К коллективу вернулся распаренным и красным, будто после хорошей бани. Абсолютно трезвым, вопреки традициям, зато предельно удовлетворенным, а потому, в хорошем настроении. Пробовал скрыть самодовольство от окружающих, но все каким-то образом почуяли. Или знали уже. Девицы глядели теперь с любопытством, переходящим в искренний интерес, Аканта покосилась хмуро, но комментировать не посмела. Самый тяжелый взгляд я поймал от Паши. Перед выходом уже, когда поднялись из долины на очередную возвышенность, и караульные, наконец, примкнули к отряду. Не знаю, что именно здоровяк увидел, а что додумал собственной башкой, но теперь я, похоже, обзавелся не просто троллем-хамом, а врагом. Придется глаза на затылке держать.
«Не бойся, двуногий, я буду рядом. Почему ты, кстати, так огорчен ссорой с этой женщиной? Ты ведь уже получил от нее желаемое».
— Чего б ты понимал, глупый змей! Это вам лишь бы свиться в клубок и яйца потом отложить, а тут другое!
Фиссаш не обиделся, зато на тропе впереди и сзади раздались смешки. Опять увлекся общением, растяпа! Девчонки, кстати, не просто улыбчивы, а надушены после «хамама» какими-то маслами, так и витает всё это в воздухе — хотелось бы думать, что ради меня, но вряд ли. Скорее, какое-нибудь ритуальное «омовение и умащение» перед волшебной Долиной. Чтобы расслабилась и впустила в себя… эк меня тянет сегодня на эротические сравнения! Не о том думаю!
Первый труп мы увидели ближе к вечеру. Человека, не впущенного Долиной на самых дальних подступах. Молодого и крепкого парня, повисшего в воздухе головою вниз — просто так, без фиксации. Лицо от прилива крови сделалось черным, но мухи еще не слетелись.
— В сторону, никому не лезть! — скомандовала Аканта, и все, как ни странно, послушались. Даже царская дочка прижалась к скальной стене. Манекен набрала горсть щебенки, метнула три камня подряд — все зависли в воздухе рядом с телом.
— Без сталкера явно не обойтись! — выдал я фразу, которую никто здесь не понял. — Может, другая дорога есть?
Аканта вместо ответа принялась вынимать из наплечного мешка какие-то крохотные кувшинчики. Содержимое трех из них смешала в глиняной плошке, пошептала, распылила всё это в направлении трупа.
Пыхнуло — будто магний загорелся. Огненная дорожка пробежала по воздуху до конца тропы, висящий упал, но живее от этого не сделался.
— Уф-ф! — выдохнула Манекен, смахнула ладонью пот со лба. Кинула снова пару камней — в этот раз долетели беспрепятственно.
— Дальше так просто идти не получится, Долина себя защищает! Хочешь прокладывать дорогу, пришлый?
— Неожиданное предложение. Меня эта магия не возьмет, что ли?
— Возьмет. Но тебя не очень жалко.
— Слушай, красотка, я понимаю, что ты лучница и шаман, но надо меру знать!
— Не злись, воню… Александр-Удав, я пошутила. У тебя хорошее чутье, ты показал это, разглядев того оборотня. Сейчас оно пригодилось бы нам всем!
— Ладно, красноречивая, уболтала! Рассказывай, как тут ходить, чтобы не сразу загнуться?
«Что ты творишь, вообще?! Повелся на „слабо“, стал жертвой психологической манипуляции, выглядишь полным лошарой сейчас! Остановись! Одумайся!».
Это мне не крылатый змей внушил, и даже не «альтер эго» в лице Асши. Собственные мысли переполняли череп, когда я двинулся-таки по тропке первым. Прекрасно помнил Пашины слова насчет «отмычки», но такой пофигизм навалился, хоть в пропасть сигай. Вадик исчез, ловить здесь особо нечего. Осталось жить одним днем. Особенно в присутствии красивых девочек, которые ценят в мужчинах, по старинке, силу и отвагу. Восхищенные взгляды, они ж как наркотик — очень легко «подсесть».
«Дурак ты, Саня! Брата ругал, а сам похлеще малолетки! Не стыдно?!».
— Да пошел ты! — сказал я вслух, и снова не Асше, а себе самому. Благоразумному прежнему Сашуне, любителю обходить конфликты. Асша, думаю, поддержит — когда будет время с ним пообщаться. Точно не сейчас!
Очередной препон поджидал нас уже за поворотом тропы. Угадало его не мое расхваленное чутье, а интуиция Фиссаша — крылатый змей вдруг метнулся назад, будто ветром отбросило, зашипел, приземлился передо мной.
«Туда нельзя!».
— Снова какая-то бяка? И что с ней делать?
«Зови эту женщину, а за угол не суйтесь, сдует!».
Я глянул в пропасть. Высота с половину стадии — метров сто — но внизу отчетливо различимы людские останки, там и тут. Сдуло, наверное. Аканта протиснулась мимо меня, поднимая лук, щелкнула тетива — стрела пролетела десяток шагов над пропастью, потом ее завертело, понесло куда-то.
