, она разрешила нам залезть в постель, но не поддалась мне окончательно.
“Послушай, я рад просто лежать здесь с тобой голым, поверь мне, это прекрасно, я просто рад быть с тобой”, сказал я. Мы лежали там, обнявшись, целовались и трогали друг друга, и ее внутренний моторчик начал работать, и она разрешила мне предаться дивному, удивительному оральному сексу. Я был трезв, лежал на кровати и она сосала у меня и мы обменивались такой любовью, и она столько любви и сердца вкладывала в это физическое действие, что я начал покидать свое тело и я смог сверху увидеть себя и эту прекрасную девочку, с коричневыми локонами и белоснежной кожей, отдающей мне столько любви. Я смотрел не долго, потом вернулся на землю и я понял, что это было единственный самый прекрасный сексуальный момент в моей жизни. До сих пор.
Она исчезла после этого, и в следующий раз, когда мы были в Массачусетсе, я посмотрел в телефонную книжку и позвонил в каждый гребанный университет, но это ничего не дало. Каждый раз, когда мы приезжали в Бостон, я спрашивал у каждого прохожего – “Не знаете ли вы девочку, ее зовут бла, бла, бла, бла. Она выглядит...” Ничего. Я звонил в Кентукки и нашел людей с ее фамилией. “У вас есть дочка, которая бла, бла, бла...” Годы спустя, я нашел кого-то, кто помнил ее, он сказал мне, что она упоминала обо мне. Я никогда ее больше не видел, а она значила все для меня. Я уверен, что теперь она замужем, у нее десять детей, но вдруг. Может быть, она прочитает эту книгу.
Если ты читаешь это, Моя Мечта из Кентукки, то пожалуйста, пропусти следующую историю. Однажды, на этом турне, мы играли шоу в ресторане/клубе в Балтиморе. Было еще пару часов до самого шоу, и я сидел в моей комнате с Джоном, когда зазвенел телефон. Это был Фли, который жил в одной комнате с Чедом.
“Парни! Парни! Вы должны прийти в мою комнату прямо сейчас”, сказал он. “Здесь просто какое-то сумасшествие с девочками. Надо идти. Пока”. Джон и я побежали по лестнице наверх, вбежали в комнату Фли и Чеда, где мы увидели самую странную картину, которую я когда-либо видел.
Чед Смит сидел на диване, одетый, спокойный и расслабленный. В одной руке у него был кухонный шпатель, в другой большая деревянная ложка. В комнате было три девочки, две из которых были раздеты до гола, танцующие на столе. У одной из них под грудью даже был ботинок Чеда. У другой голой девочки на груди была огромная стопка монеток, которые успешно не падали с ее огромной груди. Чед сидел там, как какой то странный волшебник, периодически постукивая девочек деревянной ложкой, и насыпая еще монеток им на грудь.
“Мы хотим танцевать, сыграйте нам песню”, просили нас девочки. В комнате не было стерео, так что мы начали играть акапелла. Мы бегали по комнате, пели песни Led Zeppelin девочкам, чьи задницы были уже розовые от ударов Чеда. Одно вылилось в другое и мы с Джоном оба оказались в ванной вместе с голыми девочками. Джон стоял в ванной, а я сидел в раковине, и у нас была небольшая секс вечеринка. Что удивительно, так это то, что девочки были совершенно расслаблены, они разговаривали друг с другом, пока у нас сосали. Джон и я посмотрели на друг друга и улыбнулись. “Эээй, Балтимор! Кто бы мог подумать?”
Когда мы добрались до Японии в январе, мы не только все дружили, но мы начали чувствовать себя группой. В Осаке мы сходили в огромный суши ресторан, где Марк Джонсон выиграл в соревновании “Кто съест больше васаби”. Тогда я понял, что Японские девочки намного сложнее. Обычно, нам ничего не стоило завались Европейскую или Американскую девочку в постель. Но тут их скромность и стеснительность пугала. Но в конце концов, мы все биологических существа, и секс возможен с любым из нас.
