В качестве главного объекта операции директива No 16 называла метрополию, которую следовало, "если потребуется", полностью занять. Десант должен проводиться внезапным переходом Ла-Манша на широком фронте примерно от Рамсгета до района западнее о-ва Уайт.
В качестве предпосылок возможного десанта в Англию указывалось: разгром вражеских ВВС, "чтобы они не могли оказать заметного сопротивления германской операции"; создание маршрутов, свободных от мин; подготовка минных заграждений на флангах маршрутов десанта; сковывание английских военно-морских сил в Северном и Средиземном морях{270}.
Командование сухопутных сил получило задачу разработать оперативный план переброски соединений первого эшелона, распределить переправочные средства, установить совместно со штабом ВМС районы погрузки и выгрузки.
Командованию военно-морских сил была поставлена задача разработать оперативный план, обеспечить и подвезти в районы погрузки переправочные средства в количестве, отвечающем требованиям сухопутных сил, обеспечить охрану операции с флангов, подготовить береговую артиллерию. Подготовку операции требовалось закончить к середине августа.
В задачу ВВС входило завоевание господства в воздухе; подавление английских береговых укреплений, наземных войск, резервов; нарушение транспортных коммуникаций, нанесение ударов по английским ВМС.
Директива No 16 - это единственная оперативная директива ОКВ на десант в Англии. Следующая директива - No 17, датированная 1 августа, - посвящалась усилению воздушной и морской войны против Англии, а директива No 18 от 12 ноября 1940 г. упоминает операцию "Зеелёве" лишь кратко{271}.
Директива главного командования сухопутных сил, отданная 17 июля, предусматривала участие в операции группы армий "Б" в составе 16, 9-й и 6-й армий.
Но уже на следующий день после подписания директивы No 16 между Браухичем и Редером состоялся крупный разговор о предполагаемом десанте. Оказалось, что военно-морское командование не видит реальной возможности подготовить флот к середине августа. Более того, оно считает, что задачи, поставленные директивой, совершенно ни отвечают состоянию флота, что они значительно труднее задач, определенных другим видам вооруженных сил. Сухопутные силы уже сосредоточены в Бельгии и Северной Франции, авиации не потребуется для наступления на Англию проводить какую-либо серьезную подготовку, а флоту предстоит полная перегруппировка сил, изменение базирования, создание новых стоянок. Наконец, перед ним стоят дополнительные трудности: погода, туманы, штормы, течения и т. д. Прошло еще несколько дней - и военно-морское командование официально сообщило, что к 15 августа оно ни в коем случае подготовку вторжения не закончит.
III
Одним из самых трудных вопросов истории стратегии начальной стадии второй мировой войны следует признать вопрос о возможности германского вторжения в Англию после капитуляции Франции летом и осенью 1940 г. В оценках степени реальности и осуществимости плана "Зеелёве" существуют самые различные, порой взаимоисключающие точки зрения.
Возможность германского вторжения в Англию в 1940 г. (план "Морской лев") зависела от четырех главных условий: 1) предварительного установления германской авиацией господства в воздухе; 2) обеспечения господства на море по меньшей мере в районе вторжения и надежного сковывания сил британского флота в Атлантике; 3) наличия достаточного тоннажа средств десантирования; 4) возможности преодоления береговой обороны и сопротивления британских войск в ее глубине. Только выполнив все без исключения эти четыре условия, немцы могли надеяться на успех. Не обеспечив даже одного из них, они лишались всяких шансов. Какими же ресурсами обладало германское командование для осуществления своих планов?
Завоевание господства в воздухе штаб германского верховного командования считал главной предпосылкой успеха вторжения. Имеющиеся в настоящее время данные о соотношении авиационных сил довольно противоречивы. Абсолютно точный подсчет здесь невозможен. Решающую роль играло, конечно, соотношение в истребительной авиации. Кессельринг считает, что в июле - августе 1940 г. немецкая авиация значительно превосходила британскую и могла справиться с задачей. По его данным, два базирующихся на западе воздушных флота имели 900 истребителей и 900 бомбардировщиков против британских 650 истребителей и 360 бомбардировщиков{272}.