— Какие снадобья ты смешаешь на этот раз, красотка?
— Не дерзи мне, Удав! — шрам на лице Манекена сделался красным, хотела добавить что-то еще, но передумала. — Нам придется спуститься туда и продолжить путь по дну ущелья. Ты рад?
— Мне глубочайше всё равно.
Соврал, разумеется. Никто не останется безразличным, спускаясь на сотню метров, если держит тебя над пропастью лишь тонкая веревка. А ее, в свою очередь, держит человек, мечтающий тебе башку свернуть. Это я про Пашу — девчонкам мою тяжесть не доверили, да и вообще… похоже, Лаэна решила устроить очередной эксперимент. Поглядеть, как двое мужиков будут цапаться из-за нее. Если ждала интересного зрелища, то просчиталась: экс-коллектор приземлил меня аккуратно, будто хрустальную вазу. У него на меня оказались другие планы, но озвучил их Паша гораздо позже.
Перед самой Долиной озвучил, через несколько часов после спуска в пропасть. Позади к тому времени остался еще десяток миль пути. Смертельных магических ловушек нам больше не встретилось, я вовсю поигрался в сталкера, перекидал бессчетные горсти камушков, насладился взглядами амазонок и их повелительницы. В одном из ущелий ждали конкуренты с луками, но стрелять не стали — издалека разглядели, сколько нас. Потом тропа вдруг закончилась, и спешить стало некуда.
Финиш.
Прогалина в горной гряде, затянутая маревом — как-то сразу понятно, что лезть туда, сломя голову, не стоит. Аканта, впрочем, попыталась, снова щелкнула тетивой, но стрела от этой преграды элементарно отскочила.
— Жертва нужна, — озвучила Манекен мои худшие подозрения и выразительно на меня уставилась. Ждала, похоже, что я и тут подпрыгну от счастья.
— Жертва, кровь, особые заклинания, отворяющие Долину.
— Где-то я всё это уже слышал. И сколько же моей горячей кровушки понадобится в этот раз? Хватит кувшинчика, или вся целиком уйдет?
Амазонки уже собирались вокруг, сбрасывали поклажу, прислушивались с интересом. Желания пожертвовать собою я на их лицах не увидел, но Лаэна решила иначе:
— Заклятье Долины снимается кровью героев, — повторила прежнюю истину. — Этот пришлый показал свою смелость, но вы, мои сестры, проявляли ее несравнимо чаще! Пусть самая храбрая из вас порежет свою ладонь и коснется незримой преграды, и пусть сами боги увидят, какие сердца бьются в груди дочерей Илирии! Если не хватит пореза, мы кинем жребий, и тогда…
— Красиво сказано, аж слезы потекли! — раздался вдруг знакомый голос. — Сердца у вас, конечно, храбрые, да и сами вы — красотки, поэтому нефиг вам страдать?! У меня есть предложение получше!
Экс-коллектор протиснулся сквозь толпу, вышел вразвалочку, на видное место, подбоченился. Нашел меня взглядом и подмигнул.
— Мы с Сашуней-Удавом сейчас на топорах сойдемся, вот и будет вам кровь! Реальная, героическая, вся, что есть в человеке! Согласен, Сашуня?! Хотя… у тебя и выбора-то нет!
***
Сказать, что я испугался? Не буду, пожалуй. Месяц назад перспектива сойтись с таким бугаем привела бы в состояние шока, а сейчас лишь затикал сухой, разумный счетчик: у Паши топор и кинжал, против хопеша имеет явное преимущество. Паша выше, тяжелее, спортивнее — меряться силой тоже не вариант. Боец, вроде Вадика, рассчитывал бы на скорость, но и с этим не ко мне. Обречен я, короче. Идеальная «груша», на которой экс-коллектор проявит свою крутизну, а девчонки простят ему всё. Благодарны будут, что не нужно им резать собственные ладони.
— Чего застыл-то, Сашуня?! Защищайся!
— Без проблем, Пашуня! Только шнурки поглажу!
Помирать — так с музыкой. Амазонки уже расступились, образовали просторный круг, Лаэна губы поджала. За кого из нас двоих болеет, интересно? Как бы то ни было, а запретить поединок чести не может даже она. Щебенка под ногами скрипит, хопеш вдруг сделался тяжеленным, будто гирю подвесили, цвета и запахи обострились. Паша движется по часовой стрелке, рука с топором опущена, на губах все та же улыбочка. Будто шутит.
— Ты чего такой хмурый, Сашуня? Жизнь прекрасна, выше голову!
Может, реально решил приколоться? Он ведь не местный, он тоже не привык рубить людей топором! Проверяет «на вшивость», надеется, что сдам назад, опозорюсь…
Экс-коллектор вдруг сделал быстрый шаг, махнул наотмашь — ффффух! Прямо передо мной! Не шутит, однако! Отскочил я на неведомых рефлексах, рукоять тесака вдруг сделалась скользкой.
— Я ведь не тороплюсь, Сашуня, — подмигнул здоровяк. — Нам с тобой торопиться некуда, правда?