На пути из ресторана, я уговорил одну офигительную японскую девочку и ее подружку, пойти со мной и Джоном к нам в отель. Примерно через пять часов секса, офигительная девочка была настолько возбуждена и настолько измучена, что она просто больше не могла заниматься сексом. Было удивительно смотреть на изменения. Она начала с “Нет, нет, я не такая девочка” и дошла до “Пожалуйста, трахни меня еще”. Все было хорошо, она осталась на ночь и мы провели утро вместе.
Теперь была пора ехать в Токио. В ту ночь мы играли еще одно шоу для очень спокойных и мирных людей. После выступления, я сидел за кулисами и увидел, как самая милая девочка зашла в раздевалку. Рост примерно метр семьдесят, девятнадцать лет, Нордическая богиня с голубыми чистыми глазами, мальчишеской стрижкой, и удивительной улыбкой. Плюс, на ней была футболка с лицом Вуди Алена и ее соски стояли и было такое ощущение, что Вуди Аллен смотрит в разные стороны.
В тот момент, моя судьба стала мне ясна. Она станет моей новой подружкой. Когда она вошла, я прошептал каждому парню, который там был “Отойди, она моя”. Я подошел прямо к ней.
“Привет, меня зовут Кармен”, сказала она. “Я из Сан-Диего”.
Я представился и сказал ей, что мы будем вместе следующий год или больше. Похоже, она была не против.
Я пригласил Кармен с нами на ужин. Потом, она пошла ко мне в отель. НЕ то, что та девочка из Осаки, Кармен долго не ломалась и мне не пришлось ждать до полуночи, чтобы забраться с ней в постель. Она была такой красивой, и она так меня привлекала, что я разнервничался насчет секса. Кармен почувствовала это и спокойно сказала, “Это идеальный момент. Несмотря на то, что может произойти, я в любом случае рада быть здесь, с тобой, чем быть где-либо еще”. Все мои волнения как ветром сдуло. Я чувствовал, что быстро влюблялся в эту девочку, которая была так не похожа ни на кого, с кем я был до этого. Она была умна и знала хорошую музыку. Она была спокойной и любимой. В тот момент я точно знал, что хочу быть ее мужчиной.
Кармен была моделью, работающая в компании “Elite” в Японии и на следующую ночь мы остались в ее маленькой модельной квартирке в Токио. В ту ночь, мы очень много разговаривали. Она рассказала мне, что отец еще с малых лет избивал ее, и она никогда не была близка с ним. Она сказала мне, что ее родственники живут где-то в Миссури, живущие в трейлерах и едящие на ужин бекон. Сам того не замечая, я стал заботиться о ней, чего я не делал в моих прошлых отношениях с женщинами.
Было бы плохо, не сказать о сексуальных возможностях Кармен, потому что в этом смысле она была с другой планеты. Не было ни какой проблемы и боли, которую не мог решить секс. Она говорила “Я могу кончать двадцать раз подряд без проблем. Я могу кончать целый час без остановки”, и она могла!
Благословит Господь Бог Кармен Джанет Хоук за то, что она была моей первой девушкой в моем новом периоде жизни, когда мне так нужна была любовь и уверенность. И как только я не любил ее, мне нужно было уезжать в Англию, и кто знает, может, я никогда бы ее не увидел снова. Я ужасно этого хотел, но время и расстояние могут играть твоими лучшими намерениями.
После Токио, у меня не было никакого желания быть снова одиноким. В Англии, я особо никого не искал, но когда мы приехали в Нью-Йорк, я познакомился с моделью по имени Карин, которая была высокой, крепкой, мускулистой богиней из Южной Африки. Все было запутанно, потому что Кармен мне очень и очень понравилась, но она была в Японии, а Карин была теплой и дружелюбной и она хотела повеселиться. Она была красивой, здоровой, доброй и сердечной.
Мы сделали небольшую передышку в турне, так что я вернулся обратно в Лос Анджелес, где я переехал обратно на Оранж Драйв, чтобы избежать вещей Ione. Несколько дней спустя, мне пришла посылка от Карин. В ней было полно красивых, профессионально снятых фотографий, где она голая. К тому времени Кармен уже вернулась в Сан Диего. Мы договорились с ней, что она приедет и проведет выходные со мной. Первые два дня мы провели в постели. Потом мне надо было отойти по делам и я оставил моего секс котенка, мурлыкающим под одеялами. Когда я вернулся, по всей комнате было разбросано конфетти. Я не понимал, что произошло, до тех пор, как я не поднял один из кусочков конфетти.
