4. У меня когда–либо будет семья?
5. Что будет, если кто–то найдет эти дневники?
НИККИ: Лайза была моей сестрой, которую я никогда не знал. Сразу после своего рождения, год спустя после меня, она исчезла, насколько я помню. Я не знал, куда она делась, пока не повзрослел. Местонахождение Лайзы интриговало и беспокоило меня всю мою жизнь, но только в конце 90–ых я обнаружил, что она жила в санатории. Я знал, что у нее был синдром Дауна и другие серьезные проблемы со здоровьем, но, честно говоря, для меня все это было покрыто тайной.
В откровенной беседе с моей мамой перед туром New Tattoo я выяснил, где находится Лайза. Когда я позвонил людям, которые заботились о ней все эти годы, они сказали мне, что помнят меня еще мальчиком. Я ответил, что мне не разрешали видеться с ней, будто это расстроит ее, и было лучше никогда не навещать ее. Они сказали мне, «нет, это не правда – мы всегда удивлялись, почему Вы никогда не приезжали к ней». Я сказал, что занимаюсь музыкой, и они сказали мне, что единственное удовольствие Лайзы в жизни — слушать радио. Она жила в Сан–Хосе, где мы играли много концертов.
У меня сердце упало, и я закипел от гнева. О, Боже, думал я, сплошная дезинформация, и я договорился навестить ее, как только закончится тур, и поклялся сделать все, что может помочь изменить ее жизнь. К моменту, когда закончился тур, она умерла, и все, что я мог сделать, поставить статую ангела с крыльями в память о ней. Это – большая вина всей моей жизни, что я никогда не знал ее. Я как обычно обвинял мою мать, но теперь я знаю, что у меня была возможность пробиться в жизнь Лайзы.
Я никогда не забуду, как держал ее, лежащую в гробу, за маленькую ручку и смотрел на милое личико. У нас были похожие брови. У нас никогда не было шанса быть вместе. Я плакал так горько, как никогда в своей жизни.
ДИНА РИЧАРДС (DEANA RICHARDS): Когда Лайза родилась, доктора знали очень мало о монголоидизме (mongoloidism). Они знали только о том, что у монголоидных детей было два гена вместо одного. Лайза была очень редким случаем синдрома Дауна. Большинство детей с синдромом Дауна достигают умственного развития ребенка 3–10 лет. Лайза так и не достигла этого. Она не умела ходить, не могла есть, ничего — у нее буквально был ум новорожденного ребенка всю ее жизнь.
Когда Лайза родилась, доктора сказали мне, «не забирай ее домой, она никогда не будет в порядке, она не выживет». Но когда ей было два месяца, я пошла в больницу и забрала ее. Доктора сказали, «Вы не можете сделать этого, она скоро умрет», и я сказала, «Хорошо, тогда она умрет на моих руках, дома». Я отвезла ее домой и попыталась заботиться о ней, но ее отец и я разошлись, и я не могла позволить себе постоянных докторов и медсестер и всего остального. Я стала совсем больная в своих попытках заботиться о ней, и Никки был совершенно заброшен.
Мне удалось найти небольшую частную лечебницу недалеко от Скотс Вэлли (Scotts Valley) в Калифорнии, которая специализировалась на больных с синдромом Дауна. Они согласились принять Лайзу, получив опеку над ней, так что я отказалась от юридических прав на нее и передала ее под опеку государства. Я привезла свою дочь, и люди, управляющие больницей, велели мне уходить и никогда не оглядываться назад. Я спросил, почему, и они сказали, «потому что это только разобьет Вам сердце. Лайза не знает Вас. Не мучайте себя».
Я могла бы не послушаться, и найти множество финансовых возможностей, чтобы навещать ее каждую неделю, но это привело к тому, что Никки, которому исполнилось уже три года, чувствовал себя настолько заброшенным, что он только сидел на полу и раскачивался из стороны в сторону. Я должна была сделать выбор – или Лайза или он. Так что я прекратила думать о встречах с Лайзой и начала проводить больше времени с Никки. Дела с Никки пошли тогда на лад,..по крайней мере, на некоторое время.
Никки не должен чувствовать себя виновным во всем этом. Он никогда не смог бы изменить того, что случилось с нею, и со мной.
Не было никакого смысла в его встречах с ней, потому что она не знала его, и испугалась бы, увидев незнакомцев, расстроилась бы. В течение многих лет я думала, что поступила ужасно с Лайзой. Потом, в конечном счете, я поняла, что она была особым даром Господа.
СЭСИ КОМЕР (CECI COMER): Всякий раз, когда мама говорила о Лайзе, она была всегда тихой и убитой горем, и было ясно, насколько это было мучительно и болезненно для нее. Она никогда ничего не скрывала, но она сомневалась в необходимости визитов к ней – я помню, как несколько раз спрашивала ее, можно ли нам навестить Лайзу, и мама всегда плакала. Она не разрешала ездить к ней, потому что визиты расстраивали Лайзу на несколько дней, и мама была уверена, что совершенно незнакомые люди принесут ей больше вреда.
20:45.
Иногда я думаю, почему я всегда покупаю такое малое количество наркотика? Я использую все сразу же, затем я должен ждать Джейсона, когда он сможет прийти и видеть его глупое лицо каждый день. Почему я не покупаю оптом, я мог бы видеть его раз в неделю?
Я опять жду Джейсона. Он привезет мне унцию (27 г) перса (героина) и пакетик на 2 унции крэка …, мне должно хватить этого на долгое гребаное время.
22 февраля, 1987.
Вэн Найс, 5:30 утра.
