Отель, Хьюстон, 15:00.
Проверил свои сообщения на домашнем автоответчике. Дэвид Кросби (David Crosby) звонил – он сказал, что переломает мне руки, если я свяжусь с наркотой. Думаю, что не буду перезванивать ему. Автоответчик был полностью забит сообщениями, так что я стер остальные, даже не слушая … там, действительно нет ничего такого, о чем я хочу говорить, так или иначе.
Группа чертовски напряженна. Все находятся на музыкальном автопилоте, толпа безумствует, все концерты распроданы. Можно подумать, что я счастлив сейчас.
Я читаю Дневник Рок–звезды Яна Хантера (Ian Hunter). Может быть, однажды я выпущу свой дневник как книгу… да, правда, ты можешь себе представить?
P.S. Дуг звонил сегодня и сказал, что всем понравилась идея снять видео на Wild Side. Эту песню крутят также на радио. Я думаю, что концертное видео – то, что надо. Сейчас мне пора на встречу.
P.P.S. Я сказал Слэшу, когда мы были еще в Лос–Анджелесе, что попытаюсь взять его группу (Guns N’Roses) на разогрев в туре. Похоже, что все получится. Я играл музыку парням, и им она понравилась. Сейчас к ним нет никакого интереса, но возможно это поможет им (все лучше, чем Whitesnake). Слэш — хороший парень, когда не мочится в кровать … ха ха.
P.P.P.S. Возможно, следование за нами этих дилеров, плохая идея.
28 июня 1987.
Выходной.
Отель, Хьюстон, 17:00.
К слову о Хьюстон … Док сказал мне, что когда альбом был Номером 2, он должен был стать Номером 1. У нас был лучший альбом в стране, но по таинственным причинам (может взятка?) Номером 1 стал альбом Уитни Хьюстон (Whithey Houston). Что за фигня. Girls должны были быть нашим первым альбомом Номер 1.
Гребаная чернокожая цыпочка – кажется, это становится тенденцией в моей жизни.
Пойду в комнату Ти–Бона. У дилеров есть 2 дозы героина …, они принесли его нам. Почему бы и нет, это – выходной, верно?
ФРЕД САНДЕРС (FRED SAUNDERS): В туре Girls у каждого участника группы был свой собственный, отличный от других, подход к выходным. Винс постоянно трахался с девочками. Мик был с Эми. Томми просто интересовался происходящим, и Никки был вроде как… изменчивым. Он периодически исчезал из поля зрения, но с ним было трудно иметь дело, потому что его настроение менялось из–за наркотиков.
Никки мог быть очень чувствительным и эмоциональным – у нас с ним иногда были длинные ночные разговоры, которые заканчивались совместными рыданиями. С другой стороны, он мог также быть настоящей задницей – я даже не могу припомнить, сколько раз в туре он ударил меня кулаком или посылал меня. И я всегда давал ему сдачи.
НИККИ: думаю, что это и есть пьяная удаль (liquid courage). Зачем тебе бить экс–Ангела Ада (ex–Hells Angel), у которого черный пояс четвертого разряда (is fourth–degree black belt)? Но у Фреда было огромное сердце, несмотря на всю его показную храбрость. Мы с ним обычно разговаривали до поздней ночи, и мирились …
Девочки=проблемы.
Наш следующий альбом, Dr.Feelgood, стал Номером 1, но я всем до сих пор говорю, что это был наш второй альбом Номер 1.
30 июня 1987.
Myriad Coliseum, Оклахома
За сценой, 19:30.
За сценой самое скучное место на Земле, когда ты пытаешься быть хорошими. В реальности это — самое скучное место на земле, даже когда ты плохо себя ведешь. Я не писал в дневнике некоторое время. Мне, похоже, не о чем писать (тебе, так или иначе). Мне сложно вести дневник в дороге, потому что все будто покрыто сплошным туманом. Каждый день одно и то же, кроме шоу. Видеть лица этих детей…, я клянусь, что это — единственная причина жить…
Что ж, лучше я подготовлюсь к шоу. Каждый сам по себе, отлично … никаких проблем. Мы уезжаем после шоу в Шривпорт (Shreveport) . В Хьюстоне я играл на гитаре в своей комнате все время и записал несколько крутых риффов и идей.
Я рад, что мы уезжаем из Техаса, от этой кокаиновой снежной бури. Я следовал по улице, которую видел прежде и знал, что со мной будет дальше. Я принимал много Хальциона (Halcion–снотворное), которым меня снабжал Рич Фишер. Среди этих таблеток и всего этого кокса все выглядело так, будто употребляешь спидбол с разрешения группы.
Мое самое новое изобретение — растолочь Хальцион и смешать его с кокаином в трубке – мы назвали эту смесь зомби–пылью (Zombie dust).