“О, бля. Это п*здец. Она наверное нашла фотографии”, подумал я.
И я был прав. И Кармен это не очень-то нравилось.
“Если ты сейчас со мной, почему эта девочка посылает тебе свои голые фотографии?”, кричала она. “Эта дерьмовая шлюха может забыть твой адрес”. Это было еще ничего, по сравнению с тем, что еще будет.
Но я обожал ее и она была такой веселой, у нее был самый замечательный смех и она всегда улыбалась. Она становилась более популярна, как модель, поэтому она решила переехать в Л.А.
Так как я все еще не ожил от отношений с Ione, я был не очень уверен в ее переезде ко мне в квартиру, поэтому мы выбрали ей отличную квартирку недалеко от меня. После того, как она провела там пару недель, она уже оказалась у меня. Здесь начались очень и очень сложные отношения.
Я бы не сказал, что она была маниакально-депрессивная, но она точно была маниакальна. Она могла быть супер веселой, возбужденной, готовой всегда заниматься сексом девушкой. Но иногда вдруг она готова была ударить меня по лицу, потому что, как ей показалось, я посмотрел на номер дома, в который зашла какая-нибудь красивая девушка, что бы запомнить его. В большинстве случаев, я даже не понимал о чем она говорит; у нее было дикое воображение.
В апреле 1990, Линди собрал нас всех вместе, чтобы сообщить нам, что к концу недели мы получим наш первый золотой альбом. Mother’s Milk перешел границу в пятьсот тысяч копий. Это было не благодаря EMI, которые никогда в нас не верили, кроме Кима Вайта, который боролся за то, чтобы наш альбом играли на университетских радиостанциях и помог потом перейти на альтернативные, а потом и на мэйнстримовые радиостанции.
EMI провело вечеринку в честь нашего первого золотого альбома, но все это ничего для нас не значило. Было странно ощущать то, что EMI пытались перевернуть все это в огромный успех по продажам. Но все равно, в середине этого энергичного урагана звукозаписывающей компании, я посмотрел на Фли, мы обнялись и действительно почувствовали гордость и успех, что мы, наконец, добились чего-то, несмотря на то, что на этот успех нам потребовалось четыре альбома и постоянные падения и взлеты.
Вдруг, другие компании стали присматриваться к нам, особенно, после того, как наш адвокат Эрик Гринспан, разорвал контракт с EMI. Хотя по договору мы должны были записать с ними еще один альбом, Эрик заметил, что там были недочеты, которые автоматически делали контракт недействительным после семи лет действия. Мы подходили к нашему юбилею, так что каждая компания начала устраивать для нас маленькие шоу. Крис Блэквелл, основатель Island Records пригласил нас к нему в дом, на Голливудских Холмах и говорил с нами про Боба Марли и важности его компании в истории регги. Было весело, но даже он сам признал, что у него не было таких денег, какие нам предлагали другие компании.
А у Девида Геффена были. Он пригласил нас на свой самолет, когда мы летели после нашего шоу из Окланда. Самое смешное, что туда мы летели в самолете от Warner Bros. Мо Остин из Warner Bros. был самым крутым исполнительным директором из которых мы познакомились во время всего этого процесса. Он основал Warner Bros. и когда я и Фли пошли к нему в офис, мы слушали там его рассказы про Фрэнка Синатру, Джими Хендрикса и Нейла Янга, которые были в его компании. Потом Мо пригласил нас к себе домой, в Брентвуд. Его дом был размером с лучшую часть Диснейлэнда. После того, как он дал небольшом турне по его дому, он пригласил нас на улицу. Его имение располагалось прямо на горе, вид был от океана до центра Лос Анджелеса. Его бассейн был размером с небольшое озеро и когда он предложил нам искупаться, Фли и я разделись до трусов и нырнули. Когда мы вышли из воды, нас ждал дворецкий с теплыми полотенцами. Несмотря на всю свою крутость, Мо оставался отличным человеком, с хорошей душой и настоящей любовью к музыке.
