63196.fb2
Клиффа Бенрштейна, Питера Мэнша и Гэйл Файн из Q-Prime.
Джилл Мэтсон, Акашу Желани и Бернадетт Фьореллу за потрясающее умение транскрибировать.
Langer’s за лучшую копченую говядину к западу от Второй Авеню.
Митча Бланка и Джеффа Фридмана за срочный ремонт диктофона.
Люси и Бастера за составленную компанию, хоть и собачью.
Но больше всех благодарю свою восхитительную жену Кристи, которая поддерживала домашний очаг.
Обложка
В 1983 четверо, называвших себя кулакоголовыми, взорвали состоящую из разных стилей по направленности, панк-рок сцену Лос-Анджелеса, с собственным, космическим, опасным, хард-кор фанком. Спустя 20 лет, RHCP несмотря ни на что стали одной из самых успешных групп в мире. Хотя группа прошла много перевоплощений, Энтони Кидис, автор стихов и динамичный исполнитель, был с группой на протяжении всего пути.
Scar Tissue - это откровенные воспоминания AK о его быстротекущей жизни. В возрасте 11 лет, выросший на среднем западе, AK переехал в Лос-Анджелес, к своему отцу, который был поставщиком таблеток, марихуаны и кокаина элите Голливуда. До 13 лет, он с отцом делил наркотики и девушек, во время разгульных вечеринок, на которых также были такие видные "огни" Сансет бульвара как Keith Moon, Jimmy Page и Alice Cooper. После непродолжительных попыток играть подростка в кино, Энтони бросил Калифорнийский университет, и с головой погрузился в мрак подпольной музыкальной сцены Лос-Анджелеса. Бездомный, он воровал еду, тайком проникал на концерты, принимал кокаин и героин. Кидис каждую ночь после часов проведенных в клубах, отчаянно пытался найти еще место, чтобы оторваться.
Наконец он нашел способ сделать это в музыке. Объединившись со своими тремя школьными приятелями, впервые в жизни у него появилась цель: выпустить на свободу свою сексуальную энергию и распространять Chili Peppers энергичные вечеринки в оригинальном Uplift Mofo Party стиле группы. Путешествуя по стране, Chili Peppers выступали в роли музыкальных первопроходцев, оказавших влияние на целое поколение музыкантов. ST содержит истории со знаменитостями, с которыми пересекались жизненные пути Энтони.
Но за чрезмерность и успех надо платить. В книге Кидис открыто пишет о передозировке его близкого друга и одногруппника Хилела Словака, и его собственную борьбу с наркотической зависимостью, которая сделала его бездомным мультимиллионером принимавшим "колеса" с мексиканской мафией под автострадами в латиноамериканских районах Лос-Анджелеса. Достигнув дна, Энтони отправляется в духовное путешествие, которое заведет его в Индию, Борнео, Таиланд и Новую Зеландию, для того чтобы понять, что ключ к просвещению зарыт на его собственном заднем дворике.
Неважно, будь то: воспоминания влияния прекрасной сильной женщины, которой он восхищался; возвращение к его разнообразным путешествиям, как то выступление перед полумиллионной аудиторией на Вудстоке, или встреча со смиренным Далай Ламой. Scar Tissue неотразима при прочтении. Это история о верности и развращенности, интригах и честности, безрассудстве и искуплении. История, которая могла произойти только в Голливуде...
Предисловие
Я сижу на диване в гостиной моего дома на Голливудских Холмах. Сегодня ясный, морозный январский день. Из окна открывается великолепный вид на Долину Сан-Фернандо. Когда я был моложе, я, как и все обитатели Голливудских Холмов, верил, что это место является убежищем для неудачников, которые не смогли пробить себе дорогу в Голливуде. Но чем дольше я живу здесь, тем больше убеждаюсь, что это самое душевное и тихое место в Лос-Анджелесе. И изо дня в день я просыпаюсь и первым делом смотрю на завораживающие горные вершины, покрытые снегом.
Но звонок в дверь возвращает меня к реальности. Несколько минут спустя красивая девушка входит в комнату, держа в руке изящный кожаный портфель. Она открывает его и достает оборудование. Закончив приготовления, она натягивает стерильные резиновые перчатки и садится рядом со мной на диван.
Изящный стеклянный шприц изготовлен в Италии. Он присоединен к пластиковой трубочке с микрофильтром, чтобы в мою кровь не попали какие-либо примеси. Игла новая, стерильная, очень тонкая.
Сегодня девушка забыла медицинский жгут, поэтому она снимает свой розовый в сеточку чулок и перевязывает им мне правую руку. Смазывает смоченным спиртом тампоном вену и втыкает в нее иглу. Кровь начинает просачиваться в пластиковую трубочку, а затем она медленно вводит содержимое шприца в мой кровяной поток.
Я тут же чувствую знакомую тяжесть в середине груди, откидываюсь на спинку дивана и расслабляюсь. Раньше мы делали четыре инъекции за раз, но теперь сократили их количество до двух. После того, как она снова наполнила шприц и сделала мне второй укол, она убирает иглу, достает чистый тампон и прижимает его к месту укола, чтобы избежать появления кровоподтека или шрама. Затем она берет полоску пластыря и приклеивает тампон к моей руке.
Мы сидим и говорим о трезвости.
