Ресторан!
До подъёмника долетел, а не добежал. Растолкав толпящихся пассажиров, тревожно переговаривающихся, прислушивающихся к доносящемуся сверху шуму, вскочил на платформу. Секунды, пока та поднималась, казались невыносимо долгими. Радовало одно, Женя в каюте, далеко от отравленного магией безумца. Главное, она не пострадает. Главное…
Мысль оборвалась, когда моим глазам открылась поистине ужасающая (и неожиданная) картина: опрокинутая на стол Раннвей и занёсшее над ней руку чудовище. Руку, в которой были зажаты сразу несколько столовых приборов. Не знаю, кого мне в тот момент захотелось убить больше: искажённого или свою горе-«супругу», непонятно какого харга оказавшуюся в ресторане.
Оставив мысли об убийстве иномирянки, я направил пистолет на искажённого.
* * *
Женя Исаева
До сегодняшнего дня я только слышала об искажённых, но никогда не видела их вживую. И лучше бы и дальше продолжала в том же духе! Разорвавшая лицо неестественная улыбка, в один миг побелевшие, словно выцветшие, радужки глаз и тьма, густой грязью стекающая с одежды незнакомца — от всего этого ужас парализовал тело.
Флеминг не успел спрятать меня себе за спину, но успел вытолкнуть из-за стола и броситься на искажённого. И я выдохнула, облегчённо, впервые за эти два дня порадовавшись знакомству с драконом. Пусть он и не ультор, но ведь и не какой-нибудь учитель музыки! Все мужчины, носители огненной крови, независимо от дара, обязаны проходить боевую подготовку, и…
И Лейф улетел в другой конец ресторана с расквашенным носом от одного единственного удара. Кто-то в ужасе закричал, кто-то заплакал, а меня по-прежнему сковывало цепями страха. И непонятно, что пугало сильнее: человек, больше похожий на одержимого каким-нибудь демоном, или чернильная грязь, бесформенной лужей растёкшаяся у него под ногами.
Почему-то именно от её вида волосы на голове вставали дыбом.
Я даже пикнуть не успела, как искажённый сцапал меня за руку, с невероятной силой рванул на себя. Попыталась выкрутиться, слабо и неуклюже, за что оказалась повалена на стол. Чудовище (назвать этого пассажира мужчиной, человеком я бы не смогла при всём желании) схватил меня за горло и занёс надо мной другую руку. В солнечных лучах, струящихся сквозь стеклянный купол, блеснула закусочная вилка, ещё одна двузубая для фруктов и для них же маленький, но острый ножичек, очень похожий на перочинный. Искажённый замахнулся, чёрная жижа, соскользнув с манжеты сюртука, капнула мне на ключицу. Кожу опалило болью, настолько внезапной и острой, словно в меня вдавили раскалённый в огне кусок металла.
Куда уж до этих ощущений «художествам» Делагарди…
Дёрнулась, что-то промычала, задыхаясь, глядя в белесые с чёрными зрачками глаза, уже отчётливо понимая, что пора прощаться. И с этим миром, и с новой жизнью, и с телом драконицы-беглянки. Не будет никаких упражнений в актёрском мастерстве, не будет никакого домика в Вальдене или Нортраме. Я стану такой же тенью, как и те, которых не видит никто, кроме зрящих.
Я…
Прогремевший выстрел прервал моё прощание с жизнью.
Искажённый покачнулся, ледяные пальцы на горле ослабили хватку. Я судорожно глотнула воздух, оттолкнула от себя монстра, надеясь, что он рухнет на пол. Но искажённый не думал падать. Пошатываясь, медленно обернулся к Делагарди.
По спине отравленного магией, становясь всё больше, расползалось кровавое пятно. Что не помешало ему по-звериному зарычать и, покачиваясь, направиться к дракону. Смоляная лужа потянулась за ним следом, смешиваясь с кровью.
— Спрячься! — крикнул Эндер, бросив на меня один мимолётный взгляд.
И тут же сосредоточил всё своё внимание на искажённом. Подхватив юбки, я метнулась к другим пассажирам, в ужасе жавшимся к стенам. Заметила официанта, заползшего под стол, и вчерашнюю леди с собачкой, которую та сжимала так крепко, что бедная болонка имела все шансы не пережить этих объятий. Животное жалобно скулило, и его хозяйка воспроизводила близкие к тому звуки. Если честно, я бы и сама сейчас с удовольствием заскулила — настолько страшной была разыгрывающаяся на моих глазах картина.
Жаль, здесь всё ещё были в обиходе однозарядные пистолеты. Делагарди отбросил ставшее ненужным оружие, вытащил из ножен кинжал с длинным, тонким лезвием. Рукоять обоюдоострого клинка легла в ладонь дракона, словно была продолжением его руки. Сейчас я видела того самого мужчину, что напугал меня вчера в гримерной: жёсткий, цепкий взгляд, ледяная маска вместо лица — никаких эмоций, лишь холодная сосредоточенность. Для палача искажённый был жертвой, добычей, вот только сам искажённый отчего-то жертвой не выглядел.
Он замер в паре метров от Делагарди, склонив голову набок, как будто присматриваясь. Изучая. И продолжал улыбаться. Жутко. Безумно. Из разорванных уголков губ сочилась кровь, струясь по бледной коже, но, кажется, искажённый не чувствовал боли. Не чувствовал ничего, кроме желания причинить боль другому.