Точка зрения Кессельринга совпадает со взглядом Черчилля, также утверждавшего, что британские ВВС летом 1940 г. серьезно уступали немецким. Но следует иметь в виду некоторую пристрастность обоих авторов. У Кессельринга видна явная тенденция выгородить командование ВВС и обвинить штаб ОКВ в плохом планировании воздушного наступления на Англию, что и было, по его мнению, причиной неудачи "Битвы за Англию". Черчилль несколько драматизирует положение Англии в 1940 г. (и без того, конечно, трудное) и несколько завышает силы германских ВВС.
Другие источники дают иное число самолетов германских ВВС, причем общие данные колеблются от 2 тыс. до 2422 самолетов{273}. Наиболее капитальным исследованием на эту тему мы считаем работу историка и инженера Т. Вебера "Воздушная битва за Англию", в которой детально и критически изучены все возможные источники, включая данные авиационной промышленности обеих сторон{274}. Подробные подсчеты Вебера показывают, что количество пригодных к боевому использованию германских самолетов было по разным причинам (неисправность, отсутствие экипажей и т. п.) значительно меньшим, чем общее их количество.
Перед началом "западного похода" германские ВВС насчитывали всего 5 тыс. самолетов, из них в готовности находилось 3643. Союзники располагали 2146 самолетами на континенте и 960 - в Англии, всего 3106 самолетами, из них английских 1460.
Потери немецкой авиации вовремя "западного похода" в мае - июне составили 2784 самолета, в том числе 1163 бомбардировщика, 795 истребителей, 242 транспортных самолета и др.{275}
Английские ВВС потеряли за тот же период 959 самолетов, в том числе 477 истребителей. Но британская авиационная промышленность в мае 1940 г. выпустила 1279 самолетов, в июне - 1591, в июле - 1665, в августе - 1601. За июнь август 1940 г. британские заводы произвели 1418 истребителей, что, по заключению Вебера, "примерно вдвое превышало производство истребителей в Германии за тот же период"{276}. Следовательно, уже со второй половины июля британский авиационный парк превышал 3 тыс. самолетов всех типов. Однако по различным причинам общая численность вполне готовых и пригодных боевых самолетов первой линии к началу августа была следующей: бомбардировщиков 500-517, истребителей - 660-700.
Что касается численности германских боевых ВВС, то, по данным Вебера, в июле 1940 г. у немцев на Западе в строю готовыми к бою было всего 550-578 истребителей типа Мессершмит-109{277}; число бомбардировщиков всех типов и двухместных истребителей Мессершмит-109, используемых как бомбардировщики, равнялось примерно 1100-1150 (по данным Ферстера, Гельмерта и Шниттера 1100{278}).
Таким образом, соотношение в воздухе на Западе в конце июля - начале августа 1940 г. было примерно следующим: английские ВВС имели 700 истребителей и 517 бомбардировщиков против 578 истребителей и 1100 бомбардировщиков немцев.
Следовательно, английская истребительная авиация - основное средство борьбы за господство в воздухе - численно несколько превосходила немецкую, а германские ВВС имели превосходство в бомбардировщиках над английскими. Вебер делает вывод, что число германских истребителей "во всяком случае было меньшим, чем число готовых к бою британских истребителей"{279}. Германская разведка преуменьшила действительную численность английской истребительной авиации на треть. Когда просчет обнаружился, это сыграло не последнюю роль в определении дальнейших стратегических расчетов.
Соотношение в истребителях было для немецкой стороны настолько неблагоприятным, что, как передает генерал Остеркамп, Геринг, узнав на совещании высшего командования ВВС в Гравенвеге в июле 1940 г. о количестве имеющихся в строю самолетов, был потрясен и воскликнул: "И вот это мое воздушное оружие?"{280} Подсчеты, произведенные на этом совещании, привели, по словам Вебера, "к совершенно разочаровывающим результатам". Штаб ВВС предполагал иметь после пополнения в каждом авиасоединении на 27 самолетов больше, чем до сих пор, а оказалось, что имеется на 9 самолетов меньше. На требование командиров соединений принять меры к получению новых самолетов начальник штаба ВВС Ешоннек лаконично ответил: "Больше у нас нет"{281}.
Сила англичан в воздухе значительно возрастала благодаря активным действиям британских летчиков и надежно организованной противовоздушной обороне.
