- Да, да, мать, собери-ка на самом деле и покорми гостя. Человек с дальней дороги, - участливо проговорил светловолосый мужчина, очень похожий лицом на ушедшего парня. Агафон понял, что это и есть знаменитый комбайнер Соколов. Поблагодарив хозяев, от обеда отказался, заявив, что он уже накормлен и даже устроен на квартиру.
- А вы быстро, - улыбнулся Мартьян, наморщив надбровный шрам на правой стороне умного нервного лица. Одет он был в старый, поношенный китель и синие военные брюки, заправленные в хромовые сапоги.
- Мне ж звонили из райкома и говорили, что вы приедете, - потирая высокий белый лоб, сказал Соколов и тут же неожиданно спросил: - А вы с учета снялись?
Агафон показал открепительный талон и кандидатскую карточку.
- Вот и порядок, - проговорил Соколов. - Где б вы хотели работать?
- В бухгалтерии, - спокойно, как уже о давно решенном деле, заявил Агафон. - Если там, конечно, есть свободное место, - запинаясь, добавил он.
Лица обоих мужчин вытянулись.
- А мне сказал Антон Николаевич, что вы и шофером работали или даже механиком, - разочарованно проговорил Соколов.
- Я и в бухгалтерии работал, товарищ Соколов. А шофером у меня прав пока нет, - ответил Агафон и, словно желая оправдаться, прибавил: - Я решил заочно учиться в планово-экономическом институте, поэтому и хочу работать по своей специальности.
- А планирование и учет в наши дни вещи довольно серьезные, можно сказать, гвоздь экономики, - сказал Мартьян.
- Ну вот вам и защитник! - кивнул на него Соколов и согласился: - Что ж, направим вас к Яну Альфредовичу.
- К какому?! - Агафон едва не подпрыгнул на стуле.
- К нашему главбуху. Есть у нас такой финансовый бог и чудесный старикан. - Соколов встал, давая этим понять, что говорить пока не о чем.
- А как его фамилия, может, Хоцелиус? - с тревожной радостью в голосе спросил Агафон.
- Вы что, знакомы? - спросил Соколов.
- Еще бы! - обводя мужчин заблестевшими глазами, сказал Агафон, начиная верить тому, что его подсознательно влекло в эти края. Понимаете, товарищи, какое дело: Ян Альфредович - мой бывший учитель, продолжал он.
- Одно могу сказать, - вмешался Мартьян, - что у тебя прекрасный учитель.
- Так ты, выходит, сюда намеренно прикатил? - подмигнув Мартьяну, спросил Соколов, тоже переходя на "ты".
- Честное слово, не поэтому! - оправдывался Агафон. - Знал, что он работает где-то здесь, на Урале... Случайно увидел киноочерк о ваших козах...
- Рассказывай, - посмеивался Соколов. - У него такие, брат, две козочки... Одна агроном, другая зоотехник.
- Девушки что надо, - весело подтвердил Мартьян. - Идем вместе, я провожу. Если на рыбалку не укатил, застанешь дома.
- Рыбак Ян Альфредович первоклассный! Мы ведь жили на Волге, - не скрывая бурной радости, говорил Агафон. Он думал об этом человеке с сыновней нежностью.
Вот ведь куда впервые в жизни заехал от родной-то Волги, а и здесь нашлись свои люди.
ГЛАВА ПЯТАЯ
От Соколовых они вышли вместе с Мартьяном и медленно направились к дому Яна Альфредовича. День разгуливался. Солнце распахнуло облака и радостно осветило приютившуюся в горах Дрожжевку. В огородах уже копались бабы, выдергивая старые будыли подсолнухов и сваливая их в кучу. Пахло мятой, горным шалфеем и весенней прелью.
Агафон рассказывал Мартьяну, как он смотрел на вокзале кинофильм о племсовхозе и как понравился ему чудесный Уральский край.
- Есть такая лента, - подтвердил Мартьян. - Киношники специально приезжали козлов снимать. Там, кажется, в один из кадров угодили дочки Яна Альфредовича.
Он шел, заметно прихрамывая на правую ногу, иногда задерживался, сознательно выбирая место, куда поставить шаркающую по прошлогодней траве, непокорную ступню.
- Вы что, успели побывать на войне? - увидев хромоту Мартьяна, спросил Агафон.
- На Отечественной не успел по возрасту. Служил в Венгрии. Я был танкистом и участвовал в венгерских событиях, - кидая в лужу окурок, ответил Мартьян.
- А-а! - замедля шаги, протянул Агафон. - Значит, ранен?
- Да, - сухо и кратко ответил Мартьян. Закурив новую папироску, добавил: - А друг мой Коля совсем не вернулся. Погиб.
Прихрамывая, Мартьян шел медленным, размеренным шагом, будто нарочно измеряя улицы. С гор тянуло весенним теплом. Над оголенными, безобразно раскоряченными ветлами горланили грачи, перестраивая почерневшие от времени гнезда.
- А кто был ваш друг Коля? - осторожно спросил Агафон.
Мартьян рассказал, что Николай был братом Михаила Соколова и мужем той молодой женщины, которую он видел сейчас в их доме. Служили в одной части, приезжали вместе на побывку и женились на двух подружках: он на Варе, а Николай на Глаше. Мартьян, оказывается, во время Великой Отечественной войны потерял родителей и воспитывался в детском доме.
- Вот так и прижился здесь, в этих горах, - заключил он с затаенной горечью.
- Недовольны, что тут живете? - тронутый его откровенностью, спросил Агафон.
- Не то слово... Совхоз хороший, - ответил Мартьян. - Но дела наши не очень блестящие.
- Почему же? Пух козий, кажется, дорогостоящий товар. Платки на экспорт идут, - сказал Агафон, давая понять собеседнику, что ему кое-что о делах совхоза уже известно.
- Вот именно, что дорогостоящий... Каждый год почти полтораста тысяч убытка.
- Каждый год? - поразился Агафон. - Но у вас же больше сорока тысяч гектаров земли! - Эта цифра запомнилась со слов диктора.
- Смотря какой земли!..
Мартьян объяснил, что в сорок тысяч входят все ближайшие горы и буераки. Удобной и пахотной земли немногим больше двух тысяч. Себестоимость килограмма пуха чрезвычайно высока, а заготовительная, по которой сдается сырье государству, - низка. Повысить ее - значит удорожить стоимость платков, а они и так не очень дешевые. Часть убытков совхоз мог бы покрывать молоком, свининой, бахчами и кукурузой. Но этой продукции пока мало, и она убыточна.
Мартьян говорил спокойно, по-деловому кратко и внушительно.
- Дальше-то так не может, наверное, продолжаться? - взволнованно спросил Агафон. - Нельзя же бесконечно обделять государство и самих себя?
- Нельзя, - согласился Мартьян.
- А что же думают дирекция совхоза, партийная организация и, наконец, Министерство сельского хозяйства?
- Ты, парень, все хочешь знать сразу... - понимая его горячность, усмехнулся Мартьян. - Погоди, не спеши... Поработаешь в бухгалтерии, узнаешь многое. Там все известно. Учет, как говорят умные люди, - зеркало производства. Иди к Яну Альфредовичу, ему больше известно, чем мне. Государственные денежки считает он... Видишь недостроенное здание? спросил Голубенков.
- Вижу. Что это строится?