ТОММИ ЛИ: Хальцион (Halcion) похож на Ксанакс 80–х (Xanax). Просто принимаешь одну, и моментально – спокойной ночи – тебя нет до следующего утра. Отлично, мы принимали по четыре или пять таблеток, потом начинали пить Джек – и потом мы уезжали из отеля и гуляли всю ночь. На следующее утро мы обменивались историями – «Чувак, ты помнишь, что случилось вчера вечером?» «Понятия не имею, но я обоссал свою постель!» «Эй, чувак, я тоже!» Просыпаясь утром, мы понятия не имели, где находимся. Те пилюли были волшебными – абсолютное беспамятство, и в том туре мы принимали их в гребаном количестве.
РОСС ХАЛФИН (ROSS HALFIN): В туре Girls мы с Никки принимали кокс каждую ночь. Мы могли тусоваться до десяти утра следующего дня, так что он научил меня принимать Nyquil (сироп для снятия симптомов простуды для спокойного сна), чтобы отключаться. Обычно люди выпивают ложку в случае гриппа. Мы выпивали всю бутылку, и затем отключались.
Антракт.
Курс на столкновение был очевиден, однако я был слишком упрям, чтобы понять намек.
Ну не знаю, как вам, а мне нужно отдышаться. Возможно, даже принять холодный душ.
Как говорит Мик Марс, «Это меня пугает, но мне не страшно».
Может быть это — подходящий момент, чтобы на секунду выйти из темноты на свет.
Так что позволь мне отвлечься на минуту и дать пару комментариев прежде, чем мы пойдем дальше.
Когда я впервые взял в свои руки эти пыльные старые дневники, обрывки бумаг и прочие разрозненные заметки и каракули, меня переполнили всякие чувства — в первую очередь, абсолютный шок и изумление, что я вообще был в состоянии играть какую–либо музыку в то безумное время. Думаю, музыка заводит меня (иногда сводит с ума), и написание песен — по–прежнему единственное, в чем я могу зарыться так, чтобы меня не нашли…, это мой единственный наркотик, и я конечно увлекся им. Но в сочетании стихов и музыки о передозе не может быть и речи.
Я совершенно потерял перспективу, и музыка заняла в основном незаметное место среди голосов в моей голове и демонов в моем туалете. Я был похож на парня, который бросает якорь за борт корабля, но забывает прицепить его к чему–нибудь. Ты просто бесцельно дрейфуешь в Море Глупости. Единственная надежда состоит в том, что тебя скоро спасут, но к твоему сожалению, ты находишься посреди океана, а поисково–спасательный патруль в отпуске. В какой–то момент ты спрашиваешь себя, Кто на самом деле виноват — ты сам, потому что глуп, или спасатели, потому что были недоступны? Всё, о чём я знаю, музыка была парусами, которые нужны мне, чтобы добраться до суши, но но они были мокры от слёз, которые были размером с Гималаи.
Так что передо мной возник другой вопрос, вероятно то же самый, который и ты задавал себе все это время, читая дневник:
Как, этот чувак все еще жив?
Просто то, что ты живешь долго, не означает, что ты должен долго жить…
Правда, но…
Проще говоря, я полагаю, что я все еще здесь потому, что до сих пор работаю, люблю людей и пишу музыку. Конечно, моя жизненная кривая резко повернула… поверь мне, она постоянно петляет, а что касается моей судьбы, то это просто смех один.
Думаю, я вероятно предстану перед Господом, занимаясь чем–то малоинтересным, вроде игры в гольф или садоводчества. Это было бы слишком для меня, чтобы сидеть там рядом с Богом, Боном Скоттом, Сидом Вишезом и Джими Хендриксом, и слышать, как кто–то внизу читает мой некролог:
Сегодня скончался Никки Сикс… играя в чертов гольф…
Ладно, хватит (легко высмеивать смерть после того, как ты умер и воскрес несколько раз…, но об этом позже). Давайте пока не будем слишком далеко отходить от кладбища моего разума.
Сейчас мне ясно, я был настолько занят бегством от моего прошлого, что даже не заметил, как в свете фар высветилось то, насколько пагубен мой путь. Курс на столкновение был очевиден, однако я был слишком упрям, чтобы понять намек, упрям как человек, который не откажется от драки, даже зная, что его ноги крепко застряли в бетонных ботинках. Иногда твой выбор – это не выбор вовсе… по крайней мере, мы так думаем…
Ну что ж, возвращаемся к книге, которая у вас в руках, наполненной противоречиями любимых, друзей и недругов, которые понятия не имели, что подписывают мне рецепт сильнейшего болеутоляющего… такого, которое вызовет торнадо у вас в голове.
1 июля 1987
Бэкстейдж
20.00
Это превратилось в аэропортно–секс тур. После концерта мы прибываем в аэропорт и там нас ожидает стройный ряд девушек, ожидающих…мы начали брать их в ванные комнаты частных аэропортов.