Когда стало очевидным, что Англия не намерена капитулировать, Гитлер решил, что необходимо силой заставить ее пойти на мир и вывести из войны путем авиационного наступления. Так возник план, приведший затем к "Битве за Англию". Скажем априори, что он не удался, ибо германские ВВС не имели к началу стратегической операции необходимого превосходства над английскими ВВС в истребителях и поэтому не могли установить господства в воздухе, являвшегося главной предпосылкой успеха операции в целом. Командование германских вооруженных сил недооценило численность и возможности английских ВВС, поэтому операция была начата в неблагоприятных для германской авиации условиях. Наконец, отсутствовал единый четкий план проведения операции. Нацистское командование колебалось в определении главных объектов наступления, распыляло силы и в результате не создало перспектив решающего успеха ни против одного из намеченных объектов.
Итак, возможность обеспечения германским командованием первой предпосылки для реализации плана "Морской лев" - установления господства в воздухе оказалась по меньшей мере весьма проблематичной.
Что касается второго условия - обеспечения господства на море, - то здесь положение Германии было тогда вообще бесперспективным. После потерь в Норвежской операции германское командование не смогло выставить летом и осенью 1940 г. для вторжения в Англию минимально необходимых сил надводного флота. Наиболее крупные корабли находились на ремонте и могли вступить в строй лишь к зиме - весне 1941 г.{282} В готовности имелось лишь четыре крейсера{283}. Поэтому операцию вторжения могли обеспечивать лишь малые суда - торпедоносцы, эсминцы, минные заградители и т. п. Но против них стояли превосходящие силы британского флота: 17 крупных кораблей и большое число судов других классов{284}.
Кессельринг пишет: Англия имела достаточное число легких крейсеров на Темзе и Хамбере, а также флотилию патрульных судов (свыше 1000). Из них 200-300 находились постоянно в море, в то время как 40 соединений каждую ночь непрерывно курсировали между Хамбером и Портсмутом. "Нужно признать, продолжает он, - что британские военно-морские силы представляли самую большую и острейшую опасность для мероприятий по вторжению"{285}.
Командование германских военно-морских сил уже в середине июля заявило, что "задача военно-морского флота в рамках плана "Морской лев" не стоит ни в какой пропорции к его силам и к задачам, которые поставлены другим родам оружия"{286}. Флоту предстоит, кроме всего, "полная перегруппировка сил"{287}. 22 июля Редер вновь сообщил в ОКВ, что подготовка к десанту в намеченный первоначально срок "ни в коем случае не завершится" и что новый срок станет ясным, "когда определится, что установлено господство в воздухе"{288}.
Итак, выполнить второе важнейшее условие, необходимое для успеха вторжения, - завоевать господство на море - германское командование летом и осенью 1940 г. не могло.
Что касается следующего условия - обеспечения необходимых транспортных средств десантирования, то здесь картина была такой. Еще 11 июля Редер докладывал Гитлеру: "Имеющиеся транспортные средства крайне недостаточны для осуществления быстрой высадки"{289}. Штаб флота к 25 июля подсчитал, что для операции "Морской лев" потребуется много переправочных средств{290}. Обеспечить необходимое их количество можно лишь путем широкой мобилизации тоннажа из германского народного хозяйства, в частности с Рейна, а также из оккупированных стран - Франции, Бельгии, Голландии{291}. Такая мобилизация наносила тяжелый удар германской экономике, особенно в перевозке угля и руды. Кроме того, для сосредоточения необходимых транспортов и кораблей требовалось не меньше двух месяцев. Лишь в конце сентября 1940 г. немцам удалось подвести необходимый тоннаж{292}. Но тогда уже был почти решен вопрос об отмене десанта.
Следовательно, проблема транспортных средств представляла собой для германского командования также большие трудности.
Нельзя недооценивать того обстоятельства, что британское командование смогло создать довольно быстро хорошо организованную систему обороны, построенную на сочетании действий флота, авиации, эшелонированных позиций на побережье и маневра сухопутных сил{293}.
Английский флот имел в водах метрополии в период предполагаемого вторжения немцев 5 линкоров, 1 авианосец, 11 крейсеров, 80 эсминцев{294}. Кроме того, прибрежные воды, прикрытые плотной зоной минных и иных заграждений, патрулировало и охраняло до 700 малых кораблей. Береговая авиация круглосуточно прикрывала британские воды. Система сухопутной обороны включала ряд мощных оборонительных полос. Армия, приведенная в готовность, насчитывала 39 дивизий, из которых 22 находились на юге страны, и, кроме того, 500-тысячную "гвардию метрополии" (ополчение){295}. Немцы же развертывали для вторжения 16-ю и 9-ю армии в составе 24 дивизий (из них четыре танковые, две моторизованные){296}. Столь сильная и хорошо организованная оборона создавала для наступающего многие и большие трудности.