Три года назад в этом шприце мог оказаться героин China White. Годами я сам наполнял шприцы и вкалывал себе кокаин, амфетамины, героин Black Tar, персидский героин, однажды даже LSD. А сегодня инъекции мне делает симпатичная медсестра, ее зовут Сэт Хари. То, что она вводит мне в кровь – озон, газ с приятным запахом, который уже много лет используют в Европе для лечения всего – от синяков до рака.
Я принимаю озон внутривенно, потому что когда-то, употребляя наркотики, заразился гепатитом С. Когда я узнал о своей болезни, где-то в начале 90-х, я изучил все с ней связанное и нашел режим питания, основанный на травах, с помощью которого можно было очистить печень и истребить гепатит. Это сработало. Мой лечащий врач был шокирован отрицательным результатом моих анализов. А озон – профилактическая мера, чтобы быть уверенным, что вирус не появится снова.
Потребовались годы опыта, самонаблюдения и самоанализа, чтобы втыкать иглы в вены не для введения отравы в организм, а для ее выведения. Но я не сожалею о своей юношеской неосмотрительности. Большую часть жизни я провел в поисках быстрого кайфа и хорошенького пинка. Я принимал наркотики под съездами с автомагистралей с малолетними мексиканскими преступниками и в гостиничных номерах, стоящих тысячу долларов в день. Теперь я пью витаминизированную воду и ем натуральную, а не специально выращенную лососину.
Вот уже двадцать лет я направляю свою любовь к музыке и сочинительству в русло вселенского творчества и духовности, записываясь и выступая в нашем уникальном звуковом стиле с моими братьями, которые со мной сейчас, и теми, которых со мной нет, в Red Hot Chili Peppers. Это мой рассказ о тех временах, история мальчишки из Гранд Рапидс, штат Мичиган, отправившегося в Голливуд, где он приобрел больше, чем мог удержать. Это моя история, мои шpамы.
1.
"Я, я из Мичигана"
Я употреблял героин три дня подряд со своим мексиканским наркодилером Марио (Mario), как вдруг я вспомнил о концерте в Аризоне. К тому времени у моей группы Red Hot Chili Peppers был один альбом, и мы вот-вот должны были поехать в Мичиган на запись второго. Но сначала Линди (Lindy), наш менеджер, устроил нам концерт в диско-баре в Аризоне. Промоутером шоу был наш друг, он собирался заплатить нам больше того, чего мы стоили, и нам всем были нужны деньги, поэтому мы согласились играть.
Но я был в отвратительной форме, как впрочем, и всегда, когда я ходил на окраину города и тусовался с Марио. Марио был удивительным персонажем. Он был стройным, костлявым и коварным мексиканцем, который выглядел как немного увеличенная, сильная версия Ганди (Ghandi). Он носил большие очки, поэтому не выглядел таким порочным и вычурным. Но всякий раз, когда мы принимали кокаин или героин, он делал свои признания: “Мне нужно было нанести кому-то вред. Я боец мексиканской мафии. Мне звонят, и я даже не хочу узнавать детали. Я просто делаю свою работу. Загоняю человека в долги, и мне платят”. Никогда нельзя было точно знать, была ли это правда или нет.
Марио арендовал квартиру в старом восьмиэтажном доме на окраине. Он делил это запущенное жильё со своей пожилой матерью, которая сидела в углу этой крошечной гостиной, в тишине смотря мексиканские мыльные оперы. Время от времени раздавались вспышки возмущений на испанском, и я спрашивал, будем ли мы принимать наркотики прямо там. У него были груды наркотиков, шприцев, ложек и жгутом прямо на кухонном столе. “Не волнуйся. Она не видит и не слышит, она не знает, что мы делаем”, - заверял он меня. И я принимал спидбол, а в соседней комнате была бабушка.
Марио, вообще-то, не продавал наркотики в розницу, он работал напрямую с оптовиками. Поэтому ты получал огромное количество за доллар, но тогда ты должен был разделить свои наркотики с ним. Этим мы и занимались в тот день в его крошечной кухне. Брат Марио только что вышел из тюрьмы, и он тоже был там с нами, сидел на полу и кричал каждый раз, когда пытался, но не находил здоровую вену на своей ноге. Это был первый раз, кода я видел кого-либо без здорового места на руках, опустившегося до того, чтобы колоть себе в ногу, просто для того, что хоть как-то употребить наркотики.
Мы продолжали заниматься этим целыми днями и даже попрошайничали однажды, чтобы найти ещё немного денег на кокаин. Но было четыре-тридцать утра, и я понял, что мы должны были играть тем вечером. “О'кей, пора купить немного наркотиков, потому что мне нужно ехать сегодня в Аризону, а я не очень хорошо себя чувствую”, - решил я.
Итак, Марио и я сели в мою небольшую зелёную дрянную развалюху Studebaker Lark и поехали в более страшную, глубокую, тёмную и менее дружелюбную часть окраинного гетто, чем та, где мы уже были. Это были улицы, на которых даже не хотелось находиться, за исключением того, что там были лучшие цены. Мы припарковались, а потом прошли несколько кварталов, пока не добрались до разваливающегося старого здания. “Поверь мне, тебе не нужно заходить, - сказал мне Марио, - Там внутри может случиться всё, что угодно, и это не будет чем-то хорошим. Поэтому просто давай мне деньги, и я достану всё, что нужно”.