Между тем, мы решили начать работу над новым альбомом. Мы больше не хотели работать с Майклом Бейнхором, поэтому мы начали переговоры с другими продюсерами, один из которых был Rick Rubin, который был известен своей работой с Beastie Boys. Мы хотели нанять Рика работать с нами еще во времена Freaky Styley, и он приходил к нам на репетицию вместе с Beastie Boys. Потом он сказал мне, что все то время пока он был там, он чувствовал самую темную и пессимистичную энергию, и он просто не мог дождаться, пока он выйдет из комнаты. Но теперь все мы были другими, Рик поговорил с нами, и мы ему очень понравились. Рик превратился из нахального, агрессивного, противного Нью Йокерца, с пристрастием к кофеину, в более доброго, спокойного, духовного калифорнийца-вегетарианца.
Теперь Рик был с нами, и мы начали играть в тихом месте в долине Лэнкершима, под названием the Alleyway. Здесь были высокие потолки, диваны и мансарда с отличной сценой, причем все это было в пятнадцати минутах ходьбы от наших домов. Как только мы туда попали, мы стали самыми плодовитыми, которыми мы когда-либо были. Мы просто не могли остановиться писать музыку. Мы джемовали весь день на пролет, создавали новые идеи, а потом приходил Рик, ложился на диван и слушал нас часами, что-то записывал, дремал. Он нам не мешался, он был очень спокойным, но скоро мы поняли, что он не пропустил ни одного аккорда, ни одного слова. Он давал нам замечательные идеи, а потом работал с Чедом над битом и барабанными установками.
На Хэллоуин мы решили отдохнуть и пойти на вечеринку супер богатого мужика. Он построил огромную сцену и нанял Jane’s Addiction. Все мы договорились, что мы придем на вечеринку голыми, кроме носка на нашем члене. Я аккуратно надел свой и пошел на вечеринку с Кармен, которая тоже была одета соответствующе. Мы пришли туда, и ничего себе, там уже был Фли полностью голый, кроме носка на члене. Потом я увидел Джона, одетого в то же самое. Чед тоже не постремался, хотя был уже конец октября, и было довольно прохладно. Так, мы были голые парни, с одетыми на член носками, которые пытались вести себя, словно ничего не произошло.
Jane’s Addiction начали играть и все стали подпевать. Тогда Stephen Perkins из Jane’s Addiction спросил у нас, не хотели бы мы тоже что-нибудь исполнить, так что мы решили спеть Stooges’ “Search and Destroy”. На этой вечеринке было сотни человек, а мы забрались на сцену, практически голыми. Было такое ощущение, что мы шагаем по луне, из-за нашей наготы, холода и из-зи того, что Jane’s Addiction сами предложили сыграть, а ведь они всегда были нашими конкурентами.
Переговоры с компаниями сузили наш выбор до двух лэйблов, Warner Bros. и Sony. Мы поехали в Нью-Йорк, что бы встретиться с Томми Мотолой, которому только что принесли успех Мэрайя Кэрри и Майкл Джексон. Томми был очень тверд и сказал, что хотя сейчас мы выбираем среди этих всех лэйблов, но, в конце концов, мы подпишем договор с Sony/Epic.
Мы понимали, что в EMI нас не уважали. Теперь мы искали хороший дом. Когда Эрик собрал нас вместе за обедом и сказал, что Epic поднимают цену еще на миллион, мы в четвером встали и начали танцевать небольшой танец, крича: “Epic! Epic! Epic!”. Но это было не все. Эрик посадил нас и сказал, “У меня есть хорошие новости. Каждому из вас они кладут по миллиону на счет”. У нас у каждого было несколько тысяч долларов на счету, и тут мы вдруг миллионеры. Я ощущал себя так, как будто я выиграл лотерею. Мы кричали и обнимали друг друга и в первый раз в жизни мы поняли, что теперь нам не придется собирать деньги из каждого угла, чтобы прожить очередную неделю. Мы все сразу решили купить дом. Уже через пару недель, у каждого из нас были новые дома.