Наконец, и это необходимо особенно подчеркнуть, английские вооруженные силы были в общем едины в своем стремлении упорно сражаться с агрессором, если тот начнет вторжение. Здесь создавались условия для общенационального сопротивления.
Все эти моменты, рассматриваемые в совокупности, показывают, что операция по вторжению в Англию оказалась для немцев трудным, рискованным делом. И, конечно, не случайно Иодль считал десант в Англии "крайним", "последним" средством и призывал добиться мира с ней политическим путем{297}. Начиная с середины июля к подобной точке зрения присоединяется и командование военно-морских сил. Редер 11 июля заявил Гитлеру: десант - "последнее средство"{298}.
Возможно ли было вторжение в Англию вообще? Очевидно, что при условии полной подготовки и сосредоточения Германией всех возможных сил авиации, флота, армии, транспортного тоннажа, средств обеспечения и т. д. на одном фронте против Англии десант теоретически стал бы возможен, хотя трудности его очевидны. Но главным решением гитлеровской верхушки начиная с лета 1940 г. было нападение на Советский Союз. И одновременно с подготовкой операции "Морской лев" проводилось не только планирование войны против Советского Союза, но и начиналось развертывание вооруженных сил на Востоке. Политически созревшее решение об агрессии против Советского Союза преобладало над неопределенными, полными сомнений и колебаний расчетами относительно десанта в Англию. И очень скоро, в октябре 1940 г., подготовка антисоветской войны окончательно вытеснила все связанное с планом "Зеелёве".
Советский Союз еще задолго до начала Великой Отечественной войны стал решающей силой, оттянувшей на себя мощь гитлеровского вермахта, оказавшей тем самым помощь Англии и национально-освободительному движению в Европе.
IV
Решение Гитлера об агрессии против СССР - не следствие хода борьбы против Англии, а самостоятельный, принципиальной важности шаг. Оно возникло в основе раньше плана "Зеелёве" (директива No 16) и директивы о воздушном наступлении на Англию (директива No 17 от 1 августа). Поэтому не может быть и речи о том, что замысел агрессии против Советского Союза - лишь результат неуспеха в борьбе против Англии, что он возник лишь после того, как англичане "сломали воздушное оружие Гитлера", - именно так утверждают многие историки на Западе.
Это историческое обстоятельство ни в коей мере не умаляет значения вклада английского народа и его армии в борьбу с агрессором летом и осенью 1940 г. Стойкость и мужество британцев, их летчиков, солдат и моряков, всего населения как при угрозе десанта, так и во время воздушного наступления люфтваффе вошли в историю второй мировой войны.
Проведение германскими ВВС самостоятельной стратегической операции против Англии было порождено теми же расчетами - принудить ее к заключению мира и ослабить в военном отношении. Воздушное наступление началось еще в июле и значительно усилилось после упомянутой директивы Гитлера No 17, требовавшей создать предпосылки для окончательного поражения Англии. Поэтому следовало продолжать воздушную и морскую войну более энергично, чем до сих пор. Умами Гитлера, Геринга и ОКВ владел не только расчет все-таки подвести Англию к миру путем военного нажима, но и явное желание продемонстрировать всесокрушающую мощь германского воздушного флота и стремление не выпустить из рук военную инициативу в период, когда новые решения еще только созревали. Немалую роль играли также попытки подорвать английскую экономику путем ударов по судоходству.
С самого начала воздушное наступление проводилось вне связи с планом "Зеелёве", и, следовательно, оно не может рассматриваться как прямая подготовка к вторжению. Вероятнее, что Гитлер все же надеялся после террористических воздушных налетов на Англию услышать ее согласие на мир, а это окончательно развязало бы ему руки против Советского Союза. Именно поэтому, несмотря на требования директивы No 17, первые удары люфтваффе наносились не только против английских ВВС, а распылялись также по другим объектам - портам, побережью и т. д.
Еще на совещании командного состава военно-воздушных сил в Гравенвеге (июль 1940 г.), в ходе которого обсуждался вопрос о подготовке воздушной войны, Геринг защищал ту точку зрения, что господство в воздухе над Англией может быть завоевано в течение 13 дней, так как вполне возможно уничтожить за это время английскую истребительную авиацию в воздухе и на земле. Он считал, что одновременно можно наносить удары и по другим объектам Великобритании.