Сегодняшний вечер, возможно, был худшим в моей жизни – говорящий о многом на самом деле. После того, как Джейсон уехал, я ширнулся, и сразу же началось безумие. Я не помню, как пошел в свою ванную комнату, но я был там, бесясь от того, что полицейские, следившие за Джейсоном, были рядом с домом и собирались войти.
Я был обколот настолько, что меня сильно тошнило. Я был очень напуган, чтобы добраться до туалета, так что меня вырвало на пол …, только я дополз до унитаза, как в дверях показались полицейские …, я смыл всю заначку…
Когда я пришел в себя …, рядом никого не было …, ничего не было …, я действительно схожу с ума. Я должен позвонить Джейсона, чтобы заказать еще наркоты. Он не должен знать, что я все смыл …, я не могу … что я за жопа.
НИККИ: Это было судорожным происшествием. Я покупал наркотики оптом, затем был неизменно кутеж, безумие и смывание в унитазе. Как только это случилось дважды за одну ночь, Джейсон сказал, что у него больше нет товара. И затем он спросил меня, «Что, мать твою, с тобой происходит, зачем смываешь наркотики?» Думаю, ты представляешь, насколько плохо, когда твои выходки исчерпывают терпение наркодилеров.
LOST LYRIC
My nose is all chapped
Got a knife in my back
Got a nasty reputation
And I’m getting too thin
Now my friends all laugh
How I fell for the crack
Hooray for addiction
What a mess I’m in.
24 февраля, 1987.
Вэн Найс, 23:30
У меня было жуткое похмелье и напряжение, когда я пришел на репетицию, но Five Years Dead звучит ужасно и альбом далек от совершенства. Как я могу писать нормальные песни, находясь в полуобморочном состоянии? Мне интересно, что я могу написать на трезвую голову …
ТОМ ЗУТАУТ (TOM ZUTAUT): Никки был довольно активной, увлеченной личностью, так, что когда он начал придуриваться, казалось, что он немного вмажет и добьется результатов своей тяжелой работы, поднимет Motley Сrue на вершину славы. Мы не понимали, что это был героин, прежде всего – он только казался нам немного мечтательным, и засыпал во время телефонных разговоров.
Когда стало ясно, что все дело в героине, я высказал свое беспокойство Никки, и он уверил меня, что он прекратит, что все держит под контролем. Когда это не прекратилось, я обратился к менеджерам группы, которые сказали мне, что они уже в курсе. Когда я понял всю серьезность его проблемы, я очень волновался за него – было похоже, что поезд мчится на бешеной скорости и доставляет наличные деньги в таком большом количестве, что никто не хочет прекратить этот поток наличности, даже злоупотребляя сексом, наркотиками и алкоголем.
26 февраля, 1987.
Вэн Найс, 4:20 утра.
Кого бы мне найти, чтобы убить мою подругу?
Вэнити пришла на репетицию… Господи, я стараюсь изо всех сил выглядеть нормальным в группе, и тут появляется она. Год назад мне было так стыдно за ее болтовню о том, что она бросила гребаную подтанцовку у Принца и к тому же она все время вешалась мне на шею, мешая играть. Ее глаза безумны …, похоже, она курила кокаин всю ночь. Я велел ей заткнуться, и она посмотрела на меня и спросила, что я собирался делать.
Что я мог сделать? Я только повернулся и вышел из студии, оставив ее там с парнями группы.
ТОММИ ЛИ: в Вэнити было что–то по–настоящему безумное. Она могла появиться на репетиции и начать подпрыгивать на дорожных чемоданах и танцевать идиотские танцы. Мы пытались репетировать, а Вэнити продолжала свое пародийное шоу. Когда я встретился в первый раз с нею, она казалась спокойной, но потом все изменилось.
Никки и я в то время баловались немного курением кокаина. Вэнити тоже, и Никки утверждал, что это она его пристрастила к курению кокаина. Но Сикс — взрослый парень – он не должен обвинить в этом Вэнити; это было его самостоятельным решением. В то время Сикс был похож на громадного паука, плетущего свою паутину и завлекающего других в свой маленький гребаный мрачный мир. Можно было или a) остаться с ним, или b) запаниковав, смыться, и бросить его одного там.
ЕВАНГЕЛИСТ ДЕНИЗ МЭТТЬЮС (DENISE MATTHEWS): у нас с Никки были совершенно разные вкусы в музыке, религии, еде, кинофильмах – знаете ли. Это повлияло на отношения, основывающиеся на хаосе и беспорядке, будто два человека завязли в лавине, которая не может остановиться на спуске с горы. Жизнь была полна неожиданностей, с множеством синяков и за неимением пластыря (Band–Aids). Взлеты были слишком высоки, и падения были столь же глубоки как Ад, дом смерти.
Была ли я действительно счастлива? Что ж, счастье в том, как тебе известно, когда ты — ребенок, кривляющийся, притворяющийся и воспитывающий сам себя в этом изменчивом, злом мире. Оглядываясь назад, это было похоже, когда ребенку дают леденец или еще лучше шоколадный пирог … и ты можешь это все съесть. Когда свечи сгорают, и ты сгораешь, и просыпаешься, валяясь на поверхности глупости (wake up wallowing on the plateau of stupidity).
Истинное счастье будет, когда ты повинуешься Священным писаниям. Мои нравы и ценности очень изменились и, из–за моей веры в Иисуса, весьма часто причиняют боль и мешают духовному росту. Я познаю истину. Я ненавижу боль.
27 февраля, 1987
Вэн Найс, 22:50.
Вэнити ушла, когда Пит приехал сегодня. Мы решили устроить вечеринку. Сейчас я жду Джейсона, а Пит пошел на Сансет, чтобы подцепить несколько девочек из стриптиз–клубов и привезти их сюда. Их всегда легко убедить.