Мой дом был новый, он находился на вершине Beachwood Canyon. Я переделал его. Я вытащил все ковры и положил антикварный паркет из Тайланда. В своей комнате, я покрасил каждую стену разными цветами. Я положил дикую мозаику на лестнице, так что было такое ощущуние, что по ней текла река. Но самой важной комнатой была моя гостиная с камином. Я переделал его в форму огромной голой женщины. Ты закладывал дрова в ее вагину, и у нее были двадцатисантиметровые соски из фиолетового стекла. Самой классной частью дома был мой задний двор. Он находился на стороне Гриффит Парка, парк живой природы. И если ты отдыхал в бассейне, все что тебе нужно было сделать, это посмотреть наверх, и ты увидишь знаменитую надпись “Hollywood”.
Тем временем мои отношения с Кармен были суматошными. Она сошла с ума. Я заставил ее пойти на терапию, чтобы она не убила себя. Однажды, когда мы были в машине, она начала кричать и бить себя по лицу, ставя огромные синяки. Потом она пыталась выпрыгнуть из машины, когда я ехал на полной скорости. Я предлагал оплатить терапию, потому что ей явно было больно. Если я просматривал журнал, она подходила, отбирала его у меня, переворачивала на несколько страниц назад и говорила: “Почему ты остановился на этой странице, дольше, чем на других? Кто эта девочка?”. Мы шли по улице, полной народу и стоило мне просто задержать взгляд на ком-то, как она говорила: “Почему ты смотришь на ту девочку?”
Мы просто ругались на словах, так что когда она сама била себя по лицу, оставляя синяки, потом появлялась перед друзьями, все говорили: “Чувак, ты что ее бьешь?”. Кто мог поверить, что она сама это сделала. Я пытался прервать наши отношения, но после того, как я купил дом, она просто-напросто не уезжала. Она закрывалась в ванной с ножом. Она уходила туда, чтобы резать себе руки, и мне приходилось часами стучать в дверь, чтобы она вышла. Потом она открывала, с ножом в руках, но не порезав себя, слава Богу.
Я думаю, что как только она поняла, что теряет контроль надо мной, и тогда она может погибнуть. Каждый раз, когда я говорил о невозможности наших отношений, она начинала кричать и мычать, как ребенок с аутизмом. Группа установила день начала работы над альбомом, и мне нужно было заканчивать такие отношения. Я предложил ей квартиру, потому что у нее не было сбережений, но она отказалась. Я говорил ей сто раз, что все кончено, что мы не можем больше быть вместе, но она приходила и начинала кричать и стучать, а я выходил к воротам и говорил, “Кармен, ты больше здесь не живешь. Тебе нельзя быть здесь. Мы больше не вместе. Все кончено”. Но она продолжала кричать и пытаться войти на территорию.
Я, наконец-то купил ей билет на самолет, чтобы она могла поехать в Италию и работать там. И это был конец наших отношений. Я благодарил свою счастливую звезду, что все закончилось. Может быть, она не понимала, сколько проблем она приносила, потому что почти каждая ссора заканчивалась сексом; может быть, в ее голове это считалось нормальным.
Скоро после этого, мне позвонил Мо Остин из Warner Bros. “Я слышал про договор, который вы заключили с Sony”, начал он. “Поздравляю, Sony неплохая компания, так что идите туда и сделайте им ваш самый лучший альбом. Дерзайте!”. Я повесил трубку. Я был так растроган. Самый крутой, самый настоящий человек из всех, которых мы встретили во время всех этих переговоров, только что позвонил, чтобы поздравить меня с договором, который мы заключили с их конкурирующей компанией. Это был тот парень, на которого я бы хотел работать. Я позвонил Фли, и он получил такой же звонок. Он чувствовал то же самое.
Мы позвонили Линди, чтобы узнать, как там идут дела с заключением договора с Sony. Оказывается, у них начались проблемы по выкупу договора у EMI. И это все, что нам нужно было услышать. Мы умоляли Линди вытащить нас из договора с Sony/Epic и перейти к Warner’s. Мы дали Мо решить все проблемы и с одним его звонком своему старому другу, который руководил EMI, все проблемы были решены и мы подписали договор с Мо. И мы были готовы создать наш самый лучший альбом.