Настойчивые ходатайства командующих 2-го и 3-го воздушных флотов перед генеральным штабом ВВС прежде всего атаковать только английскую истребительную авиацию на аэродромах, а лишь потом перенести удары на города, порты и промышленные объекты были безрезультатны. Только в конце августа но особой просьбе генерала Остеркампа и начальника штаба ВВС оперативный план был уточнен в том смысле, что главный удар перенесли на подавление английской истребительной авиации на ее базах, на всем пространстве южнее и юго-восточнее Лондона.
Упомянутый план действовал до 5 сентября, но выполнен не был. В этот день программа немецкого воздушного наступления на Англию претерпела новые изменения: отдается приказ о первой ночной атаке на столицу Англии силами одного крупного немецкого боевого соединения. Если в середине сентября после десятидневных ночных атак на Лондон снова был отдан приказ о подавлении военно-воздушных сил Англии на их более отдаленных базах, то это не означало возврата к прежней цели завоевания господства в воздухе, а имело лишь задачу принести облегчение бомбардировочной авиации, находившейся под ударом английских истребителей. В принципе главнокомандование немецких ВВС именно теперь начало проводить в жизнь давно задуманный им план осуществления доктрины Дуэ, согласно которой войну можно выиграть только ударами с воздуха. Галланд следующим образом оценивает это изменение плана: "Военно-воздушные силы отныне сосредоточивались все больше и больше на том, чтобы решить новую стратегическую задачу: разгромить Англию путем тотальной воздушной войны"{299}.
Мотивы подобных планов состоят в следующем. Уже 10 августа Браухич вручил ОКВ докладную записку, в которой он решительно отказался от мысли о вторжении. Это понятно, так как теперь основные усилия направлялись против СССР. Редер со своей стороны, чем дальше, тем больше, убеждался в чрезвычайных трудностях и опасностях, которыми чревата высадка в Англии{300}. Геринг довольно рано понял, что высадки не получится. Поэтому в сентябре он постарался придать воздушной войне другой оборот, а именно тот, который ему всегда казался идеалом: одними только военно-воздушными силами принудить Англию заключить мир{301}.
Теперь ОКВ по настоянию командования ВВС приказало начать против Англии войну на уничтожение ее промышленности, войну, которая, по выражению Вебера, была "просто составной частью оперативного плана нападения с воздуха, если он мог удовлетворить поставленным целям и если проведение его в жизнь могло быть обеспечено тщательной подготовкой"{302}. Но у обоих флотов не было необходимых для нанесения удара по намеченным целям типов бомбардировщиков большого радиуса действия, имеющих надлежащую скорость и грузоподъемность, а также сильного вооружения; кроме того, отсутствовали истребители дальнего действия, которые могли бы сопровождать бомбардировщики на большую глубину. Крупными соединениями невозможно было в течение длительного времени из-за туманов и большой облачности производить успешные атаки по намеченным целям{303}. Поэтому наступление против промышленных объектов в отношении конкретных целей, времени и тактики нанесения ударов часто подвергалось изменениям. Направление главного удара не было четко определено. Так как имелись довольно большие потери в бомбардировщиках во время дневных атак, в особенности в сентябре над Лондоном, то штаб ВВС с целью предотвратить дальнейшие потери распорядился, чтобы не только бомбардировщики, но и двухместные истребители вылетали для атак по британской столице лишь ночью{304}. Начиная с ноября атаки производились только в ночное время.
Частые изменения плана операции, неясно и просто неправильно определенные цели наступления, плохая погода в августе, сентябре и зимой 1940/41 г. немало способствовали тому, что эффективность "тотальной воздушной войны" оставалась низкой, не отвечающей замыслам.
Германские штабы верховного командования и ВВС допустили серьезный просчет в оценке сил и возможностей сопротивления Англии. Прежде всего, они просчитались политически, недооценив твердость английского народа и его решимость сражаться с агрессорами до конца. Кроме того, они ошиблись в определении военного потенциала Великобритании.
Стратегическая операция германских ВВС против Англии, которую германское командование пыталось осуществить в духе предвоенных взглядов о возможности самостоятельного наступления с целью принудить противника к капитуляции, не принесла ожидаемых результатов.