Устав примеряться к сопернику, Эндер сделал выпад, резкий и стремительный. Лезвие клинка прорезало воздух, очертив полумесяц над искажённым. Должно было вспороть ему грудь, но отравленный магией ловко откинулся назад, едва ли не встав на мостик.
Неестественная гибкость.
Невероятная ловкость.
Уже в следующее мгновение он выпрямился, рассыпая вокруг себя чернильные брызги. Его движения были настолько быстрыми, молниеносными, что воспринимались человеческим глазом, как нечто смазанное. Миг, если не меньше, и искажённый вонзил в дракона клятые столовые приборы. С такой яростью и силой, что те прорвали и плотную ткань сюртука, и рубашку, вонзились в плечо палача.
Болонка отчаянно заскулила, а я едва не вскрикнула. На лице ультора не дрогнул ни один мускул, он даже не поморщился и тут же нанёс ответный удар. На этот раз лезвие кинжала вспороло предплечье соперника, что вызвало у того неожиданный приступ веселья.
Искажённый рассмеялся, словно ему всё это нравилось, и легко, будто играючи, выбил нож из руки Делагарди. Благо у того имелось ещё одно оружие. Ногти дракона вытянулись, становясь острыми, звериными когтями, но попытка вонзиться ими в шею чудовищного пассажира провалилась.
Тот снова сумел уклониться.
Схватка продолжалась. С переменным успехом. И если раны и порезы, которые оставлял ультор на теле искажённого, не доставляли последнему никаких неудобств (он всё так же был быстр и силён), то Эндер явно слабел.
Я и подумать не могла, что одержимые магией могут быть настолько сильными, практически неуязвимыми. Или не практически? Как сильно должно пострадать тело искажённого, чтобы он наконец угомонился?
Я так пристально следила за движениями Делагарди, за атаками монстра, что не сразу заметила, как смоляная лужа у его ног начинает обретать размытые человеческие формы. Вырастает, капля за каплей собираясь в пугающий пазл.
— Вы… вы это видите? — прошептала каким-то чужим, глухим голосом, сама не понимая, к кому обращаюсь.
— Что он проигрывает? — подал голос из-под стола официант. — Это все видят!
— Нет, я про… — Я осеклась и бросила по сторонам взгляд.
Все смотрели на дракона и искажённого, но следующую за ним чёрную тень как будто никто не видел. Её очертания были похожи на те, что были у теней, приходивших из потустороннего мира. Но если души погибших могли напугать неожиданным появлением, то эта пугала одним своим видом. Было в ней что-то жуткое, противоестественное.
Неправильное.
Она двигалась в такт движениям искажённого, повторяя каждую его атаку, каждый выпад, и продолжала расти, словно эта схватка её напитывала, придавала ей сил. Окончательно обезумев, если такое вообще возможно, искажённый вонзился зубами в руку дракона, как дикое животное. Эндер зашипел, схватил его за волосы, пытаясь от себя оторвать, и тут же чернильное нечто вцепилось в его запястье, заставляя разжать пальцы.
Двое против одного? Заранее проигранная битва. Особенно если учесть, что второго противника дракон даже не видел.
Очередной удар искажённого опрокинул его на пол. Чудовище тут же оседлало Делагарди, и я в ужасе увидела кинжал, стискиваемый серыми, словно пергаментными, пальцами ненормального.
Тень, явно обрадованная таким развитием событий, выглянула из-за спины одержимого, склоняясь над драконом, и я поняла, что если продолжу трусливо жаться к стене в роли зрителя, он умрёт. А потом погибнут и остальные.
Сколько на дирижабле человек? Скольких искажённый убьёт, пока магия не уничтожит его плоть? Или благодаря чёртовой тени будет держаться?
А ну-ка иди сюда, дорогая!
Бывало, духи так меня доставали, что я отправляла их обратно. Теням это не нравилось, не нравилось, что ими помыкают, но у меня тоже нервы не из стали. Я научилась им приказывать, когда это было надо, и сейчас стоило попытаться отвадить от дракона эту нечисть. Она, конечно, не дух умершего, а что-то тёмное, чудовищное и злое. Но терять, как говорится, всё равно нечего. Можно попробовать.
Умрёт ультор, и мы все последуем его примеру.
«Ко мне!» — приказала, яростно прорычав в мыслях.
Тень встрепенулась, и я повторила приказ, вкладывая в него всю злость, весь гнев, отгоняя прочь страх.
«Отойди от него! Прочь!!!»
Чернильная тьма… послушалась. Резко развернувшись, заскользила ко мне, оставляя после себя дорожку грязи, и на какое-то мгновение я пожалела, что привлекла её внимание. Но сделала всё правильно! Искажённый, словно растеряв боевой запал, неуверенно оглянулся. Эта заминка стоила ему жизни. Рывок — Делагарди подался вперёд, вонзил в него когти, ломая рёбра, лишая искажённого сердца.
Я зажмурилась — тень была слишком близко, да и то, что сжимал в руке Эндер, если честно, видеть не хотелось. Глухой удар заставил открыть глаза. Искажённый рухнул на пол, изломанной, окровавленной куклой, а тень, к моему невероятному облегчению, исчезла, словно её и не было.